Работа командира и штаба по организации обороны

По предвоенным теоретическим взглядам, опыту учений, проведенных в 1939—1941 гг., а также по опыту боевых действий советских войск на реке Халхин-Гол и Карельском перешейке, организация оборонительного боя заключалась главным образом в принятии решения, постановке боевых задач, планировании боевых действий и согласовании усилий войск. Штаб, кроме того, решал задачи по размещению пунктов управления, организовывал связь, а при необходимости комендантскую службу. Командир дивизии (корпуса) уяснял полученную задачу, штаб готовил командиру нужные данные для оценки обстановки и принятия предварительного решения по карте. На его основе штаб отрабатывал и рассылал частям приказания на выдвижение в оборонительную полосу или закрепление на достигнутых рубежах. Тогда же составлялся план рекогносцировки, которую проводил командир дивизии (корпуса) с командирами подчиненных и поддерживающих частей (подразделений). Считалось, что «совокупность предварительного решения, принятого по карте, а также указаний, отданных командиром на рекогносцировке составляет содержание его окончательного решения на оборону»¹. Последующая работало организации предстоящих действий войск сводилась к отработке боевого приказа, приказаний по противовоздушной, противотанковой обороне, противохимической защите, разведке, связи и организации тыла, осуществлению контроля и оказанию помощи войскам, проведению партийно-политической работы.

В годы Великой Отечественной войны в организации боевых действий, особенно в методах принятия решения и согласования усилий войск, произошли существенные изменения. Они обусловливались рядом факторов. Важнейшими из них были: условия перехода к обороне, характер действий своих войск и противника, полученный боевой опыт.

Принятие решения и постановка задач

Методы работы по организации боя стрелковых соединений в первом периоде войны обусловливались прежде всего ограниченным временем, которым они располагали на организацию оборонительных действий войск, сложностью, а иногда и неясностью обстановки, в которой принималось решение. Командиры соединений и частей 19-й армии, например, в Смоленском сражении (июль 1941 г.) это делали по карте после краткого обмена мнениями с начальником штаба, начальником артиллерии, дивизионным инженером и другими {202} должностными лицами управления дивизии. Если же обстановка позволяла, то принятию решения предшествовал значительный объем работы командиров и штабов по оценке обстановки.

Так, в июле 1941 г. на мурманском направлении, получив от командира 42-го стрелкового корпуса задачу на переход к обороне в полосе до 30 км и уяснив, что на организацию боя до подхода противника имеется 15—118 часов, командир 122-й стрелковой дивизии произвел расчет времени, отдал предварительные распоряжения на выдвижение в полосу действий командирам полков, оценил по карте характер местности с точки зрения возможного направления удара противника, принял решение (определил полосу обороны, боевой порядок дивизии, боевые задачи стрелковым полкам и артиллерии), после чего через офицеров связи довел боевые задачи до подчиненных. Отдав необходимые указания начальнику штаба, он выехал с группой офицеров на передний край, где в каждом из стрелковых полков провел рекогносцировку. В ходе ее им были уточнены на местности отдельные вопросы решения (передний край обороны, участки огня артиллерии, рубежи и направления и т. д.), организовано взаимодействие пехоты, артиллерии и инженерных подразделений по отражению атак противника и ведению боя в глубине¹. Примерно также работали командиры соединений 42-й армии, организуя оборону в районе Пулковских высот (под Ленинградом) в сентябре 1941 г., а также 1-го гв. стрелкового корпуса западнее Орла в битве под Москвой.

Дефицит времени предопределял необходимость постановки боевых задач ближайшими помощниками командира (заместителями, начальником штаба). Очень часто задачи доводились и через делегатов связи, которым выделялись бронеавтомобили, мотоциклы и другие средства передвижения. Так, был решен вопрос в соединениях 16-й армии при переходе к обороне на рубеже Холм, Ярцево 10 сентября 1941 г.².

Следовательно, с первых дней войны командиры соединений, принимая решение, стремились выполнить требования предвоенных уставов — организовать бой на местности, лично поставить задачи подчиненным. Однако условия обстановки не всегда позволяли это сделать.

Во втором периоде войны для работы командиров и штабов становится характерным то, что принятию решения предшествовала более тщательная оценка обстановки, особенно противника (в первую очередь с точки зрения применения им танков), характера местности и ее влияния на построение обороны. Значительное внимание уделялось также расчету возможностей артиллерии по огневому поражению противника {203} и борьбе с его танками. В большей степени учитывались и возможности частей (подразделений) инженерных войск. Эти задачи решались штабом под руководством командира совместно с начальниками родов войск (специальных войск) при подготовке предложений по решению, а также на проводимых рекогносцировках.

