Глава 10. Они шли дальше и дальше

Они шли дальше и дальше. Коул впереди, Кэди сзади, то и дело отставая, потому что часто останавливалась, чтобы сорвать какие‑то травки, рассматривала их, пытаясь вспомнить все, что изучала в колледже о диких растениях. Днем она училась на шеф‑повара, а по вечерам часто слушала лекции по ботанике в местном университете. Кулинарные традиции и обычаи, «происходящие от земли», всегда ее интересовали. Она твердо верила, что от каждой болезни на земле есть свое лекарство, только кто‑то должен найти, в чем оно таится.

Внезапно Кэди остановилась и уставилась на растения прямо рядом с тропинкой: высокие, полтора с лишним метра, и с красивейшими, нежными листочками.

— Вот так травка! — у Кэди прямо дух захватило, она часто моргала и даже потрясла головой, чтобы убедиться, что зрение ее не обманывает.

— На что ты уставилась? — поинтересовался Коул, подходя сзади и не замечая ничего необычного среди привычных растений.

— Лет двадцать турецкой тюрьмы, — сказала она, глядя широко раскрытыми глазами, и, заметив вопросительный взгляд Коула, повернулась к нему. — Гашиш, — пояснила Кэди, улыбаясь. — Конопля… Ты когда‑нибудь слышал о марихуане?

— По‑моему, нет. Это еще одна из твоих приправ, которой ты собираешься меня накормить?

— Нет. Думаю, без этой я обойдусь. Коул продолжил путь, Кэди пошла следом.

— Почему бы тебе не рассказать мне об этой твоей конопле? — бросил он через плечо. — Скажи, для чего именно она хороша?

Пока они шли по тропе, "вдоль которой росла высокая трава, Кэди со смехом рассказала Коулу о проблемах двадцатого века даже несколько больше того, что он хотел бы услышать.

Вскоре после захода солнца, когда Кэди уже едва различала тропинку под ногами, Коул вдруг предупредительно поднял руку. Она мгновенно остановилась и прислушалась, но ничего не услышала.

Наклонившись, Коул прошептал:

— Руины прямо впереди, но там есть люди. Я хочу, чтобы ты осталась здесь и подождала, пока я посмотрю, кто там.

Кэди без колебаний исполнила его распоряжение, скользнув в тень огромного валуна и бросив к ногам оба рюкзака.

Коул, держа лук в левой руке, поправил на спине колчан со стрелами.

— Стой здесь и не выходи, пока я не вернусь.

— А что, если это те люди, которые пытались тебя повесить?

— Если я настолько глуп, что дам поймать себя второй раз, меня действительно следует повесить. — Когда Кэди бросила на него взгляд, по которому было легко понять, что она думает по этому поводу, он широко ей улыбнулся, так что в темноте сверкнули его белые зубы. — Подаришь мне на прощание поцелуй любви? — спросил он.

— Только понарошку, — отпарировала она со сладкой улыбкой.

Коул усмехнулся, потом обхватил ее руками за талию и притянул к себе. Когда он нежно поцеловал ее, слегка разомкнув губы, Кэди почувствовала, что тает в его объятиях.

— Какая разница, кто там, — пробормотал он, почти прижавшись к ее губам. Потом притянул ее еще ближе и поцеловал в щеку. — Ты будешь обо мне скучать?

— Я буду наслаждаться покоем.

Она услышала, как он со смешком шагнул в темноту.

Как только Коул ушел, Кэди осмотрелась, прислушиваясь к незнакомым ночным звукам, и поняла, что без Коула ей стало страшно. Что, если с ним что‑нибудь случится? Что, если эти люди вернутся? Что, если?..

Как можно тише выскользнув из‑за валуна, она на цыпочках двинулась по тропе, то и дело спотыкаясь на камнях и выбоинах. Через несколько минут Кэди заметила, что где‑то впереди мелькает огонек. Подойдя ближе, она замерла в изумлении от того, какая сцена открылась ее взору.

Сразу за небольшим ущельем отвесные горы вздымались, казалось, до самых небес. У подножия скал, приблизительно на том уровне, где находилась Кэди, начиналась естественная лощина, а внутри нее обнаружились мрачные остатки древних жилищ. Перед этими старыми домами горел костер, вокруг которого сидели трое мужчин с оловянными кружками кофе в руках.

