Глава 25. — Это моя жена, — объявил Тарик Джордан, крепко обнимая за плечи Кэди.

— Это моя жена, — объявил Тарик Джордан, крепко обнимая за плечи Кэди.

— Твоя… — возмутилась было она, но он сжал ее так крепко, что Кэди смогла только ойкнуть и замолчала.

— Сейчас она на меня немного сердита, дядя Ганнибал, так что не обращай внимания, что бы она ни говорила.

— Я ему не жена, — заявила Кэди высокому худощавому человеку, перед которым они предстали.

После этого как они с Тариком разобрали лагерь, он повел коня не вниз по дороге, а вверх по извилистой тропе, которая тоже должна была привести к Ледженду. Кэди очень быстро поняла, что он пытается проникнуть в заброшенный город прежде, чем их кто‑нибудь обнаружит.

— Я думала, твой дядя считается с твоей семьей, — заметила Кэди, сидя верхом.

— Семья семье рознь, — таинственно ответил он.

— Понимаю. А что ты ему такого сделал, если боишься, что он может начать стрелять в тебя так же, как в такого чужака, как я?

Обернувшись, Тарик усмехнулся.

— А в твоей хорошенькой маленькой головке есть мозги, а?

— Ровно столько, чтобы запомнить кулинарные рецепты и определить, что мужчина мне врет.

— Не уверен. Очевидно, что ты позволяешь мужчинам тебя дурачить. Уж Джилфорд это ясно доказал.

— Грегори, — механически исправила она ошибку, и почувствовала вдруг, как мурашки побежали у нее по рукам от воспоминаний о том, как Коул постоянно притворялся, что не способен запомнить имя Грегори. — По крайней мере, я отделалась от мужчины, который хотел от меня не любви, а совсем другого, — ехидно сказала она.

Он заметил намек в ее словах.

— С такими ногами, как у Леони, какая разница, любит она меня или нет?

— Ты отвратителен.

Он усмехнулся и свободной рукой заставил ее крепче обхватить себя за талию.

— Знаешь, Кэди, я никогда не предполагал, что верховая езда может оказаться настолько… хм… приятной. — С этими словами он слегка отклонился назад, так что она еще плотнее прижалась к его спине своей пышной, мягкой грудью. Когда Кэди, прекрасно понимая, каковы его намерения, постаралась отодвинуться, конь вдруг взбрыкнул и едва не сбросил ее. Чтобы удержаться, она покрепче обхватила Тарика, и он засмеялся. — Сегодня вечером тебе причитается дополнительная пайка овса, — обратился он к своему коню.

При иных обстоятельствах Кэди тоже, наверное, рассмеялась бы, но она не позволила себе такой роскоши. Ей не хотелось еще больше сблизиться с этим человеком.

Однако теперь, стоя перед дядей Ганнибалом, горящие глаза и длинная, жидкая бороденка которого делали его схожим с пророком из Ветхого Завета, Кэди была готова отказаться от идеи оказания помощи давно умершим.

— А в водительских правах написано, что ее фамилия Лонг, — сказал страшный старик, кивнув длинным носом в сторону Кэди, словно она лгунья и грешница, которой не место на земле. Однако увидеть ее водительские права он мог, только украв сумку из джипа! Выходит, кражи и стрельба по ни в чем неповинным людям не вызывали у него осуждения?

Кэди готова была уже задать этот вопрос, но Тарик опередил ее:

— Мы женаты, и у меня есть свидетельство, чтобы ты мог убедиться.

— Отпусти меня, пожалуйста, — прошипела Кэди, снова пытаясь освободиться от его руки, но он ничуть не ослабил железную хватку.

Кэди с удивлением наблюдала, как Тарик вытаскивает из‑под свитера листок бумаги и протягивает его старику.

— Это, конечно, копия, — объяснил он Ганнибалу Джордану. — Но здесь говорится, что мисс Кэди Лонг обвенчалась с Коулом Джорданом, а меня, как тебе известно, зовут именно так. Все подписи и печати на месте.

— Дай‑ка я посмотрю, — сказала Кэди, выхватив листок из рук молодого человека. Это действительно оказалась копия ее свидетельства о браке с Коулом. Она повернулась к Тарику. — Это датировано тысяча восемьсот семьдесят третьим годом.

— Так и есть, — согласился он, словно только сейчас заметил странную дату, и усмехнулся, обращаясь к дяде. — Без сомнения, это компьютерная ошибка. Знаешь, что это за машины!

— Не знаю, и знать не хочу, — объявил Ганнибал. — Машины разрушают нашу великую нацию.

Резким рывком Кэди освободилась наконец из рук Тарика.

— Это свидетельство было написано от руки, причем задолго до того, как были изобретены компьютеры. Я не выходила замуж за этого Коула Джордана.

