Глава 16. Наотрез отказавшись от сопровождения Петра и других апостолов и прилетев в Самарию

Наотрез отказавшись от сопровождения Петра и других апостолов и прилетев в Самарию, Нела долго искал дом, в котором его ждали. Уставши от поисков и испытав сильнейшую жажду, в одном из дворов он увидел старинный колодец. Было шесть часов вечера – ровно столько, сколько было и будет в момент распятия. Молодой самарянин с узкими татарскими глазами и широкими скулами, одетый в черное платье, подошел к колодцу с ведром набрать воды. Нела просил попить. Татарин сказал:

– Как ты, будучи из Москвы, просишь пить у меня, провинциала-самарянина? Самаряне не общаются с москвичами и не любят их.

– Если бы ты знал, кто говорит тебе «дай мне пить», то ты сам попросил бы у него, и он дал бы тебе живую воду, – ответил Нела.

– Тебе и почерпнуть нечем, а колодец глубок: откуда у тебя живая вода? – спросил татарин.

– Всякий, пьющий воду из этого колодца, возжаждет опять. А кто будет пить живую воду, которую я дам ему, не будет жаждать никогда, но вода, которую я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную.

Татарин иронично попросил, слегка издеваясь:

– Господин! Дай мне живой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать.

– Пойди позови жену свою и приди сюда с ней: хочу посмотреть, насколько вы счастливы, – сказал Нела.

– У меня нет жены.

– Правду ты сказал: у тебя нет жены, ибо у тебя было много женщин, но мало мужчин, и сейчас есть женщина, но…

Татарин нетерпеливо прервал Нелу:

– Из-за этого «но» в лице моего влиятельного брата я не могу быть самим собой: я еще молод, и завишу от него материально, и если он узнает о моих природных склонностях, у меня будут большие проблемы.

Потом Нела с помощью татарина-самарянина нашел наконец дом, в котором ждали его, и многие самаряне, когда Нела Сот Сирх заполнял пустой стол вином, уверовали в него, особенно после слов татарина, которого звали Иуда Искариотов. И просили самаряне побыть у них, и Нела пробыл там два дня, и еще большее число людей уверовали в его заповеди по слову его. А Иуде-татарину говорили:

– Не от того, что ты уверовал, веруем, ибо сами слышали и узнали, что он – Спаситель мира от зла Серпентария.

Единственное, что мучило Нелу в гостеприимном доме, – карандашный портрет девочки неземной красоты, которую он уже видел как будто в прошлой жизни, и не только видел, но страстно и нежно любил. Лицо ее гордо смотрело на Нелу и было до боли родным. И Нела спросил хозяина-самарянина:

– Виталий, скажи, друг мой, чей портрет висит у тебя на стене и смотрит на меня так, что я не могу оторвать взгляд от него.

– Когда в Самарию приезжал Кремлевский балет, в «Лебедином озере» танцевала эта балерина. И мой друг, художник Кирилл, был восхищен ее красотой и танцем, и вернувшись домой после балета, нарисовал ее по памяти цветными карандашами. Я не знаю ее имени. Она балерина. Балерина Кремлевского балета.

Нела еще долго напрягал память и пытался вспомнить, где он мог любить это лицо. Но не вспомнил ничего, окончательно уверившись в существовании своей прошлой жизни.

Дата добавления: 2015-07-26