— Знаешь, — говорит Юлия, — твой Фукуяма, торжественно возвестивший лет пять тому назад о конце истории, недавно заявил, что он имел в виду не совершившийся факт, а то, что ждет нас в ближайшем будущем. „Началась ли история опять?”— спрашивает сегодня он.
— Началась ли? — спрашиваю я.
— Либерализм, демократию и рынок он объявляет универсальными ценностями планетарного масштаба...
— Очередная сказка, — говорю я, — о бесконфликтном будущем человечества... Сегодня в моде уже Хантингтон. Он делит человечество на цивилизации по первичному признаку этно-конфессиональной идентичности и утверждает, что цивилизации обречены на конфликты.
— Все эти рамзесы и хаммурапи, платоны и аристотели, македонские и цезари, макиавелли и монтескье, оуэны, мальтусы, локки, фитхе и беркли, гегели и гоголи, кьеркегоры и канты, фрейды и фроммы, все эти марксы-энгельсы-ленины-сталины, все эти...
— Именно!
— Что от них толку для человека?
— Толк очевиден — это движение мысли из пещеры к свету. И последняя зрелая мысль — любите друг друга!..
— Да, — говорит Юлия, — это шаги от зверя к Богу, но от этого во рту слаще не стало.
— Да, — говорю я, — все они только описывают то, что хотят видеть, не давая себе труда указать бесконфликтный путь развития... Что же касается рынка, где человек человеку — волк, то он, рынок, не может быть планетарной ценностью, скорее всего рынок — это бесконечная война, да, собачья грызня за кость планетарного масштаба...
— Значит...
— Да, — в сотый раз повторяю я, — спасение человечества в Пирамиде. Только повсеместная диктатура и селекция совершенства способны изменить его пещерное сознание. И без очередного плодоносного зачатия человеческую породу не осилить! Неужели не ясно?..
— А что ты думаешь о детях индиго? — спрашивает Юля.
Что я думаю о детях индиго? Ничего не думаю. Я просто знаю, что дети…
— Рестииик, э-ге-э-й! Ты где, ты куда пропал?
— Юсь, — говорю я, — представляешь…
— Ты не ответил.
Я забыл, о чем Юля спрашивала. А… все равно!
— Вот-вот, — говорю я, — надо усердно трудиться над тем, чтобы укротить бег собственной плоти и создать в себе тишину и покой...
— Ты говоришь, как какой-то философ.
— Я и есть философ.
— А мне по душе, когда ты стреляешь из рогатки в попытке сбить с дерева созревшее яблоко, не повредив его кожицы. Особенно мне нравится, — говорит Юля, — когда ты споришь с дельфинами о преимуществах Моцарта перед Вагнером.
— Они умнее людей.
— Но как с ними можно спорить?
— Они умнее людей…
Юля не отступает:
— А вчера ты говорил, что в результате глобального потепления Альпы лишатся трети горнолыжных курортов.
— Во всяком случае, здесь, — говорю я, — вот на этом самом месте, где мы стоим, через десять-пятнадцать лет будет глубоководное озеро.
— Живописное озеро у подножья Альп!..
— Да, — соглашаюсь я, — сначала озеро, а потом и потоп… Если они откажутся от строительства Пирамиды.
Мой скепсис непобедим.
— А знаешь, — говорит Юля, — если бы люди находились в равновесии с природой, то их, как и других, аналогичных по массе и весу животных, сегодня жило бы на Земле всего сто тысяч человек. Ты это знал?
— Вот они и жили бы в Пирамиде! — говорю я.
Юля молчит. Затем:
— Значит, Земле тяжело нести груз семи миллиардов?
— Ты сказала, — говорю я.
— В прошлую пятницу, 25 сентября, — говорит Юля, — Global Footprint Network сообщила, что наступил Earth Overshoot Day — день, когда человечество, израсходовав возобновляемые ресурсы, имеющиеся в его распоряжении, стало поглощать ресурсы, предназначенные для будущих поколений.
— Ну вот, — говорю я.
— Что «Ну, вот»? Человечество стало особенно прожорливым за последние десятилетия. В настоящее время мы расходуем на 40% больше того, что Земля может произвести. И если рост потребления не прекратится, то уже в 2050 году придется искать планету-близнец, чтобы использовать ее как сырьевой придаток.
— Ну вот, — повторяю я, — нам без Пирамиды…
— Я так и знала, что ты так ответишь!
— Ну вот…
Юля молчит и уже через минуту меняет тему:
— Ты мне так и не ответил: мы приглашены на церемонию вступления на престол принца Альберта?
— Там будет очень узкий круг.
— И Аня будет?
Я не знаю, что ей ответить. И думаю о том, что завтра уже Новый год! Как летит время!
— И Аня там будет? — снова спрашивает Юля.
Аня! Если бы Аня… Что я могу на это ответить?
— Нет, — говорю я уверенно, — Ани не будет.
Если бы Аня могла там быть!..
— А Тина? А Тина твоя там будет?
— Зачем ты так шутишь?
— Хорошие шуточки! Ты же без неё уже шагу ступить…
— Юсь, перестань… Перестань, пожалуйста. Хоть ты-то…
— Мы, наконец, едем ужинать? Ты ей звонил?
— Тине?
— Ане! Она просила…
— Непременно, — говорю я, — а как же!..
— Что?!
— Едем, — говорю я, — ужинать…
И вручаю ей маленький пистолет.
— Что это?
— Новогодний подарок. Держи!..
Убей меня!.. Лучше убей…
«Нас не милуют боги, цари и знаки,
Не тряси цепями и не юродствуй…
Поджидает голодных с похлёбкой Иаков,
Чтоб жратвою меняться на первородство…».
Лучше убей…
Чем жратвою меняться…
Дата добавления: 2015-08-03; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 28 | | | Глава 30 |