А. Институты

В самом начале своей главы Альт и Алезина недвусмысленно заявляют о своей позиции относительно современной политэкономии (гл. 28 наст. изд.). Первая тема, на которой они заостряют внимание, касается эндогенности институтов. Как справедливо утверждают авторы, одна из важнейших задач современной политической науки и экономики заключается в объяснении появления и эволюции институтов.

Результаты этой исследовательской программы чрезвычайно важны. В конечном итоге, для их объяснения не может быть использована ни одна институциональная структура. Различные типы политического поведения в разных странах нельзя объяснить институциональными факторами, посколь­ку сами по себе эти факторы определяются комплексом значительно более глубоких причин. Нельзя, например, вести речь о том, что в двух штатах в США проводится «естественный эксперимент», поскольку там приняты разные законы регистрации избирателей. Различия в регистрационном за­конодательстве сами по себе могут отражать существенно более глубокие проблемы. Неодинаковая величина государственной задолженности не мо­жет определяться разницей в правилах формирования и использования го­сударственного бюджета, поскольку те государства, которые не намерены брать займы, скорее всего, принимают законы, ограничивающие размер государственного долга.

Как сторонний наблюдатель, я должен был бы задать вопрос о том, что именно в таком анализе следует считать экзогенными переменными величи­нами? Каковы простейшие составные элементы такого рода процедуры моде­лирования? Предположение, что наличие лишь одного кандидата автомати­чески предопределяет его избрание, слишком просто, чтобы быть истинным. Модель классической демократии в данном случае может рассматриваться с тех же позиций, что и классическая модель поведения потребителя. Пред­почтения — слишком простое понятие, как и наблюдаемое поведение, оп­ределяемое самой сутью таких предпочтений. При определенных обстоятель­ствах результатом может стать предпочтения «среднего избирателя». Можно иметь целый комплекс политических институтов, но если они не отражают того, что соответствует предпочтениям среднего избирателя, им придется из­мениться, причем изменяться они будут до тех пор, пока не смогут удовлет­ворять этим предпочтениям. В числе таких институтов могут быть и полити­ческие партии, но в ходе голосования будут избраны кандидаты лишь тех из

них, платформы которых в большей или меньшей степени совпадут с пози­цией среднего избирателя. Иначе говоря, нам представляется, что в институ­циональных факторах было бы бессмысленно искать дополнительные возмож­ности для объяснения поведения правительства, за исключением тех перемен­ных, которые влияют на выбор среднего избирателя.

Как уже отмечалось выше, к предпочтениям избирателей следует отно­ситься с определенной долей осторожности. В данном случае я хочу лишь подчеркнуть некоторую претенциозность исследовательской программы. Мне импонирует то, что написал Б. Грофман о проблемах, связанных с основопо­лагающей работой Даунса (гл. 30 наст. изд.). Как и он, я согласен, что было бы слишком оптимистичным надеяться на возможность объяснения того фак­та, что французы пьют больше вина и меньше пива, чем баварцы, — вряд ли ответ на этот вопрос прозвучит убедительно, если за основу объяснения тако­го различия принять разницу между их вкусовыми рецепторами. Как справед­ливо полагает мой коллега, значительно больше шансов получить верный ответ у нас было бы в том случае, если бы мы захотели выяснить, что произойдет, если цены на вино возрастут. Что же касается вопроса о государ­ственном долге, в данном случае имело бы смысл изучить реакцию различ­ных слоев общества на неожиданные фискальные или налоговые потрясения (Poterba, 1994).

Такая направленность исследований мне представляется более обоснован­ной по двум взаимосвязанным причинам. Первая из них состоит в вероятнос­ти наличия в рамках системы серьезных разногласий: на то, чтобы достичь равновесия, может потребоваться достаточно много времени. В долгосрочной перспективе значение имеют лишь предпочтения избирателей, однако обо­зримое будущее определяется историческим опытом. В упомянутых работах есть много неопределенного. Как подчеркивают Альт и Алезина, с момента своего создания институты стремятся к упрочению социальной базы, на ко­торую они опираются (гл. 28 наст. изд.). Вторая же причина заключается в том, что возможно и многополюсное равновесие, причем в этом случае окон­чательный результат зависит от хода истории. Так, например, некоторые стра­ны могут иметь большой государственный долг, а другие — весьма незначи­тельный, причем без каких-либо видимых причин, просто потому, что точки отсчета, фиксирующие начало их истории, разные. Основываясь на данных компаративной статики, мы все же можем говорить о том, что исследования привели нас к более или менее определенным выводам.

Дата добавления: 2015-08-03