Глава 17. Спасибо всем, кто оставил комментарии

Спасибо всем, кто оставил комментарии. Драко не сволочь, он просто очень сильно обижен.:) Вы увидите, как он отомстит... правда, не в этой главе.;))

17.

Едва оказавшись в уже знакомой комнатке, Драко бросился на кровать. Он с трудом сдерживался, чтоб не зарыдать: это было попросту нечестно, что с Поттером – с кем?! С Поттером!! – обращались как с почетным гостем, а к нему – Драко Малфою, сыну Люциуса Малфоя – относились как к нашалившему ребенку… хуже – относились пренебрежительно! Он стукнул кулаком по стене, потом дернул покрывало изо всех сил, затем пнул спинку кровати. Не помогало. Драко сел, стараясь не глядеть в сторону кровати Мауриция, которая стояла напротив.
Драко до сих пор мерз, хотя здесь было не очень холодно: Дурмштранг не отапливался, зато по комнатам не гуляли сквозняки, да и воздух был не такой сырой, как в Хогвартсе. Драко мог бы завернуться в одеяло, но количество пауков прозрачно намекало на количество клопов в матрасе – и лучше уж было мерзнуть.
В комнатке было очень пыльно, углы заросли паутиной. Конечно, никто не побеспокоился о том, чтобы привести тут все в порядок… Драко посмотрел на часы, висящие над кроватью Мауриция: было около часа, а обедали здесь всегда ровно в два. Петрониус ни слова ни сказал о том, что Драко приглашен на обед… но едва ли это значит, что его оставят без еды – все-таки директор сказал, что наказание ему не грозит, а ведь лишение обеда – это наказание… или нет?..
Драко почти трясло от злости, обиды, унижения – и потому он никак не мог сосредоточиться на чем-то, что действительно стоило обдумать. Ни одна мысль не удерживалась надолго. Он бездумно смотрел то на паука, бегущего по потолку к своей паутине, то на клочья пыли, свисающие вдоль шторы, то на часы на стене напротив. Короткая стрелка медленно переползала к двум. Драко знал, что минут за пятнадцать до обеда часы сообщат ему, что пора собираться, если он не хочет остаться без еды: любые опоздания строго карались в Дурмштранге.
Вдруг в дверь постучали. В первое мгновение Драко испугался и не хотел открывать, но тут спокойный женский голос произнес по-английски почти без акцента:
– Впустите меня, мистер Малфой. Меня прислал господин директор.
Драко вспомнил о сестре и недовольно буркнул:
– Входите, мэм.
Дверь приоткрылась, и в комнату скользнула невысокая, совсем молодая девушка, одетая в свободную белую мантию. Из-под аккуратного кружевного чепца выбивались светлые, слегка вьющиеся волосы. Она с улыбкой кивнул вскочившему с кровати Драко и сказала:
– Господин директор передал мне, что вы вернулись… то есть, – белокурая сестра немного смутилась, – не мне, конечно… господин Петрониус сказал, что вы больны и… я пришла. Простите, я не очень хорошо говорю по-английски, но другие не говорят вовсе, потому я и пришла… то есть, я об этом уже говорила, – тут она сильно покраснела и спросила: – Так… на что вы жалуетесь?
Драко слушал ее, все больше удивляясь и злясь: он не помнил эту девушку, появилась она, скорей всего, уже после того, как он сбежал. Она не производила впечатления сестры, знающей свое дело… конечно. Ему прислали самую неумелую из всех. Ничего. Тем легче он сможет осуществить свой план. И Поттер получит по заслугам.
– Сегодня утром у меня был жар, но потом я выпил вина с лечебными травами, и все прошло, – сказал он, стараясь проговаривать слова как можно быстрей: раз эту курицу прислали только потому, что она знает английский… пусть поймет, что вовсе она его не знает.
– А сейчас? – пальцы девушки легко коснулись его лба. Драко отпрянул. Она невольно улыбнулась: – Я не собираюсь вас есть, мистер Малфой.
Драко нахмурился и пробормотал что-то неразборчивое.
– Да, у вас снова поднялась температура. Однако, кажется, ничего серьезного. Я принесу вам зелье, которое нужно будет выпить сейчас, а потом еще и вечером. Если к утру температура не поднимется, считайте себя здоровым.
