Психосоциальные личностные типы 4 страница

Регресс и утраты личности и возможности психологической поддержки 183

но учитывая в профотборе готовность к трудным профессиям. Сегодня в психологической науке проведено много фундамен­тальных теоретико-эмпирических исследований соотношения личности и профессий, личности и сложных профессий, лич­ности и труда (В. Г. Зазыкин, А. К. Маркова, В. А. Понома-ренко, В. Д. Шадриков и др.), результаты которых могут быть использованы для минимизации психологических потерь, ак­тивации личностных ресурсов. Сравнительно недавно оформи­ла свой социальный статус акмеология как комплексная нау­ка об оптимизации психологических и личностных возможнос­тей человека и о достижении им вершин мастерства в профес­сии и максимального самовыражения в жизни. Наиболее ин­тенсивно разрабатывается профессиональное направление ак-меологической науки. Основными координатами, которые фик­сируются ею при изучении человека, является диагноз и про­гноз, в свою очередь диагноз включает выявление дефицитар-ных состояний и соотношений личности с профессией (вклю­чая и мотивиционные, которые, согласно концепции В. Г. Асее­ва, имеют свои пики и спады), индивидуальных профессий {«способностей» по Е. А. Климову), а также имплицитных возможностей личности, а прогноз — определение идеальных вариантов, оптимумов посылов и состояний личности и средств их достижения.

Касаясь последних, можно сказать, что их классификация в общей психологии и акмеологии разделилась на две основ­ные категории — средств активации, оказываемых в процессе тренингов и игро-техник и средств, используемых самим субъ­ектом, преимущественно рефлексивных (И. Н. Семенов и др.).

По-видимому, не все типы людей поддаются воздействию стандартно организованных ситуаций тренинга, также как не все типы обладают способностью к рефлексии (по С. Л. Рубин-Штейну). Поэтому необходим более типологически ориентиро­ванный подход к проблеме психологической поддержки лич­ности. А последняя должна вырасти на теоретической почве акмеологии в самостоятельные научно-теоретическое и социаль­ное направления. Типологический подход, исходя из выше­сказанного, может ориентироваться в оказании психологиче­ской поддержки на эмоциональные механизмы личности, вос­полняя дефициты ее эмоциональности, дефицит ее образа «Я» И притязаний, он может содействовать восстановлению жиз­ненной перспективы и оптимизации. Кроме того, психологиче­ская поддержка личности, оказывая воздействие, приводящее

184 К А Абульханова

к «расширению сознания», может способствовать актуализации потребности и способности к социальному мышлению, осмыс­лению и переосмыслению ценностей (Л. А. Петровская и др.). Недостаточный уровень развития социального мышления, об­наруженный в наших исследованиях у руководителей (Л. И. Кашина, Г. Н. Ярошенко и др.), связан со старым сти­лем управления, сложившимся в тоталитарном обществе, ко­гда потребность думать заменялась привычкой исполнять и подчиняться. Выход на более высокий уровень мышления блокируется системой стереотипов (стереотипных задач, сте­реотипных решений, стереотипных отношений и т. д.) и не­способностью личности перейти от роли исполнителя, объекта к роли субъекта. В этом переходе могла бы сыграть свою роль психолого-акмеологическая поддержка личности.

Акмеология возникла не как избыточная область знания, а именно в тот период, когда Россия находится в неустойчивом равновесии между дефицятарностью, регрессией и возрожде­нием, прогрессом. Акмеология имеет своим предметом не среднестатистическую личность, а оба полярных полюса по отношению к ней: дефициты, потери — на одном, идеалы и оптимизм — на другом. А между ними — вместо среднестати­стической нормы или теоретического конструкта находится диагностика нынешнего состояния развития личности {в том или ином аспекте, отношении или — в целом) и создание ин­дивидуальной программы достижения его оптимума с помо­щью системы рациональных средств, которые интенсивно раз­рабатываются акмеологами (А. А. Деркач, Н. В. Кузьмина, И. Н. Семенов и др.).

Психолого-акмеологическая поддержка значительно отли­чается от психотерапевтической, хотя иногда использует и ее средства. Ее не стоит рассматривать как альтернативу психо­терапии. Первое различие продиктовано самой жизнью: пси­хотерапия — поддержка для узкого весьма обеспеченного слоя населения, а психотерапевты — при всей их гуманистической подготовке — имеют коммерческую ориентацию. Между тем в психологической поддержке нуждаются самые широкие мас­сы. Эту поддержку до настоящего времени оказывали психо­логи, работающих в разных социальных службах — занятос­ти, социального обеспечения, а также — в определенной мере — социальные работники. Обществу необходимо создание самой широкой сети психолого-акмеологических центров, которые выполняли бы функции реабилитации, поддержки, оптимиза-