— Она со странностями. — Тарик заговорщически повернулся к дяде и притронулся рукой к голове. — Но она моя жена, так что ничего не могу поделать. Ты готова идти дальше, дорогая? Дядя Ганнибал намерен позволить нам остановиться в старинной усадьбе Джорданов вместе с ним и остальными членами его семьи. — Он внимательно посмотрел на Кэди. — Но мы не смогли бы там остаться, если бы не были женаты: дядя Ганнибал не признает гражданских браков.

Не нужно было быть великом сыщиком, чтобы догадаться, о чем идет речь, и все‑таки Кэди колебалась. Вскинув на Тарика невинный взгляд, она прощебетала:

— Но, дорогой, у нас ведь медовый месяц. Не могли бы мы остановиться отдельно ото всех в каком‑нибудь домике? — Опустив очи долу, Кэди попыталась придать себе застенчивый вид. В отдельном доме она могла заполучить отдельную комнату. Предпочтительно с запирающейся на замок дверью.

— Расплата за грехи… — заговорил старик и, к ужасу Кэди, направился прямо к ней. Но Тарик быстро встал между ними.

— Прости ее, дядя, она сама не понимает, о чем говорит. — Он снова обнял Кэди за плечи и крепко прижал ее к себе. — Мы с удовольствием остановимся с тобой и твоими детьми. Нам это доставит истинное наслаждение. Единственное, о чем я прошу, разреши мне поводить мою невесту по окрестностям. Заодно мы поможем тебе следить за порядком.

В какое‑то мгновение Кэди показалось, что старик сейчас вскинет руку и прикажет ей убраться с гор, а то и заявит, что ее ждет какая‑нибудь библейская смерть, но вместо этого он повернулся к ней спиной и пошел прочь, бормоча что‑то себе под нос.

Как только Ганнибал отошел настолько, что не мог их слышать, Кэди возмущенно повернулась к Тарику.

— Почему ты не сказал мне, что твой дядя сумасшедший?

— А ты считала, что в тебя стрелял здоровый, нормальный человек? Или думала, что нормальный человек мог выбрать для жизни такое Богом забытое место? Как же тогда ты представляла себе ненормальных?

— А почему ты не предупредил меня, что собираешься сказать ему, что мы женаты? Совершенно очевидно, что ты планировал это заранее, иначе у тебя не оказалось бы под рукой копии свидетельства о моем браке с Коулом. И где ты его взял?

Тарик, не отвечая, повернулся и посмотрел в сторону города.

— Я не был здесь много лет. Трудно поверить, но все здесь выглядит еще хуже, чем когда я приезжал прежде. Дядя Ганнибал совершенно не занимается ремонтом. Итак, Кэди, женушка моя, скажи, на какой стороне кровати ты предпочитаешь спать?

— Попробуй только притронься ко мне, и будешь жалеть об этом до самой смерти. Он удивленно посмотрел на нее.

— По‑моему, ты спала с другими мужчинами, так почему же не со мной?

— Тебе никто не говорил, что презирает тебя?

— Ни одна женщина. Да такого и не было. Кэди молча проскользнула мимо него и направилась по дороге в ту сторону, где, как она знала, стоял особняк Джордана.

Она шла и смотрела по сторонам. Ей уже были знакомы два облика Ледженда. Сначала она узнала и полюбила город мечты Коула с хорошенькими домиками, школой с большой площадкой для игр и отсутствием всяких признаков порока.

Позже она побывала в городе вместе с Рут. К этому моменту прошло много лет с тех пор, как жители покинули его, и здания уже начали разрушаться. Однако теперь город по‑настоящему являл собой печальное зрелище. Крыши сохранились лишь на нескольких домах, многие из которых превратились в груду досок, сваленных на земле.

Кэди шла и чувствовала, как печаль пронзает ее насквозь. Она представляла, каким мог бы стать этот город, и знала, что привело его к сегодняшнему жалкому состоянию.

— А каким все было, когда ты сюда попала? — спросил ее подошедший сзади Тарик. Впервые он, казалось, не шутил и не поддразнивал ее. Сначала Кэди не хотела отвечать, она не желала слушать его замечания относительно путешествий во времени, и все‑таки не могла нести одна груз этих печальных воспоминаний.

— Внизу у дороги стояла школа с огромной спортивной площадкой. Думаю, Коул придумал ее, потому что место для игр очень важно для девятилетнего мальчика. Вот здесь были склады, а ниже находилось самое большое кафе‑мороженое, какое только можно себе представить.

Она зашагала быстрее, указывая на дом за домом. Как некогда Коул, она не обращала внимания на то, что в большинстве зданий размещались салуны, предпочитая вспомнить, чем они стали, когда она была здесь с Коулом.

