Несправедливость

«Враги народа», ночные аресты тайной полиции, бесследные исчезновения инакомыслящих и трудовые лагеря неизменно фигурируют в антисеверокорейской пропаганде. При этом отмечается, что действительное сопротивление уже давно подавлено, и кампания по выявлению и наказанию врагов народа носит демонстративный характер, карая не столько тех, кто действительно злоумышлял, сколько тех, кто попал под колесо, чтоб прочим неповадно было. Иными словами, «в мире есть более убогие и разоренные страны, чем Северная Корея, но нигде еще стихию человеческого духа не подавляли с такой непреклонностью»[14].

В этом контексте любой деятель, сошедший с политической сцены, немедленно объявляется репрессированным и, скорее всего, расстрелянным. На деле подвергнутый критике член ЦК ТПК не обязательно уничтожается. Разжалованный в рядовые комбайнеры, он имеет теоретическую возможность начать карьеру заново и двадцать лет спустя может снова всплыть на второстепенном, но, тем не менее, важном посту[15].

Наиболее ярким примером изуверской казни является хорошо разрекламированная история казни генерала Ким Чхоля, который будто бы был расстрелян из миномета по личному приказу Ким Чен Ына за то, что устроил пьянку во время траура по его отцу. При этом те, кто начал распространять эту «новость», даже не озаботились понять, что такое миномет, чья высокая навесная траектория делает стрельбу по отдельной цели крайне сложной, а особенности его заряжания не позволяют расстрелять человека «в стиле картин Верещагина», привязав его к стволу и разорвав при выстреле [16].

У Ким Кён Ок детей на глазах матерей вешают вниз головой на морозе или бросают в суповой котел, причем подвешенный вниз головой на двадцатиградусном морозе младенец живет несколько дней; у Ли Сун Ок идейных мучеников обливают расплавленным металлом; над Син Дон Хёком издеваются так, что с поправкой на отсутствие в лагере медицинской помощи он должен был умереть несколько раз и уж точно стал бы инвалидом[17].

В российской прессе я натыкался на рассказ о том, что в 2012 г. после неудачного пуска ракеты казнили всех ракетчиков и инженеров, имеющих к ней отношение. По одной из версий, их даже облили ракетным топливом и подожгли[18]. Автор явно вдохновлялся деяниями Ивана Грозного.

Подобным образом «репрессировали» северокорейских спортсменов после того, как они уступили во всех трех матчах группового этапа «мундиаля». Хотя даже недружественно настроенная к КНДР радиостанция Free Asia передавала, что национальной команде КНДР был объявлен строгий выговор, данные о том, что игроки сборной Северной Кореи подвергались на родине пыткам, появились немедля[19].

Иногда общественности предъявляют видео, на котором вроде бы северокорейцы кого-то пытают[20]. Правда, ролики больше похожи на продукцию для садо-мазохистов, но кроме ударов не в полную силу обращает на себя внимание то, как неправильно сидит на палачах северокорейская форма, и то, что они общаются друг с другом нечленораздельно, дабы отсутствие у них северокорейского акцента нельзя было зафиксировать. Хотя попались авторы подобной продукции даже не на косо сидящих и постоянно сползающих портупеях, и не на бутафорском насилии и избиениях, а на излишней законопослушности. Так как действующий в РК Закон о национальной безопасности строго запрещает хранить и тиражировать любые изображения Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, вместо обязательных портретов вождей на стене оказалось намеренно размытое изображение с совсем не соответствующими Кимам очертаниями лица.

Другая проблема в том, что избивать жертву, снимать на мобильный телефон и выкладывать это в сеть - совсем не северокорейское развлечение.

