Глава 19. — Готово! — улыбнулась Кэди, разглядывая стопку аккуратно надписанных конвертов

— Готово! — улыбнулась Кэди, разглядывая стопку аккуратно надписанных конвертов. Тридцать один, в разные концы Америки, в рестораны и отели.

Прошло три дня с того вечера, когда она покинула «Луковицу», оставив за спиной Грегори с его билетами и его Бэмби. В тот вечер она почувствовала себя свободной, готовой идти миру навстречу, но наутро задумалась:

"Что же я натворила?» На счете у нее было шесть тысяч двести двенадцать долларов тридцать два цента. Не так уж много, чтобы прожить до момента, когда она найдет работу. К тому же как вообще люди ищут работу? По крайней мере такую, о которой мечтала Кэди. Она слишком долго была сама себе начальником, чтобы теперь пытаться работать под руководством какого‑нибудь капризного шеф‑повара.

Но ее опыт в Ледженде, кажется, придал ей храбрости, потому что Кэди не стала терять времени, раздумывая над неопределенностью своего будущего. Вместо этого она позвонила нескольким бывшим своим сокурсникам, кое о чем расспросила и попыталась составить список мест, где, по ее мнению, она могла бы работать. Некоторое время у нее ушло на то, чтобы составить резюме, сделать копии, подобрать адреса ресторанов и отелей. Теперь все было готово, и Кэди с довольной улыбкой бросила письма в маленькую хозяйственную сумку, чтобы пойти и бросить их в почтовый ящик.

Как и в предыдущие дни, под дверью лежали цветы от Грегори. Она вышла, подобрала букет, спрятала его за дверь, забрала карточку и захлопнула дверь у себя за спиной. «Интересно, что он пишет сегодня?» — пробормотала она, направляясь к выходу из дома, открыла карточку и с улыбкой пробежала ее глазами. «Люблю… скучаю… не навестишь ли меня… отправляю маму во Флориду…» Улыбаясь еще шире, Кэди на ходу швырнула записку в корзинку для мусора. Ее совершенно не впечатляли ни мольбы Грегори, ни его разговоры о любви и отправке матери во Флориду. Может, пошли он ей акции «Луковицы», она и смягчилась бы, но с другой стороны, может, и нет! Приближаясь к почтовому ящику, Кэди готова была пуститься вприпрыжку. То, что огромная витрина соседнего книжного магазина была задрапирована великолепной блестящей тканью, а над выстроившимися рядком книгами бежала надпись: «Ждет ли вас в будущем золото приисков?», показалось ей частью какой‑то не покидающей ее эйфории.

Думая о Ледженде, Кэди подошла поближе к витрине и начала вчитываться в комментарии на обложках книг. «Найдите прииск Летучего Голландца"„, — гласил один. «Новая информация о прииске Тройная звезда"«, — вторил ей другой. «Затерянный Девичий прииск" мог бы принадлежать вам“, — сообщал третий.

«Затерянный Девичий прииск»«? — громко прочла Кэди. — Ребята! Эти книжки устарели!

Отвернувшись от витрины, она зашагала в сторону почтового ящика, но остановилась и вернулась ко входу в книжный магазин. Повинуясь какому‑то внутреннему импульсу, Кэди вошла внутрь. Прямо около дверей на прилавке лежало книг двадцать, посвященных затерянным сокровищам. Здесь были книги о приисках, брошенных городах, затонувших кораблях, проклятьях, привидениях, — разнообразию не было предела.

Кэди с беззаботным видом, словно ей совершенно безразлично, взяла книгу, посвященную затерянным приискам западных штатов, и нашла статью, посвященную «Девичьему прииску», ожидая обнаружить в ней перечень того, что было найдено в 1982 году, и с удивлением увидела, что во всех книгах этот прииск упоминается как до сих пор не найденный. Не могли же все эти книги быть устаревшими?

