Глава 19. Спасибо всем отозвавшимся

Спасибо всем отозвавшимся! Жаль, что двое отписались.:(Не стал ли фик скучным? История становится все более мрачной, но это атмосфера Дурмштранга влияет... А Драко не жалко, он получает очень полезный урок.;))

19.

Гарри замолчал, услышав такой ответ.
– В Хогвартсе, я полагаю, не такие строгие порядки? – спросил господин Веригин.
– Нет, – тихо ответил Гарри. – Когда директором… был Дамблдор, ничего подобного не случалось.
– Я бы хотел попросить вас кое о чем, молодой человек. Мистеру Малфою запрещено выходить из комнаты, также ему запрещено видеть кого-либо. И вас в том числе, понимаете. Я бы не хотел, чтобы вы нарушали правила этой школы.
«Интересно, – мелькнула мысль у Гарри, – Крам говорил с ним или нет? Если уже говорил… то мне, наверное, не стоит соваться к Малфою, потому что если меня там застукают…»
Разговор заглох, и больше за все время ужина директор не обращался к Гарри. А когда ужин закончился, Гарри выскочил одним из первых в коридор и побежал к себе. Он лихорадочно размышлял о том, когда будет удобней пробраться к Драко – сейчас или ночью. Наверное, ночью у него было меньше шансов встретить кого-то в коридорах, но с другой стороны, если бы он его поймали недалеко от комнаты Малфоя сейчас, то он всегда мог бы соврать, что заблудился – и это ни у кого не вызвало бы подозрений.
Немного подумав, Гарри взял учебник и пошел вниз. Он без конца повторял про себя: «Спуститься вниз, правый коридор, третья лестница… три ступени… коридор и дверь». Миновав коридор, он взбежал на три ступени лестницы и сразу же увидел коридор, о котором говорил Петрониус. Стараясь двигаться как можно тише, Гарри прошел по коридору и остановился у двери – и хорошо, что остановился: из комнаты Драко доносился голос директора! Гарри осторожно наклонился поближе и стал слушать.
– …не переносят ложь. И вы, мистер Малфой, должны об этом помнить.
– Я это отлично помню, господин директор, хотя голодный желудок и мешает моей памяти работать как следует, – резко ответил Драко.
«Я б на его месте помолчал», – подумал Гарри.
– Успокойтесь, молодой человек, – не повышая голоса, произнес директор, – и скажите мне лучше, зачем нужна была эта чудовищная ложь?
– Чудовищная?! – Драко почти кричал. – Ничего чудовищного я не вижу: ну, сказал я, что Поттер мучил меня, ну и что? Никому же от этого хуже не стало! Он… он, может, и хуже меня мучил. Может, он делал со мной такое, что мне просто стыдно говорить правду, откуда вам знать?!!
– Тише, мистер Малфой, – Гарри просто изумлялся, как это господин Веригин до сих пор не начал душить Малфоя – сам бы он точно уже задушил бы его. Драко, видимо, чем-то бросил о стену – раздался грохот. Но и теперь директор не повысил голоса:
– Молодой человек, вы, конечно, вольны распоряжаться своей собственной посудой, но не школьной. Так что будьте сдержанней.
– Вы же можете починить эту чашку, сэр, – буркнул Драко, – ничего страшного. Я… я прошу прощения, сэр. Я просто хотел отомстить Поттеру.
Гарри с трудом сдержался, чтоб не влететь в комнату и не ударить Драко заклятием посильней: отомстить? За что? Малфой вообще в своем уме?! И… откуда у него чашка? Его же морят голодом!
– За что же, если это не секрет?
– Какая разница? Я… я, может, вообще, хотел бы остаться здесь теперь… может, я… я хотел отделаться от него? Вы же знаете, что Поттеру необходимо было попасть сюда, чтобы… я не знаю, зачем. Но нужно было. И он использовал меня для этого!
Этого Гарри не выдержал: не задумываясь, что он потом будет говорить директору, уже забыв о планах и вообще обо всем на свете, он распахнул дверь и, даже не заметив господина Веригина, бросился на Драко:
– Предатель! Предатель! Как ты смел! Ты… ты…
Опешивший от изумления, в одно мгновение Драко оказался на полу. Сверху сидел Гарри, который тряс его за воротник и орал. Драко не сразу пришел в себя, а когда пришел, оттолкнул Гарри и вскочил на ноги.
– Не нравится, когда тебя предают, Поттер? – рассмеялся он. Он смеялся, не прекращая, как сумасшедший. – А мне тоже не нравилось! Мне тоже не нравилось, слышишь!
– Как будто я это ради себя делал, придурок! – возмутился Гарри.
– Не ради себя, так ради своих! – Драко уже задыхался от смеха, и для каждого слова ему требовался глубокий вдох. – На меня тебе было плевать! Меня ты собирался оставить этому психу… или делал вид, что собирался, мне все равно, Поттер, ты понял!
