Своеобразие ранней лирики А. Ахматовой

Лекция

Творчество А.А. Ахматовой

План

1. Анна Ахматова – знаковая фигура русской литературы XX века.

2. Своеобразие ранней лирики А. Ахматовой («Вечер», «Чётки»).

3. Сборники «Белая стая» и «Подорожник» как очередной этап в поэтической эволюции Ахматовой.

4. Пушкинские «штудии» и переводческая деятельность Ахматовой.

5. «Реквием» – поэма о личной и народной трагедии.

6. Великая Отечественная война в лирике А. Ахматовой.

7. Идейно-художественное своеобразие. «Поэмы без героя».

8. Поздняя лирика А. Ахматовой.

9. Мировое признание А. Ахматовой.

Анна Ахматова – знаковая фигура русской литературы ХХ века

Анна Андреевна Ахматова (Горенко) (1889–1966) – символическая и знаковая фигура русской литературы ХХ века. Её жизненный путь совпал с Серебряным веком, революцией, периодом 1920–1940-х годов, Великой Отечественной войной и оттепелью 1960-х годов. В «Прологе» (1960) Ахматова признавалась:

Я не искала прибыли

И славы не ждала,

Я под крылом у гибели

Все тридцать лет жила.

В её творчестве ощутима пушкинская традиция, которая проявилась в графичности поэтического образа, ясности выражения и глубине смысла. Поэт не примиряется с извечной драмой бытия и становится духовным победителем, несмотря на тяжелейшие жизненные испытания.

Художественная эволюция Ахматовой шла от интимной лирики к лирике медитативной, а затем к лироэпическому постижению эпохи.

В её поэзии есть отзвуки разных культур и различных стран: античности, культуры Древнего Востока, французского классицизма, итальянского ренессанса. Используются элементы русского фольклора и народной частушки на фоне ощутимых черт рафинированной культуры декаданса и модерна Серебряного века. При этом в своём творчестве Ахматова сохранила и глубинные основы народной православной русской жизни.

Поэтический голос Ахматовой легко узнаваем. Ему свойственны женственность и доходящая до героизма мужественность. Поэт совмещает тонкость и диалектику чувств, философскую глубину мысли и эмоциональность, пластичную выразительность, точность образов и словесную недоговоренность.

Ахматова остро ощущала «бег времени». Ей был дан пророческий дар, позволивший предвидеть будущее.

Своеобразие ранней лирики А. Ахматовой

Анна Горенко родилась в Большой Фонтанке под Одессой в семье флотского инженера, вышедшего в отставку. Её первые поэтические впечатления связаны с пребыванием в древнем Херсонесе и на море, которому она позже посвятит много взволнованных строк. Вскоре семья переехала в Царское Село, где Анна училась в гимназии и где жила до 16 лет. Ранние впечатления обогатились здесь восприятием неповторимой атмосферы Царского Села, всего того, что связано с именем Пушкина.

Ахматова с одиннадцати лет начала писать стихи, в основном посвящённые Коле Гумилёву, с которым она познакомилась в декабре 1903 года. И первое напечатанное стихотворение «На руке его много блестящих колец…» связано с его именем.

Толчок к творческому самоопределению Ахматовой стал сборник «Кипарисовый ларец» И. Анненского. Этот поэт был принят как учитель, открывший возможность, не прибегая к символизации, через образы обыденных предметов воссоздать единство и внутренний трагизм жизни как таковой.

В 1945 году Ахматова посвятила Анненскому стихотворение «Учитель», где поэт-предшественник характеризуется как «предвестье, предзнаменованье / Всего, что с нами после совершилось…».

Тяга к поэзии, увлечение стихами Анненского побудили Ахматову после переезда в Петербург сменить юридический факультет, на котором она училась в Киеве, на высшие историко-литературные курсы Раева. В 1910 году свадьба с Гумилёвым (венчание в Никольской церкви под Киевом). В том же году Ахматова впервые побывала на «башне» Вячеслава Иванова, одного из мэтров символистской поэзии.

