Партийные предпочтения и поведение избирателей

В рассмотренной здесь модели ретроспективные оценки партий и близость позиций избирателей и партий по конкретным вопросам используются в пер­вую очередь для предсказания поведения избирателей. Понятно, что «ретрос­пективные оценки» и «близость позиций по конкретным вопросам» это то, о чем размышляют и сами избиратели, что является основным аргументом в пользу данной модели. Но когда дело доходит до реального поведения избира­телей, остается открытым вопрос, думают ли избиратели об этом перед каж­дыми новыми выборами. Не могут ли партийные предпочтения или партийная идентификация, выработанные избирателями в предыдущие периоды, слу­жить постоянным фактором? По крайней мере значительная часть избирате-

⁶ Так Свободная демократическая партия воспринимается как средняя между христиан­скими демократами и социал-демократами только тогда, когда внимание сосредоточено на вопросах права и порядка, на проблемах абортов или на каких-то новых социальных колли­зиях. Что касается экономической политики этой партии, то она воспринимается как более правая, по сравнению с христианскими демократами (Laver, Hunt, 1992; Pappy, 1994).

лей могла перестать размышлять на эту тему раньше, и их партийные пред­почтения имеют лишь остаточную форму в виде твердой уверенности в том, какую партию они предпочитают. Так, можно голосовать на выборах исклю­чительно по привычке: поскольку голосование повторяется, для многих из­бирателей само участие в нем и выбор кандидата могут быть автоматическим следствием стабильной установки на избранную партию, а вовсе не результа­том осознанного принятия решений (Ronis etal., 1989)⁷.

Такое понимание «привычки» достаточно привлекательно, по крайнеймере,применительно к старшим группам населения с большим опытом участия в демократических выборах (Converse, 1976). Тем не менее надо сделать некото­рые предостережения. Голосование действительно является повторяющимся поведением, но временные интервалы значительно больше, чем в обыденном поведении. Граждане регулярно сталкиваются с новостями о партиях, но срав­нительно редко требуется делать выбор между ними. Кроме того, поведение избирателя предполагает какие-то издержки с его стороны, так что даже решение об участии в данных выборах не является самоочевидным, особенно если изобилуют плохие новости о поддерживаемой партии. С учетом этих пре­достережений, мы можем прийти к выводу, что, помимо привычки, необхо­димо и размышление.

Каковы бы ни были факторы, влияющие на формирование предпочтений, восприятие партийной политики у избирателей складываются в определенную конфигурацию предпочтений. Даже избиратели, действующие по привычке, просто предпочитают одну партию всем другим, только чуть меньше открыты для восприятия информации об иных партиях в ходе избирательной кампании;

таким образом, их партийные предпочтения, сформированные в предыдущий период, переносятся в условия новых выборов без ситуативных корректировок. Остается осмыслить выводы относительно конкретного выбора, который дела­ют потенциальные избиратели на основе своих предпочтений.

Ситуация принятия решения логически достаточно проста: надо решить, принимать ли участие в предстоящих выборах и какую партию поддержать. В двухпартийных системах, безусловно, избиратели отдадут свой голос наи­более предпочитаемой ими партии, таким образом, более трудным решением будет решение об участии в голосовании. Это приводит к парадоксу избира­тельной системы — зачем вообще голосовать, если ожидаемая польза от учас­тия отдельного индивида очень мала или даже вовсе отсутствует, если учиты­вать затраченные усилия. Эти затраты очевидны, между тем польза от избира­емого правительства сомнительна, так как мало вероятно, что голос данного гражданина будет иметь решающее значение. Исследования показывают, что сдвиг в совокупном итоге поданных голосов положительно коррелирует со средней величиной партийных различий (в терминах полезности) и близос­тью совокупного числа голосов, полученных соревнующимися партиями (в терминах вероятности) (гл. 29 наст. изд.). Но все же общее воздействие норм

⁷ Хотя голосование по привычке также может рассматриваться как осознанное решение, находящееся между стандартным выбором, связанным с представлением о его определен­ной полезности, с одной стороны, и альтернативным, связанным с дополнительными данными, оценка которых требует дополнительных информационных затрат — с другой. Полезность такого дополнительного варианта будет оцениваться с определенной долей ве­роятности, и результат его будет не так очевиден, как при стандартном варианте. Таким образом, новая альтернатива будет выбрана лишь в случае, если ожидаемая выгода доста­точно велика, по сравнению с затратами на поиск информации (Esser, 1991, р. 67).

