Коррумпированность

Начнем с коррупции в принятом смысле слова. КНДР времен идеальной антиутопии особенно ею не отличалась. Развиваться она стала на фоне распространения в стране «параллельной экономики». И, в основном, связана с деятельностью «новых северокорейских бизнесменов»[32]. Факт существования коррупции признавался самим Ким Чен Иром еще в 1998 г. И формально с ней ведется борьба. Однако, с точки зрения штампов ГЗ, это неправильная коррупция, так как она направлена на улучшение жизни народа или отдельных его представителей, в контексте чего блат или взятка не считаются чем-то особенно криминальным.

Поэтому демонизированной КНДР приписывают совсем другой вид коррупции: расхищение гуманитарной помощи или передача ее на нужды партийного или армейского аппарата. Антикимченировская пропаганда любит повторять, что гуманитарная помощь постоянно продавалась военными на рынках[33], но реальные факты говорят иное. Хотя некоторую скидку на коррупцию делать надо, гуманитарная помощь, направляемая в КНДР и состоящая, в основном, из детского питания и пищевых добавок, распределяется по назначению, а не разворовывается или поступает на нужды армии или элиты, и это подтверждается лицами, непосредственно отвечающими за ее распределение[34].

По словам Ли Нам Ок[35], Ким Чен Ир не воспринимает полагающееся ему государственное имущество как личную собственность, а государство - как кормушку для себя или своего клана[36], однако СМИ это не волнует. Так, информация о том, что сын Ким Чжон Нама (старшего сына Ким Чен Ира, не принадлежащего официально к северокорейской элите и ведущего самостоятельную жизнь) пятнадцатилетний Ким Хан Соль учится в частной школе в Боснии[37], превратилась в рассказ о том, как барчук руководит ООН-овским подразделением[38]. Интересно, что автор утки даже привел английский источник, не думая о том, что кто-то его проверит.

Затем, Северной Корее пытаются приписать те направления криминальной экономики, существование которых просто обязательно для ГЗ. Например, производство наркотиков или фальшивой валюты в промышленных масштабах. Под все это подводится теория о том, что в условиях экономического кризиса подобные операции являются для режима важным источником валюты. При этом вопрос о том, почему экономическая ситуация в стране при этом не улучшается, парируется ответом, что все доходы идут на личное обогащение правящей верхушки.

Так, по М. Брину, только производство героина и метамфетаминов приносит КНДР 500 млн. долларов в год. Посевы опиумного мака в КНДР занимают, по разным данным, от 4200 до 7000 га и позволяют собирать до 40 тонн опиума ежегодно. Основные каналы поставки наркотиков – Россия, Китай и Тайвань[39].

Между тем всякий раз при попытке отследить корни того или иного северокорейского наркоскандала я не находил ссылок на официальные данные и неизменно упирался в результаты неофициальных журналистских расследований, а не в более серьезные источники информации. Журналисты же, в свою очередь, используют в основном показания перебежчиков, в том числе и какого-то военного водителя, который перевозил очищенный героин[40].

Согласно показаниям перебежчиков, существуют целые плантации, на которых заключенные возделывают мак для производства героина, тайно отправляемого потом на экспорт по дипломатическим каналам. Однако при заявленном обвинителями размахе производства Северная Корея должна успешно конкурировать с Афганистаном или странами Золотого Треугольника, и ее продукция должна быть так же широко известна, а этого нет.

Как пример участия высшего руководства КНДР в наркоторговле любят упоминать эпизод с задержанием в апреле 2003 г. австралийским спецназом северокорейского судна «Понсу», на борту которого обнаружено 125 кг героина[41], однако означенное судно было лишь зарегистрировано в Пхеньяне, но куплено на Тайване (при том, что между двумя странами нет никаких отношений) и следовало из Бирмы в Малайзию (маршрут также не связан с КНДР, но хорошо накладывается на трассы вывоза наркосырья из стран Золотого треугольника). Команда судна, числом всего 30 человек, действительно говорила по-корейски, но состояла из корейских беженцев в Китай (готовых за незначительную оплату подрядиться на любую работу), а найденный на борту партбилет на имя чуть ли не члена политбюро вообще указывает на провокацию, - подобно советским морякам, корейские всегда сдают личные документы перед выходом в море.

Помимо наркоторговли КНДР обвиняли в изготовлении фальшивых долларов, которые потом реализуются через страны ЮВА, а колонии северокорейцев-лесозаготовителей на территории России – в уничтожении редких видов животных и контрабанде «полезного сырья» из них. Утверждается, что в 1994 г. представители компании «Тэсон» были арестованы в Макао с суммой в 250 тыс. фальшивых долларов[42]. Однако дальнейшие разговоры о «супердолларах» такого качества, что фальшивку почти не отличить от оригинала, упираются в то, что у КНДР не на чем печатать купюры такого уровня защиты и в то, что места, где купюры всплывают, не связаны с потоками денег из КНДР.