— Это Граница Джордана, но при мне она напоминала красивую живую изгородь. — Кэди посмотрела на остатки каменной стены, которая некогда разделяла «хорошую» и «плохую» части города. — Вот это носило название Райской тропы. Церковь была большой и красивой. А здесь размещалась огромная библиотека.

Повернув направо, она остановилась перед началом неширокой дорожки, которая, насколько она знала, вела к особняку Джорданов.

— Вон там, ниже, Коул построил мечеть. — Она повернулась и посмотрела на Тарика. — В память о своем лучшем друге, которого убили вместе с ним. — Голос ее зазвучал совсем тихо. — Его звали Тарик, как и тебя.

Она стояла, не двигаясь, постепенно ощущая, как все вокруг начинает давить на нее. Тарик взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

Увидев, что его глаза полны сострадания, Кэди вырвалась.

— Ты мне не веришь, так и не притворяйся! Он возмутился:

— Не знаю, почему у тебя сложилось мнение, что я настоящее бесчувственное чудовище, но какая разница, верю я или нет в то, что ты встречалась с людьми, которые жили сто лет назад. Я вижу, что все вокруг огорчает тебя. Может, ты хочешь уехать и вернуться в Денвер? Или в Нью‑Йорк?

— А как же приписка к завещанию Рут? Ты что, желаешь оставить деньги без присмотра на три года?

— Ты можешь вернуться в Нью‑Йорк вместе со мной, и следующие три года я мог бы принимать все решения, а ты подписывать бумаги.

Она посмотрела на него, прищурившись.

— Работать вместе с тобой? Каждый день?

Три, года?

Он криво усмехнулся.

— А что, по мне, так звучит неплохо. Кэди пошла дальше.

— А как это понравится твоей замечательной Леони?, — Она не из ревнивых, к тому же какие поводы у нее найдутся для ревности? Мы ведь не…

— Правильно, — бросила она через плечо. — Между нами ничего нет. Фактически… — Она остановилась и повернулась к нему. — Почему бы тебе меня здесь не оставить? Ты сказал дяде, что я член вашей семьи, и он больше не станет в меня стрелять, так что мне больше не нужна твоя помощь.

При этих словах сердце Кэди едва не остановилось. Ей одновременно хотелось броситься к нему, обвить руками его шею и умолять не оставлять наедине с этим страшным стариком, но в то же время она хотела, чтобы он уехал и ей никогда в жизни не пришлось бы с ним снова встречаться.

Тарик даже не стал ей отвечать.

— Дерево‑виселица вон там. Хочешь его увидеть?

— Я должна это сделать, спасибо, — сказала она, вздохнув после некоторой паузы, и снова зашагала вперед.

Однако Кэди совершенно забыла, что в этой же стороне находится кладбище. Когда она приезжала сюда с Рут, то отказалась войти. Сейчас же, при свете яркого солнца, Кэди остановилась перед покосившейся оградой и словно зачарованная смотрела на обветренные и избитые дождями камни.

— Пойдем. — Тарик нежно взял ее за руку.

— Нет, — прошептала она. — Я не хочу видеть.

Но он настаивал.

— Пойдем, ты должна.

— Нет! — более решительно возразила она, пытаясь вырваться.

Однако Тарик не отпускал ее руку, а когда она дернулась сильнее, просто прижал ее к себе.

— Кэди, пожалуйста, — говорил он, обнимая ее и поглаживая по голове. — Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Разве я здесь не ради тебя?

Она уткнулась лицом ему в грудь и закивала. Ей было так приятно ощущать его тепло! Грубая шерсть его свитера только подчеркивала мужественность Тарика. Ни один мужчина, прикасаясь к ней, не заставлял ее испытывать то, что она чувствовала при его прикосновении.

Он казался ей надежным и опасным одновременно. Она понимала, что он и друг ей, и враг, и защитник, и обидчик.

— Посмотри вокруг, — упрашивал он ее потихоньку, заставляя оторвать лицо от своей груди. — Это кладбище, и все лежащие на нем умерли много лет назад.

Когда ей удалось, наконец, открыть глаза, на первом камне, который она увидела, оказалось написано имя Хуана Барелы, и она снова уткнулась Тарику в грудь.

— Нет, — прошептала она, пытаясь уйти, но он удержал ее. Почему ты так со мной поступаешь? — спросила она, внимательно глядя на него.

— Я хочу, чтобы ты увидела разницу между живым и мертвым. Ты никогда не была замужем за Коулом Джорданом, потому что он умер много лет назад.

При этих словах она вырвалась и бросилась к воротам. Потом обернулась и гневно сверкнула глазами в его сторону.

