Есть ли люди, которым больше других подходит экзистенциальная терапия? Существуют ли проблемы, которые, как Вы чувствуете, лучше других поддаются данному виду терапии?

Хороший вопрос. Некоторые утверждают, что определенные клиенты, вероятно, получат больше всего от экзистенциальной терапии. Они говорят о людях, которые или находятся в очень рискованном положении по отношению к своему существованию (либо размышляют о суициде, либо уже совершали попытки суицида), или ощущают бессмысленную пустоту, в которую иногда погружаются, где все очень туманно и неопределенно. Кроме того, эти специалисты предполагали, что люди, которые переместились из одной культуры в другую, могут извлечь больше всего из экзистенциального подхода, потому что, опять же, он касается реконструкции смысла и реконструкции “Я” в чужой среде. Иными словами, данный подход во многом послужил основой для кросс-культурального подхода к терапии. И в самом деле, несколько моих студентов особенно привержены экзистенциальному подходу, поскольку сами пришли из других культур и обществ. Они находят, что данный подход по сравнению с другими предоставляет им больше возможностей для исследования.

Другое предположение состоит в том, что он эффективен для не очень интеллектуальных людей, что довольно странно. Одна из основных критических нападок на экзистенциальную терапию касается того, что она слишком интеллектуальна, но на самом-то деле интеллектуалы как раз склонны избегать исследований своего опыта. Они скорее хотят исследовать, каким может быть опыт, абстрактно, а не в жизни.

Я сам работал с очень разными людьми. В данный момент у меня только частная практика, поскольку остается очень мало времени для работы с людьми. Но в прошлом я не только вел частную практику, но и работал в Национальной службе здравоохранения, в службе общей практики, что считаю очень полезным опытом, поскольку у меня была совершенно иная клиентура. Я практиковал в рабочей части Лондона с людьми, которые при других обстоятельствах — финансовых или даже на уровне информации о консультировании и терапии — никогда бы не получили подобную возможность и не стали бы работать с терапевтом. И я обнаружил, что данный подход прекрасно служит для исследования проблем прежде всего потому, что не выходит далеко за рамки этих проблем. Он работает с людьми на их собственном уровне: “Хорошо, давайте поработаем с тем, что нам дано, а не с тем, что мы можем захотеть или будем считать важным”. Теперь мне кажется, что ограничения связаны не столько с клиентом, сколько с терапевтом. С предрассудками и предубеждениями терапевта, что он может сделать или с чем может работать, при каких условиях будет проходить работа. Думаю, важно именно это, а не то, каких клиентов берет терапевт. Я думаю, в психотерапии в целом господствуют некоторые суеверия, созданные терапевтами и их теориями относительно того, каковы необходимые условия для терапии.

Дата добавления: 2015-08-05