Регресс и утраты личности и возможности психологической поддержки 185

дяи психологических состояний личности, повышения ее опти­мизма, адаитированности, жизнеспособности. Знание психоло­гии и акмеологии необходимо не только социальным работни­кам, имеющим дело с дефицитарными слоями населения, но и тем руководителям и служащим, которые принадлежат к тем силам общества, которые способны оказывать влияние и на его психологию, общественное сознание и поддерживать жизнеспо­собность людей. Проблема оптимизма или пессимизма сегодня перестает быть сюжетом утонченных философских изысканий. Это проблема жизненного тонуса общества и — в конечном ито­ге — его жизнеспособности. Этот угол зрения на общество не только как на экономическую или социальную структуру, но на организм, состоящий из живых людей, должен, на наш взгляд, быть осознан, осмыслен и практически реализован.

Сегодня реальность заставляет нас поставить вопрос об экологии человека, о его психологических, нравственных по­терях и уродствах {наркомании, алкоголизме, агрессии). По­этому, по-видимому, нужно прежде всего постараться сохра­нить те малые ячейки и структуры общества, где люди обща­ются лично, где возможно создание нормальных, полноценных человеческих отношений, где имеет место реальный человече­ский контакт. Именно в этих структурах — будь то нормаль­ная семья, маленькая частная школа или группа детей, изу­чающих язык под руководством старомодной дамы, — воз­можно любовное выращивание самого ценного, что есть в природе, кроме нефти, угля и золота — человека.

Психологическая наука могла бы уже сегодня дать множе­ство рекомендаций, методов, указать на множество ограниче­ний и запретов, чтобы полноценно включать человека в про­фессиональные и социальные структуры. Но все эти рекомен­дации могут быть реализованы при одном глобальном Условии, если обществом будет осознано, что его спасение от бед и потерь, источник богатства и прогресса — полноценная психика и развивающаяся личность человека.

Литература

l> Абульханова-Славская К. А- Активность и сознание личности как субъекта деятельности // Психология личности в социалистичес­ком обществе. Активность и развитие личности. М., 1989. Т. 1.

2. Абульханова-Славская К. А. Стратегия жизни. М., 1991.

3. Абулкханова-Славская К. А. Проблема активности личности, ме­тодология и стратегия исследования // Активность и жизненная позиция личности. М., 1988.

186 ___________________________________________________ К. А. Абульханоаа

4. Воловикова М. И. Моральное развитие и активность личности // Активность и жизненная позиция личности. М., 1988.

5. Григорьев С. В. Самовыражение и развитие личности через смену форм игры на протяжении жизненного пути. Автореф. дисс. канд. психол. наук. М., 1991.

6. Донцов А. И., Емельянова Г. П. Концепция социальных представ­лений в современной французской психологии. М., 1987.

7. Леонгард К. Акцентуированные личности. Киев, 1981.

8. Раншбург Й. Роль * сензитивного периода» в формировании соци­альных связей // Психология личности в социалистическом обще­стве. Активность и развитие личности. М., 1989.

9. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. Т.2. М., 1989. jJi

10. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990. )fo

11. Mead G.H. Mind, self and society. Chicago, 1934.,

12. Moscovici S. Social influence and social change. L., 1976. -Jg

СЧАСТЬЕ И УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ ЖИЗНЬЮ В РУССКОМ ОБЩЕСТВЕ¹

И. А. Джидаръян

Вместо введения

В данной статье представлены две части, которые внешне отличаются друг от друга и имеют, казалось бы, самостоя­тельное значение. В то время как в первой теоретической час­ти раскрываются некоторые общие характеристики счастья через призму российской ментальности, во второй анализиру­ются результаты строго научного исследования конкретной проблемы психологии счастья, связанной с влиянием чувства удовлетворенности и счастья на сознание и поведение лично­сти в процессе жизни.

Тем не менее обе части объединены не только общей пробле­мой — счастье и удовлетворенность жизнью — но и возможно­стью увидеть через эту проблему проявления русского ментали­тета. И в этом отношении вторая часть продолжает и развивает первую, поскольку на конкретно-научном материале и приме­нительно к современной российской действительности выявля­ются некоторые особенности поведения наших соотечественни­ков, в том числе счастливых и несчастливых, в условиях жиз­ненных затруднений и выбора стратегий их преодоления.

Духовно-нравственная доминанта счастья в русском менталитете (культурологический аспект)

Во все времена и все народы мира пытались ответить на вопросы о том, что такое счастье и что делает людей счастли­выми или несчастливыми в их жизни. Это один из тех вечных вопросов человечества, которые ставит и решает для себя за­ново каждое новое поколение людей, соглашаясь или не со­глашаясь и даже отвергая многое из того, что утверждали и говорили их предшественники. За долгую историю человечес­ких исканий истины и стремлений к счастью было предложено

¹ Работа выполнена при финансовой поддержке Российского Гу­манитарного научного фонда (код проекта № 95-06-17747).

