Сборники «Белая стая» и «Подорожник» как очередной этап в поэтической эволюции Ахматовой

Замечательным достижением стал третий сборник стихотворений – «Белая стая» (1917). В нём поэтесса вышла за пределы личных переживаний. В её лирику вошли темы современной жизни. Стихи написаны в Слепнево, что в 15 километрах от Бежецка Тверской губернии. И в них запечатлены среднерусские пейзажи. В стихи вошли «влажный весенний плющ», тусклый синий цвет неба, «крики журавлей и черные поля», осенние узкие дороги, работающие в полях жницы, моросящий дождик. Вместе с этими скромными деталями ландшафта пришло ощущение родной страны, Родины, появились нежные признания в любви «сладостной земле». Поэтесса сумела услышать и передать в стихах чувства народа и свою причастность к ним:

Только нашей земли не разделит

На потеху себе супостат:

Богородица белый расстелет

Над скорбями узорными плат.

Так звучали стихи, содержащие отклик на начавшуюся Первую мировую войну. Одно из стихотворений сборника уже в самом заголовке запечатлело скорбную дату начала войны – «Памяти 19 июля 1914». Ахматова, как и все русские люди, тяжело переживает кошмар происходящего на родной земле. Об этом она говорит уже в первых строках своего стихотворения:

Мы на сто лет состарились, и это

Тогда случилось в час один…

Поэтесса прибегает к гиперболе, тем более выразительной, что вторая строка «сжимает» все переживания в один час. Ахматова не стремится к пафосным интонациям, избегает восклицаний. Она избирает тон спокойного рассказа и неторопливого описания открывшегося глазам пейзажа. Все эпично и просто:

Короткое уже началось лето,

Дымилось тело вспаханных равнин.

Но язык этого рассказа лишён прозаичности. Это язык высокой поэзии, богатый изобразительными средствами: метафорами («дымилось тело… равнин»), эпитетами («тихая дорога»), сравнениями («как груз отныне лишний»). Неожиданно прервав на многоточии свое описание, автор смягчает его на горестно-лирическое признание:

Закрыв лицо, я умоляла Бога

До первой битвы умертвить меня.

На миг возникает отдалённая ассоциация с пушкинским «Пророком», где шестикрылый серафим «умерщвляет» поэта-пророка, чтоб он обрёл слух, зрение и голос. Но у Ахматовой своя вариация. Её героиня сама умоляет Бога умертвить её, чтобы ничего не видеть и не слышать в пору войны. А затем следует нечто аналогичное тому, что происходит с пророком. Поэт лишается способности творить в привычном духе:

Из памяти, как груз отныне лишний,

Исчезли тени песен и страстей.

«Изнеженная лира», как у Пушкина, оказывается разбитой. И проделывает такие изменения в душе героини сам Бог, который велит её памяти запечатлеть ужасы войны. Пятистопный ямб звучит здесь торжественно:

Ей – опустевшей – приказал Всевышний

Стать страшной книгой грозовых вестей.

Обращение к пушкинской традиции помогло автору выразить свою боль в связи с войной и задуматься о новом назначении поэта и поэзии в годы человеческих страданий.

В «Белой стае» происходят значительные изменения и в сфере элегической лирики, которая обретает философское наполнение. В этом плане интересно стихотворение «Уединение»:

Так много камней брошено в меня,

Что ни один из них уже не страшен,

И стройной башей стала западня,

Высокою среди высоких башен.

Строителей ее благодарю,

Пусть их забота и печаль минует.

Отсюда раньше вижу я зарю,

Здесь солнца луч последний торжествует.

И часто в окна комнаты моей

Влетают ветры северных морей,

И голубь ест из рук моих пшеницу…

А не дописанную мной страницу,

Божественно спокойна и легка,

Допишет Музы смуглая рука

(1914)

В стихотворении несколько планов, как бы наложенных друг на друга. Первый план – автобиографический (расхождение с близкими, «брошенность» другом, клеветнические домыслы). Второй – раскрытие темы поэта, способного своим творчеством преобразовать действительность. За этим планом приоткрывается мифологический (возникает ассоциация с Данаей, заключённой в башню её отцом Акрисием). Ахматова делает свою героиню затворницей башни.