Пригнувшись к самой земле, Кэди вглядывалась в темноту, пытаясь рассмотреть незнакомцев. Она решила, что, судя по виду, они не представляют особой опасности, но в этот момент увидела такое, от чего пришла в ужас. На стене за спинами мужчин висела туша огромного орла. Кэди вышла Из‑за дерева, чтобы лучше видеть, и заметила еще штук шесть валяющихся здесь же птиц с безжизненно обвисшими крыльями. Кэди даже не успела сообразить, что делает. Вскочив, она уперлась руками в бока. «Орлы!» — громко воскликнула она, от чего трое мужчин разом оторвали взгляд от костра и начали пристально всматриваться в темноту, из которой долетел до них этот звук.

В то же мгновение рот Кэди закрыла большая ладонь и сильные руки оттащили ее вглубь, в темноту. Она ни на секунду не усомнилась, что мужчина, который схватил ее, — Коул.

— Почему ты не послушалась меня и не осталась там, где я тебе велел? — зашипел он ей прямо в ухо. — Ладно, не отвечай. Пойдем скорее. Это просто охотники, они никому не причинят вреда.

Кэди не двигалась с места.

— Никому не причинят вреда? — взвилась она. — А как насчет орлов? — Последнее слово она произнесла с особым ударением.

Несмотря на темноту она заметила, как сверкают его глаза.

— Ты права. Они охотники, а мужской компании нельзя доверять. Не будь тебя со мной, я, может, и присоединился бы к ним, но поскольку ты рядом — я им не доверяю.

Проигнорировав такой комплимент, Кэди уставилась на Коула.

— И ты собираешься просто так уйти, не обращая внимания на эту бойню?

В мутном свете луны она заметила, как меняется выражение лица Коула, отражая то, что он чувствует, пытаясь ее понять. Наконец недоверие все‑таки возобладало над пониманием.

— Только не говори, что ты имеешь что‑нибудь против истребления кучки, этих поганых прожорливых птиц!

Кэди глубоко вздохнула.

— Орел — символ Соединенных Штатов. Эта птица…

— Что? — от возмущения Коул даже задохнулся и, наклонившись, вплотную приблизил лицо к лицу Кэди. — Орел символизирует нашу великую страну? Ты с ума сошла? Эти птицы питаются падалью. Они ничем не лучше грифов. К тому же они очень опасны для фермеров. Их необходимо отстреливать.

Резко повернувшись, Кэди зашагала вниз по тропинке. Через овраг обязательно должен быть проход, так что она сможет добраться до руин. Она понятия не имела, что сделает или скажет этим людям, когда до них доберется, но она должна что‑нибудь придумать, чтобы остановить эту бойню.

Коул обхватил ее за талию и притянул к себе.

— Отпусти меня, или я закричу, — зашипела Кэди, изо всех сил пытаясь освободиться от его мощной хватки.

— Если ты успокоишься, я тебя отпущу. — Когда она перестала дергаться, он освободил ее руку, но повернул так, чтобы она посмотрела на него. — Ладно, значит, ты не одобряешь убийство орлов, так…

— Зачем они это делают? Какая польза этим людям от того, что они подстрелили этих великолепных птиц? Даже я не могу ничего приготовить из мяса орла.

— Рад это слышать, — похвалил Коул и, заметив, что Кэди снова монет отвернуться, удержал ее за руку. — Послушай, что сделано, то сделано. Никто этих птиц не оживит. Эти люди продадут перья и заработают немного денег. Вот и все.

— Да?! А как насчет завтрашнего дня? Завтра они проснутся и пойдут убивать новых орлов? — Кэди глубоко вздохнула. — Коул, ты просто понятия не имеешь, что стало с животными и птицами в мое время. Люди понастроили дома на большей части свободных земель, поэтому птицам почти не осталось места для гнездовий. Охотники отстреливают бедных созданий из автоматического оружия, они…

— Картина ясная, но что я могу сделать? Ты хочешь, чтобы я заплатил им за перья так, чтобы эти люди никогда больше не захотели охотиться на птиц?

— Чем выше цена, тем больше птиц они убивают. Я знаю, ты не можешь заставить всех охотников прекратить убивать орлов, но не можешь ли ты заставить хотя бы этих людей отказаться от убийства? Только этих троих?

Коул заглянул в огромные умоляющие глаза Кэди и понял, что он, может, и не в состоянии остановить этих людей, но он готов умереть, пытаясь это сделать. В его голове одна идея сменяла другую. Пригрозить им, что, если кто‑нибудь из них убьет хотя бы одну из проклятых птиц, он, Коул Джордан, лично отыщет этого человека и убьет его? Подумав об этом, Коул понял, что одному ему никак не внушить этим охотникам страх, которого хватило бы на всю их оставшуюся жизнь. Деньги заставляют людей забывать обо всем.

