Когда молодость позади, а старость впереди

Восемнадцатилетний Калдыбай, уроженец Северо-Казахстанской области, уходит на Ве­ликую Отечественную войну добровольцем. Родители его были людьми среднего достатка. Калдыбай, так и не испытав прелести поры юности своей, оказывается в огне войны. Осо­бого героизма в кровавых схватках с фашис­тами он не проявил, но орденов и медалей удо­стаивался.

И вот Калдыбай живым и невредимым воз­вращается домой с войны. Ни образования, ни специальности нет. Не находит в городе под­ходящую работу. И ничего ему не остается, как податься в аул - гнездо свое родное. Но и здесь его не ждет сладкая жизнь и, как пишет он сам: «я и не заметил, как скоротечно промелькнула молодость моя». Уже в довольно зрелом возра­сте встречает он на своем пути девушку, на ко­торой и женится с большим трудом. У них по­является дочка.

То сражаясь с фашистами, то борясь с жиз­ненными невзгодами, Калдыбай достигает 59 лет. Еще шаг - там уже 60. Кто знает, что егождет дальше? Шестьдесят лет вроде бы и неболь­шой возраст, но с другой стороны и остается ведь совсем немного. Это тот возраст, когда человек переваливает за середину своей жизни.

Не раз Калдыбай не ломал едва себе зубы из-за жалости к не очень-то удавшейся своей судьбе: толком и пожить не смог наравне с дру­гими, не выпил даже вдоволь в свое удоволь­ствие, не все в этой жизни было доступно для него.

А что теперь делать? Как восполнить все ут­раченное безвозвратно? Неужто так и не при­дется испытать радость настоящей большой любви? Эти назойливые вопросы не давали ему ни сна, ни покоя. И вот осеняет его как-то ужас­ная мысль, за которую решается браться, засу­чив рукава. Задумывает рискнуть: «Будь что будет! Хватит распускать нюни. Пришло вре­мя показать, что я настоящий мужчина. Моло­дость уже не вернешь, а старость настойчиво стучится в дверь. Пора переходить к решитель­ным действиям, пока не поздно!» - подначива­ет, подбадривает он себя. Никто и никогда не подумал бы, что он когда-то пойдет на такую пакость. Жила в их доме сиротка Биби, кото­рой едва исполнилось 14 лет, моложе его нацелых 45 лет. Она только-только начала пони­мать, где правая, где левая сторона. Только- только начали наливаться два тугих яблочка на ее груди. Глядя на нее, у Калдыбая с каждым днем все сильнее и сильнее разгоралась похоть. Он глаз от нее не отводил. Это чистое, не за­мутненное существо, как прозрачный родник, нестерпимо влекло его. Ему казалось, что овладей он ею - испытает истинное чувство на­слаждения, никогда доселе не испытанное.

Калдыбай в последнее время только и думал о Биби. Он не давал отчета себе. Не думал о том, к каким тяжелым последствиям могут при­вести его черные замыслы и как обернется по­том искореженная судьба 14-летней девочки - еще ягодки в цвету.

Он который раз повторяет привычную, на­зойливую пословицу, толкающую его в черную бездну: «Молодость - давно уж позади, старость маячит впереди», и, махнув на все, презрев опас­ность своего опрометчивого шага, почти клят­венно заявляет себе: «Будь что будет! Чему быть, того не миновать! Что будет потом - черт с ним!».

Остается совсем немного до рокового шага. И он наступает вскоре. Он заботливо наряжаетБиби в новое платье. Затем, подготовив дрож­ки, предназначенные для перевозки сена, гово­рит жене:

- Поеду косить сено. Биби будет помогать мне!

Сказано - сделано. Недолго думая, трога­ется в сторону густых тугаев На берегу реки Ишим.

Случилось это в июле месяце 1984 года. Не буду описывать в деталях то, что произошло в этих самых прибрежных густых зарослях. Но достоверно одно: Калдыбай принуждает Биби подчиниться его воле. Беззастенчиво насилует ее. Удовлетворив свою похоть, трогается в об­ратный путь и, не обращая внимания на стра­дания девочки, боясь, что она может выдать его по возвращении домой, нагоняя на нее жуткий страх, говорит: «Я убил на войне 15 фашистов, если пикнешь, хоть слово скажешь о случившем­ся, ты будешь шестнадцатой жертвой моей - собственноручно удушу!»