Содержание принимаемых командирами решений охватывало все больший круг вопросов. Исходя из условий местности, строилась оборона дивизии, в том числе определялось местонахождение боевого охранения, как это было в 52-й гв. и 67-й стрелковых дивизиях 6-й гв. армии в битве под Курском. На основе имевшихся данных с учетом возможностей артиллерии ей ставились задачи на участие в контр подготовке, поражение противника на дальних и ближних подступах к обороне, при отражении вражеских атак и проведение контратак оборонявшимися войсками. В решении командиров стали определяться также задачи и сроки инженерного оборудования местности, состав и задачи противотанковых опорных пунктов, артиллерийских противотанковых резервов и подвижных отрядов заграждений. По опыту боевых действий соединений 13-й армии в битве под Курском, в решении значительное место стало занимать обеспечение стыков и флангов с указанием привлекаемых сил и средств и конкретных задач.

Главной особенностью доведения боевых задач до подчиненных стало то, что командир дивизии почти всегда ставил их лично командирам частей, причем, если позволяла обстановка, на местности. Более того, в большинстве случаев он проверял уяснение задач подчиненными на проводимых рекогносцировках, командно-штабных учениях и при организации взаимодействия. Юридическое закрепление боевые задачи находили в боевом приказе или в боевом распоряжении, которые доводились подчиненным под расписку с указанием времени их получения. Отдельные вопросы конкретизировались в приказаниях по видам обеспечения. Нередко задачи ставились и по телефону (при переходе к обороне в ходе наступления). Правда, и в этих условиях командиры дивизий чаще всего стремились подтвердить и конкретизировать задачи письменными распоряжениями, направляемыми с офицерами связи. Иногда это делалось в форме боевого распоряжения, исполненного на карте с пояснительной запиской (легендой). В частях и подразделениях широко использовались формализованные бланки из блокнота командира, являющегося неотъемлемой частью его снаряжения.

Полученный боевой опыт позволил в третьем периоде войны применять различные методы принятия решения исходя из конкретных условий обстановки и стиля работы командира. В целом же наиболее типичными стали два из них. Первый {204} заключался в том, что командир принимал решение после заслушивания предложений своих заместителей и начальников родов войск (специальных войск). Принятию решения, как правило, предшествовала рекогносцировка. Суть второго метода выражалась в том, что командир, получив боевую задачу, уяснял ее, исходя из известных ему введений, оценивал обстановку и принимал решение, где находили отражение три основных вопроса: рубеж перехода к обороне, боевой порядок и задачи подчиненным. В последующем, по мере выяснения обстановки и получения новых данных, решение детализировалось и конкретизировалось. Боевая практика соединений 5-й гв. и 13-й армий в августе 1944 г. на сандомирском направлении, 4-й гв. армии южнее Будапешта в декабре 1944 г., 28-й армии юго-восточнее Берлина в апреле 1945 г. свидетельствует о том, что основными вопросами, по которым уточнялось решение были: состав группировки, направление сосредоточения основных усилий, совершенствование обороны в противотанковом отношении и с точки зрения ее инженерного оборудования. Создавались дополнительные элементы боевого порядка — артиллерийско-противотанковые резервы, подвижные отряды заграждений и др.

Каждый из отмеченных методов имел свои преимущества и недостатки. В первом случае на принятие решения затрачивалось, как правило, не менее 8—40 часов. Вместе с тем решение характеризовалось относительной обоснованностью, в нем выражался коллективный разум. На его основе подчиненным командирам сравнительно просто было организовывать бой. Во втором случае решение могло быть принято весьма быстро, нередко в течение считанных минут. Однако его целесообразность в значительной степени зависела от знаний, интуиции и опыта командира. Вносимые в последующем уточнения иногда существенно меняли содержание решения, усложняя организацию боя в подчиненных инстанциях.

При использовании танковых бригад, полков и батальонов совместно со стрелковыми соединениями организация оборонительного боя проводилась общевойсковым командиром и его штабом. Некоторые же особенности в методах принятия решения на оборону и постановки боевых задач для командиров и штабов соединений бронетанковых и механизированных войск определялись совокупностью факторов. Главный из них выражался в том, что переход к обороне чаще всего осуществлялся с марша в ходе ведения наступательных операций и, как правило, под воздействием крупных танковых группировок противника. Исходя из отмеченного, в первом периоде войны, по опыту, например, 4-й и 11-й танковых бригад в октябре 1941 г. в районе Мценска, командир чаще всего принимал решения немедленно с получением боевой задачи, определяя в нем лишь главные вопросы {205} (боевой порядок и задачи подчиненным). В последующем стал предусматриваться вариант решения перехода к обороне и заранее, т. е. при организации и ведении наступления. Примером этого является решение командира 3-го механизированного корпуса на участие в Белгородско-Харьковской операции (август 1943 г.). В результате переход к обороне осуществлялся по установленному сигналу.

