Конечно, из этого правила есть множество исключений, но мы не можем анализировать здесь роль матери в воспитании мальчика. 4 страница

постоянно их преследуют.

На примере больной, описанной X. Дейч под именем Молли, мы можем ярко представить себе подобные страхи.

Молли было четырнадцать лет, когда у нее начались психические расстройства. Она была четвертым ребенком в семье, где было пятеро детей. Отец был очень строг и каждый раз, когда семья собиралась за столом, ругал девочек; мать была несчастлива в браке, родители часто не разговаривали друг с другом. Один из братьев убежал из дома. Молли была талантливой девочкой, прекрасно танцевала чечетку, но семейная атмосфера была для нее невыносима. Она боялась мальчиков. Ее старшая сестра вышла замуж против воли матери. Молли проявляла большой интерес к ее беременности. У сестры были трудные роды, пришлось накладывать щипцы. Молли подробно рассказали об этой операции, кроме того, она узнала, что женщины нередко умирают при родах. Это было для нее сильным ударом. В течение двух месяцев она ухаживала за младенцем. Когда сестра должна была переехать к мужу, произошла ужасная сцена: мать потеряла сознание, Молли тоже упала в обморок. Она уже видела, как лишались чувств ее подружки в школе, и ее постоянно преследовали мысли о смерти и обмороке. Когда у нее впервые началась менструация, она сказала матери: «У меня началось», — и они с сестрой пошли покупать гигиенические салфетки. По дороге они встретили мужчину, и она опустила голову. Вообще она была сама себе противна. Менструации протекали у нее безболезненно. Она всегда стремилась скрыть их от матери. Однажды, заметив пятно на ее простыне, мать спросила, нет ли у нее менструации, и Молли сказала ей неправду. Как-то раз она заявила сестре: «Теперь со мной может случиться все что угодно. У меня может родиться ребенок». «Для этого тебе надо жить с мужчиной», — ответила сестра. «Но я же живу с двумя мужчинами, с папой и с твоим мужем».

Отец боялся, что девочек изнасилуют, и не позволял им в одиночку выходить из дома по вечерам. Из-за этого Молли стала думать, что мужчины очень опасны. После того как у нее начались менструации, страх забеременеть или умереть от родов настолько овладел ею, что она перестала выходить из своей комнаты и даже не хотела вставать с постели. Если ее уговаривают выйти из дома, ее охватывает ужасная тревога, если ее выводят из дома, она лишается сознания. Она боится машин, такси, не спит, ей кажется, что ночью в дом входят воры, она кричит, плачет. У нее бывают мании, связанные с пищей, иногда она начинает много есть для того, чтобы не упасть в обморок. Она также боится оставаться в закрытом помещении. Она не может учиться в школе и жить нормальной жизнью.

История больной Нэнси свидетельствует о том, что подобные страхи могут быть связаны не только с началом менструального цикла, но и с функционированием внутренних органов¹, В тринадцатилетнем возрасте девочка была дружна со своей старшей сестрой и очень гордилась тем, что та, тайно обручившись, а затем выйдя замуж, обо всем откровенно ей рассказывала. Поскольку взрослая сестра доверяла ей свои секреты, девочка чувствовала себя также взрослой. В течение какого-то времени она жила в семье сестры, но когда сестра сообщила ей, что скоро она «купит» ребенка, Нэнси начала ревновать ее к мужу и будущему ребенку. Ей было невыносимо думать, что с ней опять обращаются как с маленькой и что-то от нее скрывают. У нее начались боли в животе, она захотела, чтобы ей удалили аппендикс. Операция прошла успешно, но в течение всего пребывания в больнице Нэнси была в сильнейшем возбуждении. Она устраивала бурные сцены сиделке, которую невзлюбила, пыталась соблазнить врача, назначала ему свидания, вела себя вызывающе, истерично требовала, чтобы с ней обращались как со взрослой женщиной. Она утверждала, что виновата в смерти своего младшего брата, умершего несколькими годами раньше. Наконец, она была уверена в том, что аппендикс ей не вырезали и оставили в желудке скальпель. Она потребовала, чтобы ей сделали рентген, в качестве предлога придумав, что она проглотила пенни.

