Сказание об убиении саншаптаков 4 страница

Тогда сын Кунти, Дхананджая, тот герой, сведущий в дивном оружии, исторгая тучи стрел, быстро ударил по ним. И убиваемые тем героем при помощи отборнейших и крепких стрел, они поднимали громкие крики и, сраженные, гибли повсюду. Затем появилась густая тьма и (окутала) колесницу Арджуны; и из того мрака резкие голоса порицали Партху. Но Арджуна мощным оружием джьйотиша рассеял тот мрак. И когда он был рассеян, появились страшные водяные валы. Для иссушения тех вод Арджуна применил оружие адитья.

И под действием того оружия воды были почти полностью осушены. Таким образом, всевозможные иллюзии, создаваемые всякий раз сыном Субалы, Арджуна быстро разрушал тогда силою своего оружия, смеясь при этом. И когда все иллюзии были разрушены, теснимый стрелами Арджуны и охваченный страхом, Шакуни пустился в бегство на быстрых конях, словно жалкий простолюдин. Затем Арджуна, знаток всех видов оружия, показывая врагам свое превосходство (в ловкости), залил потоками стрел войско кауравов.

И то войско сына твоего, уничтожаемое Партхой, раздвоилось на два (потока), о великий царь, будто течение Ганги, столкнувшись с горою. Одни из могучих воинов, сражающихся на колесницах, направились тогда к Дроне, другие же, о царь, теснимые Носящим диадему, устремились к Дурьйодхане. Потом мы не могли видеть то войско, ибо оно было окутано густою тьмою. Только звон лука гандивы был слышен мною с южной стороны поля. Заглушая рев раковин, грохот барабанов и звуки других музыкальных инструментов, звон лука гандивы достигал самих небес.

И тогда в южной части поля снова вспыхнуло сражение — жестокая битва между воинами, искушенными в различных приемах боя, (с одной стороны), и Арджуной — (с другой). Я, однако, последовал за Дроной. Различные отряды войск сыновей твоих, о потомок Бхараты^ Арджуна смел совершенно, подобно тому как ветер в (летнюю) пору

(рассеивает скопления) облаков на небосводе. И право, когда он обрушивался, исторгая ливни стрел, подобно Васаве, обильно проливающему дождь, никто (среди твоих войск) не посмел остановить того могучего и неистового лучника, того тигра среди людей.

Убиваемые Партхой, те воины твои были в сильном страхе. Многие из них, разбегаясь в разные стороны, убивали своих же. Стрелы, выпущенные Арджуной, оснащенные оперением цапли и способные пронзать всякое тело, падали, застилая все десять сторон света, подобно стаям саранчи.

Пронзая коней, воинов на колесницах, слонов и пехотинцев, о достойнейший, как змеи — насквозь муравейники, они уходили в землю. Арджуна никогда не выпускал по второй стреле в любого слона, коня или воина. Пораженные каждый одной стрелою, они падали, лишенные жизни. С убитыми повсюду людьми и конями и поверженными слонами, захлестнутыми ливнем стрел, оглашаемые воем собак и шакалов и карканьем ворон, то поле брани являло тогда пестрое (и страшное) зрелище. Мучимый стрелами, отец оставлял своего сына, друг — своего лучшего друга, а сын оставлял своего отца. И право, всякий из-людей был тогда обращен помыслами только на собственную свою защиту. Досаждаемые стрелами Партхи, воины покидали даже своих упряжных животных.

Так гласит глава двадцать девятая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 30

Дхритараштра сказал:

Когда те войска (мои) были разбиты сыном Панду, о Санджая, и когда все вы быстро отходили с поля, каким же был образ ваших мыслей? Ведь когда войска разбиты и не видят (при бегстве) места пристанища, то. сплочение их рядов представляется всегда весьма трудным. Обо всем том расскажи мне, о Санджая!

Санджая сказал:

Хотя дело обстояло так, о владыка народов, выдающиеся из героев, желая сделать приятное твоему сыну и сохранить свое доброе имя среди людей, последовали за Дроной. И в том ужасном положении, когда оружие (врагов) было поднято и Юдхиштхира был на доступном расстоянии, они бесстрашно (последовали за своим военачальником), совершая похвальные подвиги.