В отличие от стрелковых соединений задачи в бронетанковых войсках чаще всего ставились по радио. Это было характерно даже для первого периода войны. Примером может служить опыт постановки задач в 4-й танковой бригаде при переходе ее к обороне в районе Мценска в октябре 1941 г., где оборона создавалась в крайне сжатые сроки, на самостоятельном направлении, в отрыве от стрелковых частей¹. Еще в большей степени такая форма становится типичной для последующих лет. Новым же было то, что командиры соединений стали делать это циркулярно, в результате чего ускорялся процесс постановки боевых задач². Чаще, чем в стрелковых дивизиях, использовались боевые распоряжения, исполненные на картах, доставляемые офицерами связи, в том числе и с применением самолетов авиазвена связи танковых (механизированных) корпусов. Очень часто после постановки задач по радио командиры соединений выезжали к подчиненным, где на месте организовывали бой. Так работал, например, командир 6-го танкового корпуса при переходе к обороне 11 августа 1943 г. в районе Богодухова³.

В тех случаях, когда соединениям бронетанковых и механизированных войск ставились задачи на организацию обороны в самостоятельных полосах заблаговременно (8-й танковой дивизии 4-го механизированного корпуса в июле 1941 г., ряду танковых и механизированных корпусов в оборонительном сражении под Курском), в работе командиров и штабов бронетанковых и механизированных войск было много общего с работой командиров и штабов стрелковых соединений. Существенной особенностью было то, что командиры соединений бронетанковых и механизированных войск в решении на оборону весьма часто предусматривали вариант нанесения контрудара самостоятельно или во взаимодействии с соседними соединениями. Поэтому значительное внимание командиров и штабов сосредоточивалось на согласовании их действий. {206}

Организация взаимодействия

За годы войны произошел ряд изменений в содержании вопросов, по которым согласовывались усилия в оборонительном бою, и в методах работы командиров и штабов по организации взаимодействия.

В оборонительных боях стрелковых соединений первого периода войны взаимодействие обычно организовывалось по рубежам и объектам. В 32-й и 60-й стрелковых дивизиях в боях под Москвой, например, усилия пехоты и артиллерии, а также танков подразделений 12-го танкового полка согласовывались на период поддержки боя охранения, боя за передний край, удержания населенных пунктов и т. д. Основной формой работы являлась отдача командиром указаний по согласованию усилий после постановки подчиненным боевых задач. Вопросы взаимодействия отражались и в плане оборонительного боя. Опыт свидетельствует о том, что одним из главных недостатков организации взаимодействия в оборонительных операциях 1941—1942 гг. было не всегда продуманное обеспечение стыков и флангов, что и использовал противник. Особенно это было типично для дивизий 62-й и 64-й армий в июле 1942 г., действовавших на сталинградском направлении. Командиры к тому же очень редко согласовывали усилия подчиненных и приданных средств на местности — лишь в трех дивизиях из двенадцати двух армий (62-й и 64-й) была проведена рекогносцировка, причем только в звене дивизия — полк¹. В результате этого рода войск, в частности танки, артиллерия, нередко применялись без учета их боевых и маневренных возможностей. Весьма слабо отрабатывались и вопросы совместных действий при борьбе с противником, вклинившимся в оборону.

Боевая практика того времени выявила целесообразность организации взаимодействия по вариантам ведения оборонительного боя, определенных решением командира, по задачам, выполняемым войсками, и по направлениям действий противника. Уже во втором периоде войны работа стала осуществляться чаще всего на местности, причем во всех командных инстанциях. Такой подход стал основным в работе командиров и штабов. Об этом свидетельствует, в частности, опыт организации обороны во многих соединениях в Курской битве². Эффективности взаимодействия способствовала практика привлечения к рекогносцировке, проводимой командиром дивизии, командиров не только полков, но и батальонов. Такой подход был основным для абсолютного большинства соединений при организации обороны на Днепре в конце 1943 г. {207} Он нашел свое отражение в виде требования, изложенного в проекте Полевого устава 1943 г. (ст. 510). Существенные изменения произошли и в содержании плана боя — основного документа по согласованию действий войск. В нем, по опыту соединений 6-й и 7-й гв. армий в июле 1943 г.¹, отражался не только порядок действий стрелковых полков, артиллерии и инженерных войск, что было характерно и для предшествовавших лет войны, но и задачи авиации, действия всех видов резервов, подвижных отрядов заграждений, причем как при отражении атаки противника перед передним краем, так и при бое за удержание главной и второй полос обороны. Отрабатывались также единые ориентирные карты, схемы противотанковой обороны, боевые распоряжения по ее организации. Все большее место в решении задач по согласованию усилий занимали проводимые с этой целью учения войск и штабов, а также тактико-строевые занятия, совместные сборы, радиотренировки и т. д. На занятиях офицерского состава широко использовались макеты местности (в 52-й гв. и 67-й стрелковых дивизиях в июне 1943 г.).