Многие девочки в этом возрасте хотят, чтобы им сделали операцию, и особенно чтобы им удалили аппендикс. Таким образом выражается страх перед изнасилованием, беременностью и родами. Они чувствуют в себе какую-то опасность и надеются, что хирург избавит их от непонятной подстерегающей угрозы.

Девочка знакомится с ощущениями взрослой женщины задолго до начала менструального цикла. С ней происходят и другие подозрительные явления. До начала менструаций ее эротизм связан с клитором. Трудно сказать, в меньшей ли степени онанизм распространен у девочек, чем у мальчиков. Девочки занимаются им в первые два года своей жизни, возможно, даже в первые месяцы жизни. Считается, что к двухлетнему возрасту онанизм у девочек прекращается и они возвращаются к нему много позже. В силу своего анатомического строения мужской половой член больше подвержен прикосновениям, чем невидимая слизистая оболочка. Однако девочка случайно может задеть чувствительное место, например влезая на гимнастический снаряд или дерево, садясь на велосипед. Это может случиться в игре или от прикосновения одежды. Наконец, нередко подруги, старшие девочки, взрослые учат ребенка вызывать ощущения, к которым он стремится вновь и вновь. Во всяком случае, если девочка хоть один раз испытала удовольствие, она его уже никогда не забудет, хотя и относится к нему как к легкому и невинному развлечению¹. Девочки не видят связи между тайными наслаждениями и будущей женской судьбой. Сексуальные отношения с мальчиками, когда они имеют место, бывают вызваны главным образом любопытством. Но наступает момент, когда девочка начинает испытывать смутное, неведомое ей волнение. Развивается чувствительность эрогенных зон, а они у женщин столь многочисленны, что все ее тело можно считать эрогенным. Девочка начинает по-новому воспринимать ласки родных, невинные поцелуи, поглаживание по голове или затылку, не имеющие никакого отношения к сексу прикосновения портнихи, врача, парикмахера. В игре, в возне с мальчиками и девочками она может испытать какие-то ощущения и затем сознательно стремиться почувствовать их более отчетливо. Вспомним возню Жильберты с Прустом на Елисейских полях. В объятиях кавалера по танцам она, на глазах у ничего не подозревающей матери, испытывает странное томление. Кроме того, даже окруженная заботой девочка иногда не уберегается от более обстоятельного сексуального опыта. В кругу «порядочных» людей о таких достойных сожаления историях обычно не говорят, но не так уж редко некоторые ласки друзей дома, дядюшек, двоюродных братьев, не говоря уже о дедушках и отцах, носят значительно менее безобидный характер, чем полагают матери. Излишнюю дерзость или недостаточную скромность могут проявить и преподаватель, и священник, и врач. Рассказы о подобном опыте можно найти в «Удушье» Виолетты Ледук, в «Материнской ненависти» С. де Тервань, в «Голубом апельсине» Йосю Гоклер. По мнению Штекеля, особенно опасными бывают дедушки.

«Мне было пятнадцать лет. Ночь перед похоронами дедушка провел у нас. Утром, когда мать уже встала, он попросил у меня разрешение лечь ко мне в кровать и поиграть со мной. Я ничего не ответила и немедленно встала... Я уже начинала бояться мужчин», — рассказывает одна женщина².

Одна девушка вспоминает о том, какой удар она пережила в восьми- или десятилетнем возрасте, когда ее семидесятилетний дед стал хватать ее за половые органы. Он посадил ее на колени и ввел ей палец во влагалище. Она ужасно испугалась, но не решилась никому об этом рассказать. С тех пор сексуальная сторона жизни вызывала у нее ужас³.

Если, конечно, не считать тех, довольно многочисленных случаев, когда из-за прямого или косвенного вмешательства родителей, а также из-за страха божественного наказания оно воспринимается как грех. Известны случаи отвратительных преследований, которым подвергаются дети, когда их хотят отучить от «дурной привычки».

Дата добавления: 2015-08-03