Воспользовавшись упущением Бхимасены, неизмеримого в мощи, доблестного Сатьяки и Дхриштадьюмны, о владыка, (те воины обрушились на войско пандавов). «Дрону, Дрону (следует) убить)!» — понуждали свирепые панчалы. «Не надо (допускать убиения) Дроны!» — побуждали твои сыновья всех кауравов. «Дрону, Дрону (убейте)!» — кричали одни.

«Не надо (допускать убиения) Дроны!» — выкрикивали другие. Между кауравами и пандавами, казалось, разыгрывалась игра, где ставкой был Дрона. На какой бы поток колесниц панчалов ни нападал Дрона, там всюду появлялся Дхршптадьюмна, царевич Панчалы. И меж тем как происходило страшное сражение, нарушались правила, согласно которым противник мог выбирать себе достойную пару. Герои выступали против героев, трусливые шли против первейших.

Там пандавы не могли быть устрашаемы врагами. С другой стороны, помня о всех своих лишениях, они приводили в трепет ряды вражеских войск. Хотя и наделенные скромностью, но все же подпавшие под власть гнева и мщения и побуждаемые силой и мощью своей, они вступили в ту страшную битву, жертвуя жизнями, ради сокрушения Дроны. Схватка героев, неизмеримых в мощи, разыгрывающих в свирепой битве игру на собственные свои жизни, напоминала столкновение железа с камнем. Старцы не могли даже вспомнить, о великий царь, о подобном сражении, виденном или слышанном ими прежде.

И в том побоище героев, Земля, отягченная бременем из-за огромного скопления войск, как:бы начала дрожать. Ибо от скопления мечущихся туда и сюда войск разгневанного Аджаташатру и сына твоего стоял шум, будто приводя в оцепенение сам небосвод. Но тут Дрона, нагрянув на подразделения войск пандавов, (исчисляющихся) тысячами, рыская по полю брани, принялся сокрушать их острыми стрелами. И меж тем как они были так теснимы Дроной, вершителем необычайных подвигов, его остановил сам (Дхриштадьюмна), верховный военачальник (пандавов), подступив к нему. И та битва, что произошла между Дроной и царевичем Панчалы, была весьма необычайной. И никакого сравнения с нею не может никогда возникнуть — таково мое суждение.

Затем Нила, напоминающий собою огонь, (тот герой), чьи стрелы заменяют вспышки самого огня, а лук — его пламя, стал сжигать войско кауравов, подобно тому как огонь (сжигает) сухую траву. И когда он уничтожал ряды войск, доблестный сын Дроны, еще прежде обратившийся к нему, (чтобы сразиться с ним), в очень мягких словах сказал ему с улыбкой: «ОвНила, что за польза тебе в уничтожении многочисленных простых воинов пламенем своих стрел? Сразись лучше со мною одним и, исполненный гнева, ударь в меня стрелами!».

И (когда он сказал так), его, чья внешность напоминала собрание лотосов, лицо чье было подобно распустившемуся лотосу, а глаза — лепесткам лотоса, — Нила пронзил своими стрелами. Глубоко и внезапно им пронзенный, сын Дроны тремя острыми стрелами с серповидным наконечником рассек лук, знамя и зонт своего противника.

Быстро соскочив со своей колесницы, Нила, держа (в руках) щит и превосходнейший меч, захотел снести голову у отпрыска Дроны с туловища, подобно птице (уносящей добычу в своих когтях). И когда он занес уже меч свой, сын Дроны с легкой улыбкой снес ему с туловища стрелою с серповидным острием голову, украшенную красивым носом и серьгами, о безупречный! И (герой тот) с лицом, напоминающим полную

луну, с глазами, подобными лепесткам лотоса, высокий ростом и с лоном подобным цветку лотоса, сраженный, упал на землю. И тут войско пандавов, сильно опечаленное, начало дрожать, когда Нила, сверкающий мощью, был убит так сыном наставника. И подумали тогда, о достойнейший, все те могучие воины пандавов, сражающиеся на колесницах: «Увы как сможет сын Васавы спасти нас от врагов, когда он, могучий, в южной части поля битвы учиняет резню среди остатков саншаптаков и в войске пастухов-нараянов?»

