Все по-старому - только. хуже. Культурная жизнь 30-х годов

В 1932 году Ахматова пишет своему большому другу Н.И. Харджиеву в Москву: "...У нас все по-старому - только еще хуже. Вчера была в Эрмитаже. Пустыня"¹³⁸. Ахматова прекрасно знала эрмитажные собрания картин. Многие знаменитые полотна к тому времени исчезли. Да и не только полотна. В 1928 году в Берлине в аукциона были проданы гобелены и бронза из Гатчинского дворца и Эрмитажа. В мае 1931 пошла с молотка в Берлине почти вся коллекция Строганова. Их Эрмитажа картины продавались на Запад, преимущественно американским миллионерам. В вашингтонской Национальной галерее имеется 23 картины, бывшие когда-то эрмитажными^22*. На другой континент перекочевали 5 полотен Рембранта, 3 - Рафаэля, 3 - Ван-Дейка, картины Боттичелли, Тициана, Веронезе и ряда других известных мастеров. А сколько предметов прикладного искусства ушло тогда за рубеж, трудно даже вообразить^23*. Это делалось в глубокой тайне. Отсюда ахматовское лаконичное - "Пустыня".
В том же письме Харджиеву: "На меншиковские палаты (их красят) нацепили огромный герб. Чудовищно!" В Меншиковском дворце и сейчас хранится огромный герб Кадетского корпуса. Сомнительно, чтоб он был выставлен. Вероятнее, это был советский герб В это время в Меншиковском дворце размещался Юридический институт. Может быть, герб должен был напомнить, что правоведы, юристы защищают интересы государства.
На зловещем фоне событий 1937 года отмечалось столетие со дня гибели Пушкина. Оно проходило очень торжественно. Пушкинский Дом подготовил десятитомное академическое издание Пушкина, над которым работали близкие друзья Ахматовой, и она сама не была в стороне от этой работы. Было решено перенести стоящий с прошлого века опекушинский памятник поэту с тихой улицы у Московского вокзала в другое, более престижное место. Предполагалось перенести его в Детское Село, переименованное в связи с памятной датой в город Пушкин. Но случилось непредвиденное: когда необходимая техника была доставлена для этой операции, маленькие дети, которые обычно гуляли в крошечном сквере у памятника, подняли такой вой, так активно выражали свой протест, что приехавшие рабочие не решились снять памятник с постамента. Позвонили своему начальству, объяснили под детский плач ситуацию Решено было от этой затеи отказаться. Об этом пишет с нескрываемым умилением Ахматова в очерке "Пушкин и дети".
День столетия со дня гибели Пушкина Ахматова провела в полном одиночестве. Вечером ее навестила В.Н. Аникеева - Верочка, как ее ласково звали Ахматова и Пунин, - и застала А.А. одну дома, очень грустную. Ахматова, которая не раз говорила, что все роскошные дворцы царской столицы с их великолепными залами интересны и ценны лишь тем, что там бывал или не бывал Пушкин, которая так остро чувствовала его присутствие в воспетом им городе, которая так пристально изучала его творчества и писала о нем, не была приглашена на торжественное заседание 10 февраля...¹³⁹ Ахматова ощущала себя очень одинокой.
Она искала и находила утешение в музыке.

И музыка одна покой дарила,
Прекраснее нет в мире ничего.
Она меня как будто уводила
В конец существованья моего...

Ахматова часто посещала концерты, иногда у нее даже были абонементы. В Филармонии в 1937 году состоялось первое исполнение 5-й симфонии Шостаковича. Дирижировал Мравинский. В Филармонии давала концерты великая пианистка М.В. Юдина, с которой Ахматова была знакома и на чьи выступления всегда ходила.
В театре она тоже бывала, но реже, чем прежде. Слушала она поставленную Мейерхольдом в Малом оперном театре (МАЛЕГОТе) в 1935 году "Пиковую даму". Либретто по пушкинскому тексту написал В. Стенич, с которым Ахматова была хорошо знакома. (Впоследствии она коротко дружила до конца своих дней с его вдовой). "Пиковая дама" в постановке Мейерхольда имела подчеркнуто петербургский колорит. "Тот самый старый город "Пиковой дамы" встретится в ее черновиках. Сразу после увертюры, когда поднялся занавес, зрители-слушатели увидели "кусочек" хмурого осеннего столичного пейзажа за ажурной чугунной решеткой ворот. Видимо, после посещения оперы родились ее строки:

От меня, как от той графини,
Шел по лестнице винтовой,
Чтоб увидеть холодный, синий,
Строгий час над снежной Невой

Под псевдонимом Доктор Дапертутто Мейерхольд в дореволюционном Петербурге издавал журнал "Любовь к трем апельсинам", в первом номере которого были опубликованы стихи Ахматовой, посвященные А. Блоку, и его стихи, обращенные к ней. Отсюда упоминание Мейерхольда в "Поэме без героя" среди "новогодних сорванцов" - Дапертутто.

