Статьи 40—45

Образование сельских обществ и волостей, органов сель­ского и волостного управления началось с момента обнаро­дования Положений 19 февраля 1861 г. Изданный в тот же день указ Сенату о порядке обнародования Положений предписывал также: по обнародовании Положений создать в каждом уезде специальную комиссию в составе уездного предводителя дворянства (председатель комиссии), уездного полицейского исправника и одного из местных помещиков, по назначению губернатора, «для составления проекта распределе­ния селений на волости». Составленный проект должен был быть представлен на утверждение губернского по крестьянским делам присутствия, в соответствии с п. 3 ст. 129 Положения о губернских и уездных по крестьянским делам учреждений. Вскоре на губернские присутствия было возложено не только утверждение таковых проектов, но и вообще образование воло­стей. Тем же указом предписывалось: там, где уже назначены мировые посредники, они должны распорядиться об открытии

сельских обществ, избрании сельских старост и других должно­стных лиц, а там, где мировые посредники еще не приступили к исполнению своих обязанностей, эти распоряжения должны были сделать уездные предводители дворянства. О создании сельских управлений и выборах сельских должностных лиц ми­ровой посредник или уездный предводитель дворянства долж­ны были немедленно сообщить местной полиции. Указывалось, что «прежние сельские начальники, старосты и бурмистры, где они есть, остаются при сих должностях до окончания полевых работ 1861 года». Впрочем, мировой посредник мог, если при­знавал нужным, сам назначить сельского старосту «на основа­нии Положений». Одновременно с выбором сельских должност­ных лиц крестьяне под наблюдением мирового посредника или уездного предводителя дворянства должны были избрать «до­бросовестных лиц» из числа домохозяев — одного от каждых ста душ или одного от сельского общества с числом душ не ме­нее ста «для содействия мировому посреднику в качестве сви­детелей и понятых во всех делах».

Еще в 1860 году, при подготовке отмены крепостного права, Редакционные комиссии предусматривали возможность предо­ставления крестьянам права вносить необходимые изменения в распределение селений по волостям, если прежнее деление ока­зывалось не соответствующим их интересам²². Но эта оговор­ка не была включена в изданный 19 февраля 1861 г. закон. Образование волостей и сельских обществ на практике оказа­лось чисто административно-бюрократическим делом мировых посредников, уездных предводителей дворянства и губернских по крестьянским делам присутствий.

Тем же указом Сенату от 19 февраля 1861г. предписыва­лось: составить уездными комиссиями проекты образования во­лостей «в скорейшем по возможности времени, и во всяком случае никак не позднее, как в течение одного месяца по уч­реждении комиссии». Образование волостей и выборы сельских должностных лиц предполагалось завершить «никак не позже шести месяцев со дня обнародования Положений 19 февраля 1861 года». Предписывалось также, что «там, где волость будет состоять из одного сельского общества, сельский староста того общества переименовывается мировым посредником в волостно­го старшину, а в помощь ему избираются от одного до трех по­мощников, смотря по величине волости»²³.

Образование волостей и сельских обществ и выборы в орга­ны крестьянского управления были завершены к декабрю 1861 года. 1 ак что правительственное распоряжение о создании сельских учреждений не позже, как через 6 месяцев по обнаро­довании Положений 19 февраля 1861г., удалось выполнить с большой задержкой. Объясняется это тем, что крестьянское уп­равление вводилось в обстановке резкого подъема крестьянско­го движения весной — летом 1861 года и открытого сопроти­вления крестьян навязыванию им такого самоуправления, по­ставленного в полную зависимость от мировых посредников