Кстати, при описании зверских пыток северокорейских патриотов, которые автор слышал от южнокорейских проповедников во время своего пребывания на Юге, многие буквально дублируют истории про корейских патриотов, замученных японцами. Также можно обратить внимание на довольно четкую корреляцию между этими историями и литературой о мученичестве христианских святых. Это довольно важно, учитывая, что большая часть контента подобного рода доступна нам именно по линии протестантских антисеверокорейских организаций, где уровень религиозного рвения весьма высок, а Северная Корея на полном серьезе воспринимается как царство Антихриста[21].

Правда, практически все душераздирающие описания не проходят «тест маркиза де Сада»: так как указанный автор был теоретиком, а не практикующим извращенцем, бóльшая часть описанных им оргий и пыток мало возможна технически, не говоря уже о том, что после подобных истязаний жертва погибает или становится инвалидом на всю жизнь. Но поскольку массовый читатель тоже с такими пытками не сталкивался и ему это не очевидно, он вполне верит показаниям таких «пострадавших», несмотря на то, что они живы и их расшатанного здоровья хватает на многочасовые пресс-конференции или пропагандистские туры с несколькими выступлениями в день.

Вслед за публичными казнями и пытками обычно говорят о концлагерях, условия жизни в которых иногда называют худшим нарушением прав человека после второй мировой войны. Муссируется информация о массовых пытках, изнасилованиях, вивисекции, голоде, изуверских казнях и т. п. И здесь каждый перебежчик, выдающий себя за жертву режима и/или действительно побывавший в этих лагерях, вносит свою лепту. И хотя пересказывающие подобные истории нередко сами признаются, что валидных данных об условиях содержания в северокорейских лагерях нет, они уверены, что когда режим падет, и архивы откроют, положение с правами человека в КНДР затмит холокост и культурную революцию в КНР.

Реальная оценка количества политзаключенных в КНДР и условий их содержания – вопрос непростой. С одной стороны, в политзэки записывают всех заключенных вообще, с другой — лагеря для преступников путают с лагерями для «враждебных элементов», куда переселяют «членов семей изменников родины (в случае ареста главы семьи по политическому обвинению, вся семья также подлежит немедленной высылке)», или высылают в административном порядке за неполитические проступки. Условия жизни там весьма суровы, но по уровню содержания это не столько Гулаг в чистом виде, сколько лагерь для спецпереселенцев. Между тем, так как автор самых известных за пределами КНДР воспоминаний заключенного провел 10 лет именно в таком месте, эти лагеря тоже записывают в «корейский Гулаг».

Где находятся лагеря, «общеизвестно», и на интернет-карте КНДР, недавно появившейся на портале Гугла, неизвестные энтузиасты старательно отметили все подобные объекты, ориентируясь на показания перебежчиков. Беда в одном – если на том же сайте просматривать местность с «концлагерем» в режиме не карты, а спутниковой фотографии, спутник не видит на этом месте вообще ничего[22]. Между тем «концлагерь площадью с Лос-Анджелес» должен быть хорошо виден сверху: строения, подъездные пути, инфраструктура для нескольких десятков (если не сотен) тысяч заключенных. Поэтому доказательствами служат непонятно откуда взятые карты, причем в таком слабом разрешении, что в глаза читателя бросаются подрисованные стрелочки, а не то, на что они указывают[23].

Сообщают (естественно, исключительно перебежчики) о преследованиях инвалидов вообще и детей-инвалидов, в частности. Так, сбежавший из страны в 1999 г. бывший капитан КНА Им Чун Енг рассказал о том, что физически и психически неполноценных людей, чаще всего детей, используют в качестве "подопытных кроликов" для проведения испытаний биологического и химического оружия[24]. Правда, разоблачитель забыл, что характеристики (доза, клиническая картина и пр.) поражения взрослых и детских организмов весьма различаются, и в испытаниях на таком материале банально нет смысла.

Впрочем, российские правозащитники существенно превзошли беглого капитана. В официальном заявлении партии «Яблоко» черным по белому указывается, что «все три испытания оружия массового поражения северокорейский режим проводил на десятках тысячах политических заключенных (в том числе детях) концлагеря Кван-Ли-Со № 16»[25]. Звучит красиво, вот только взрывы-то были подземными.

