Что еще чаще всего разрушает любовь и семью?

- Страсть в широком проявлении, в богословском смысле этого слова: страсть к алкоголю, к деньгам, к игре, к бизнесу... Потому что страсть ведет к безрассудству, человек ослеплен, он не способен трезво смотреть на происходящее, оценивать поступки, и страсть делает человека переменчивым. Например, теленаркомания. Ну чем не страсть, которая потихоньку подтачивает семью? Это ведь разъединяет людей, они живут надуманными экранными чувствами, забывая о насущных проблемах людей близких, отгораживаясь от них. Мир агрессивен по отношению к семье. Трудно, например, ждать результатов от проповеди целомудрия, если общество все время раздевается, а пропаганда особых форм разврата трактуется как свобода.

А дети, которых, к сожалению, сейчас в большей степени воспитывает общество, а не родители? И уже дети невольно привносят в семью те принципы, которые свойственны миру и которые они, в силу своей большей незащищенности и незрелости, воспринимают легче, чем взрослые. Но ведь это еще не значит, что более легкое, безответственное отношение между полами или, например, к наркотикам — это правильно, это «признак продвинутости». Теряется связь между поколениями — и это страшно. Общих рецептов для решения этой сложнейшей проблемы нет. Единственное, что можно сказать, что все логические, интеллектуальные построения, наставления ничего не дадут, они будут недейственны, если ребенок не почувствует, что его любят, что он нужен родителям. И эта любовь должна проявляться вдохновеннее, теплее, родители должны понимать, что они обязаны не просто бороться за детей, но и отнимать их у общества, которое раз­лагает. И тут Церковь тоже призвана по­мочь и семье, и, по большому счету, госу­дарству. Потому что, когда страдает семья, когда разрушается семья, страдает и гибнет государство.

Вспомним, с чего началась Россия как государство, когда раздробленные княжества объединились против татаро-монгольского ига? С того, что на Куликовом поле препо­добный Сергий Радонежский собрал князей перед иконой Святой Троицы и призвал их: «Любовью и единением спасем ся» («ся» — значит «себя»). И с того, что появился «Домострой» - книга, где были прописаны пра­вила построения семьи.

Семья — это школа любви и спасения, причем спасения и в широком смысле этого слова. Помните, когда ученики Иисуса приступили к Нему на горе Елеонской и стали спрашивать Его о признаках «кончины века» (Мф. 24. 3) Иисус ответил: «Когда „по причине умножения беззакония... охладеет любовь"» (Мф. 24. 12). И дальше, но «претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24. 13). И тут мы подходим к главному в понимании сути семьи. Любовь, лежащая в основе семьи, всегда жертвенна, и семья — это жертвенник.

Легко сказать: жертвенная любовь, а если в семье в ответ на уступку — грубость, неуважение, а то и насилие? Почему в одной семье пьющий муж в конце концов излечивается, а в другой — разрушает и себя, и жизнь, и судьбы близких? Где мера, когда еще можно терпеть, а когда уже нет?

- Эта мера и есть любовь. Не когда «терпят», а когда любят и жалеют. Со стороны трудно определить, любят ли люди друг друга, и бывает непонятно, как женщина может терпеть пьющего мужа. А она его любит, и, может быть, как раз это та самая жертвенная любовь, когда, спасая его, она и сама спасается. Вы сейчас сами сказали, что пьющий муж — это болезнь, это немощь.

И женщина, зная его немощь, помогает че­ловеку ее преодолеть, дает ему силы и, наверное, в ответ чувствует его любовь. В таких случаях человек исцеляется, хотя, наверное, многим такая жертвенная любовь непонятна.

Но вот когда отношения между мужчиной и женщиной такие, что там нет места любви — не важно, в чем дело: в алкоголе ли, в неуважении друг к другу, или в равнодушии — не важно, тогда все: от любви, от семьи остается одна форма. Форма для приличия. И тогда вопрос: в чьих глазах она при­личествует? В глазах общества? И только. Потому что Бог видит сердце человеческое, и для Него такая форма — это «гроб окрашенный» (Мф. 23. 27).

Дата добавления: 2015-08-03