Кэди нашла продавца и поинтересовалась, где может найти книги, посвященные непосредственно «Девичьему прииску». Кэди казалось, что она отчетливо помнила: когда прииск обнаружили, прилавки книжных магазинов были завалены скороспелыми изданиями, посвященными самым разным подробностям находки. Продавец довольно нетерпеливо ответил: «Все, что у нас есть — перед вами», — и пошел дальше, слишком занятый, чтобы обращать внимание на такую мелочь, как покупатель.

Озадаченная Кэди медленно побрела по направлению к дому. Конечно, подобные книжонки вызывают интерес всего пару месяцев и очень быстро отживают свой век, именно поэтому могло не остаться ни одного экземпляра. Не замечая, что так и не отправила свои резюме, она бросила сумку на пол рядом с дверью, перенесла букет Грегори поближе к остальным шести цветочным композициям на обеденном столе и позвонила Джейн.

Впервые с того момента, как они так холодно расстались несколько недель назад, Кэди звонила своей подруге. Она знала, что должна была позвонить ей раньше и рассказать о разрыве с Грегори, но Кэди отложила этот разговор, потому что знала то, что знает любая женщина, когда порывает всякие отношения со своим приятелем: она вынуждена будет выслушать, насколько он ужасен., Тирада Джейн длилась не менее пятнадцати минут, но Кэди решила, что, дешево отделалась.

— Жаль, что ты не видела, как он клеился к Дэбби после того, как ты в тот вечер отправилась спать. Он все‑таки слишком хорош собой, и я никогда ему не доверяла. К тому же…

— Джейн, — резко прервала подругу Кэди, — что ты помнишь о «Девичьем прииске»?

— А что я должна помнить? Думаю, я что‑то о нем слышала, но не помню, что именно. Кэди, что ты теперь собираешься делать? Я знаю Грегори и то, что его мать никогда не платила тебе много, так что у тебя не может быть сбережений, на которые ты могла бы прожить, так что…

— Ты не помнишь, что «Девичий прииск» уже нашли, и вся страна с ума сходила из‑за этой романтической истории, судебного дела и всего остального?

Молчание Джейн было весьма убедительным ответом на вопрос Кэди.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — с подозрением проговорила Джейн. — Но мне хотелось бы услышать от тебя, что происходит.

При этих словах Кэди быстро повесила трубку. Не было на земле человека более прозорливого, чем Джейн. А Кэди была вовсе не расположена сейчас рассказывать и, может быть, упоминать такие детали, которые она никому не хотела бы открывать.

Все еще держа в руках телефонную трубку, Кэди обернулась и посмотрела на цветы на столе. Если «Девичий прииск» до сих пор не нашли, тогда, может, Коул нашел его? А если Коул нашел его, то только потому, что она рассказала ему, где он находится. А если Кэди рассказала ему об этом, значит, Коул выжил и стал взрослым.

Схватив ключи, Кэди бросилась вон из квартиры в ближайшую библиотеку.

Откинувшись на спинку старенького дивана в своей квартире, Кэди потерла глаза. Который же сейчас час? Три утра? Повернувшись, она увидела, что часы показывают пять. Скоро рассветет.

Прошла неделя с тех пор, как она направилась к почтовому ящику с пачкой резюме, а теперь они так и лежали в маленькой хозяйственной сумке на полу возле двери. Цветы, стоявшие на обеденном столе, валялись на полу «засыхали там, незамеченные и ненужные. Сам стол и все прочие гладкие поверхности квартиры были завалены книгами, листами факсовых сообщений, ксерокопиями и исписанными рукой Кэди страничками. Вот уже целую неделю она изучала один вопрос: что произошло с городом Ледженд, штат Колорадо. Первым делом Кэди изучила вопрос, связанный с „Затерянным девичьим прииском“. Она просмотрела обложки журнала „Таим“ за три года, потому что отчетливо помнила изображение на одной из них обнаруженного прииска. Однако ни в этом журнале, ни в каком‑либо другом не оказалось даже упоминания о находке. Об этом не писали газеты, и никто из опрошенных Кэди не мог припомнить такого события.