— Ты ничего об этом не знаешь! Ты считаешь, раз это нельзя ввести в компьютер, то это и не существует. Ты думаешь… Да какая разница, что ты думаешь? Ты мне не нужен, я ничего от тебя не хочу. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

Повернувшись, она побежала к Дереву‑виселице, месту, где она впервые познакомилась с Коулом, но Тарик поймал ее за руку. Когда она попыталась вырваться, он только крепче сжал руку и держал ее до тех пор, пока она не сдалась и не начала всхлипывать, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Кэди, я знаю, ты говоришь, что я тебе не нравлюсь, — тихо заговорил Тарик. — И, может, у тебя есть на то причины. Но я не оставлю тебя здесь одну. Мне кажется, слишком часто люди оставляли тебя одну в этой жизни. И не важно, верю я в твою историю или нет. Я собираюсь сделать все возможное, чтобы помочь тебе.

Он отстранил ее от себя и, когда она не подняла глаз, взял ее за подбородок и заставил посмотреть наверх.

— Мы партнеры, ты не забыла?

Она заглянула прямо в его темные глаза и снова увидела перед собой мужчину, которого почти век? жизнь видела в своих снах. Она вспомнила, как ребенком зарисовывала нижнюю часть лиц на всех фотографиях в поисках глаз, которые сейчас смотрели на нее. Кэди не сомневалась: если он будет и дальше так внимателен к ней, она полюбит его, очень сильно полюбит.

А это невозможно. Они принадлежат двум разным мирам, и единственное, чего он от нее хочет, это чтобы она помогла ему вернуть семейный бизнес. Если бы Рут не сделала этой приписки к завещанию, он никогда не встретился бы с ней вновь. И как только задуманное свершится, он уйдет из жизни Кэди с той же легкостью, с какой ворвался в нее.

Она освободилась от его объятий и вытерла глаза.

— Ладно, — сказала Кэди. — Мы — деловые партнеры, и мне хотелось бы, чтобы все так и оставалось. Поэтому, пожалуйста, убери от меня руки. — Она вздернула подбородок. — И больше никакой доморощенной психотерапии, вроде попыток заставить меня смотреть на надгробные камни. Что я делаю или не делаю — не твое дело. Теперь, если ты не против, я хотела бы побыть одна.

Пока она говорила, выражение его лица полностью изменилось — от настоящей озабоченности до маски высокомерной веселости.

— Конечно, — согласился он. — Извини, что навязываю тебе свое общество. Я уверен, ты знаешь дорогу к дому, и, как ты только что совершенно ясно сформулировала, я тебе не нужен. — Он криво усмехнулся одним уголком рта. — Если тебе придется заскочить в прошлое, передай привет от меня моим родственникам.

С этими словами он повернулся и направился в сторону Ледженда.

Чувствуя себя ужасно одиноко, Кэди побрела в горы. Она была совершенно уверена, что самостоятельно способна отыскать дорогу к наскальным рисункам. И когда она их найдет, там, без сомнения, окажется проход в прошлое. Но что она обнаружит, когда пройдет сквозь него? Не исключено, что по ошибке она окажется, например, в Ледженде 1917 года. А может, скалы сомкнутся вокруг нее, и она попадет в ловушку.

Вдруг ей очень захотелось, чтобы рядом был Тарик, но Кэди тут же назвала это желание глупым. Почему ее так тянет к нему? Почему она сейчас не вспоминает каждую минуту, проведенную с Коулом, почему не хочет всей душой вернуться к нему? Почему этот темноволосый мужчина стер ее воспоминания о любом другом?

— Он абсолютно ничего для меня не значит, — проговорила Кэди, гордо вздернув подбородок, и зашагала дальше, не обращая внимания на то, что «он» — это, конечно, Тарик.

За сто лет, которые прошли с тех пор, когда она была здесь последний раз, тропинка в горах несколько изменилась. Выветривание коснулось многих валунов, деревья выглядели совершенно по‑другому. Пропал старый большой тополь, на его месте выросло несколько молодых побегов. Но старые сосны, кажется, не выросли ни на сантиметр.

Добравшись, наконец, до отвесной стены, Кэди вынуждена была с усилием раздвигать вьющиеся стебли, чтобы найти рисунки на скале. Они стали не такими отчетливыми, как много лет назад, но все‑таки она их хорошо различала.

Сделав шаг назад, Кэди смотрела на скалу, ожидая, когда стена раздвинется. Когда ничего не произошло, Кэди снова подошла к ней и ощупала поверхность руками, словно пытаясь найти хоть какую‑то щель.

— Попробуй сказать «Сезам откройся», — услышала она голос из‑за спины.

Повернувшись, Кэди увидела Тарика, на его красивом лице играла знакомая улыбочка. Однако когда он рассмотрел ее, улыбка исчезла. Спрыгнув с валуна, на котором он стоял, Тарик обнял ее и притянул к себе.