– Ты просто больной, Малфой. А я сюда шел, чтоб поддержать тебя… – Гарри было уже все равно, что произойдет дальше: директор знал достаточно, чтоб убить его, Гарри, на месте или, по крайней мере, чтоб выставить его из Дурмштранга. И теперь радовало только то, что можно высказать Малфою все.
– Я больной? Это ты больной! Ты хотя бы секунду думал о том, что я чувствовал, когда ты договаривался с Маурицием? Или может, потом ты извинился передо мной? Или ты считаешь, что… что было достаточно… – на этих словах Драко смутился и замолчал. Он вспомнил о ночи, последовавшей за избавлением от Мауриция. Гарри тоже молчал, думая о том же.
– Вы закончили? – холодно спросил директор. – Сцена была отвратительная, и я надеюсь, она больше не повторится.
Гарри промолчал. Драко попытался извиниться, но вышло неубедительно. Директор только покачал головой.
– Я верю, мистер Малфой, что вы сожалеете, однако давайте вы выразите это сожаление чем-то более весомым, чем просто слова. Оставайтесь в комнате и заканчивайте ваш ужин, раз уж я принес вам его. Вам по-прежнему запрещено покидать комнату. Мистер Поттер, а с вами мне нужно поговорить. Идемте.
Они вышли из комнаты. Гарри даже не посмотрел на притихшего Драко. Пока они шли к кабинету директора Дурмштранга, Гарри думал о том, что не стоило верить Малфою, что это было безумием с его стороны хотя бы на секунду предположить, что такой змееныш, как Малфой, может быть верен – ему, Гарри Поттеру.
Смешно: Драко Малфой, Упивающийся смертью, помогает Гарри Поттеру, врагу Волдеморта. Нелепо даже предполагать такое!
Смешно. Смешно.
Просто смешно.
Гарри не видел, куда ведет его директор, он шел за ним, не глядя даже под ноги. Оказавшись в уже знакомом кабинете, Гарри все так же бездумно опустился в предложенное кресло. Он ждал, что сейчас скажет ему Константин Веригин. Но директор молчал. Наконец Гарри не выдержал.
– Может, вы сообщите мне, что через час меня не должно быть в этой школе, а? Не надо молчать и смотреть!
– Я не собираюсь сообщать вам ничего подобного, молодой человек. Виктор Крам говорил со мной, и я знаю, что у вас в Дурмштранге дело большой важности. Как я понимаю, это дело касается войны?
– Да, сэр, – от неожиданности Гарри притих.
– Жаль, конечно, что вы раньше не сообщили мне об этом, мистер Поттер, тогда бы я был избавлен от той безобразной сцены, которую…
– Простите, сэр, – прошептал Гарри. Он не ожидал ничего подобного: директор Дурмштранга представлялся ему человеком, который не станет потакать ничьим капризам, не станет помогать кому бы то ни было, если сочтет эту помощь ненужной или опасной для школы. А теперь… Гарри просто не знал, что думать. Интересно, зачем это господин Веригин – сам – отнес Малфою ужин?.. Впрочем, это не самое важное, одернул себя Гарри.
– …от безобразной сцены, – повторил директор, – которую вы при мне устроили. Не желаю знать, что за отношения кроются за вашими криками и выяснением отношений, но также не желаю, чтобы эти отношения продолжались в стенах моей школы.
Директор, похоже, сильно волновался, раз так заговаривался и повторялся.
– Но я… мы ничего… – беспомощно произнес Гарри.
– Я слышал и видел достаточно, молодой человек, – впервые директор повысил голос, – а потому не стоит меня в чем-то разубеждать. Вы можете остаться в школе. У вас будет свободный доступ ко всем материалам библиотеки. Но я ставлю единственное условие, которое должно быть соблюдено: вы не должны видеть мистера Малфоя. Вы меня поняли?
– Да, – тихо ответил Гарри.
– В таком случае, можете идти.
– Я… – Гарри нерешительно посмотрел на директора, – могу я поговорить с Малфоем? Один раз?
– Нет. Если я выясню, что вы видитесь, вы отправитесь на все четыре стороны, а он будет строго наказан. И в этот раз не будет никаких поблажек.
– Да, сэр, – еще тише сказал Гарри.
– Можете идти.
Гарри вышел из кабинета директора и поплелся к себе.
Отлично.
Просто прекрасно.
Теперь он будет видеть предателя Малфоя только за завтраком, обедом и ужином.
Ничего лучше и придумать нельзя.
Теперь у него будет доступ ко всем материалам библиотеки. Еще лучше.
У Гарри даже мелькнула мысль: а не попросить ли господина директора перевести записку Каркарова, но это все-таки было бы слишком рискованно – мало ли что писал бывший директор Дурмштранга?