Есть в стихотворении ещё один план – начало сюжета о евангельской грешнице, побиваемой камнями. Мотив этот не развит. Он обрывается, чтобы уступить место другим, но гордое торжество героини в стихотворении очевидно. Наложение всех этих планов и сплетение их в едином тексте сделало произведение удивительно многослойным.

В «Белой стае» преобразуется и любовная лирика. Цикл стихотворений (17 произведений), обращённых к возлюбленному (Б. Анрепу), дышит неподдельной страстью, всепобеждающей страстью. Всплески чувств взметаются до небес, и мы ощущаем присутствие в этих стихах космоса. Уже в миниатюре «Чернеет дорога приморского сада…» возникает такой образ возвышенного:

И лёгкие месяцы будут над нами,

Как снежные звезды, лететь.

Эти стихи были положены на музыку, и романс в исполнении А.Вертинского приобрёл огромную популярность. Удивительны строки, где говорится о преощущении счастья, о предназначенности любящих друг друга, о готовности отдаться огромному чувству:

Всё тебе: и молитва дневная,

И бессонницы млеющий жар,

И стихов моих белая стая,

И стихов моих синий пожар.

Это упоение любовью передано и в стихах следующего сборника – «Подорожник» (1921), – включившего произведения 1917–1919 годов. Читательское ощущение таково, что тут разлит безбрежный поток переживаний, ярких, неудержимых, славящих любовь, вместе с которой «воссиял неугасимый свет».

Как и некоторые друзья, Ахматова не приняла революцию. Она явственно увидела, как на её земле

…белая дома крестами метит

И кличет воронов, и вороны летят, –

как сказано в одном из стихотворений «Подорожника», помеченным 1919 годом. Некоторые стихи этого сборника окрашены в мрачные, даже трагические тона, особенно там, где подразумевается разлука с покинувшим родину весной 1917 года возлюбленным Борисом Анреп.

Негативное отношение к октябрьскому перевороту не изменило решения Ахматовой остаться в России, несмотря на возможность эмигрировать. Высшим предназначением она считает служение родине талантом и поэтическим даром. Святое чувство связи с Родиной нашло свое отражение в стихотворении «Мне голос был. Он звал утешно…» (1917), которое строится как монолог, сопровождаемый авторскими ремарками. Одно пояснение предваряет чужую речь, а другое – заключает. Такая форма, напоминающая отрывок из пьесы, тесно связана с внутренним драматизмом стиха. Ахматова упоминает об услышанном откуда-то со стороны голосе, который звучит «утешно», и призывно, и обнадёживающе, и убеждённо. Этот голос прельщает соблазнами, обещает спокойную, радостную жизнь в чужом краю. «Голос» напоминает искушение дьявола. В русском искусстве не раз встречалась тема искушения, и Ахматова восприняла её. «Голос» напоминает её лирической героине о поражениях, боли, обидах. Он сулит вычеркнуть из памяти всё прошлое.

Как же реагирует автор а это искушение? Её ответ заключён во второй части стихотворения. Героиня и слышать не хочет ничего подобного тому, что прозвучало сейчас из дьявольских уст. Эту речь она называет «недостойной» и не хочет осквернить свой «скорбный дух соблазном». Героиня не произносит громких слов, не собирается никого клеймить. Она упоминает лишь о своём красноречивом жесте: «Руками я замкнула слух». И это делает «равнодушно и спокойно».

Для придания сказанному особой весомости Ахматова использует возвышенный стиль, употребляя отвлечённые существительные «голос», «боль», «стыд», «слух».

Смысл этого небольшого, но такого значительного по содержанию стихотворения состоит в утверждении преданности Родине, верности России в её нелёгкий час.

***

Мне голос был. Он звал утешно,

Он говорил: Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну чёрный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

(1917)

Дата добавления: 2015-08-05