— Кэди, родная, ты дрожишь, словно листок. Иди сюда, садись. — Не отпуская, он подвел девушку к низкому камню и, осторожно усадив ее, дал напиться из фляги, что болталась у него на поясе.

— Так лучше? — спросил Тарик, садясь рядом с Кэди и все еще обнимая ее.

— Я тебе не родная и вообще, что ты тут делаешь?

— Забочусь о моей жене. Или тебе больше нравится хабибби?

— Мне не нравятся эти сюсюканья, к тому же я тебе не жена.

Слова ее, наверное, возымели бы больше действия, если бы его рука в этот момент не обнимала Кэди, голова ее не покоилась у него на плече, а пальцы другой руки Тарика не отводили бы с ее лба упавшие вперед волосы.

— Откуда тебе так много известно? — тихо спросила она, прижимаясь к нему.

— Я знаю очень мало, но я хороший слушатель. Хочешь мне обо всем рассказать?

Ей очень хотелось поделиться тем, что с ней произошло, хотя бы с кем‑нибудь, а вернее, именно с этим человеком, с ним. В то же время она боялась, что позволит разыграться эмоциям, а это ни к чему хорошему не приведет.

— Нет, — сказала она, отбросила его руку и решительно поднялась.

— Проклятье! Что во мне так тебе не нравится?

— Твой иск, — ответила она. — И… и…

— Этот иск был заготовлен за много лет до того, как я с тобой познакомился. Фаулеру были даны указания позвонить в другую адвокатскую контору в случае, если ты появишься, и иск автоматически попадал в суд.

— Это означает, что я должна тебя простить?

Когда она попыталась уйти, он поймал ее за плечи и развернул к себе лицом.

— Да, — тихо проговорил он. — Я хочу, чтобы ты меня простила. Я хочу… ох, Кэди, я хочу тебя!

Прежде чем Кэди успела возразить, он притянул ее к себе и поцеловал. Она знала, что никто никогда в жизни так ее не целовал. Ни один мужчина. Грегори целовал ее сдержанно и осторожно. Поцелуи Коула искрились веселостью и волнением мальчишки. Этот мужчина целовал ее так, что она начинала ощущать себя его частью.

Поддерживая ее голову своей большой ладонью, он заставлял ее поворачиваться так, что касался губами каждого уголка ее рта, чего не делал ни один мужчина до него. Его язык искал ее, и Кэди почувствовала, как ее охватывает истома, ей казалось, что она сливается с ним, тело ее становится все мягче, а его — все напряженнее.

Руки Тарика скользнули по ее спине, путаясь в прядях, выбившихся из толстой косы. Рот его полностью накрыл ее губы, руки ласкали ее, ладони нашли ее груди, трепетно поглаживая их.

— Кэди, я… — начал он, отрывая губы от ее рта. Но что он мог сказать? Что тоже никогда не испытывал ничего подобного? Что ни одна женщина на свете не вызывала у него таких чувств? Даже ничего похожего!

Тарик обнимал ее, понимая, что не может больше удержаться, хочет любить ее прямо здесь и сейчас. Его пронзила мысль: «Так вот что значит любить!». Но в этот миг взгляд Тарика упал на скалу и то, что он увидел, заставило его похолодеть.

Можно было подумать, что поверхность скалы превратилась в экран в натуральную величину, и сквозь проем в скалах он отчетливо увидел то, что, без сомнения, было городом Ледженд много лет назад.

Перед ним был салун, четыре вызывающе одетые женщины сидели на балконе. Лошади у коновязи отгоняли хвостами мух, а двое идущих по грязной улице мужчин выглядели так, словно в жизни не бывали в бане.

Зрелище это настолько поразило Тарика, что на мгновение он забыл о достигнутой наконец цели и о том, что держит в объятиях Кэди. Он бессознательно сжал ее еще крепче, но не из страсти, а из желания защитить. До сих пор он не верил ни слову из истории, в которую складывались обрывки ее рассказов о том, что произошло, чтобы связать ее с семейством Джорданов.

Много лет назад он изучил все, что сумел найти об истории своей семьи, пытаясь представить себе, почему его пра‑пра‑прабабушка Рут Джордан оставила все деньги семьи какой‑то незнакомке, которая к тому времени еще даже не родилась. Он узнал много подробностей из прошлого семьи, но не нашел никакого объяснения.

Теперь, глядя на ожившую, колышащуюся картину, открывшуюся его взору, Тарик понял: все, что Кэди рассказывает о своих приключениях — правда.

Двери салуна распахнулись, и до его слуха донеслись звуки плохо настроенного пианино. Он даже уловил запах пыли, конского навоза и грязных тел.