Совместная с Гумилёвым поездка в Париж, романтическая дружба с художником Модильяни, который написал её портреты, а затем знакомство с поэзией, живописью и архитектурой Италии (1912) значительно раздвинули эстетические горизонты молодого автора.

Поэтическое развитие Ахматовой шло стремительно. Её стихи приятно удивляли именных гостей «башни». Мандельштам в эту пору отметил у неё «сочетание тончайшего психологизма (школа Анненского) с песенным ладом».

Когда обозначился кризис символизма, Ахматова выступила как представительница нового течения – акмеизма.

В четвёртом номере журнала «Аполлон» (1911) она публикует ряд стихотворений («Над водой», «Сероглазый король» и др.), в которых художественные предпочтения Ахматовой уже сказываются достаточно определённо.

Сероглазый король

Слава тебе, безысходная боль!

Умер вчера сероглазый король.

Вечер осенний был душен и ал,

Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:

«Знаешь, с охоты его принесли,

Тело у старого дуба нашли.

Жаль королеву. Такой молодой!..

За ночь одну она стала седой».

Трубку свою на камине нашёл

И на работу ночную ушел.

Дочку мою я сейчас разбужу,

В серые глазки её погляжу.

А за окном шелестят тополя:

«Нет на земле твоего короля...»

(1910)

Эти стихотворения войдут в книгу «Вечер» (1912), поэтический дебют Ахматовой. Предисловие к сборнику было написано М. Кузминым, высоко ценившим талант молодой поэтессы, на обложке была нарисована лира – символ поэзии. Приняв постулаты акмеизма: вещность (тезис Мандельштама), ясность (принцип, выдвинутый Кузминым), сюжетность и близость к живой реальности, при мастерском владении стихотворной техникой («учение» Гумилёва) – Ахматова сохранила самобытность творческого мышления. Её стихотворения строились на диалогах, принципах драматических мизансцен, что позволяло вводить действующие лица, использовать своеобразные стихи-ремарки, помещать в пространство стихотворения реалии быта и эпохи. При этом автор оставался тонким психологом, наблюдателем и действующим лицом одновременно.

Ахматова отказалась от сложных метафор и иносказаний, от антиэмфазы (расширение значения слова, размывание его чётких границ). Основой художественного мира стала констатация, а не оценка – и в этом была принципиальная новизна её поэзии 1910-х годов.

Смена внешнего плана повествования на внутренний, зрительность «материальных» образов, которые служили знаками внутреннего состояния, становятся структурообразующими принципами ранней поэтики Ахматовой. Это заметно и в стихотворении «Как соломинкой пьёшь мою душу…»:

…На кустах зацветает крыжовник,

И везут кирпичи за оградой.

Кто ты: брат мой или любовник,

Я не помню, и помнить не надо.

Как светло здесь и как бесприютно,

Отдыхает усталое тело...

А прохожие думают смутно:

Верно, только вчера овдовела.

(1911)

Для сборника «Вечер», как и любовной лирики Ахматовой в целом, характерны приёмы параллелизма и метонимии (переносное значение слова, основанное на замене прямого названия предмета другим по смежности; например, «головушка моя дорогая» вместо «дорогой человек»). Углубленный психологизм, раскрытие перипетий интимных чувств, при строгой сдержанности и даже скупости словесного рисунка, сохраняют внутренний драматизм «великой земной любви».

В любовной лирике Ахматовой интимность остро переживаемых чувств не заслоняет строгой взыскательности к себе, стремления к истинному и подлинному бытию:

Три раза пытать приходила.

Я с криком тоски просыпалась

И видела тонкие руки

И тёмный насмешливый рот:

«Ты с кем на заре целовалась,

Клялась, что погибнешь в разлуке,

И жгучую радость таила,

Рыдая у чёрных ворот?»