Оказавшись у себя, Гарри открыл было учебник, но крючковатые буквы с форзаца отчего-то расплывались у него перед глазами – и он, как ни силился, не мог прочитать даже полстраницы в учебнике. Тогда он захлопнул книгу и в раздражении бросил очки на стол. Решив, что ничего полезного сегодня он уже все не сделает, Гарри разобрал постель, погасил свет и лег. Белье было удивительно свежим и пахло морозом. Как же давно он не спал на нормальной кровати… Интересно, а у Малфоя постель тоже пахнет так свежо? Хорошо бы у него были клопы. Или хотя бы просто грязный вонючий матрас – пусть он не спит всю ночь.
Но к огромному разочарованию Гарри, эти мысли его ни капли не успокаивали, только злили еще больше. Он думал о Малфое, о том, как тому сейчас, наверное, неудобно и противно в пыльной комнате, которую он раньше делил с Маурицием. Затем мысли Гарри перекинулись на бывшего Хранителя Земель Дурмштранга. Где он сейчас? Погиб под обломками хижины, которая до этого стала могилой и его отца, или бродит в лесу?.. Малфой называет его психом, но ведь сошел с ума он по его, Малфоя вине, отчасти и по вине Гарри. Бедняга Малфой!.. Надо же ему было так влипнуть… теперь, наверное, спать не может: наверняка ему Мауриций мерещится на кровати напротив… так ему и надо. Постепенно мысли его начали путаться и довольно скоро Гарри уже спал.
Проснулся он оттого, что замерз. Не открывая глаза, он принялся нащупывать одеяло, но ничего не находилось. Проворчав что-то невразумительное, Гарри перевернулся на бок и поджал колени к животу, чтоб согреться. Но теплее не стало. Затем – сквозь сон, сквозь ночные видения, которые вновь брали верх на реальностью, – Гарри вдруг услышал плеск воды в умывальнике. В комнате кто-то был. Моментально Гарри вскочил с кровати и, мельком заметив темную фигуру у умывальника, бросился к столу, где лежали его очки.
– Поттер, не думаешь же ты, что я пришел сюда тебя убивать, а?
– Малфой? – Гарри остановился. – Какого черта ты явился сюда?
– Я… – Драко отошел от умывальника, отодвинул стул и сел, – понимаешь, у меня в матрасе оказались клопы. Мауриций… Мауриций выводил их каким-то заклинанием, он и мне его говорил, но видимо я что-то напутал – и, вот, сжег матрас. Свой, а потом и Мауриция.
– И все, что ты придумал, это явиться сюда. После всего, что ты наговорил!.. – Гарри все-таки надел очки и зажег свет – и поразился тому, как выглядел Малфой: он был растрепан, глаза его странно блестели, а на шее отчетливо обозначились красные пятна. – Что с тобой?
– Я сжег матрасы… и решил, что ты пустишь меня к себе, – только и сказал Малфой, отводя глаза. – Ведь мне негде спать.
И тут Гарри вспомнил запрет директора.
– Но… но ты не должен находиться здесь! Тебя накажут, если… если обнаружат у меня.
– Сегодня уже не обнаружат! Честно говоря, я дождался обхода – его делают всегда в полночь – и когда ко мне постучал один из помощников Петрониуса, я попросил его войти, сказал, что мне дурно. Он вошел, а я оглушил его и связал заодно. Так что все в порядке. Когда я вернусь к себе, я сотру у него память и отпущу. Хорошо я придумал, Поттер?
– Малфой… ты спятил? Я еще у тебя… тогда решил, что ты спятил, потому что ты такого наговорил, но… – Гарри просто не знал, что думать и что делать теперь. – Ну, ладно, раз ты такой гений, ложись, спи. А я посижу за столом.
Свечи на всякий случай Гарри решил пока не тушить – спать сидя было очень неудобно, а чтобы не терять времени, он открыл учебник того чудного языка, развернул записку Каркарова, собираясь заняться расшифровкой. Алфавит Гарри уже запомнил, теперь нужно было найти соответствия этих букв латинским… Или, может, он сумеет уже сейчас перевести хотя бы пару слов. Но едва Гарри посмотрел на письмо внимательней, как понял, что сейчас о переводе не может быть и речи: между словами в письме вообще не было пробелов.
Очень скоро ему пришлось остановиться: всё-таки он слишком устал, или отвлёкся на психа Малфоя, или издёргался из-за всего этого балагана. Чёрт!
Гарри даже стул опрокинул – так поспешно поднялся из-за стола:
– Ты чего?!
Драко молча стоял напротив, завернувшись в одеяло, и, казалось, внимательно следил за Гарри.
– Ты ещё и лунатик, Малфой, – поднимать стул Гарри не стал – пусть лежит, раз спать на нём невозможно.