— В чем дело? — встрепенулась Кэди, но когда она попыталась повернуться, он быстро прижал ее к себе.

— Ничего, дорогая моя, — прошептал он, притягивая ее голову к своему плечу и не давая пошевелиться. Он никогда не испытывал ничего подобного по отношению ни к одной другой женщине. Ему хотелось завернуть ее в шелковый кокон и защитить от любого зла.

— Нет! — закричала вдруг Кэди, сильно оттолкнувшись от него и глядя в сторону скалы.

К удивлению Тарика, в ту секунду, когда она повернула голову, проход в скале закрылся, и несколько мгновений они молча с удивлением смотрели на самую обыкновенную каменную стену.

— Она открылась, да?

— Открылась? — переспросил Тарик, пытаясь изобразить полное непонимание. Но то, что он увидел, настолько потрясло его, что ему трудно было это скрыть.

— Что открылось? — он посмотрел на нее горящими глазами. — Ты, ты откройся мне.

Он отдавал себе отчет, что поступает отвратительно, но ему хотелось рассердить ее, рассердить настолько, чтобы она отвернулась и убежала прочь с горы, как можно дальше от этого страшного места. Ведь если эта ужасная скала снова откроется, она может рвануться к ней и прыгнуть туда!

— Отпусти меня, — оттолкнула она его. — И на будущее окажусь тебе очень признательна, если ты постараешься держать руки от меня подальше.

— Но как мне этого добиться, если ты обладаешь такими богатствами, к которым мне хотелось бы прикоснуться?

Тарик хотел разозлить ее, но достиг он куда большего!

Вскочив, Кэди уперлась руками в бока и окинула его горящим взглядом с головы до ног.

— Так ты считаешь, что я толстая, да?

— Толстая? — повторил Тарик. Он был настолько поражен предположением Кэди, что даже забыл о скале. Какие же его слова заставили ее подумать, что он считает ее толстой? Он понимал: она, конечно, не такая худышка, как того требует нынешняя мода, но Кэди была самой соблазнительной из всех женщин, с которыми ему доводилось встречаться. Каждая секунда, когда он вынужден бы сдерживать себя, чтобы не прикоснуться к ней, причиняла ему настоящую боль.

— Я хочу, чтобы ты держался от меня подальше, — процедила она сквозь зубы, повернулась и пошла под гору, а Тарик остался, удивленно глядя на скалы.

Как только Кэди скрылась за поворотом, скала снова открылась, и он увидел Ледженд во всем его грязном великолепии. Словно загипнотизированный, Тарик подошел и встал у самого прохода в прошлое. Еще один шаг, и он окажется совсем в другом времени и другом месте.

Однако, посмотрев на проход, Тарик отступил. Он знал, что в этом городе жили его предки, но если он войдет туда, то, может быть, никогда не вернется в свое время. А если он не вернется, значит, потеряет Кэди. Потеряет женщину, которую ждал всю свою жизнь.

Повернувшись, Тарик начал спускаться вслед за Кэди, но она шла слишком быстро, и он смог ее догнать только у Дерева‑виселицы. Она была так на него сердита, что не хотела его замечать.

После нескольких попыток заставить себя выслушать, Тарик схватил ее в объятия и прижал к себе, хотя Кэди и сопротивлялась.

— Я не Грегори, — сказал он прямо ей в лицо. — И будь я проклят, если позволю тебе так думать.

— Отпусти меня, — сказала Кэди, стараясь вырваться. — Я не хочу, чтобы ты был рядом.

— Думаю, это не правда, — сказал он, не отпуская ее. — В твоих глазах я читаю совсем другое. Кэди, любовь моя, посмотри на меня.

— Нет, — отрезала она, переставая сопротивляться, но прижимая руки к туловищу и сжав кулаки.

— Я думаю, что ты очень красивая, — сказал он и поцеловал ее в щеку. — На самом деле, очень красивая. — Он поцеловал другую ее щеку. — Я думаю, ты самая соблазнительная, самая желанная женщина из тех, что я встречал. — Он поцеловал ее в лоб. — И больше всего на свете мне хочется лечь с тобой в постель и, — он поцеловал ее в нос, — и заниматься с тобой любовью целый день напролет. — Он поцеловал ее в подбородок. — Даже один твой вид разжигает во мне желание, и мне хотелось бы обхватить руками…

Конец его фразы утонул в грохоте приближающегося к ним мотоцикла. Тарик прижал к себе Кэди, защищая ее, а она попыталась повернуться, чтобы разглядеть, кто к ним направляется. Она почему‑то не могла себе представить дядю Ганнибала разъезжающим на мотоцикле.

— Проклятье! — пробормотал Тарик и посмотрел на Кэди. — Извини меня за то, что теперь начнется, — сказал он, и в глазах его появилась настоящая безысходная печаль.