...Этот Фаустом, тот Дон-Жуаном,
Дапертутто, Иоканааном...

В другом месте "Поэмы" появляются "мейерхольдовы арапчата":

Видишь, там, за вьгой крупчатой,
Мейерхольдовы арапчата
Затевают опять возню

В мольеровском "Дон Жуане" неутомимый выдумщик Мейерхольд поставил маленьких арапчат закрывать и открывать занавес, уносить и приносить реквизит и т.п. Их "возня" очень оживила спектакль.
Мейерхольд известен как постановщик юбилейных уличных празднеств в Ленинграде, отличавшихся особой помпезностью. Последний его приезд в Ленинград был связан с подготовкой грандиозного физкультурного парада, запланированного к очередному пролетарскому празднику.
В октябре 1930 года в Мариинском театре состоялась премьера балета Шостаковича "Золотой век". Этот балет был очень хорошо принят зрителями, и за первый театральный сезон прошел 16 раз. В том же году в МАЛЕГОТе был поставлен балет "нос" по Н.В. Гоголю на музыку Шостаковича, а в 1931 году на той же сцене - балет "Болт". (Это был странный балет "на производственную тему"). В январе 1934 года в МАЛЕГОТе была поставлена опера Шостаковича по расскажу Н. Лескова "Леди Макбет Мценского уезда". Она имела большой успех. Но именно этот, 1934 года стал переломным во всей жизни Ленинграда, в том числе и культурной.
После убийства С.М. Кирова 1 декабря 1934 года изменилась вся жизнь в городе^24*.
"Чистки" и кадровые перестановки коснулись почти всех государственных учреждений. В городе прошла волна массовых репрессий. Большие перемены произошли в идеологической и художественной жизни.
Литературное творчество и все виды искусства с этой поры жестко зажимаются в рамки "социалистического реализма". Под этим лозунгом прошел в Москве I cъезд Союза советских писателей, на который Ахматова не была приглашена (и анкету для вступления во вновь создаваемый Союз не заполняла). Во всех сферах искусства шла борьба против "формалистов". А ими были объявлены многие друзья Ахматовой еще по Зубовскому институту.
В музыке ими оказались Д. Шостакович, С. Прокофьев. В январе 1936 года появилась передовица "Правды", она называлась "Сумбур вместо музыки". Крупнейшие композиторы обвинялись в том, что их музыка непонятна народу, лишена народных корней и недостаточно оптимистична для того замечательного времени, в которое она создается. Все балеты и опера Шостаковича были сняты со сцены^25*.
С середины 30-х годов одной из характерных черт жизни общества делается фальшь. Непрерывное воспевание нашей счастливой жизни ("я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек") и столь же непрерывный рост ничего не обоснованных репрессий. С этого времени жизнь каждого гражданина протекает в разных плоскостях - этакое кафкианское сочетание страха и энтузиазма. Чем сильнее страх - тем больше энтузиазма. Поистине, как писала Ахматова, "такое придумывал Кафка"... Увлеченность делом была не столько социальной, сколь психологической защитой.
Как бывшего царского офицера выслали мужа балерины Т. Вечесловой, а у нее забрали паспорт. Это означало угрозу высылки в любой момент. Ей необходимо было доказать свою незаменимость здесь. На сцене Кировского театра она становится одной из звезд нашего балета. Это был не только расчет - она спасалась от страха, уходя в творчество.
На сцене Кировского театра шли классические балеты - "Лебединое озеро", "Спящая красавица". Балетная труппа театра заслужила по праву мировую славу. В нее входили Уланова, Сергеев, Балабина, Вечеслова и ряд других знаменитых балерин и танцоров. Да и оперные певцы там тоже были прекрасные: Мигай, Преображенская.
В 20-30-е годы в городе открылся ряд кинотеатров, и к 1930 году их было около пятидесяти. Государство поощряло развитие киноискусства, справедливо видя в нем непревзойденный инструмент массовой агитации. Но этим, к счастью, его роль не исчерпывалась. А когда кинопленку стала сопровождать звуковая дорожка - появился звук, - оно приобрело новое и поначалу неожиданное для себя огромное значение. В кино пришли большие мастера. Музыку к фильмам часто писал тот же Шостакович. Среди кинорежиссеров работали тогда еще молодые Козинцев, Ромм, Трауберг, Эрмлер. Ленинградская киностудия (сначала называлась "Совкино") "Ленфильм", разместившаяся в бывшем ресторане "Аквариум" (Каменноостровский пр., дом 10), стала ведущей в стране. Отношение Ахматовой к кино с годами менялось. Первые "живые картины" не вызвали ее одобрения. Но уже в 30-х она внимательно следила за его развитием, поняв его художественные возможности. Позже даже задумывала киносценарий...
