Генетическое изучение языков

§ 137. Генетическое изучение языков — это изучение языков с точки зрения их происхождения. В результате такого исследования можно установить генеалогическую классификацию языков, т. е. их группировку по признакам наличия/отсутствия и большего/меньшего родства.

Признание наличия родства предполагает, что родственные языки являются «потомками» одного общего языка, который называют праязыком, или языком-основой: коллектив людей, говоривших на этом языке, в определенную эпоху распался в силу тех или иных исторических причин, и у каждой части коллектива в условиях самостоятельного, относительно изолированного развития язык изменялся «по-своему», в результате чего и образовались соответственно отдельные языки.

Бóльшая или меньшая степень родства зависит от того, как давно произошло разделение языков, их отделение от языка-основы: чем дольше языки развивались самостоятельно, тем дальше они «отошли» друг от друга, тем отдаленнее родство между ними. Разумеется, в изложенной схеме проблема предстает в несколько упрощенном виде, но основные положения именно таковы.

Следовательно, для установления генеалогической классификации языков требуется ответить на следующие вопросы: во-первых, родственны ли рассматриваемые языки, т. е. восходят ли они к одному и тому же языку-основе; во-вторых, если языки родственны, насколько близко их родство, т. е. какие языки раньше отделились от языка-основы, а какие — позже.

§ 138. Для того чтобы ответить на первый вопрос, нужно, очевидно, каким-то образом сравнить интересующие нас языки. Возникает проблема: что именно необходимо сравнивать? По существу в литературе предлагаются два способа решения этой проблемы: по мнению одних авторов, прежде всего необходимо сравнивать строй языков — их фонетику, грамматику; другие специалисты считают, что сопоставлению подлежат непосредственно материальные элементы языков — слова, морфемы.

Первая точка зрения вызывает серьезные возражения. Дело в том, что очень близкие фонетические и грамматические характеристики нередко встречаются у языков, о родстве которых /132//133/ заведомо не может быть и речи. Например, тонами обладают языки Западной Африки и Юго-Восточной Азии, между некоторыми из них существует и замечательный грамматический параллелизм. Однако абсолютно ясно, что эти языки не могут быть родственными.

Такое сходство является случайным в том смысле, что оно ни в коей мере не объясняется общим историческим происхождением. (Хотя, разумеется, об абсолютной случайности говорить нельзя; строй языков имеет внутреннюю логику развития, в которой много универсального, и одна какая-то грамматическая или фонетическая характеристика может оказаться определяющим фактором для появления целого ряда других, в результате мы наблюдаем значительное подобие строя языков.)

Отмечаются и прямо противоположные случаи, когда языки при несомненном родстве существенно отличаются по своему строю. Примером могут служить русский и болгарский или хинди и ассамский, строй которых обнаруживает заметные различия (в болгарском и ассамском больше развит аналитизм, чем в русском и хинди соответственно), несмотря на очевидное родство болгарского языка с русским и ассамского с хинди.

§ 139. Можно сделать вывод, что заключения о родстве языков или, наоборот, о его отсутствии на основании фонетических и грамматических свидетельств являются по меньшей мере рискованными.

Альтернативное решение состоит в том, чтобы сравнивать материальные элементы языков — слова и морфемы. Если сходство в строе языков может оказаться случайным, то наличие сколько-нибудь значительного числа общих слов, морфем не может быть случайным: оно объясняется или общим происхождением, или заимствованиями. Доказав, что в данном случае заимствований не было[82], мы оставляем лишь первый вариант: наличие общих морфем говорит об общем происхождении.

Такое заключение непосредственно следует из положения о произвольности связи между означающим и означаемым знака: поскольку из данного значения не следует с необходимостью данное звучание и наоборот, то сам факт, что в разных языках в большом числе случаев сопоставимым значениям соответствуют сопоставимые звучания, никак не случаен.