— Извинить за… — начала было Кэди, но он оттолкнул ее и приказал укрыться под Деревом‑виселицей.

Кэди ни на секунду не усомнилась, что должна послушаться Тарика. Спрятавшись за густыми ветвями дерева, она повернулась как раз вовремя, чтобы рассмотреть, как к ним приближается огромный мотоцикл, оседланный водителем в черном кожаном костюме. Лицо его скрывалось за темным шлемом.

Машина с ревом летела прямо на Тарика, и Кэди инстинктивно прижалась к стволу. Однако Тарик стоял посреди дороги и даже не подумал сделать шаг в сторону.

— Осторожно! — закричала Кэди, но почти не услышала собственного голоса. Тарик поднял руку, приказывая ей оставаться на месте. Лицо его выражало ужасное недовольство.

Кэди наблюдала, как из‑под колес мотоцикла, кружащегося вокруг Тарика, летит гравий. Молодой человек не шевелился. Наконец машина, подняв клубы пыли, остановилась прямо перед ним. Безвольно опустив руки, Тарик по‑прежнему не двигался с места.

В нескольких шагах от него Кэди, кашляя от пыли, смотрела, как мотоциклист медленно стягивает черные кожаные перчатки, и из‑под них появляются женские руки! В следующую секунду женщина сняла шлем, и по ее плечам рассыпались длинные рыжие волосы. Высоко вскинув невероятно длинную ногу, она легко соскочила с мотоцикла и остановилась прямо перед Тариком, настолько близко к нему, что почти касалась его грудью.

"Она могла, конечно, остановиться и в метре от него, и все равно ситуация оказалась бы весьма своеобразной», — подумала Кэди, разглядывая женщину. Незнакомка оказалась очень высокой — без малого метр девяносто — стройной, как статуэтка, и очень крепкой на вид. Глаза их с Тариком оказались на одном уровне, она обхватила руками его голову и поцеловала его, хотя молодой человек стоял не двигаясь и не прикасаясь к ней.

"Но он и не отталкивает ее», — подумала Кэди, обхватив себя руками. Это, конечно, не ее дело, напомнила она себе, понимая, что ей, наверное, лучше вернуться домой. Или, может быть, в… Короче, куда‑нибудь подальше отсюда. Однако вопреки благоразумным мыслям, она стояла на месте, как вкопанная, и смотрела, как эта женщина целует ее мужа.

Кэди, конечно, тут же напомнила себе, что мистер К. Т. Джордан не имеет к ней никакого отношения официально, они даже не были друзьями!

— Дорогой, я знала, что ты приедешь за мной, — сказала незнакомка гортанным голосом, который, по мнению Кэди, мог заворожить любого мужчину. — Я знала, что как только отправлю тебе факс, ты приедешь и поможешь мне.

Тарик ничего не ответил, но попытался от нее отойти.

Женщина, словно ей подсказало какое‑то седьмое чувство, обернулась и устремила на Кэди свои изумрудно‑зеленые глаза. «Наверняка контактные линзы», — пронеслось в голове у Кэди.

— Эта твоя подружка — кто она? — спросила женщина.

Когда Тарик повернулся к Кэди, его взгляд говорил: он знает, что неприятности неизбежны, но ничего не может сделать, чтобы предотвратить их.

— А, Вэндел, это Кэди Лонг. Кэди, это моя двоюродная сестра — Вэндел Джордан.

Вэндел окинула взглядом Кэди с ног до головы.

— Тарик, дорогой, она совершенно не в твоем вкусе. Или у тебя изменились критерии? — Вэндел по‑хозяйски обняла Тарика за плечи. Он был выше ее всего на пару сантиметров.

Кэди, какой она была всего несколько месяцев назад, испугалась бы такой великолепной женщины, как Вэндел Джордан, но после того, что ей пришлось пережить, она больше ничего не боялась.

— Приятно познакомиться, — сказала она, подходя к ним и мило улыбаясь новой знакомой. Потом весело усмехнулась.

— Думаю, мой муж кое‑что перепутал. Я — Кэди Джордан, а не Лонг. Мы здесь проводим наш медовый месяц. В качестве свадебного подарка Тарик преподнес мне город Ледженд. Правда, очень мило с его стороны?

Кэди была совершенно счастлива, увидев, что Вэндел буквально онемела от ее заявления. Подойдя к Тарику, Кэди привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку, как любящая женушка.

— После того как закончите вспоминать прежние времена с кузиной, приходи, дорогой, поможешь мне вымыть волосы. Я знаю, как ты любишь их расчесывать.

С этими словами Кэди повернулась и зашагала прочь.

За своей спиной она услышала слова Вэндел:

— Только не говори, что действительно женился на ней!