Ахматова была в курсе театральной жизни города. В театральной среде у нее всегда были друзья. Уместно здесь вспомнить актрису Е.В. Юнгер и театр, где режиссером и художником был ее муж Н.П. Акимов. У него был всегда интересный, можно даже сказать - изысканный репертуар. Особая печать акимовского таланта, элегантный стиль его постановок делали театр, где он работал, заметным культурным явлением. Почти вся его творческая жизнь связана с Театром комедии. В 1939 году он поставил "Валенсианскую вдову" в переводе М. Лозинского. В своих воспоминаниях Ахматова пишет, что Лозинский пригласил ее на премьеру. "Когда мы вместе смотрели "Валенсианскую вдову", я только ахнула: "Михаил Леонидович, ведь это чудо! Ни одной банальной рифмы!" Он только улыбнулся и сказал: "Кажется, да". И невозможно отделаться от ощущения, что в русском языке больше рифм, чем казалось раньше"¹⁴⁰. На той же сцене "оглушительный успех" имела, как вспоминает Ахматова, "Собака на сене" Лопе де Вега в том же переводе.
Среди драмтеатров той поры были ныне забытые ТАМ (Театр актерского мастерства) и ТРАМ - Театр рабочей молодежи. В последнем с 1930-го по 1933 год музыкальной частью руководил Шостакович. Были еще Театр чтеца, Транспортный (Железнодорожный) театр, который больше давал спектакли на клубных сценах ж/д станций Кировской железной дороги, а в городе базировался в бывшем Народном доме Паниной. Артисты этого театра вышли из студии Л. Вивьена, выдающегося театрального деятеля.
Надо заметить, что театральные залы были полны. Хотелось отвлечься от тех ужасов, которые тогда происходили. "...И мы не притворялись. Мы и вправду бывали заинтересованы то какой-нибудь книгой, то дружеской встречей, смеялись, сочиняя шуточные стишки, получали удовольствие от спектаклей акимовского театра - театра Комедии"¹⁴¹, - писал литературовед В. Адмони.
На афишах ТЮЗа, который занимал тогда зал бывшего Тенишевского училища (Моховая, дом 35), так хорошо знакомого Ахматовой еще с первых послереволюционных лет, появилось имя Евгения Шварца. На одной из групповых фотографий второй половины 20-х годов можно увидеть Ахматову, Шварца, художника Калужника, чьи картины экспонованы ныне в у музее А. Ахматовой, среди ряда других деятелей ленинградской культуры. Эта фотография подтверждает, что знакомство А. Ахматовой с Евг. Шварцем состоялось еще в 20-е годы. Ахматова высоко ценила его остроумие. Шварц тесно сотрудничал с Детгизом, которым руководил с 1925 года Маршак. Редакция помещалась в доме компании Зингер (Дом книги).
С С.Я. Маршаком Ахматова была знакома с 1927 года. Она поддерживала с ним теплые дружеские отношения. Навещала его тогда, когда он жил в Ленинграде, и в Москве, когда он туда переехал. Общалась она и с его сестрой, Еленой Яковлевной Ильиной. Ахматова знала и тех, кто работал в его редакции. В нее входили молодые, веселые, талантливые люди: Д. Хармс, Н. Олейников, Ю. Владимиров, А. Введенский, Т. Габбе, Л. Чуковская, А. Любарская, И. Андроников...
Атмосфера юмора и розыгрыша создавала удивительный оазис в том поистине страшном мире, который их окружал. Юмор был вызовом времени и власти. Вслед за появившимся на наших экранах Чаплином эти люди могли сказать: "Смех - это вызов судьбе. Мы смеемся, сознавая свою беспомощность. Смеемся, чтобы не сойти с ума".
Ахматова знала толк в остроумии, а тем более ценила "веселость едкую литературной шутки". В мае 1940 года она встретилась с Хармсом, он чем-то напоминал сгинувшего к тому времени Стенича. "Он мне сказал, что, по его убеждению, гений должен обладать тремя свойствами: ясновидением, властностью и толковостью. Хлебников обладал ясновидением, но не обладал толковостью и властностью. Я прочитала ему "Путем всея земли". Он сказал: "Да, властность у вас, пожалуй, есть, но вот толковости мало"¹⁴².
Впрочем, Хармс был неправ: жизнь показала, что и ясновидения, и толковости в Ахматовой было предостаточно.
К сожалению, дурачиться им оставалось совсем недолго. Как это тогда практиковалось, началась кампания клеветы, доносов, инсинуаций. Пошли аресты. От арестованных требовали показаний против С. Маршака. Он спасся внезапным (похожим на бегство) переездом в Москву. А большинство его молодых и веселых сотрудников постигла страшная судьба.

Дата добавления: 2015-08-05