местной администрации и исполнявшего их волю. Об этом единодушно свидетельствуют лица, которые в то время не­посредственно были заняты проведением в жизнь Положений 19 февраля 1861 г. Так, член уездного мирового съезда в Новгородской губернии С. И. Носович писал в своем дневнике о «крайнем недоумении», какое вызвало введение новых орга­нов управления на селе в Новгородской губернии: «Назначе­ние волостного схода крестьяне совсем не поняли и старались избавиться от избрания их членами этого схода»²⁴. Извест­ный реакционный публицист того времени В. П. Безобразов от­кровенно признавался, что «крестьяне жалуются на обузу, сое­диненную с их обязанностями и правами волостных сходов, су­дов и старшин, как на нечто совершенно искусственное, внеш­нее, чуждое крестьянскому быту»²⁵. Донесения губернаторов, офицеров корпуса жандармов и других должностных лиц из губерний свидетельствуют, что многие крестьяне не принимали самоуправления, носившего черты крепостнического режима. О возникшем летом 1861 года «духе сопротивления при открытии волостей» сообщали из Воронежской, Гродненской, Калуж­ской, Киевской, Московской, Нижегородской, Орловской, Пермской, Подольской, Псковской, Рязанской и Тульской гу­берний. Так, в Орловской губернии крестьяне свой отказ от избрания старост и старшин мотивировали тем, что «старосты и старшины будут обременять их произвольными налогами». В Ковенской губернии сопротивлялись выборам сельских долж­ностных лиц 13 тысяч крестьян (их приходилось усмирять с помощью военной команды); в Паневежском уезде заявили: «Старшины нам не нужны потому, что обязанность их заклю­чается в наблюдении за работами в пользу помещиков». Эти крестьяне выдвинули требование, что «тогда только приступят к образованию волостей, когда будут совершенно свободными и получат обеспечение в отбываемых ныне повинностях». В Подольской губернии, как доносил флигель-адъютант А. Н. Корф, «крестьяне говорили, что так как на старостах ле­жит одна только обязанность — выгонять их на барщину, что до сих пор делалось и без того, то они не видят надобности вы­бирать для этого старосту». Крестьяне боролись за свое «мир­ское» управление, которое не было бы им навязано мировыми посредниками и местной администрацией, а было бы избрано самими крестьянами и отстаивало бы крестьянские интересы. Иногда они, вопреки воле местных властей, выбирали на долж­ности старост и старшин таких лиц, которые выступали в роли вожаков коллективных крестьянских протестов против граби­тельских условий реформы. Местные власти немедленно отре­шали от должности таких лиц и подвергали их репрессиям. Крестьянская масса в свою очередь активно защищала своих вожаков. Ярким примером этого является волнение крестьян села Хитровщина Тульской губернии летом 1862 года. Протест крестьян против грабительских условий реформы возглавил во­лостной старшина Яков Малахов. Он был смещен властями. Крестьяне потребовали восстановления в должности Малахова, говоря, что не хотят иметь иного старшины, кроме него, и мировой посредник «не имеет права его отставить, старшину мо­жет сменить царь и мир, который его выбрал». Крестьяне даже заставили мирового посредника дать подписку в том, что он оставляет Малахова в должности старшины. Сопротивление крестьян было сломлено с помощью двух батальонов сол­дат²⁶. Правительству в конце концов удалось преодолеть со­противление крестьян и создать органы сельского управления, послушно выполнявшие волю местных властей, удалить неугод­ных старост и старшин.

Как видно из ст. 40, в основу образования сельского общест­ва было положено помещичье имение. Если какое-либо селение принадлежало нескольким владельцам, то в нем образовыва­лось и соответствующее числу владельцев число сельских об­ществ. С другой стороны, если помещичье имение состояло из нескольких мелких селений, то они образовывали одно сельское общество. Статья 41 допускала некоторые отступления для имений с количеством крестьян менее 20 душ; таковые имения могли быть соединены в одно сельское общество. Постановле­нием 15 августа 1863 г. разрешалось объединять в одно сель­ское общество мелкие имения, если число крестьян в них и пре­вышало 20 душ²⁷.

Дата добавления: 2015-08-05