Так гласит глава тридцатая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 31

Санджая сказал:

Врикодара, однако, не мог вынести поражения своего войска. И он пронзил Бахлику шестьюдесятью, а Карну — десятью стрелами. Но тут Дрона, желая причинить конец его жизни, поразил Бхиму в жизненно важные места хорошо отточенными стрелами, сделанными целиком из железа, с острыми наконечниками. Затем Карна осыпал его двенадцатью стрелами, Ашваттхаман — семью, а царь Дурьйодхана — шестью. Могучий Бхимасена в ответ пронзил их всех. Дрону он поразил пятнадцатью, а Карну — десятью стрелами, Дурьйодхану — двенадцатью и сына Дроны — восемью стрелами. И поднимая громкий крик, он вступил в сражение с ними. И в той схватке, где (воины) пренебрегали своими жизнями и смерть была легко достижима, Аджаташатру побудил тех воинов, чтобы они спасали Бхиму. И те (герои), неизмеримые в мощи Ююдхана и другие, оба сына Мадри и Панду направились к Бхимасене.

И соединившись вместе, те быки среди людей, сильно разгневанные; (вступили в битву), желая сокрушить войско Дроны, охраняемое луч шими из могучих лучников. В самом деле, те воины на колесницах, преисполненные великой мощи, — Бхима и другие обрушились (неистово на вражеское войско). Однако Дрона, лучший из воинов, сражающими на колесницах, без колебаний перехватил тех выдающихся воинов на колесницах, наделенных могучей силой, тех героев, блистающих в бою. И отбросив страх перед смертью, воины твои выступили против пандавов. Всадники сшибались со всадниками, равно как и воины на колесницах — с воинами, сражающимися на колесницах. Пускались в ход дротини против дротиков, мечи против мечей; происходила и битва на секирах. Отвратительная битва на мечах тоже возникала там, достигая своей предельной остроты.

И от столкновений между слонами битва становилась очень страшной. Один падал со спины слона, другой — с коня, с поникшею вниз головою, а иной падал с колесницы, пронзенный стрелою, о достойнейший! В той неистовой свалке, когда иной падал, лишенный доспехов, (можно было наблюдать, как) слон, ударив его в грудь, раздавливал ему голову. Иные же слоны убивали других яюдей, упавших, (на поле брани).

Другие, вонзаясь бивнями в землю (при падении), разрывали при этом (тела) многих воинов, сражавшихся на колесницах. Еще другие слоны с клыками, обвитыми вокруг человеческими внутренностями, бродили там сотнями, топча и раздавливая сотни людей. Иные же. слоны растаптывали в прах упавших воинов, пеших и сражающихся на колесницах, коней и слонов, облаченных в бронзовые и железные доспехи, словно это были лишь густые (заросли) тростника.

Многие повелители людей, наделенные скромностью, когда час их настал, находили покой на мучительных ложах, устланных (стрелами с) оперениями стервятников. Там отец убивал сына, обрушиваясь на колеснице; также и сын, в безумии, переступая все границы дозволенного, нападал на отца. Ломалось колесо колесницы, срубалось знамя, повергался на землю зонт. Таща за собой разорванную наполовину упряжку, конь убегал прочь. Падала рука, сжимавшая меч, скатывалась голова, украшенная серьгами. Брошенная на землю могучим слоном, разбивалась вдребезги колесница.

Сраженный воином на колеснице при помощи железной стрелы, падал слон бездыханный. Вместе со своим седоком падал конь, жестоко избитый слоном. Шла великая, страшная битва,, не знающая границ нравственности. «О отец! О сын! Где ты, о друг? Постой! Куда ты бежишь? Бей! Неси! Убей его!» — такие и другие-крики, раздававшиеся вместе с громким смехом - возгласами и ревом, слышались там. Кровь человека, коня и слона смешалась вместе.

Пыль от земли улеглась. Уныние охватило робких.

Там, где не было прибежища, храбрые воины, желавшие убежища, таскали друг друга за волосы, свирепо бились на кулаках и схватывались зубами и ногтями. Там (можно было видеть), как у героя отрубалась поднятая рука, сжимающая меч. У другого же она отсекалась вместе с луком или стрелой или же со (сжатым в ней) стрекалом. Тут иной громко вызывал другого, другой же, повернувшись вспять, убегал с поля. Там иной сносил голову другому с туловища, когда тот оказывался в пределах досягаемости. Тут один с громким криком набрасывался (на врага), а другой стремглав убегал от крика. Там один убивал острыми стрелами своих,; а другой — врагов.