Вдруг Коула осенила идея, от которой он улыбнулся, причем так, что Кэди поняла: он намерен предпринять нечто не совсем обычное. Может, даже не совсем законное..

— Ты ведь никому из них не причинишь вреда, правда? — прошептала она. — Ты не станешь стрелять этими твоими стрелами в…

— Я хочу, чтобы ты поклялась мне, что будешь сидеть здесь совсем тихо и только наблюдать. Больше ничего. Ты ни во что не ввяжешься. Обещаешь?

— Я не могу дать такого обещания. А если эти люди попытаются тебя подстрелить? Он заправил прядку ей за ухо.

— Ты будешь переживать?

— Конечно. Если ты погибнешь, кто поможет мне найти наскальные рисунки, чтобы я вернулась к человеку, которого люблю?

Кэди знала, что это она сама себе напоминает о своей великой любви, потому что именно в этот момент она, кажется, не помнила ни о каком другом мире, кроме того, в котором сейчас находилась. И, может, не могла думать ни о каком другом мужчине, кроме этого.

Коул слегка нахмурился, взял ее руки в свои и сжал их.

— Помни, что я тебе нужен. Пожалуйста, помни, что если ты произведешь хотя бы малейший шум или внезапное движение, эти люди меня подстрелят. А если меня не станет, кто будет тебя здесь защищать?

— О! — Глаза Кэди расширились, но по выражению лица Коула она догадалась, что он, скорее всего, поддразнивает ее. Может, она испугалась только потому, что смотрела слишком много вестернов, где все во все стреляли. — Что ты собираешься делать?

— Нечто обалденное! — сверкнул он глазами.

Какое‑то мгновение Кэди смотрела на Коула в замешательстве, потом вспомнила свою длиннющую лекцию относительно происхождения и незаконного использования наркотиков в Америке. Она, пожалуй, слишком увлеклась, раз успела порассказать и о сленге, и о кроссовках на белой подошве, и о крэке, и о рэпе? Прежде чем она сумела ответить себе на этот вопрос, он быстро и нежно поцеловал ее и молча скользнул в темноту.

Устроившись, словно в амфитеатре зрительного зала, она наблюдала за тем, как мужчины за оврагом устраиваются на ночлег. Позевывающей Кэди оставалось только завидовать им и мечтать о том, чтобы прижаться к Коулу и… «Нет!» — приказала она себе. Она хочет вернуться назад, в свою собственную постель в квартире в Вирджинии, а на утро отправиться повидать Грегори. Она не желает кутаться в спальном мешке со своим мужем… с Коулом, поправила сама себя Кэди. Ей нужен Грегори, а не Коул.

Внимание Кэди привлекло какое‑то движение за ложбиной, и она, выпрямившись, села. То, что она увидела, заставило ее усиленно протереть глаза. Почти обнаженный мужчина с кожей, цвет которой сливался с грязными развалинами за его спиной, бесшумно прошел перед спящими уже охотниками и швырнул горстку травы в огонь. Потом, сняв пару отделенных от тушек орлиных крыльев из тех, что висели на стене, он принялся размахивать ими над костром, направляя дым на спящих.

Кэди наблюдала за происходящим, широко раскрыв глаза. Она догадалась, что в огонь полетели семена дикой конопли. «Без сомнения, он схватывает все на лету», — с удовольствием отметила про себя Кэди.

Клубы дыма расплылись над лощиной. Кэди легла на живот, продолжая наблюдать за тем, как Коул двигается вокруг костра. Из одежды на нем осталось лишь нечто напоминающее набедренную повязку, крупное мускулистое тело было почти полностью обнажено, только на коже высыхала размазанная грязь.

Нравился он ей или нет, хотела ли она быть с ним или нет, но Кэди не могла не восхититься его красотой. «Это мой муж!» — подумала она вдруг с гордостью, но тут же приказала себе выбросить эту идею из головы. Он муж только ради удобства. Ее настоящий муж — Грегори, во всяком случае, скоро должен им стать.

— Что же он там теперь делает? — прошептала Кэди, наблюдая за нем, как Коул снял крылья и тушки несчастных убитых орлов и исчез за старыми стенами. Казалось, он отсутствовал несколько часов, а Кэди тем временем наблюдала за спящими в наркотическом облаке охотниками и постепенно тоже начала проваливаться в сон. Не исключено, что дым добрался и до нее.