участия (гражданский долг) очень важно на индивидуальном уровне. Таким образом, многие авторы, даже те, кто начинал с предпосылок теории рацио­нального выбора, приходят к признанию норм участия как основного факто­ра, определяющего общее число голосов (Barry, 1978), независимого от инст­рументального и рационального партийного выбора.

Эти нормы имеют экспрессивную функцию. Удовлетворенность избирате­лям приносят выборы как таковые, а не то, как будут действовать избранные ими власти в инструментальном смысле. «Традиционный взгляд на выбор из­бирателей, кажется, признает, что людей на избирательные участки приводят в первую очередь вовсе не инструментальные соображения, однако эти сооб­ражения перестают действовать, когда за избирателем задергивается занавеска и он должен сделать свою пометку в бюллетене» (Brennan, Lomansky, 1993, р. 35). Более ранние исследования также указывали на то, что выбор избирателя определяется как экспрессивными, так и инструментальными факторами (Goodin, Roberts, 1975). Примером экспрессивных предпочтений могут служить этические принципы, которых придерживаются люди и которые, по их мне­нию, отражены в программе партии; при этом никто не спрашивает о послед­ствиях реализации этих принципов в политической действительности. В духе М. Вебера, можно охарактеризовать отдельных избирателей как в терминах целерационального (zweckrational), так и ценностно-рационального (wertrational) поведения. Последний тип поведения основан «на вере в безусловную — эти­ческую, эстетическую, религиозную или любую другую самодовлеющую цен­ность определенного поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведет» (Weber, 1965, р. 175; Вебер, 1990, с. 628). Так как голос отдельного избирателя никогда не имеет решающего значения на общих выборах, эксп­рессивные соображения приобретают большую важность, чем утилитарные мотивы голосования, когда надеются, что потраченные избирателем усилия окупятся той пользой, которую можно ждать от избранной власти.

В многопартийных системах с коалиционными правительствами избира­тели вынуждены преодолевать даже больше препятствий, чем в двухпартий­ных системах. Хотя, как правило, приходится все-таки определиться, какую партию поддержать, избиратели заинтересованы и в будущей коалиции. Когда партии не объявляют до выборов о своих коалиционных предпочтениях или когда исход выборов неясен, невозможно сформулировать рациональную стратегию создания конкретного коалиционного правительства. В такой си­туации выработка решения избирателем сводится к составлению его основ­ных предпочтений. Допустим, что конкуренция поляризована между прави­тельственными и оппозиционными партиями и что правительственные партии обещают сохранение прежней коалиции: рациональный избиратель, предпо­читающий в первую очередь партию-члена коалиции А, а во вторую очередь партию-члена коалиции Б, может специально проголосовать за партию Б, вместо партии А, если он больше уверен в победе на выборах партии Б ⁸. Однако в целом можно ожидать, что для многопартийных систем экспрес-

⁸ В Германии большинство в коалиции часто зависит как от относительного преимуще­ства самой большой партии над второй по величине партией, так и от того, удастся ли младшему партнеру преодолеть пятипроцентный барьер от общего числа поданных голосов. В этой ситуации имеет смысл выбирать партию, электоральные перспективы которой не так очевидны, тем самым увеличивая решающий характер каждого голоса, поданного в пользу предпочитаемого коалиционного правительства (Eckstein, 1995).

сивные соображения более характерны, чем для двухпартийных систем, так как сложность ситуации принятия решения не способствует инструменталь­ному голосованию. Партии, скорее, отстаивающие те или иные абсолютные ценности, а не прагматические цели сиюминутной политической выгоды, оказываются в этом случае в лучших условиях, чем в мажоритарных демокра­тиях со сменяющимися правительствами. Лидеры национального значения, судя по всему, принимают этот тип Gesinnungsdemokratie, который зачастую сво­дится к Stimmungsdemokratie.

Как инструментальные, так и экспрессивные соображения могут повлиять на формирования партийных предпочтений мыслящего избирателя. Важны не причины, а последствия партийных предпочтений для его реального поведе­ния. Можно ли доказать, что избиратель-потребитель делает иные выводы из своих партийных предпочтений, чем избиратель-вкладчик? Последний дол­жен подсчитать выгоду, ожидаемую от различных вариантов исхода выборов, между тем как первый нуждается в мотивах, которые оправдают реализован­ное им на выборах предпочтение.