В третьем периоде войны методы организации взаимодействия в основном оставались прежними. Однако объем работы командиров и штабов увеличился и усложнился, так как возросло количество привлекаемых сил и средств, произошли изменения в характере действий противника. Обязательными вопросами согласования усилий, по опыту организации обороны 74-й и 233-й стрелковых дивизий у озера Балатон, стали разведка местности на направлениях подготавливаемых контратак, исходного положения и районов сбора после их проведения. Более детально отрабатывался вопрос обеспечения стыков и флангов. В 135-й стрелковой дивизии, например, при переходе ее к обороне в районе Фриденау (март 1945 г.) для удержания плацдарма на западном берегу реки Одер создавалась даже комиссия, которая отрабатывала вопросы обеспечения стыка с 245-й стрелковой дивизией². Исключительное значение стало придаваться контролю за деятельностью войск исходя из требования Полевого устава — обязательной «проверки всеми командирами правильности занятия обороны, выполнения оборонительных работ, организации огня и маскировки»³.

Некоторые особенности в работе по согласованию усилий были в соединениях бронетанковых и механизированных войск. В главном они сводились к тому, что командиры и штабы уделяли большое внимание отработке вопросов взаимодействия с авиацией, особенно на период {208} нанесения контрударов (контратак), а также с инженерными подразделениями, оборудовавшими маршруты выхода на рубеж развертывания при проведении контратак. Наличие ограниченного времени вынуждало командиров организовывать взаимодействие (особенно в первом периоде войны) отдачей указаний. Делалось это, правда, на местности. В 4-й танковой бригаде, например, в октябре 1941 г. (битва под Москвой) этот вопрос при наличии 4 часов времени на организацию боя решался определением единых сигналов взаимодействия и указанием направлений вероятных контратак противника, рубежей и времени развертывания второго эшелона на каждом из них. Указания отдавались при выезде командира к подчиненным¹. По опыту Курского сражения, основной формой работы стал розыгрыш вариантов возможных действий: с командирами и штабами — на командно-штабных учениях, с личным составом — «пешим по-танковому» на тактико-строевых занятиях и учениях, а также при отработке практических стрельб. Такая более активная форма организации взаимодействия позволяла выработать единые взгляды на применение сил и средств. Офицеры учились управлять подчиненными, приобретали опыт анализа обстановки. Важно подчеркнуть также, что во втором периоде войны, и особенно часто в третьем, стало характерным явлением то, что на командных пунктах не только корпусов, но и бригад находились представители авиации. Эта практика вследствие ее целесообразности получила юридическое закрепление в уставах послевоенных лет.

В условиях ограниченного времени (это было типично для соединений бронетанковых и механизированных войск) наиболее общей чертой согласования усилий было опять-таки последовательное решение задачи: первоначально закладывались основы взаимодействия (задачи подчиненным; кто с кем, где, когда, как и для чего взаимодействует; разграничительные линии, характер маневра в ходе боя), в дальнейшем вопросы взаимодействия детализировались и конкретизировались.

Основными документами штабов корпусов и бригад, в которых находили отражение вопросы взаимодействия, стали: план обороны, боевой приказ, планы разведки, инженерного обеспечения, организации связи, тылового и технического обеспечения. В полках, батальонах и ротах важнейшим документом была схема обороны, где отражались вопросы согласования усилий на различных этапах оборонительного боя.

Таким образом, как показывает опыт Великой Отечественной войны, творческий поиск наиболее целесообразных методов работы командиров и штабов шел по пути повышения как {209} результативности мероприятий то организации боя, так и оперативности их проведения. Во-первых, задачи стали уясняться не только исходя из сведений, отраженных в боевом приказе старшего начальника, но и путем проработки вопросов при личном общении. Оценка обстановки производится не только на карте, но и на местности, на основе более конкретной оперативно-тактической информации, получаемой из различных источников. Во-вторых, с осени 1942 г. принятию решения предшествовала рекогносцировка, где отдавались конкретные указания по взаимодействию. В-третьих, постановка боевых задач стала осуществляться не только отдачей частных боевых приказов через офицеров связи, но и лично командиром. В-четвертых, был осуществлен переход к согласованию усилий во всех инстанциях по задачам и вариантам действий на местности или ее макетах. Выявились некоторые особенности в деятельности командиров и штабов соединений бронетанковых и механизированных войск: постановка задач чаще всего производилась с использованием технических средств связи, взаимодействие организовывалось, как правило, на местности и в первую очередь с поддерживающей авиацией. Процесс совершенствования организации боя осуществлялся в результате приобретенного боевого опыта, возросшего мастерства командиров и штабов. Он был следствием изменений, происходивших в материальных основах боя, тактике действий советских войск и противника.

Дата добавления: 2015-08-13