Голубая кровь в жилах Уласкина

На самом ли деле судьба отмерила царевичу Алексею восемьдесят лет жизни, ровно половину которой он прожил в Молдавии, работая простым таксистом?

Несмотря на всю абсурдность такого предположения, сын «престолонаследника» (и шофёра по совместительству) Виталий Владимирович Уласкин свято верит в то, что именно он и никто другой является законным претендентом на «вакантный» ныне российский трон.

История «молдавского наследника» всплыла совсем недавно и изобилует крутыми поворотами. На сегодня не сохранилось ни одного документа, сколь-нибудь убедительно подтверждающего его высокое родство. Однако существует целая цепь невероятных обстоятельств, подчас роковых, позволяющих предполагать, что легенда эта возникла не совсем на пустом месте.

Сколько помнит себя Виталий Уласкин, в семье его всегда царила атмосфера таинственности, выражавшейся в постоянных недомолвках. Уласкин-старший, Владимир Саввович, он же гипотетический царевич Алексей, имел повторное свидетельство о рождении, выданное захолустным сельским приходом. В метрике напрочь отсутствовало какое-либо упоминание об отце.

Дальше — больше. До войны Владимир Саввович шесть лет прослужил на флоте, был мужчиной в расцвете лет, но на фронт не попал. Это тем более непонятно, потому что вплоть до прихода гитлеровцев он проживал в Севастополе, где, как матрос запаса, наверняка состоял на воинском учёте.

После падения черноморской твердыни семью Уласкиных с годовалым сыном на руках гонят на работу в Германию. Однако едва они пересекли географическую границу Советского Союза, с ними стали происходить невероятные вещи. Оккупационные власти предоставили Владимиру Саввовичу автомобиль (он прекрасно водил машину) и предложили проехать по охваченной огнём Европе до самой Австрии. Однако это странное во всех отношениях путешествие закончилось гораздо раньше — в Румынии.

— До конца войны нам удалось отсидеться в Бухаресте, — делится скупыми воспоминаниями раннего детства Виталий Уласкин, — отец часто рассказывал мне потом, как его несколько раз принимал в своей резиденции румынский король Михай Гогенцоллерн...

В скудном архиве Уласкиных сохранилось несколько старых фотографий. На одной изображён человек, имени которого Виталий Владимирович не помнит. По словам отца, этот благообразный незнакомец воспитывал мальчика чуть ли не с пелёнок. В конце сороковых он стал жертвой необоснованных репрессий, угодил в сибирские лагеря, где и погиб. А фамилию его на обороте пожелтевшего от времени снимка тогда в целях безопасности вытравили, создав таким образом ещё одну семейную тайну.

Мытарства Виталия Уласкина начались незадолго до смерти родителей. Сегодня он не сомневается: виной тому его «высокородное происхождение». А началось всё с бывшей его супруги, которая собралась эмигрировать в Америку и хотела без хлопот вывезти с собой несовершеннолетнюю дочь. Так вот, чтобы муж и отец ребёнка не возражал, она устроила ему через знакомых психиатрическое освидетельствование. И в эпоху расцвета «брежневщины» человека прячут на полгода в «жёлтый дом» только потому, что он пытается воспрепятствовать выезду своей дочери за границу.

В последние шестнадцать лет таких странностей в жизни Виталия Владимировича было предостаточно. Загадочной видится ему сегодня смерть родителей: в 1981 году умирает мать, а три года спустя тайну своего истинного происхождения уносит в могилу и отец. В обоих случаях уход был внезапным: люди, ни на что не жаловавшиеся, не выказывавшие всего за несколько часов до рокового исхода никаких признаков недомогания, «сгорели» буквально на глазах. После того как это случилось с отцом, в доме Уласкиных почти сразу побывали неизвестные, всё перевернули вверх дном, что-то искали, уходя, прихватили, дабы не вызывать подозрений, какую-то мелочёвку.

Венцом же злоключений дантиста-претендента стали арест и судебное разбирательство. Диагноз «параноидная шизофрения», установленный во время пребывания в «психушке», не помешал, однако, Уласкину в тот период хорошо устроиться. Работал он зубным техником в поликлинике 4-го Главного управления Минздрава и по долгу службы ему в прямом смысле приходилось заглядывать в начальственные рты наиболее ярких представителей партийно-советской номенклатуры. Так вот, двое его коллег повадились таскать с работы золотосодержащий порошок. Похищенное хранили на квартире Уласкина, прикрываясь его «справкой».