Судя по всему, она оказалась единственным человеком на земле, кто помнил историю, пронесшуюся по Америке, словно торнадо. Идея моментального обогащения всегда была симпатична американцам, а уж находка миллионов в виде золота, лежащего прямо под рукой, — это ли не настоящая американская сказка! Тогда же появились «девичьи» платья, «девичьи» туфли, «девичьи» прически. По телевизору то и дело демонстрировались специальные одно‑, двух — и даже четырехчасовые передачи с рассказами о мужчине, который любил девушку‑привидение и умер, держа ее за руку.

Год спустя, когда дымка романтизма развеялась, пришло время для еще одного обожаемого американцами шоу: развенчания мифов. Мужчина остался рядом с женским скелетом вовсе не из‑за любви: обе его ноги оказались разможжены обрушившимися на них золотыми самородками, и он оказался в ловушке. Что касается того, что он держал за руку другой скелет, — умирающий старатель просто тянулся за ножом, что лежал неподалеку от мертвой женщины. Что он собирался делать с этим ножом? Убить себя или освободиться из этого жуткого плена? Он умер от жажды через несколько дней, окруженный миллионами в золоте. Как и всякий раз с аналогичной историей, все пришли к выводу, что золото проклято, что и доказывают несчастья, обрушивающиеся на любого, кто прикасается к этим деньгам. «Это из‑за жадности», — решила Кэди тогда и продолжала верить в это сегодня.

После того как Кэди доказала себе, что «Девичий прииск» никогда никто не находил, она принялась разыскивать все, что могла, о самом городе Ледженд. Это оказалось куда труднее, и ей пришлось отправиться в библиотеку Конгресса, чтобы изучить километры микрофильмов в газетном архиве.

Все найденное подтверждало, что Рут сказала правду. Кэди нашла короткую, но яркую заметку о трагедии в Ледженде, которая стоила жизни многим взрослым и детям. Однако в статье не говорилось, что убийцами были жители города, и не назывались грабители банка.

Немного позже появилась крохотная заметка о том, что миссис Джордан и ее овдовевшая невестка перебрались в Денвер, а восемь с половиной месяцев спустя — сообщение о том, что миссис Джордан родила мальчугана весом четыре с половиной килограмма, которого нарекли Коул Тарик Джордан.

Кэди проштудировала еще несколько рулонов пленки с газетами за три года, пока не обнаружила упоминание о, попытке похитить малолетнего сына миссис Рут Джордан. Репортер, чьи симпатии совершенно ясно были на стороне жителей Ледженда, почти одобрял едва не удавшееся похищение ребенка, словно киднеппинг был оправдан после того, как Рут поступила с жителями Ледженда. У Кэди даже засосало под ложечкой, когда она читала, как Рут взрывала прииск за прииском и как она вышвыривала людей из их домов в жуткую непогоду (на улице стояло лето, но для журналиста это, похоже, не имело значения). В продолжение репортер сообщил, что Рут каким‑то образом навлекла на городок эпидемию холеры, которая унесла жизни многих из тех, кто когда‑то жил в Ледженде.

Кэди изучала архивы, дни проходили за днями, но она ничего больше не могла обнаружить о семействе Джорданов. В 1897 году появилась заметка, которую показывала ей Рут, — там сообщалось, что мистер Смит был обнаружен мертвым в своем доме в Денвере и что все свое состояние он оставил на строительство приютов для сирот. Речь шла о человеке, которого, по предположению Рут, убил Коул, пока Кэди занималась стряпней.

В следующем, 1898 году был опубликован некролог в связи с кончиной Рут. Сообщалось, что в Нью‑Йорке у нее остался единственный сын — К. Т. Джордан, но, к сожалению, неотложные дела не позволили ему лично присутствовать на похоронах.