– Э-э, мэм, простите, – быстро сказал Драко, испугавшись, что «курица» сейчас уйдет, а он так и не успеет вставить ни слова, – я хотел кое-что спросить.
– Я слушаю, – в ее светло-карих глазах светилось дружелюбие, она словно и не замечала, что страшно раздражает Драко.
– Я хотел спросить… – Драко старался показаться настолько глупым, насколько это вообще было возможно, – не мог ли я заболеть потому, что спал на снегу?
Девушка бросила на него изумленный взгляд:
– На снегу? Неужели вы не могли наколдовать себе что-нибудь? Или хотя бы собрать веток?
– Понимаете… – Драко запнулся, словно размышлял: стоит ли об этом рассказывать, и только потом продолжил: – Понимаете, мой спутник не позволял мне колдовать и даже собирать ветки, он не подпускал меня к костру…
– Он не давал вам есть? – прошептала она и глаза ее расширились от изумления.
– Нет, – Драко ликовал: ему поверили! Понизив голос, он прибавил: – Иногда давал: раз в день или два.
– Я… я немедленно должна сообщить об этом директору, мистер Малфой.
Услышав это, Драко едва не прихлопнул: эта сестричка не могла придумать ничего более подходящего!
– Что вы… нет! – для убедительности он схватил ее за плечи, словно удерживая. – Я бы не хотел, чтобы господин директор дурно думал о Потере, все-таки он спас меня…
– Но потом едва не уморил голодом! – строго сказала юная сестричка. – Я не имею права скрывать эту информацию от господина директора.
С этими словами она выбежала из комнаты. Драко снова сел на кровать. Он не надеялся, что директор поверит такой грубой лжи, но тем лучше. Ему, в конце концов, и не нужно было, чтоб поверил директор.
Драко снова лег. Вдруг он вспомнил, как совсем недавно мечтал снова спать на нормальной кровати и есть за столом – теперь мечта сбылась, но он почти не радовался этому. Какое-то странное чувство – Драко не смог бы подобрать нужного слова, чтоб определить его – мешало, не позволяло радоваться. Чего-то не хватало.
Драко вздохнул, повернулся лицом к стене и закрыл глаза. Он надеялся, что сможет заснуть и проспит до самого обеда, но – хотя он и устал за эти дни, как никогда еще не уставал, – сон не шел. То же чувство, что мешало радоваться, мешало и спать.
Поворочавшись немного, Драко бросил попытки заснуть. Он лежал и смотрел в потолок: считал трещины и пауков, потому что ничем другим все равно не мог – верней, не хотел – заниматься. Когда он отыскал тридцать четыре трещины на потолке и заметил шестнадцать пауков, часы провозгласили:
– Делу время, обеду час!
Драко поднялся с кровати, поправил одежду и вышел из комнаты. Из-за всех тревог и волнений он почти не чувствовал голод, но подняться в обеденный зал ему было необходимо.
По пути он вспоминал самый короткий путь туда – Мауриций, которому, наверное, лучше всех были известны все входы и выходы Дурмштранга, как-то показал Драко пару коротких ходов.
«…они идут вдвоем. Это первый или второй день его пребывания в Дурмштранге. Школа нравится Драко все больше и больше…
– Здесь, у правой колонны нужно свернуть, обойти колонну и идти назад. Видишь лестницу?
– Когда мы шли вперед, ее не было!
– Да, она появилась только сейчас. Об этой лестнице мало кто знает, а ведь по ней можно попасть и в обеденную залу, и в половину учебных классов. Но классы тебе не нужны, а вот столовая… смотри, поднимаешься до шестой ступеньки и слегка притопываешь…
– Дверь! Ничего себе, в Хогвартсе такого не было, там была ода вшивая выручай-комната.
Он проходит в дверь, мимолетом – впервые – замечая восхищенный взгляд, которым провожает его Мауриций – и от этого взгляда становится не по себе».
Драко вздрогнул и поднял глаза: он уже стоял у покрытой сложными, постоянно меняющимися узорами двери. Он осторожно отворил ее и вошел в обеденный зал, уже наполовину полный, хотя до двух часов еще оставалось почти десять минут. Директора еще не было: он никогда не приходил раньше, хотя и не опаздывал. Поттера тоже не было. Драко прошел за небольшой стол в дальнем углу залы, отведенный для него, Мауриция, сестер, школьного колдомедика и двух младших помощников Петрониуса (сам Петрониус сидел за учительским столом). Место Мауриция пустовало, помощников Петрониуса и колдомедика тоже пока не было, за столом сидела только одна из пяти сестричек – та самая белокурая девушка, которая приходила к Драко и обещала ему зелье, от которого он к утру вылечится.