Уласкину дали восемь лет. Коллегия по уголовным делам Верховного суда Молдавии не учла многих откровенных несуразностей, проявившихся в ходе предварительного следствия. Во-первых, его подельники, фактически инициаторы преступления, будучи людьми нормальными, в ожидании суда гуляли на свободе, дав подписку о невыезде, а злосчастный дантист, неизлечимый «шизофреник», всё это время просидел в кпз. Во-вторых, оба они не дожили до приговора: один умер от сердечного приступа на троллейбусной остановке, другой — по той же причине у себя в постели. В-третьих, в ходе расследования так и не удалось установить источник хищения золотосодержащего порошка, в квартире Уласкина его следов также не обнаружили, равно как не нашли и пресловутую плитку, на которой злоумышленники сжигали ткань. В интересах установления истины на период следствия и суда инстанциями было принято решение... считать подсудимого вменяемым.

— С того момента, как я об этом узнал, — говорит Виталий Владимирович, — я окончательно укрепился во мнении о своём происхождении. Тайна нашей семьи была всё-таки известна компетентным органам, и они инспирировали этот процесс, чтобы упрятать меня за решётку. В какой-то момент во мне сыграл инстинкт самосохранения, и я стал косить под дурака, думая, что это спасёт меня от тюрьмы. Хотя сам никогда не сомневался в своей нормальности. Сидя перед следователем, я отвечал на его вопросы и попутно ловил мух. Господи, что бы сказала моя покойная мама, если бы застала меня за таким занятием?

А мама наверняка сказала бы, что всегда говорила, когда сын её в детстве делал что-то не так: «В тебе течёт голубая кровь, Виталик, а ты ведёшь себя, как поросёнок». Всё время, пока живы были родители, его подспудно готовили к выполнению какой-то особой миссии.

Тема «молдавской ветви дома Романовых» пока обретает своих сторонников и противников. Последних, к слову, пока гораздо больше, но Уласкин, пройдя унижение «психушкой» и зоной, готов и впредь утверждать, что он законный наследник российского престола. Что же подкрепляет его в этом? В своём архиве он хранит вырезку из «Труда» полугодовой давности, из которой явствует, что нынешний претендент на корону империи княжич Георгий, в высказываниях Уласкина — просто «Гоша», имеет прав на трон не больше, чем в своё время их было у «тушинского вора» Богдашки Шкловского — Лжедмитрия.

Это обстоятельство, несомненно, придало ему силы, и он обратился за поддержкой к князю Андрею Голицыну и председателю российского геральдического общества Алексею Сапожникову. Одновременно Виталий Владимирович отправил письмо следователю Генеральной прокуратуры Российской Федерации Владимиру Соловьёву, занимающемуся расследованием обстоятельств гибели царской семьи, с просьбой сличить фотографию его отца в молодости с изображением царевича Алексея. Внешнего сходства в обоих снимках действительно хватает, и это обстоятельство подыгрывает «легенде» Уласкина.

Однако ни светлейший, ни гералдмейстер, ни криминалист доводам его пока не вняли. Он же, со своей стороны, готов пройти на генетическую экспертизу, но для этого надо ехать в Лондон, а денег для этого у зубного техника нет. Последовательных союзников гипотетический претендент на российский престол снискал в лице кишинёвского дворянского собрания и, как это кому-то ни покажется странным, активистов местной еврейской общины. Последние пообещали Виталию Владимировичу прояснить ситуацию со счётом в одном из швейцарских банков, который, возможно, открыт на его имя. Подобные счета в эпоху послецарствия имели члены императорской фамилии, в том числе и тайные, чьё существование усиленно скрывалось определёнными придворными кругами...

А пока претендент на престол добивается того, чтобы с него сняли надуманный, как он считает, диагноз и реабилитировали в судебном порядке. «Пусть для начала сделают что-то одно — ведь «параноидная шизофрения» и судимость — понятия взаимоисключающие, чего-то из них быть не должно. Я человек меркантильный. Занимать престол не собираюсь, если это кого-то пугает. Но хочу, чтобы восторжествовала истина и мне возместили при этом материальный урон, понесённый за годы лишений. Кроме того, пока я жив, буду настойчиво добиваться расследования по факту смерти родителей. Уверен, они оставили этот мир не по своей воле».

Что правда, а что вымысел в истории о странном «наследнике трона» Уласкине, рассказанной им самим, его нынешней женой и адвокатами, — покажет время.

Дата добавления: 2015-08-03