Испуганная не на шутку Бибй долгое время молчит. Калдыбай, вошедший в раж, все чаще и чаще берет девочку с собой. Оставшись на­едине, он самыми изощренными способами измывается над юным нагим телом Девочки. И вот, однажды его застают на месте преступления. Когда обследовали Биби, выясняется, что нео­крепший организм девочки разрушен до осно­вания.

Звериное деяние Калдыбая квалифицирует­ся как тяжкое преступление. Его ждет самая суровая кара, несмотря на то, что он участник войны, видел-перевидел смерть в огне схваток с врагом. Нет прощения таким! Калдыбай при­говаривается к 9 годам лишения свободы. Эта жуткая, жестокая по сути своей история Кал­дыбая, решившегося на склоне лет возместить упущенное в молодости, напомнила мне случай из жизни Ходжи Насреддина.

Ворвавшийся во двор Ходжи чужой вол, бе­шено бегая, все сметает со своего пути: топчет, ломает, рогами раскидывает. Ходжа хочет пой­мать и наказать, но вол не дается.

Проходит изрядное время. Однажды Ходжа узнает этого вола, впряженного в телегу. Недо­лго думая, начинает лупцевать его. Тогда хозя­ин вола кричит:

- Эй, Ходжа! За что ты бьешь животину?

- Не вмешивайся! Не защищай его! Он сам знает, за что я его бью, - отвечает Ходжа.

Однако история Калдыбая не кончается на этом. Попав в тюрьму на старости лет, он, очевидно, натерпелся унижений и оскорблений за содеянное. Поэтому становится самым смир­ным, самым набожным из всех заключенных этой колонии. За какие-то пять лет удостаива­ется шести благодарностей. Делает все возмож­ное и невозможное, чтобы выйти на свободу порядочным.

Однако, неискупаемая никакими добрыми поступками вина его перед юной Биби, похо­же, стоит перед ним непреодолимей преградой. Он не осмеливается писать прошение о поми­ловании.

Такое заявление поступает от имени един­ственной дочери Калдыбая, оставшейся в ауле. Ее просьбу поддерживает Степногорский го­родской исполнительный Комитет Акмолинской области, где расположена колония.

«Пусть тяжка вина отца перед собственной честью, пусть он оказался за содеянное перед эшафотом, но дайте ему возможность на ста­рости лет, перед тем, как умереть надышаться свежим воздухом свободы в родном ауле» - пи­шет девочка. Когда читаешь это заявление, душу пронзает чувство жалости к старику, оказавше­муся по воле злого рока на чертовой арбе. Оче­видно поэтому, Республиканская прокуратура, проявив снисходительность, поддерживает предложение о сокращении срока наказания Калдыбая до шести лет. Однако Верховный суд, хотя и не отвергает решение прокуратуры, вно­сит свое встречное предложение: сократить срок Калдыбая не до шести, а до семи лет.

В момент, когда на заседании комиссии об­суждался этот вопрос, Калдыбай отсидел в тюрьме пять лет и один месяц. И прокуратура, и Верховный суд, хотя и проявили некоторую снисходительность по отношению к Калдыбаю, но о помиловании вовсе не помышляли. Это чувствовали все члены комиссии. Им тоже при­шлось задуматься крепко. Долго совещались. Но так и не смогли пойти на помилование Калдыбая, хотя желание такое было. Все пони­мали друг друга без лишних слов. Возможно, перед глазами членов комиссии промелькнул отдаленный образ рыдающей юной Биби, сто­ящей на пороге большой жизни и совершенно не ведающей, что ее ждет впереди, какая ей уго­тована судьба и участь.

Думаю, что вы поймете, какие мотивы, ка­кие здравые мысли руководили в тот миг по­ступками членов комиссии. Калдыбаю в поми­ловании было отказано.

Калдыбай собственными руками разрушил всю свою жизнь. Он так и не понял, не прочув­ствовал истину о том, что вся человеческая жизнь может вместиться в тесное пространство, измеряемое временем от рассвета до заката.

Дата добавления: 2015-07-26