В настоящее время среди исследователей принято различать воздержание от голосования по причине индифферентности и по причине отчужденности, чтобы отличить «избирателей-вкладчиков» от «избирателей-потребителей»⁹. Интерпретируя данные опросов как непосредственное измерение утилитар­ных мотивов, Дж. Гуттман с коллегами разработали для американских прези­дентских выборов 1976 г. показатель индифферентности (разница между шка­лами предпочтений Форда и Картера) и меру отчужденности (абсолютный уровень по шкале предпочтения кандидата). Анализируя данные исследователей Мичиганского университета 1972—1976 гг., они обнаружили, что абсолют­ный уровень утилитарных мотивов оказывает статистически значимое влия­ние на вероятность голосования, а разница сравнения между кандидатами не дает такого эффекта¹⁰. Эта чувствительность к абсолютным уровням показате­ля полезности и нечувствительность к сравнительным данным предполагает, что избиратели, скорее, ведут себя как потребители, а не как инвесторы, и что экспрессивные соображения сильнее влияют на окончательный выбор избирателя при голосовании.

«Избиратель-вкладчик» в многопартийных системах должен учитывать воз­можности коалиции, принимая во внимание возможность иных коалиций в зависимости от результатов выборов. Естественно, «избиратели-вкладчики» будут думать об этих возможностях во время избирательной кампании. Одна­ко в промежутках между выборами на основе наблюдений за правительствен­ными чиновниками и партиями, положительной и отрицательной информа­ции и собственного опыта граждане делают выводы, которые привязаны не столько к выборам, сколько к их общим партийным предпочтениям; эти

⁹ На известном примере с торговцами мороженым на пляже (Hotetling, 1929) доказыва­ется, что «(потребители воздерживаются от покупки мороженого, если ближайший торго­вец находится достаточно далеко. Местоположение других торговцев не имеет отношения к решению о покупке мороженого [или — для избирателей-потребителей — программа дру­гой партии]. Избиратели-вкладчики, напротив, заинтересованы в победе поддерживаемой ими 'партии и в поражении ее соперников. В этом случае важно различие между позициями поддерживаемой партии и соперников, а не политическое расстояние между избирателем и предпочитаемой им партией» (Guttman et al., 1994, p. 198).

¹⁰ О сходных результатах в Германии, где отчуждение понималось как Politikverdros-senheit см.: Raf finger, Kraemer, 1995.

альтернативные варианты коалиций в ходе данных выборов не занимают боль­шого места в расчетах «избирателей-вкладчиков».

На фазе формирования предпочтений «избиратели-потребители» не обяза­тельно отличаются от «избирателей-вкладчиков». Они разделяются только по мере приближения предстоящих выборов. Для вовлечения «избирателей-по­требителей» необходимо больше стимулов со стороны прессы и других изби­рателей. И чем больший уклон в ту или иную сторону будет иметь получаемая ими информация, тем выше будет экспрессивная ценность выявляемых пред­почтений, что обеспечит согласие избирателя-потребителя с партийно анга­жированной информацией. «Избиратель-вкладчик», напротив, будет учиты­вать возможные варианты коалиции: его голосование намного изощреннее. Так как голосование за вторую предпочитаемую кандидатуру зависит от рас­чета вероятного общего результата, то законы о выборах и различные встро­енные в них механизмы могут иметь непосредственное влияние на индивиду­альное поведение.

Заключение

Демократии континентальной Европы разработали парламентские систе­мы, в которых правительства обычно имеют форму коалиции. Исключением являются двухпартийные системы. За образец принимается умеренный плюра­лизм — или для систем с числом партий от трех до пяти (Sartori, 1976), или для систем с большим числом не слишком сильно поляризованных партий в сочетании с антисистемными партиями, получающими значительную долю голосов. С одной стороны, в таких партийных системах избирателям очень трудно заранее знать о будущем правительстве.Но, с другой стороны, такая система облегчает политическую ориентацию с помощью распространения идеологических сигналов о позициях партий.

Мыслящий избиратель в многопартийных системах будет, как я уже пока­зал, формировать свою последовательность или «профиль» партийных пред­почтений как суммарный показатель своего опыта и имеющейся информации о действиях и политических предложениях партий. Среди факторов, влияю­щих на формирование предпочтений, можно выделить оценку деятельности правительства и близость личных и партийных позиций по отдельным поли­тическим вопросам. Но этот короткий список можно легко дополнить ожида­ниями относительно будущего, оценками компетентности партийных лидеров и кандидатов на должности в правительстве и т.п. Эти факторы в значитель­ной мере связаны с утилитарными ожиданиями граждан в отношении партии как возможного распределителя общественных благ.