<…>

О, ты не напрасно смеялась,

Моя непрощённая ложь!

Современник Ахматовой – О. Мандельштам увидел в её поэзии «символ величия России», а генезис её творчества вывел из русской философско-психологической прозы (Ф.М. Достоевский). В «Письме о русской поэзии» (1922) он отмечал, что Ахматова «принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа девятнадцатого века». Эта черта была отмечена и другими.

В. Жирмунский в статье «Преодолевшие символизм» (1916) указывал, что лирика Ахматовой есть «рассказ о явлениях внешнего мира», перерастающий в «большую душевную повесть».

Будучи тонким лириком, Ахматова в сборнике «Чётки» (1914) тяготела к эпическому воплощению времени. Её творчество позволяло синтезировать глубоко личное и общечеловеческое.

Многие стихотворения отмечены национально-религиозными переживаниями, которые воссозданы через традиционные реалии народного быта, как, например, в стихотворении «Он длится без конца – янтарный, тяжкий день!» (1913):

…И я поверила, что есть прохладный снег

И синяя купель для тех, кто нищ и болен,

И санок маленьких такой неверный бег

Под звоны древние далёких колоколен.

Религиозные мотивы очевидны в стихотворении «Исповедь». В 1912 году Ахматова создаёт своеобразную поэтическую молитву: «Дал Ты мне молодость трудную…, в которой Богу задаётся вопрос: «Как же мне душу скудную / Богатой Тебе принести?». В другой «Молитве» (1915) – отклики на Первую мировую войну, Ахматова безбоязно просит:

Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар,

Отними и ребенка, и друга,

И таинственный песенный дар –

Так молюсь за твоей литургией

После стольких томительных дней,

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком славе лучей.

Н. Гумилёв, её муж, вспоминает И. Одоевцева, не мог примириться с этой молитвой: «Она просит Бога убить нас с Лёвушкой» (сыном, родившимся в 1912 году). Прямое прочтение заслонило основную мысль: Ахматова внутренне готова ко всем жертвам во имя славы Родины.

Складывающиеся принципы акмеизма получили развитие в этом сборнике, в котором немало истинных лирических шедевров («Настоящую нежность не спутаешь…», «Я научилась просто, мудро жить…», «Проводила друга до передней…», «Гость»).

Но видно, что автор значительно раздвигает рамки акмеизма, что сказалось в решительном отказе от гедонизма (передачи чувственных наслаждений) и «божественной физиологии» при раскрытии темы любви; в постоянном мелодизме стихов, их распевном начале; чутком внимании к живой народной речи, одухотворённости предметного мира и тесной сращенности его со сложной душевной жизнью лирической героини; в угловатости и эмоциональности; в нередком обращении к символу. Ахматова часто расширяет смысловые границы слова, оперирует психологической деталью, носящей знаковый характер. В её стихах мы встречаем символы, зависящие от контекста. Символы устойчивые, которым она привержена постоянно (луч, кольцо, зеркало, звуки, окно, чётки, бездна). Но эти словесные «сигналы» у неё лишены мистического начала. Они замещены предметными образами. Поэтесса идёт к общему от частного, конкретного.

В качестве примера можно привести стихотворение «Проводила друга до передней…».

***

Проводила друга до передней.

Постояла в золотой пыли.

С полоколенки соседней

Звуки важные текли.

Брошена! Придуманное слово –

Разве я цветок или письмо?

А глаза глядят уже сурово

В потемневшее трюмо.

(1913)

В пределах восьмистрочного стихотворения возникает соразмерность разных сторон бытия, единство в многообразии. Символ приобретает бытовую окрашенность. Мы убеждаемся в высокой одухотворённости всего того, что окружает лирическую героиню, в ее готовности сопереживать неживым вещам и эмоционально откликаться на их бытие, преодолевая душевные невзгоды. Эти черты стихотворения становятся выражением индивидуального почерка Ахматовой.

---

Дата добавления: 2015-08-05