Кэди проснулась от нечеловеческого вопля, который заставил ее подскочить так, что она ударилась головой о низкую ветку дерева. Повернувшись в ту сторону, где горел огонь, она во все глаза смотрела, как из‑за старых руин выплывает призрак. Несколько секунд сердце Кэди билось с такой бешеной силой, что она не сразу сообразила, что это существо — Коул.

Привидение, которое лишь отдаленно напоминало своими очертаниями человека, было темно, словно тень. Оно прыгнуло в сторону охотников, и можно было подумать, что этот монстр, покрытый клочьями орлиного оперения, не что иное, как стокилограммовая птица, готовая атаковать.

Коул привязал пару крыльев к рукам, а вторую — к ногам. Лицо его превратилось в настоящий птичий клюв, нацеленный на добычу, крупные белые крылья покрывали голову и плечи. Он напоминал привидение, явившееся отомстить за смерть своих убитых собратьев.

И если бы такого внешнего вида оказалось недостаточно, был еще вопль, душераздирающий орлиный крик громче настоящего, отчаяннее настоящего, разорвавший воздух подобно ножам Коула.

Трое охотников, одурманенных марихуаной, медленно сели и уставились на нависающую над ними гигантскую птицу. Можно было подумать, что прошла целая вечность, прежде чем они смогли осознать происходящее настолько, чтобы испугаться.

Коул, который, похоже, испытывал настоящее наслаждение от своей жутковатой роли, вытянул руки‑крылья и замахал ими над головой одного из мужчин. Кэди стало даже немного жаль охотника. Двум другим не потребовалось такой наглядной демонстрации, они вскочили, натыкаясь на стены, от ужаса потеряв способность ориентироваться в пространстве. Когда они попытались схватить свои ружья и пистолеты, вопль Коула стал почти сумасшедшим, словно орел собирался разорвать охотников на куски.

В считанные секунды несчастные, подхватив сапоги и бросив все остальное, в безумном страхе неслись вниз по горной тропе. А Коул несся по их следам, раскинув руки‑крылья, словно орел, в которого он превратился, готов был схватить и разорвать людей.

После того как охотники бежали, Кэди долго сидела не шевелясь, пристально вглядываясь в огонь, полыхающий перед развалинами, осматривая опустевшее поле.

Она знала, что ей следует подняться и пойти на поиски Коула, сказать ему, что это было великолепное представление. Она должна поблагодарить его за то, что он испугал охотников, потому что они никогда больше не выстрелят ни в одного орла — в этом Кэди не сомневалась. Но вместо этого она продолжала сидеть на месте. В спектакле, разыгранном Коулом, было нечто настолько устрашающее, что, правду сказать, он испугал и ее. Можно подумать, он действительно стал духом умерших орлов. Как будто Коула околдовали и в его тело вселились души орлов, подсказавшие ему, как двигаться. Даже вопль его оказался совершенно таким, каким должен быть крик настоящего орла.

Кэди думала, что Коул вот‑вот пересечет лощину и подойдет к ней, но он все не появлялся. Каждая клеточка ее существа словно прислушивалась, ожидая звука его шагов по тропе у нее за спиной, но Коул не приходил.

Когда ей стало казаться, что прошло уже несколько часов, она поднялась и внимательно прислушалась. Однако не было слышно ни бега охотников, ни шагов Коула — ни звука. Как можно тише Кэди подошла с краю оврага и увидела вдруг маленький земляной мостик, ведущий к руинам.

Приблизившись к развалинам и поглядывая на тлеющие угольки костра, от которых, как Кэди догадалась, дымом тянуло прямо в ее сторону, она вздрогнула от неожиданности: из‑за темных деревьев со зловещим криком выскочил Коул. В зубах он держал нож, кожа его была покрыта перьями и слоем высохшей, потрескавшейся грязи. Это было настолько великолепно‑ужасающее зрелище, что она непроизвольно отступила назад. Сейчас он вовсе не был мальчиком‑хористом. Скорее всего, Коул воплощал ее самые страшные ночные кошмары.

Отступив еще на шаг, Кэди едва не свалилась прямо в дымящийся костер. «Я совершенно не знаю этого человека», — подумала она, и когда он приблизился, вытянула вперед руку, словно защищаясь.

Но Коул со смехом схватил ее в охапку, оторвал от земли и закружил. Она попыталась вырваться, но он уткнулся лицом ей в шею, не обращая внимания на мешающие перья, клюв и все остальные «украшения», и сказал:

— Верь мне, моя маленькая женушка. Отдай мне свою жизнь, верь мне.

