Глава 14. Днем Нела с учениками ходил по мостам и читал с них проповеди

Днем Нела с учениками ходил по мостам и читал с них проповеди. Долго пробыв на Крымском и Краснохолмском, Нела взошел на Новоспасский мост у бункера своего и сказал:

– Братья и сестры! Бойтесь закваски фарисейской! Змеи, рожденные ползать, не могут писать свободных законов. Законы же Серпентария – для пресмыкающихся. Дабы облегчить их приспособляемость, взрастить лицемерие, родить нелюбовь, помочь спасению тел, но не душ. Во время великого кризиса Серпентария многие души страдают, а от страдания душ болеют тела. Нельзя забывать, что мир есть поле, и доброе семя – сыны Царствия Божьего, а плевелы – сыны лукавого. Враг, посеявший их, есть дьявол, жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы, которые соберут соблазны все и делающих беззаконие и ввергнут их в печь огненную, и будет там плач и скрежет зубов. И праведники на пепелище зла восстанут и воссияют как солнце, когда начнется новый век любви, добра и свободы, век справедливости, драгоценного жемчуга сердца и сокровищ духовных.

У подножия моста стоял улыбчивый человек в темных очках. Зубы его сияли белоснежным жемчугом, а ладонь он отчего-то положил на свой живот. Нела, увидев это, понял, что он мучается болями. Сот Сирх спустился с моста и подойдя к улыбчивому человеку, дотронулся до его живота и слегка погладил по часовой стрелке. Ученики и паства с удивлением наблюдали происходящее. Через несколько минут Нела опустил свою руку и спросил:

– Как теперь ты себя чувствуешь, брат мой? Откуда ты и как тебя зовут?

– Спасибо, Равви. Мой желудок теперь не беспокоит меня. Мое имя СимОн. Я врач-стоматолог и приехал в русский Серпентарий из Парижа, но родился в Москве.

Русский апостол Фаддей заинтересовался улыбчивым человеком:

– Скажи, Симон, а там действительно едва ли не рай на земле и почти Царство Божие?

– Там далеко не рай, как многие себе представляют. Я живу в Венсенне, пригороде Парижа, среди королевских лесов, где охотились Людовики и была резиденция французских королей, пока Людовик ХI не сделал из замка тюрьму для государственных преступников, одним из которых чувствую себя и я, как принц Конде, герцог Бофор, Дидро, Мирабо… Я, бывает, гуляю в Венсеннском лесу и думаю, что весь мир – тюрьма Серпентария.

– То есть тебе там плохо?

– Сейчас в Венсенне зацвела розовая сакура и когда она опадает, я хожу с моей собакой по розовому ковру из ее цветов, и рядом шелестят фонтаны. Это такая невероятная красота, но Венсеннский рай – это та же тюрьма, если ты несвободен. У меня очень много работы. Очень много. И никакой романтики: сплошные зубы, кровь и слюни. За свободой и романтикой я приехал в Россию. И за раем.

Нела улыбнулся и сказал:

– Рай, романтика и свобода находятся только у нас в душе. И где бы вы ни пребывали: в Париже, в Керале, откуда приехал Матфей, в Малайзии на Лангкави, где дивные острова и вечная весна, эти райские декорации – всего лишь фотообои, подобные тем, что висят в прихожей бункера, а рай любви и свободы, как редкая птица, всегда выбирает гнездо души, распятой страданиями.

Нела с учениками пошел к калитке бункера и отворил ее прикосновением ладони – так же, как излечил Симона-француза. Симон же присоединился к ним.

Дата добавления: 2015-07-26