188 ___________________________________________________ И А. Ажидарьян

сотни его определений, выдвинуто множество теоретических подходов и концепций¹. Противоречивость взглядов и чрез­мерный субъективизм в оценках и суждениях о счастье неред­ко порождали скептицизм в отношении возможностей его объ­ективного, строго научного исследования [4, с. 62]. Многие из этих возражений и замечаний действительно имеют под собой реальные основания, поскольку сама природа счастья и его достижения весьма относительны. Тем; не менее вопросы сча­стья как вопросы о самом сокровенном и желаемом находили широкое отражение не только в народном творчестве — в сказках и легендах, поговорках и пословицах, песнях и сказа­ниях и т. д., не только в художественной литературе и поэзии, в афоризмах и высказываниях многих известных мыслителей и публицистов, но они никогда не переставали быть предметом научных изысканий и специальных исследований, попыток дать четкие, точно сформулированные положения, отвечающие требованиям и критериям научности.

Особенно заметно возрос научный статус этой проблемы со второй половины 60-х годов нашего столетия, когда в западной и прежде всего американской науке стали активно проводиться социально-психологические, в том числе и экспериментальные исследования различных аспектов счастья и удовлетворенности жизнью. В отличие от большинства работ предшествующих лет, содержащих преимущественно теоретические рассуждения о том, что есть счастье и как его достигнуть, в этих эмпирических исследованиях акцент был сделан на разработку и обоснование научного инструментария его исследования, предусматриваю­щего специальные методические приемы, способные существен­но снизить субъективизм индивидуальных суждений и достичь большей объективности исходных эмпирических данных.

В результате этих исследований, многие из которых прово­дились по Международным научным проектам, удалось полу­чить достаточно большой массив конкретно-научных данных, позволивший увидеть не только общие тенденции и законо­мерности, но и некоторые особенности их проявления в раз­ных странах, у разных народов и в разных культурах.

¹ Как отмечает в своем эссе о счастливой жизни Роберт Шпеман, еще римский философ Варрон (116-37 гг до я. э), а вслед за ним и Августин Блаженный (354-430 гг до н. э.) «насчитали ни более ни менее, как двести восемьдесят девять различных точек зрения ни счастье» [цит. по 7, с. 8].

Счастье и удовлетворенность жизнью в русском обществе 189

К сожалению, наша страна не принимала участия во мно­гих таких проектах, связанных с проблематикой счастья и жизненного благополучия людей, практически не было и сво­их собственных исследований по этой тематике, в го время как во многих западных странах они уже давно и успешно проводились. Основная причина традиционных замалчиваний или «невнимания» советской науки к определенным пробле­мам или даже целым направлениям исследований хорошо из­вестна — они не укладывались в четко выстроенную в те годы систему идеологических и пропагандистских установок. Й действительно, уже сама постановка вопроса о том, в какой мере счастливы или несчастливы люди в обществе победивше­го социализма, должна была показаться неправомерной с по­зиций этих установок, не говоря уже о перспективе получить негативные результаты на основе конкретных, социально-пси­хологических исследований.

Ограниченность эмпирической базы для прямого сопоста­вительного анализа современных менталитетов наших народов по данному фактору сделала необходимым расширить рамки данного исследования и рассмотреть проблему счастья в ас­пекте русской культуры в целом, в связи с духовными тради­циями и национально-психологическими особенностями рус­ского народа, самобытности его судьбы и исторического суще­ствования в мире. В соответствии с этим и. общая стратегия такого исследования ориентирована уже не на поиски того, что отличает русский народ от других народов и как бы де­монстрирует его «инаковость» {это лишь вторая, как бы «по­бочная», но не определяющая задача), а на выявление того, что является для него особенно характерным, наиболее типич­ным и глубоко укоренненным, а следовательно, и националь-но-индвидуальным в вопросах счастья. Это позволяет увидеть общечеловеческое не столько через призму отдельных разли­чий, сколько через богатство его конкретных национальных форм, возвышающихся до общечеловеческих значений.

Такая постановка вопроса отвечает традициям русской фи­лософской мысли, для которой тема «русскости» (Н. Бердяев) — это не тема исключительности, особого предназначения или избранности русского народа, а тема его самобытности, исто­рических корней и духовных оснований развития. В более об-Щем философском плане — это проблема соотношения катего­рий всеобщего и особенного, то есть национального во всече­ловеческом и всечеловеческого в индивидуальных формах

Дата добавления: 2015-08-03