– Мистер Малфой! – она бросила на него встревоженный взгляд. – Я не ожидала вас здесь увидеть.
Драко сел напротив нее.
– Почему?
– Я… говорила с господином директором, мистер Малфой… о том, что вы мне рассказали.
– И что он сказал? – быстро спросил Драко. – Он не поверил ни единому слову?
Девушка покраснела и опустила глаза:
– Он… да. Он навал вас… гаденышем и лжецом.
– Директор разозлился? – удивился Драко.
– Нет! Что вы! – девушка даже улыбнулась: таким глупым показалось ей предположение, что директор может разозлиться. – Он это спокойно сказал.
– А, ясно, – Драко помрачнел, – жаль, что мне не верят здесь.
Девушка посмотрела на него с сочувствием.
– Я еще поговорю с ним, мистер Малфой.
Драко хотел еще что-то сказать, но пришел колдомедик – высокий, очень красивый мужчина лет сорока с небольшой черной бородкой и проницательными темными глазами, за ним стайкой припорхнули остальные сестрички, очевидно, его боготворящие. Драко бросил недовольный взгляд на весело щебетавших девушек, которые, заметив его, принялись обсуждать это – но Драко разобрал всего несколько слов, из которых чаще всего повторялись «такой милый» и «бледненький» – их он успел выучить в первые же дни в Дурмштранге – так его постоянно называли эти девицы. Впрочем, тогда «щебетавших» было пять, а теперь всего четыре, а пятая – курица. Интересно, откуда она взялась?
Пока Драко об этом думал, белокурая сестричка обратилась к колдомедику (как его звали, Драко так и не запомнил) на своем языке:
– У мистера Малфоя был сильный жар, его спутник заставлял его спать на снегу. Я приготовила для него то зелье, которое мы всегда даем при жаре, – ее слова Драко понял, а вот ответ не разобрал: у чернобородого колдомедика был такой густой бас, что для Драко все слова звучали одинаково.
– Мистер Малфой, – девушка повернулась к Драко, – господин целитель говорит, что вам не стоило подниматься и приходить сюда. Он спросит у директора, можно ли будет сегодняшний ужин прислать к вам в комнату. Вам стоило бы еще пару дней полежать.
«Ни за что директор не согласится!» – подумал Драко, но такая забота ему была приятна, он даже подумал: а не наплевать ли на Поттера…
Вдруг все поднялись из-за своих мест и воцарилась совершенная тишина: вошел директор. Невысокий и стройный, он шел через ряды высоких и широкоплечих учеников, которые смотрели на него с почтением, а самые младшие – со страхом: методы воспитания у Константина Веригина были еще более суровыми, чем у Игоря Каркарова.
Драко тоже встал. Он провожал взглядом директора, гадая, что тот скажет, когда заметит его, Драко. Это произошло очень скоро – господин Веригин остановился в нескольких шагах от учительского стола и посмотрел прямо на Драко.
– Мистер Малфой, – сказал он по-английски, – что вы здесь делаете?
Драко понял, что ничего хорошего сейчас не произойдет.
– Я пришел на обед! – ответил он, напустив на себя побольше нахальства.
– Встаньте, когда говорите с директором школы.
– Директор моей школы погиб, – Драко не пошевелился. Те, кто понимал их разговор, испуганно вскрикнули. Белокурая сестричка сделала предостерегающий жест и прикрыла рот рукой.
– Мистер Малфой, вас никто не приглашал, – голос директора звучал по-прежнему очень ровно, – я избавил вас от наказания, потому что учел те испытания, что вы перенесли. Но обеда и ужина на сегодня вы лишены. Впрочем, из-за вашего поведения, вы не будете есть следующие три дня. Также вам запрещено покидать вашу комнату. Идите.
Четыре сестрички смотрели на то. как Драко медленно поднимается из-за своего места и уходит из залы, испуганно, а пятая – сочувственно. Она проводила его взглядом, а потом печально посмотрела на директора и вздохнула.

Дата добавления: 2015-08-18