По тому, как Тарик усмехнулся в ответ, Кэди поняла, что удивила и, может быть, обрадовала его.

Мурлыча себе под нос и чувствуя, что только что укротила настоящего дракона, Кэди вернулась домой.

— Интересно, кто готовит в этом доме? — громко спросила она, поднимаясь на крыльцо.

— Тот, кто первым проголодается, — раздался голос совсем рядом, и она едва не подпрыгнула от неожиданности.

Из‑под крыши над крыльцом спрыгнул симпатичный юноша. Не такой красавец, как Тарик, но очень похожий на кого‑то из героев фильма «Лиль Абнер». На нем был рабочий комбинезон без рубашки. Поигрывая сильными мускулами молодого тела, он смотрел на нее сияющими голубыми глазами из‑под копны темно‑золотистых волос. Где угодно она узнала бы в нем родственника Коула.

— Как шуточка? — радушно улыбаясь, спросил он.

— Ты когда‑нибудь видел фильм «Лиль Абнер»?

— Кажется, да. А что, я кого‑то тебе напоминаю? — Он совершенно открыто гордился самим собой.

— Лиля Абнера, конечно. А эта женщина на мотоцикле — вылитая Мак‑Свайн — Лунный Луч! — Она рассмеялась, потом удивленно посмотрела на юношу. — О! Она, должно быть, твоя…

— Сестра. Намного меня старше. Никогда не слышал, чтобы ее описывали точнее. Я — Люк Джордан, а кто ты такая? — Он медленно приближался к Кэди.

— Моя жена, — раздался голос с лужайки перед домом, и, обернувшись, оба они увидели, что там стоит Тарик с глазами, пылающими от гнева. — И если ты еще раз осмелишься так на нее посмотреть, я заставлю тебя об этом пожалеть. — В голосе его не было и намека на шутку или даже на соблюдение приличий.

В ту же секунду молодой человек перемахнул через перила прямо туда, где стоял Тарик, но тот отошел в сторону, и юноша плюхнулся прямо в пыль.

— Думаешь, ты можешь меня одолеть, малыш? — поддел его Тарик, принимая позу человека, хорошо знакомого с навыками рукопашного боя.

— Я хочу твою женщину. До тебя мне нет никакого дела.

К ужасу Кэди, мужчины начали драться. Причем такого ей не доводилось видеть никогда прежде за пределами ринга. Когда юноша попытался наброситься на старшего брата и взять его в мощный захват, Тарик увернулся, и Люк полетел прямо на землю.

Несколько секунд Кэди стояла на крыльце и молча наблюдала за происходящим с ужасом и одновременно с восхищением. Она никогда не видела, чтобы кто‑то дрался с таким изяществом и грацией, как Тарик, причем с губ его ни на секунду не сходила высокомерная ухмылочка. Не о чем было даже говорить, он намного превосходил юношу. Через несколько минут у того пошла из носа кровь, и на гравии, куда он упал, осталась длинная красная полоса.

— Прекратите! — закричала Кэди, но мужчины не обратили на нее ни малейшего внимания. Молодой человек продолжал пытаться наносить удары, а Тарик увертывался и потом внезапно атаковывал своего противника.

— Прекратите! — снова закричала Кэди и бросилась вниз по ступеням. Не думая о собственной безопасности, она ринулась между дерущимися. К сожалению, она настолько не рассчитала свой бросок, что оказалась точно в том месте, куда бросился юноша, когда он уже буквально летел в воздухе. Люк собирался обрушиться сверху на Тарика и таким образом смягчить удар при падении, однако Тарик схватил Кэди в охапку и отскочил вместе с ней в сторону, поэтому юноша приземлился лицом вниз прямо на нежную траву. Рот его оказался забит пылью и землей.

Вырвавшись из тук Тарика, Кэди бросилась к юноше.

— Посмотри, что ты наделал. Ты поранил его!

— Да, братец, ты меня поранил, — проговорил Люк, садясь и вытирая кровь, льющуюся из носа.

До сих пор Кэди не сомневалась, что все происходит по‑настоящему, но глядя то на одного, то на другого из братьев, она поняла, что это была очередная мальчишеская шуточка, совершенно недоступная женскому пониманию! Жалея о том, что пусть даже на секунду пожалела их обоих, Кэди поднялась.

— Ты сам сможешь перевязать свои раны. — Она бросила на Тарика, стирающего кровь с губы, быстрый взгляд.

Направляясь к лестнице и поднимаясь на крыльцо, она услышала, как братья смеются у нее за спиной. Когда за ней захлопнулась дверь, она скорчила смешную гримаску. «Мужчины!» — подумала Кэди и отправилась осматривать кухню.

Дата добавления: 2015-08-03