Когда Кэди прочла эти строки, на глазах у нее появились слезы: похоже. Рут так и не удалось помириться с сыном до самой смерти.

Из газеты Кэди узнала, что на похоронах было мало народа и что имели место кое‑какие неприятные моменты, которые, по всей вероятности, были связаны с событиями далекого прошлого.

После некролога Рут Кэди нашла только несколько строк, посвященных семейству Джорданов. Так, дом Джорданов был продан через их поверенных, а потом снесен в 1926 году.

Она изучила старые адресные книги Нью‑Йорка, но ничего не нашла ни о К. Т. Джордане, ни о Коуле Джордане. И ей оставалось только гадать, что же произошло с сыном Рут, которого переполнял гнев.

Изучив газеты, Кэди принялась за книги. Там она нашла то, что вовсе не хотела видеть. В одной из книжек, посвященных покинутым городам, она наткнулась на главу «Город, разрушенный ненавистью» — сильно драматизированную версию того, что Рут сделала с городом Ледженд. Перевернув одну из страниц, она даже охнула, увидев карандашный рисунок, изображающий тощую старую ведьму с растрепанными волосами, которая хохочет при виде умирающих от холеры детишек Ледженда. «Вы забрали мою семью, теперь я заберу ваши», — гласила надпись.

Никогда в жизни у Кэди не появлялось желания разорвать книгу, но сейчас она с большим удовольствием поступила бы так с этим скопищем лжи и яда. Она так резко захлопнула книгу, что сидящий напротив мужчина недовольно нахмурился.

И вот теперь, сидя у себя дома в час, когда солнце вот‑вот должно подняться из‑за горизонта, Кэди никак не могла понять, что же она должна делать дальше. Насколько она могла судить, приключение в Ледженде закончилось. Сейчас ей следовало лечь в постель и поспать несколько часов, а завтра, наконец, отправить почти забытые автобиографии и попытаться начать новую жизнь.

Но Кэди никак не могла найти в себе силы подняться и пройти в спальню, так что вместо этого она сбросила дюжину листов с софы и улеглась прямо на ней. Заснула она мгновенно.

В ту самую минуту, когда Кэди закрыла глаза, ей начал сниться сон. Сначала все было как всегда. Мужчина с полузакрытым лицом протягивал к ней руку, а Кэди пыталась дотянуться до нее. Однако на сей раз что‑то было не так. Казалось, она удаляется от него, и по выражению его глаз она видела, что он сердится на нее.

— Давай, — окликнул он, и Кэди впервые услышала его голос, глубокий, со странным призвуком, словно где‑то далеко шелестели опавшие листья.

— Ты должна прийти сейчас, — сказал он. Казалось, он приказывает и одновременно умоляет ее. — Если ты этого не сделаешь, я не смогу вернуться.

С этими словами он исчез, а Кэди оказалась в совершенно пустынной, выжженной солнцем местности.

— Где ты? — крикнула она, оглядываясь, пытаясь увидеть его, стараясь найти какой‑то ключ к этой загадке. — Как я могу прийти, если не знаю, где ты? — Она кричала и лихорадочно вертелась, высматривая хотя бы что‑то, что подскажет, как его найти.

Внезапно Кэди проснулась и обнаружила, что утыкается лицом в совершенно мокрый диван. Она плакала во сне. Несколько секунд Кэди не могла вспомнить свой сон, но он вернулся к ней вместе с чувством полного отчаяния. Куда ей теперь идти? Как она вообще может куда‑то идти, если у нее так мало денег? Ей необходимо найти работу, необходимо вернуться к настоящей жизни.

Повинуясь какому‑то импульсу, Кэди подошла к стене, через которую однажды попала в Ледженд. Сейчас это была обыкновенная стена.

— Будь ты проклят! — воскликнула Кэди и, повернувшись, прижалась к стене спиной. — Ты хочешь, чтобы я что‑то сделала, но не желаешь мне помочь!