Ни на первую реплику, ни на вторую Драко не ответил. Он всё также молча, теперь прикрыв глаза, стоял, крепко сжимая края тяжёлого одеяла. Гарри раздражённо вздохнул:
– Ты спать не хочешь? Тогда зачем пришёл? Меня из-за тебя выгонят, если всё раскроется. Директор и так уже сильно разозлён, – бормотал Гарри, усиленно зевая и направляясь в свою очередь к кровати. – В любом случае, Малфой, я хочу спать и буду спать. А ты можешь забрать себе одеяло и поднять вон тот стул. Приятных…
Одеяло Драко было слишком тяжёлым, чтобы он мог долго удерживать его. Пальцы разжались, позволяя ткани, легонько царапнув подушечки, высвободиться и мягкой белой грудой осесть на пол. Драко проследил взглядом, как скользил, обнажая, по коже край цвета снега. Когда сугроб из одеяла лёг у ног, Драко переступил его, тихо ступая, подошёл к постели, и сел на край.
Он, и правда, напоминал лунатика, ещё и бледный, как та луна.
– Послушай… Драко, – Гарри не мог отвести взгляд от красных пятен на шее Драко: «Его будто душили. Ерунда какая!» – я сейчас подниму одеяло, укрою тебя. Потому… здесь не так жарко, чтобы голым разгуливать. Понял меня? Я пошёл за одеялом, – Гарри, старательно проговаривая каждое своё движение (так больных или себя заговаривают), поднял одеяло, укрыл им Малфоя, потом лёг рядом и тогда только замолчал. Малфой, по-прежнему не отвечая, не сопротивлялся, но позволил себя укрыть и уложить на кровать, однако когда Гарри, укутав Драко, отодвинулся, тот протестующее вскрикнул, повернулся лицом к Гарри и через мгновение Поттера с головой накрыла белая волна, а руки Малфоя, почему-то очень горячие, обнимали его за плечи.
Драко обнял Гарри, прижался к нему всем телом и замер. В тишине было слышно потрескивание догоравших свеч. Гарри поймал себя на мысли, что старается не дышать. Через пять минут, а может, через полчаса или час – время больше не имело значения здесь, в этой заколдованной комнате – Драко пошевелился и открыл глаза.
– Ты поговорить со…мной хотел? – с запинкой произнёс он. – Я знаю, ты хотел поговорить. О чём?
– Ты вёл себя, – медленно проговорил Гарри, – очень…
– Я мстил тебе, разве ты не догадался? За Мауриция. Помнишь, ты меня тогда убедил, что предашь, оставишь меня ему? – и не дождавшись ответа, ровным голосом продолжал: – Так вот, и я хотел убедить тебя, что предам. Что ты для меня никто, ничто, и я тебя ненавижу. Точнее, не так. Что ты для меня хуже клопа в моём матрасе, что я тебя использовал, а теперь ты мне ни к чему. У меня, кажется, получилось, Поттер?
И Драко засмеялся, как-то тихонько и будто постанывая. Гарри даже передёрнуло от этого смеха:
– Драко, успокойся!
Но тот продолжал смеяться и, уже задыхаясь, скорчился на кровати, свернулся клубком, но продолжал смеяться.
– Успокойся! – прикрикнул Гарри, а затем приподнялся над кроватью, развернул к себе Драко и ударил его по лицу. Тот всхлипнул и затих, а Гарри с испугом увидел тонкую струйку крови, побежавшую к подбородку: удар всё-таки был слишком сильным и рассёк Драко губу.
– Постой, – вдруг спросил Гарри, не сводя глаз со струйки крови, которую Драко и не заметил, – а как ты… кто тебе рассказал о том, что я хотел вернуться и поговорить с тобой?
– Охранник! – почему-то испуганно-быстро ответил Драко. – Я же говорил тебе – он ко мне зашёл ночью… в полночь… я его позвал. Ну, и спросил о тебе, а он… Он тебя видел. Как ты шёл к моей комнате, но…
– Малфой! Я не…
Но Гарри не договорил, Драко, с каким-то непонятным отчаяньем во взгляде, подался вперёд, заставив Поттера замолчать поцелуем. Вкус крови из рассечённой губы, тепло и опьяняюще знакомый аромат кожи Драко, и след на ней ещё какого-то незнакомого запаха оглушили Гарри. Он обнял Драко, почти успокаивая, осторожно – почему-то ему казалось, что сейчас нужно быть осторожным и даже ласковым. Внезапное появление, идиотская история с клопами, молчание, затем смех и теперь этот поцелуй – всё было слишком непохоже на Малфоя, слишком… Гарри вздрогнул: Малфой ответил на ласку – его ладонь легла между ног Гарри, пальцы легонько сжали… Губы Драко были яркими, ярко-красными, будто он вымазал их вишнёвым соком, и горячими.

Дата добавления: 2015-08-18