Приписывают КНДР и морское пиратство, хотя подобные истории идут волнами и обычно бывают связаны с тем, когда какое-то российское судно оказывается вблизи режимного объекта КНДР и задерживается для выяснения ситуации. Все известные автору подобные случаи заканчивались тем, что судно и моряков отпускали, однако почти в каждом случае либеральные журналисты типа Михаила Войтенко пытались в своих статьях создать впечатление, что российские суда регулярно исчезают в территориальных водах КНДР вместе с командой и грузом[43].

Нечто похожее касается и контрабанды, в том числе – контрабанды оружия. Хотя в истории о «ракетах в трюме», обнаруженных на борту судна, следующего в Оман, документы на них оказались в порядке, а заказчика груза самолета, летящего из КНДР на Украину и посаженного в Бангкоке, установить не удалось, оба случая подавались в мировых СМИ с подтекстом «Северная Корея тайно торгует оружием».

Обратим внимание и на то, что арестованные на основании Патриотического акта в банке «Дельта Эйша» северокорейские деньги также, в конце концов, были признаны не криминальными.

Еще северянам приписывают распространение порнографии в Финляндии (данный факт был публично объявлен послом США в Австралии и немедленно попал в СМИ, хотя финские власти опровергли это заявление[44]), продажу (не покупку!) рога носорога в Африке[45] и вымогательство подарков для вождей. Утверждается, что каждая иностранная делегация обязана привезти Ким Чен Иру подарок, который играет примерно такую же роль, как подношение чиновнику в Южной Корее[46], а северокорейские посольства должны с этой же целью закупать продукты или промтовары[47]. Правда, подарки начальству - часть традиции, характерной для всей Азии. При этом, как и у нас, ценные подарки главе государства являются государственной собственностью[48].

Тем не менее, на частных счетах семьи Ким исправно «находят» 10-12 млрд. долларов[49]. Однако автор более склонен доверять подсчетам Н. Эберштатдта, согласно которым максимальная прибыль КНДР от всех нелегальных операций, включая пачинко-доллары из Японии (что, пожалуй, является наибольшей статьей доходов этого блока) составляет в лучшем случае 100 млн. долларов. Очень мало даже для бедной страны. Поэтому разговоры о миллиардах Ким Чен Ира очень напоминают российские разговоры про золото партии, о котором много говорили, но которое так никто и не нашел.

Кстати, 100 млн. долларов – это сумма, которую получает Северная Корея от тех отходников, которые в настоящее время работают в России (не столько рубят лес, живя в закрытых поселениях, сколько кладут плитку на стройках, вытесняя из этой ниши молдаван по всему Дальнему Востоку). Доходы от отходников из Китая еще выше, в то время как Кэсонский промышленный комплекс давал стране только 80 млн. долларов дохода.

И так как о золотых унитазах или автоматах Ким Чен Ира неизвестно, а экзотические подарки Кимам стоят в музеях, Кимов упрекают не столько в растрате государственных средств на личные нужды, сколько в иррациональной трате бюджетных средств. Так, в документах южнокорейских правозащитников утверждается, что «Северная Корея расходует около 300 млн. долларов или 6 % валового национального продукта только на мумификацию и консервацию тела Ким Ир Сена. Полмиллиона долларов стоило бальзамирование останков, а ежегодная стоимость их содержания достигает 2,27 млн. долларов. 230 млн. долларов израсходовано на обновление и увеличение дворца Кымсусан»[50].

Впрочем, внимательно вчитавшись в эту цитату, можно увидеть, как передергиваются факты. 300 млн. долларов – это сумма, которая набежала за 10 лет, прошедшие с момента смерти Ким Ир Сена, на все про все, включая перестройку усыпальницы. Однако текст построен так, что в читателя закладывается представление о том, что 300 млн. долларов тратится на Ким Ир Сена ежегодно.

Что же касается социального расслоения, то здесь можно отметить довольно забавный момент. С одной стороны, хотя представители партноменклатуры местами позволяют себе «зажираться», и их уровень доходов сильно отличается от среднего по стране, разговоры об утопании в роскоши касались, в первую очередь, самого Кима и его ближнего круга, в котором царили совсем иные нравы. Впрочем, один перебежчик как-то заметил А. Ланькову, что "При всех своих привилегиях, северокорейский секретарь райкома живет примерно так же, как южнокорейский грузчик"[51].

С другой стороны, практически вне критики оказался такой не понятный западному обществу феномен, как система сонбун. Хотя между автором этих строк и А. Н. Ланьковым существуют разногласия по поводу того, насколько важным фактором является это деление граждан на слои в зависимости от их социального происхождения, ситуация, когда человек получает определенные привилегии не в зависимости от личных качеств или поступков, а в зависимости от «анкеты», заслуживает критики.

Дата добавления: 2015-08-05