Именно в этот момент ей показалось, что она слышит голос Рут Джордан: «Я дам тебе шесть недель. Если к этому времени ты не свяжешься с потомками моего сына, значит, ты и не собираешься это делать».

Шесть недель? Кэди бросилась к дивану, нашла и быстро перелистала записную книжку. Сердце ее так стучало, что почти мешало ей думать. Сколько времени у нее еще осталось? И даже будь у нее впереди бесконечность, как найти потомков Рут? Как их зовут? Где они живут?

— Три дня, — произнесла вслух Кэди, глядя на календарь. — У меня осталось три дня.

"Но где?» — размышляла Кэди, взгляд ее блуждал по комнате, словно она могла обнаружить какую‑нибудь спасительную надпись на стене.

Кэди откинулась назад, глядя в потолок.

— Проклятье, Рут Джордан! Помоги мне! Где мне искать?

Эти слова едва успели сорваться с ее губ, а она уже слышала голос Рут, ее слова, произнесенные в ту ночь на веранде дома: «Он в Нью‑Йорке, пытается сам обустроить свою жизнь. Он не хочет от меня никакой помощи. Честно говоря, он вообще не хочет общаться со мной».

— Нью‑Йорк, — повторила Кэди и бросилась в спальню упаковывать свои вещи. Поездом она доедет до города за три часа.

Двадцать минут спустя Кэди распахнула дверь своей квартиры, выбежала в коридор с маленьким чемоданчиком в руке и тут же наткнулась на Грегори.

— О, Кэди, дорогая моя, — сказал он, стараясь поймать ее в свои объятия. — Не могу сказать, как я скучал по тебе. Я прощаю тебя за все и прошу простить меня. Надеюсь, мы можем…

— Дай мне пройти, пожалуйста. Я должна успеть на нью‑йоркский поезд.

— Поезд? Ты не можешь решить оставить меня. Если ты это сделаешь, я…

Она поняла, что не сможет от него просто так отвязаться.

— Если я тебя оставлю, у тебя окажется еще меньше посетителей в ресторане, чем было на протяжении последних недель, — удовлетворенно выговорила она.

Кэди не нравилось ее собственное тщеславие, но каждый вечер она нарочно проходила недалеко от «Луковицы» и убеждалась, что народ больше не толпился вокруг ресторана в ожидании свободного столика. Не успела она уйти, как какой‑то ресторанный критик сообщил, что бывший ресторанчик Кэди превратился в самую обычную забегаловку. Он даже размышлял над тем, где в дальнейшем будет стряпать Кэди, что, безусловно, должно было помочь ей найти новую работу.

— Хорошо, — недовольно признал Грегори, отпуская ее, но полностью преграждая путь к лестнице. — Ты победила. Чего ты хочешь? Десять процентов акций?

— Если ты спрашиваешь, хочу ли я десять процентов акций ресторанов «Дом Нормана», мой ответ — нет. Теперь не будешь ли ты так любезен и не пропустишь ли меня?

— Пятнадцать процентов. Это мое окончательное предложение.

— Хорошо! Я отказываюсь, так что можешь идти. — Она попыталась оттолкнуть его, но он не сдвинулся с места.

— Чего же ты от меня хочешь? — спросил он. Это прозвучало так, словно она была сварливой, требовательной сумасбродкой.

Кэди опустила чемоданчик на пол и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я от тебя ничего не хочу. Ничего и никогда. Правду сказать, я не хочу тебя больше видеть, ни‑ког‑да.

— Простая ссора влюбленных — не повод, чтобы…

— А‑а‑а! — закричала Кэди, со всей силы ударила его в голень так, что он отлетел в сторону от лестницы, и, подхватив чемоданчик, бросилась вниз по ступенькам. Прежде чем он успел броситься за ней вдогонку, она уже вбежала в метро и отправилась на вокзал.

Дата добавления: 2015-08-03