Как только граждане сформировали последовательные партийные пред­почтения, основная проблема — предсказать их поведение в ходе выборов, принимая во внимание ожидания относительно коалиции на данных выборах как дополнительный фактор, влияющий на переход от партийных предпочте­ний к поведению на выборах. Но так как голос отдельного избирателя не имеет решающего значения, эти «коллективные вкладчики» отличаются от «частных инвесторов» (Popkin, 1991, р. 10) и экспрессивные соображения иг­рают важную роль сами по себе, в то время как значение инструментальных соображений для массы избирателей падает (Brennan, Lomaansky, 1993). Невер-

но будет считать, что избиратели иррациональны. Скорее, несовершенен ме­ханизм голосования (например пропорциональное голосование в парламентс­ких многопартийных системах), который должен обнаруживать политические предпочтения электората.

ЛИТЕРАТУРА

Abramson P.R. Political attitudes in America. San Francisco: Freeman, 1983.

Barry B. Sociologists, economists and democracy. Chicago: University of Chicago Press, 1978.

Brady H.E., Ansolabehere S. The nature of utility functions in mass publics // American

Political Science Review. 1989. Vol. 83. P. 143-164.

Brennan G., Lomasky L. Democracy and decision. Cambridge: Cambridge University Press, 1993.

CampbellA, Converse P.E, Miller W.K, Stokes D.E. The American voter. New York: Wiley, 1960.

CampbellA., Converse P.E., Miller W.E., Stokes D.E. Elections and the political order. New York: Wiley, 1966.

Converse P.E. The nature of belief systems in mass publics // Ideology and discontent / Ed.

by D.E. Apter. New York; London: The Free Press, Collier- Macmillan, 1964. P. 206-261.

Converse P.E. The problem of party distances in models of voting change // The electoral

process / Ed. by M.K. Jennings, H. Zeigler. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice-Hall, 1966.

P. 175-207.

Converse P.E. The dynamics of party support. Beverly Hills (Cal.): Sage, 1976.

Downs A. An economic theory of democracy. New York: Harper and Row, 1957.

Eckstein G. Rationale Wahl im Mehrparteiensystem. Die Bedeutung von Koalitionen im

raumlichen Modell der Parteienkonkurrenz. Frankfurt am Main: Peter Lang, 1995.

Eijk C. van der, Niemoller В., Tillie J.N. The two faces of «future vote»: Voter utility and

party potential. Mimeo: University of Amsterdam, 1986.

Enelow J.M., Hinich M.J. The spatial theory of voting. Cambridge: Cambridge University

Press, 1984.

EsserH. (ed.). Alltagshandem und Verstehen. Tttbingen: Mohr (Siebeck), 1991.

Fiorina M.P. Retrospective voting in American national elections. New Haven (Conn.):

Yale University Press, 1981.

Fuchs D., Klingemann H.-D. The left-right scheme: Theoretical framework // Continuities

in political actions / Ed. by M.K. Jennings, J. van Deth et al. Berlin: Walter de Gruyter,

1990. P. 203-234.

Goodin R.E., Roberts K. W.S. The ethical voter // American Political Science Review. 1975.Vol. 69. P. 926-928.

Guttman J. M., Hilger N., Schachmurove Y. Voting as investment vs. voting as consumption: New evidence // Kyklos. 1994. Vol. 47. P. 197-207.

Hastie R. A primer of information-processing theory for the political scientist // Political

cognition / Ed. by R.R. Lau, D.O. Sears. Hillsdale (N.J.): Lawrence Eribaum Associates,

1986. P. 11-39.

Hinich M.J., Munger M.C. A spatial theory of ideology // Journal of Theoretical Politics.

1992. Vol. 4. P. 530.

Hinich M.J., Pollard W. A new approach to the spatial theory of electoral competition //

American Journal of Political Science. 1981. Vol. 25. P. 323-341.

Hotelling H. Stability in competition // Economic Journal. 1929. Vol. 39. P. 41-57.

Iyengar S. Is anyone responsible? How television frames political issues. Chicago: University

of Chicago Press, 1991.

Kahnemann D., Tversky A. Risiko nach Map—Psychologie der Entscheidungspraferenzen // Spektrum derWissenschaft. 1982. Bd. 5. S. 89-98. Key V.O. The responsible electorate: Rationality in presidential voting 1936—1960. New

York: Vintage, 1966.