Тут слон, подобный горной вершине, поверженный железной стрелою, падал на землю (и лежал), напоминая запруду в реке во время жаркой поры. А там слон, исходящий течкой, словно гора (со стекающими по ней ручейками), растоптав своею ногою воина, сражающегося на колеснице, вместе с его конями и возницей, стоял на поле брани. При виде храбрых воинов, искусных во владении оружием и обагренных кровью, разящих друг друга, многие из робких и слабых сердцем впадали в беспамятство. Действительно, все кругом стало унылым. Ничего нельзя было больше различить. И оттого что войско было окутано пылью, возникла страшная путаница, преступающая всякие границы дозволенного.

Тогда военачальник (пандавов), говоря «Теперь время», быстра повел пандавов, поторапливая их, всегда отличающихся большой стремительностью. И повинуясь его приказанию, достославные пандавы,

сокрушая (вражеское войско), устремились к колеснице Дроны, как лебеди к озеру. «Хватайте его! Бегите друг к другу! Не бойтесь! Рубите в куски!» — такие раздавались буйные крики близ колесницы неприступного (Дроны). Затем Дрона, Крипа и Карна, сын Дроны и царь Джаядратха, Винда и Анувинда — оба правителя Аванти и Шалья остановили их.

Но те неотразимые и неприступные воины-панчалы вместе с пандавами, вдохновленные благородством своего нравственного долга, хотя и были мучимы стрелами, не оставили Дроны. Тогда, охваченный сильной яростью, Дрона, меча сотнями стрелы, учинил страшное опустошение среди чедиев, панчалов и (войск) пандавов. Звон его тетивы и шлепки его ладоней были слышны во всех направлениях, о достойнейшей! Подобные ударам грома, они приводили в трепет многих пандавов.

Тем временем могучий Джишну, уничтожив множество саншаптаков, примчался туда, где Дрона перемалывал войска пандавов. Переправившись через обширное озеро, где воды заменяла кровь и где сильными водоворотами служили потоки стрел, и убив саншаптаков, Пхальгуна показался там. Тогда как он был овеян (великою) славой, а скрытою мощью подобен самому Солнцу, увидели мы эмблему его — знамя с изображением обезьяны, сияющее блеском. Иссушив океан саншаптаков при помощи оружия вместо лучей своих, тот Пандава спалил также и кауравов, словно он был самим Солнцем, восходящим в конце юги!

И в самом деле, Арджуна сжег всех кауравов жаром своего оружия, подобно тому

как дымо-знаменный (огонь), возникающий в конце юги, (сжигая)

все существа. Поражаемые им тысячами стрел, воины, сражающиеся на слонах, верхом на конях и на колесницах, падали на землю, выпускай (из рук) оружие, мучимые теми потоками стрел. Некоторые поднимали горестные вопли, другие же громко кричали. А иные, пораженные стрелами Партхи, падали, лишенные жизни. Помня о добрых обычаях воинов Арджуна не убивал тех из нападавших воинов, которые падали или отвращались от битвы.

Большая часть кауравов, чьи колесницы, кони и слоны были шены, отвратившись от битвы, поднимали громкие крики (взывая. мощи): «О Карна, о Карна! Аи, аи!» Заслышав те призывные крики дущих защиты, сын Адхиратхи громко пообещал им словами «не тесь!» и ринулся навстречу Арджуне. И он, превосходнейший из воинов бхаратийских, сражающихся на колесницах, и радующий всех бхаратов«наилучший из знатоков оружия, вызвал тогда к действию оружие агнея.

Однако Дхананджая ливнем своих стрел отразил потоки стрел того героя, держащего сверкающий лук и исторгающего потоки пылающих стрел! Отражая оружием оружие и меча стрелы (в своего противника), он издавал громкие клики. Затем Дхриштадьюмна, Бхима и Сатьяки, могучий воин на колеснице, подступив к Карне, пронзили его каждый тремя прямыми стрелами. Сын Радхи, однако, отразив оружие Арджуны ливнями своих стрел, рассек у тех троих луки тремя стрелами с усеченным острием. С рассеченными луками, герои те выглядели подобно змеям, лишенным яда. Меча дротики со своих колесниц, они издавали громкие львиноподобные рыки. И те свирепые дротики, наделенные большой стремительностью и сверкающие подобно змеям, пущенные руками, устремились прямо в сына Адхиратхи. Но рассекши каждый из них тремя острыми стрелами и тут же метнув стрелы в Партху, могучий Карна издал громкий клич.

