Глава сорок шестая. Вот тут мы начинаем получать ответы

Вот тут мы начинаем получать ответы

Последующие дни в основном слились в серую муть. Бернадетта считала, что у меня какая‑то инфекция или простуда. Меня мучили горячка и слабость. По ночам меня прошибал пропитывающий простыни пот и сны, что Сара мне отдается. В близкой тьме я видел ее силуэт на мне и длинные волосы, падающие на грудь.

Днем я совершал короткие прогулки по палубам.

Дети ловили рыбу с платформы. Забрасывая удочки, они пели. Однажды утром они запели рождественский гимн.

– До Рождества только десять дней! – радостно сообщил мне один мальчик. – Адам говорит, что у нас будет елка, и украшения, и все!

Рождество? Я оперся на ограждение. Черт, сколько же времени прошло, как родители украли меня из Эскдейла? Два месяца? Мне нужно домой. И немедленно.

Все, чего я хотел, – попасть на берег, и там я снова выйду на дорогу. Может быть, найду машину. На машине доберусь за день. Если буду идти пешком, на это уйдет неделя.

Подошел Адам. На нем были джинсы и короткая куртка, но ему бы больше подошла одежда монаха.

– Не перестарайся. Ник. Ты все еще слаб.

– Я себя отлично чувствую, – соврал я. – У вас есть машина? Или грузовик?

– Нет. Господь во сне велел, мне ими не пользоваться. Они слишком шумные. Мы не делаем ничего, что могло бы привлечь к нам внимание. Не жжем огонь, который мог бы породить дым. Ночью у нас закрыты ставни, чтобы никто не увидел на озере огонь. На охоте мы используем луки, чтобы не было слышно выстрелов. Пойдем, друг. Внутри тепло. Я попрошу Бернадетту принести тебе чай.

– Да... да, Ник! Оставь его там, оставь... А‑ах! Да, да! – Снова ко мне во сне явилась Сара, раскачиваясь надо мной взад‑вперед. В темноте я видел только силуэт ее головы и развевающиеся волосы.

– Все еще не лучше?

Бернадетта сунула мне в рот еще одну ложку микстуры.

– Не очень... просто слабость. Едва могу подняться по лестнице.

– Попросить Тимоти отвести тебя в твою комнату?

– Нет, спасибо. Мне хорошо здесь, в зале... А ты все рисуешь свои картины?

Она кивнула, улыбнувшись:

– Ага. Когда Бог вкладывает мне в голову сны.

И она вышла, напевая. Я подумал, что она малость простовата.

Весь день я просидел, наблюдая за обитателями Ковчега. Они все усердно работали, даже младшие дети. Они были чистыми, послушными. Когда Адам говорил, они слушали с любовью и уважением. Дважды в день у них была служба с пением гимнов.

А я только и мог сидеть и надеяться, что завтра мне будет лучше и я смогу отправиться в Эскдейл.

Этой ночью, ложась спать, я увидел на овчине на полу что‑то, отражавшее свет.

Когда я это поднял, сердце у меня заколотилось.

Это был волос длиной с мою руку. Я приложил его к своим темным джинсам. Не оставалось сомнения – волос светлый.

Я потер лицо, стараясь включить в работу расслабленный мозг.

Те сны. Когда Сара мне отдается. Сны бывают забавные, тревожные, эротические – но чего они никогда не делают, так это не оставляют вещественных доказательств. Я намотал волос на карандаш и положил в ящик.

Потом лег в постель. Сердце у меня билось сильнее, я быстро соображал.

Я собирался не засыпать, но усталость одолела меня и на этот раз. Глаза закрылись.

Девушка снов явилась опять. Я пытался поднять голову, но она будто была прибита к подушке гвоздями. Руки не поднимались больше чем на пару дюймов. Девушка качалась надо мной неясным силуэтом и тяжело дышала.

Потом она упала вперед, глубоко дыша, обдавая мое лицо горячим дыханием. Она опиралась на руки, расставив их вокруг моей головы. Мне была видна только темная тень руки. Я повернул голову в другую сторону, и на этот раз увидел больше.

Из‑под двери коридора слегка пробивался свет. Сначала я видел только голую руку до локтя и запястье. Без украшений. Гладкая кожа... нет. Я заставил себя разглядеть. Родинка. Красное пятнышко на руке в виде буквы С.

Я пытался заговорить, но мог только промычать. Пытаться сесть было еще хуже. Как двигаться во сне. Ничего не получалось.

С невероятным усилием я сел и открыл глаза.

Было утро. Сквозь шторы проникал солнечный свет, и Тимоти стучал в дверь:

– Завтрак, завтрак, завтрак!

– О’кей, о’кей... я не сплю, Тимоти... Я НЕ СПЛЮ!

Я ел завтрак с таким чувством, будто у меня под языком сдохло что‑то скользкое. Заставив глаза смотреть, я стал оглядывать руки сидящих вокруг.

Потом выпил четыре кружки чая, надеясь, что от них клетки моего мозга заработают.

Когда Бернадетта вышла из зала, унося тарелки на камбуз, я пошел за ней.

– У тебя уже не такой бледный вид. Ник.

– Мне куда лучше. Позволь помочь тебе их вымыть.

Она стала поливать тарелки горячей водой.

– Это очень любезно с твоей стороны, но тебе надо отдохнуть. И я люблю мыть посуду. И всегда пою, когда ее скребу. Ты знаешь, как...

Я схватил ее за руку и задрал рукав. Красной буквой С показалась родинка.

– Бернадетта, это была ты!

Она подняла удивленные темные глаза:

– Извините, мистер Атен, я не знаю, о чем вы говорите. И не смотрите на меня так, вы меня пугаете.

Близнецы‑китаянки, которые пекли хлеб в другом конце камбуза, обернулись и стали смотреть на меня.

– Бернадетта, ты отлично знаешь, о чем я говорю. Где светлый парик, Бернадетта? Ты приходила в... Эй! Бернадетта, вернись!

Она обернулась на бегу, и улыбка полностью преобразила ее лицо.

– Сначала меня поймай!

Я устремился за ней по коридору, потом в дверь и лабиринт следующих коридоров, потом по мостам, соединявшим баржи.

В глазах мелькало, я еле‑еле трусил за ней; о том, чтобы бежать, и речи не было. Бернадетта была в хорошей форме. Она легко могла от меня оторваться, но все время приостанавливалась, чтобы я догнал. На той барже, где хранились запасы, она отомкнула какую‑то дверь и нырнула внутрь.

Я за ней.

Ожидая увидеть склад. А оказался в помещении вроде кабинета профессора.

Я заморгал на свет. Толстые ковры, дорожки, письменный стол, вращающееся кресло возле стола, где стоял компьютер, полки компьютерных дисков.

На стенах никаких примитивных картинок палочных человечков. Графики и диаграммы. Карта мира, испещренная красными и черными пометками. Красных было больше.

В открытую дверь была видна спальня.

– Ты этого не ожидал. Ник?

Я оглянулся на нее, пораженный. И голос ее изменился. Потерялся акцент простенькой девчонки из лесной глуши. И она не отвернулась с застенчивой улыбкой. Смотрела она прямо и улыбалась уверенно.

– Нет. Я такого совсем не ожидал, Бернадетта. Это кабинет Адама?

– Нет, мой. Что ж, настало время... Хочешь узнать одну тайну?

Дата добавления: 2015-08-18