Сюда же - периодически всплывающий рассказ о том, что в КНДР завезли лекарство, которое помогает карликам расти. Когда группа подобных людей, по одной версии, только попросила это лекарство, а по другой – это лекарство им дали и оно начало действовать, разозленный Ким Чен Ир приказал отправить всех этих людей в лагерь[26].

Отдельно надо сказать о преследованиях христиан и христианства, вплоть до приписывания Ким Чен Иру фразы: «Я ненавижу Христа и стремлюсь его уничтожить». Это понятно, так как значительная часть антисеверокорейских НГО протестантские и, как мы уже говорили, транслируют на гипотетическую северокорейскую паству образ христианских мучеников времен Римской империи.

Безусловно, в Северной Корее, как и в любых странах соцлагеря, формальное уважение свободы совести сочеталось с жесткой антирелигиозной пропагандой. И на определенном этапе удалось искоренить даже многие бытовые суеверия[27]. Кроме того, на фоне Корейской войны и ее последствий достаточное число северокорейских христиан оказалось в «пятой колонне», на что власть не могла не отреагировать.

Смакуются и репрессии в отношении детей: шестилетнюю девочку могут публично забить насмерть за кражу нескольких колосков; на детях врагов народа испытывают химическое оружие. Из классических мифов, касающихся детей, не охваченными остались только принудительная детская проституция и малолетние солдаты.

Проявлением несправедливости считается и шпиономания. Между тем, ее уровень не особо отличается от ситуации на Юге или истерии, связанной с охотой на педофилов в западной Европе. Тем не менее, когда увидевший нечто подозрительное человек сообщает об этом в компетентные органы, применительно к КНДР это характеризуется как признак тотального доносительства, а применительно к странам запада – как проявление гражданского долга и социальной ответственности[28].

Однако из прицела критики снова выпал ряд моментов, не понятных западному обывателю. Это относительная секретность северокорейского УК, отсутствие в законодательстве презумпции невиновности, и принцип коллективной ответственности. М. Брин упоминает цитату из Ким Ир Сена, где он говорит о том, что контрреволюционное семя должно быть вытравлено в течение трех поколений[29].

Отметим и принцип наказания «по аналогии», согласно которому наказание за преступления, не предусмотренные кодексом, определяется в соответствии со сходным по природе и тяжести преступлением из числа упомянутых. А поскольку аналогии можно искать достаточно широко, это открывает большие возможности для противоправных действий, особенно – учитывая нечеткую трактовку понятий «подрывная деятельность против государства» или «подрыв престижа государственного органа»[30].

Вне критики и блок преступлений, которые кажутся западному сознанию слишком непонятными (но хорошо понимаются на постсоветском пространстве). Он связан со «священными символами». Рассказы о том, как во время наводнения на Севере спасали портреты вождей, воспринимаются как повод для высмеивания, хотя речь идет о другом. Западное сознание может понять историю человека, репрессированного за то, что он испортил портрет вождя, подрисовав ему усы и бороду, но ситуация, когда репрессии следуют за то, что в газету с портретом вождя завернули селедку или просто выкинули ее в мусорное ведро, ему непонятна и потому не укладывается в канон демонизации.

А между тем только с 17 апреля 1980 г. дела «о загрязнении партийных билетов и часов с выгравированным на них именем вождя» было предписано считать общеуголовными, а не политическими[31]. Большой прогресс, однако.

Вне сферы демонизации оказалась и другая традиционная практика – круговая порука, когда за некоторые типы преступлений ответственность несет не только сам преступник, но и его семья. Возможно, это связано с тем, что большое число тех, «кто выбрал свободу» - люди, которые осознанно подставили своих оставшихся в КНДР близких под репрессии.

Дата добавления: 2015-08-05