Тогда Арджуна, пронзив сына Радхи семью стрелами, убил младшего брата Карны тремя острыми стрелами. И убив затем Шатрунджаю шестью стрелами, Партха стрелою с серповидным острием внезапно снес голову с Випаты, когда тот стоял на колеснице. Так на глазах у сыновей Дхритараштры и перед лицом сына возницы три его единоутробных брата были убиты Носящим диадему — одним без посторонней помощи. Затем Бхима, соскочив со своей колесницы, подобно сыну Винаты, убил превосходным мечом пятнадцать сторонников Карны.

И взойдя снова на свою колесницу и взяв другой лук, он пронзил Карну десятью стрелами, а возницу его и коней — пятью. Дхриштадьюмна тоже, взяв лучший меч и блестящий щит, сразил Чандравармана и Брихаткшатру Паураву. Тогда и царевич Панчалы, стоя на своей колеснице и взяв другой лук, пронзил Карну семьюдесятью тремя стрелами и издал громкий рык в сражении. Внук Шини также, взяв другой лук, блеском подобный луку Индры, пронзил сына возницы шестьюдесятью четырьмя стрелами и издал львиноподобный рык.

И рассекши лук Карны двумя искусно выпущенными стрелами с серповидным острием, он еще раз поразил Карну в обе руки и в грудь тремя стрелами.

Тогда Дурьйодхана, Дрона и царь Джаядратха вызволили сына Радхи из океана Сатьяки, уже погружавшегося в него. Тогда и Дхриштадьюмна и Бхима, сын Субхадры и сам Арджуна, Накула и Сахадева стали охранять Сатьяки в той битве.

Так именно происходила эта весьма страшная битва ради уничтожения всех лучников, как твоих, так и вражеских, сражавшихся пренебрегая жизнью. Слоны, конница, колесницы и пехотинцы были заняты пехотинцами, колесницами, слонами и конницей. Воины на колесницах были заняты слонами, пехотинцами и конницей; колесницы и пешие воины — колесницами и слонами. Наблюдались также кони, схватившиеся с конями, слоны — со слонами, воины на колесницах — с воинами, сражающимися на колесницах, а также пехотинцы — с пешими воинами. Такая происходила битва, полная страшной путаницы, радующая людоедов и плотоядных тварей, между теми могучими (людьми), бесстрашно стоящими лицом друг к другу. И в самом деле, она увеличивала (число населяющих) царство Ямы!

Множество слонов, колесниц, коней и пехотинцев были тогда уничтожены людьми, колесницами, конями и слонами. Слоны (были убиты) слонами, воины на колесницах с поднятым оружием — воинами, сражающимися на колесницах," кони — конями и пехотинцы — полчищами пеших воинов. (Были убиты также) слоны колесницами, крупные кони — отборнейшими слонами, люди — конями и кони — наилучшими воинами. С высунувшимися языками, с вывалившимися зубами и выкатившимися глазами, с раздробленными доспехами и украшениями находили существа свою гибель на земле.

Иные, страшные видом, были убиты и повергнуты в прах другими, вооруженными разного рода превосходным оружием, и под ударами ног коней и слонов были растоптаны и сильно обезображены копытами (животных) и ободами колес колесничных. Меж тем как происходило там страшное побоище, усладительное для хищных зверей и птиц и ракшасов, те могучие (воины), разгневанные и убивающие друг друга, рыскали (по полю), проявляя всю свою мощь.

И будучи сильно измотаны и утопая в потоках крови, оба войска взирали тогда одно на другое. Тем временем солнце зашло за гору заката, и оба те войска медленно отошли каждый в свой лагерь, о потомок Бхараты!

Так гласит глава тридцать первая в Дронапарве великой Махабхараты.

КОНЕЦ СКАЗАНИЯ ОБ УБИЕНИИ САНШАПТАКОВ

Дата добавления: 2015-08-03