Кэди напряженно замерла в его объятиях, ощущая прикосновение перьев, вспоминая, для чего они предназначались. Наверное, на нее повлиял дым, но только когда Коул начал кружить ее, двигаясь вокруг костра и прижимая ее к себе, Кэди начала постепенно расслабляться.

— Ну же, Кэди, любовь моя, — шептал он. — Позволь позаботиться о тебе. Отдай мне свою жизнь.

— Я не могу, — ответила она, чувствуя, что тело ее становится все более податливым в его руках. — Моя жизнь не здесь, в другом времени.

Она собиралась сказать это очень убежденно, но вместо этого крепко обняла его и уютно прижалась лицом к изгибу его шеи. Ей начало мерещиться, что этот мужчина и должен ходить в таких перьях, потому что, как ей казалось, он спокойно мог подняться до облаков, держа ее на руках.

— Тебе вовсе не нужно быть лучшей девочкой на свете, — сказал он. — Тебе не нужно стараться быть самим совершенством. Тебе не нужно ничего делать, чтобы убедиться, что тебя кто‑то любит. Я люблю тебя такой, какая ты есть.

— Какая я есть… — повторила она, чувствуя, как отступают на второй план все тяготы прежней жизни. Трудно поверить, что не нужно больше стараться быть лучшим поваром, лучшей дочерью, лучше всех и во всем. Неужели это возможно? Неужели таков этот мир, о котором она теперь знала, но в котором так мало понимала? Забавно. Именно так. Было бы очень забавно…

Кэди откинулась назад и несколько мгновений молча рассматривала Коула: орлиную голову поверх его собственной, тушку несчастной птицы, покрытую коричневыми перьями, привязанную каким‑то образом прямо у Коула под подбородком. Так что нижняя часть его лица оставалась открытой. Мужчина из ее снов всегда скрывал нижнюю часть лица, но она не сомневалась: если бы она ее увидела, его губы оказались бы в точности такими, как у Коула.

Казалось, не было ничего более естественного на свете, чем приблизить свой рот к его и поцеловать.

У Кэди голова шла кругом от тех ощущений, что пронизывали ее тело. Может, это из‑за дыма, может, из‑за разреженного горного воздуха, а может, сам этот красивый мужчина с мускулистым, стройным телом пробудил в Кэди такую чувственность. Вполне естественным казалось то, как Коул, подхватил ее, и она теперь сидела на его больших ладонях, ногами обхватив его за талию.

— Кэди, я люблю тебя, я люблю тебя, — шептал он снова и снова, а она склонила к нему голову так, что он легко дотянулся губами до ее шеи.

Кэди знала, что никогда прежде она не желала ни одного мужчину с такой страстью, как сейчас Коула Джордана. Может, она его и не любила, может, это густое облако дыма марихуаны заставляло ее реагировать на все таким несвойственным для нее образом. Но в одном Кэди была совершенно уверена: она отчаянно хотела, чтобы они прямо сейчас и здесь занялись любовью.

— Это не правда, да? — прошептала она, прижимаясь лицом к его шее. — Ведь ты не евнух, да?

— А ты веришь всему, что тебе говорят? — сказал он, прижимая ее к себе.

— Очень многому, — смеясь согласилась она и снова потянулась к нему, чтобы поцеловать.

С тех пор как они встретились, они целовались уже несколько раз, но всякий раз это были невинные поцелуйчики не размыкая губ, что прекрасно устраивало Кэди: она ничего другого и не хотела. Но сейчас она приоткрыла рот, желая большего, чем прежнее целомудрие.

Однако Коул не ответил. Он не поцеловал ее в ответ. Вместо этого он поставил ее на землю и сказал:

— Не хочешь примерить парочку орлиных перьев?

У Кэди голова шла кругом от дыма, а может, и от вожделения, и она с трудом ответила на его вопрос.

— Я… я, нет, я не хочу примерять орлиные перья. — Она хотела что‑то добавить, но Коул вдруг прижал ладонь ко лбу и покачнулся. Встревоженная Кэди бросилась к нему.

— Думаю, мне не слишком понравился дым твоей марихуаны, — сказал он, садясь на землю и прислоняясь к разрушенной стене.

Кэди, посмеиваясь, закидала остатки костра землей. Когда она повернулась, Коул, словно невинный ребенок, сладко спал, растянувшись около стены. Ни секунды не сомневаясь, она легла рядом с ним, и он сразу прижал ее к себе, как будто она — игрушечный медвежонок. С улыбкой на губах Кэди заснула.

Дата добавления: 2015-08-03