Klingemann H.-D. Testing the left-right continuum on a sample of German voters // Comparative Political Studies. 1972. Vol. 5. P. 93-106.

Klingemann H.-D. Measuring ideological conceptualizations // Political action /Ed. by

S.H. Bames, M. Kaase. Beverly Hills (Cal.): Sage, 1979. P. 215-254.

Kuechler M. Issues and voting in the European elections 1989 // European Journal of

Political Research. 1991. Vol. 19. P. 81-103.

Kuklinski J.H., Luskin R. C., Bolland J. Where is the schema? going beyond the «s» word in political psychology//American Political Science Review. 1991. Vol. 85. P. 1341—1355.

Laver M., Hunt B.W. Policy and party competition. London: Routledge, 1992.

Lindenberg S. Rationalitat und Kultur. Die verhaltenstheoretische Basis des Einflusses von

Kultur auf Transaktionen // Sozialstruktur und Kultur / Hrsg. von H. Haferkamp.

Frankfurt: Suhrkamp, 1990. S. 249-287.

Lodge M., McGraw K.M., Conover P.J., Feldman S., Miller A.H. Where is the schema?

Critiques//American Political Science Review. 1991. Vol. 85. P. 1357-1380.

Markus G.B., Converse P.E. A. dynamic simultaneous equation model of electoral choice //

American Political Science Review. 1979. Vol. 73. P. 1055-1070.

Nannestad P. Danisches Wahlverhalten 1971—1979: Ein Modell reaktiven Wahlensund

einige empirische Ergebnisse // Parteien, Parlamente und Wahlen in Skandinavien /

Hrsg. von F.U. Pappi, H. Schmitt. Frankfurt: Campus, 1994. S. 285-306.

Pappi F.U. Die Links-Rechts-Dimension des deutschen Parteiensystems und die

Parteipraferenz- Profile der Wahlerschaft // Wahlen und politisches System / Hrsg.

von M. Kaase, H.-D. Klingemann. Opiaden: Westdeutscher Verlag, 1983. S. 422-441.

Pappi F. U. Parteienwettbewerb im vereinten Deutschland // Das Super-wahljahr. Deutschland vor unkalkulierbaren Regierungsmehrheiten? / Hrsg. von W. Burklin, D. Roth. Kohl:

Bund-Verlag, 1994. S. 219-248.

Popkin S.L. The reasoning voter. Chicago: University of Chicago Press, 1991.

Rattinger H., KramerJ. Wahlnorm und Wahlbeleiligung in der Bundesrepublik Deutschland// PolitischeVierteljahresschrift. 1995. Bd. 36. S. 267-285.

Ronis D.L., Votes J.F., Kirscht J.P. Attitudes, decisions and habits as determinants of

repeated behavior // Attitude structure and function / Ed. byR.P. Breckler, J. Steven,

A.G. Greenwald. Hillsdale (N.J.): Lawrence Eribaum Associates, 1989. P. 213-240.

Rusk J.G. Issues and voting // Research in micropolitics, II. Voting behavior II / Ed. by

S. Long. Greenwich (Conn.): JAI Press, 1987. P. 95-141.

Sani G. A test of the least distance model of voting choice, Italy 1972 // Comparative Political Studies. 1974. Vol. 7. P. 193-208.

Sartori G. Parties and party systems. Cambridge: Cambridge University Press, 1976.

Shively W.P. The development of party identification among adults: Explorations of a

functional model//American Political Science Review. 1979. Vol. 73. P. 1039-1354.

Smith E.R.A.N. The Unchanging American voter. Berkeley: University of California Press, 1989.

Sniderman P.M. The new look in public opinion research // Political science: The state of

the disciplineII / Ed. by A. Finifter. Washington (D.C.): American Political Science

Association, 1993. P. 219-244.

Sniderman P.M., Brody R.A., Tetlock P.E. Reasoning and choice. New York: Cambridge

University Press, 1991.

Sniderman P.M., Closer J.M., Griffin R. Information and electoral choice // Information

and democratic processes / Ed. by J.A. Ferejohn, J.H. Kuklinski. Urbana: University of

Illinois Press, 1990. P. 117-135.

Weber M. Social action and its types // Theories of society / Ed. by T. Parsons et al. New York: Free Press, 1965; one-volume edition. P. 173-179. [Вебер M. Основные социологичес­кие понятия//Вебер М. Избранные произведения. M.: Прогресс, 1990. С. 602—643.]

Дата добавления: 2015-08-03