§ 140. Остается определить, как следует понимать сопоставимость звучаний, с одной стороны, и значений — с другой. Разумеется, лишь в близкородственных языках типа русского и украинского часты полные совпадения, например: рука. В большинстве же случаев обнаруживаются регулярные соответствия в фонемном составе означающих морфем с /133//134/ близкой семантикой. Например, русск.[83] бер‑ (ср. беру, брать) соответствует скр. bhár‑, авест. bar‑, греч. φέρ‑, лат. fer‑, чеш. ber‑, польск. bior‑ и т. д.; аналогично русск. брат соответствует скр. bhrā´ t˚r ‑, авест. brātar, греч. φραˉ´τερ‑, лат. frater‑, чеш. bratr‑, польск. brat‑ и т. д. Необходимо стремиться к тому, чтобы сопоставления такого рода охватывали максимальный объем лексики и весь доступный круг языков.

Нужно учитывать, что в процессе развития словá изменяют свои значения, поэтому сопоставимость семантики также далеко не всегда сводится к ее тождеству. Так, оказывается, что русская морфема меж‑ (межа, смежный) должна сопоставляться с англ. middle, нем. Mittel, арм. meZà со значением «середина». Точно так же корень, соответствующий русск. бер‑, в большинстве языков означает «нести», а не «брать».

§ 141. Наиболее продуктивным и методологически правильным является, однако, не прямое сопоставление морфем языков, а конструирование гипотетических праформ: если мы предполагаем, что данные языки родственны, то для каждого ряда семантически родственных морфем этих языков должна была существовать в языке-основе праформа, к которой они все восходят. Следовательно, нужно показать, что существуют правила, согласно которым можно объяснить переход от некоторой праформы ко всем существующим морфемам в данных языках. Так, вместо «прямого» сопоставления русск. бер‑ и его аналогов в разных языках (см. § 140) предполагается, что в праиндоевропейском существовала форма *bher, которая по определенным законам[84] перешла во все те засвидетельствованные в языках-потомках формы, что приводились выше.

Соответственно определение родства можно сформулировать так: языки должны считаться родственными, если можно установить систему правил, которые связывают ряды материальных единиц каждого из них с одной и той же гипотетической праформой языка-основы.

§ 142. В последние десятилетия для выяснения степени родства языков стал использоваться новый метод, который позволяет посредством применения специальных подсчетов определить, как давно разошлись те или иные языки. Это — метод глоттохронологии, первоначально предложенный американским лингвистом М. Сводешем. Метод глоттохронологии основывается на следующих предположениях. В лексике каждого языка имеется слой, составляющий так называемый основной сло-/134//135/варь. Лексика основного словаря служит для выражения простых, необходимых понятий. Соответствующие слова должны быть представлены во всех языках, причем они в наименьшей степени подвержены замене в результате заимствований или развития значений тех или иных слов. Иначе говоря, основной словарь обновляется очень медленно.

Еще более существенно, что скорость такого обновления, как следует из работ Сводеша и других, является постоянной для всех языков. По подсчетам на материале языков, имеющих длительную засвидетельствованную историю, установлено, что лексика основного словаря заменяется со скоростью, составляющей 19–20% в тысячелетие, т. е. из каждых 100 слов основного словаря через тысячелетие сохраняется примерно 80.

§ 143. Для конкретных глоттохронологических исследований используется наиболее важная часть основного словаря в объеме 200 единиц — 100 основных, или диагностических, и 100 дополнительных. В число основных лексических единиц входят такие слова, как рука, нога, луна, дождь, дым, в дополнительный словарь такие слова, как низ, губа, плохой.

Для того чтобы определить время расхождения двух языков, следует для каждого из них составить списки 200 слов основного словаря, т. е. дать эквиваленты этих слов в данных языках. Затем необходимо выяснить, сколько пар семантически тождественных слов из двух таких списков можно считать родственными, связанными регулярными фонетическими соответствиями. Число этих пар, выраженное в процентах, которое принято обозначать символом С, подставляется в формулу:

,

где t — время расхождения языков (в тысячелетиях), а r — постоянный коэффициент сохранения общей лексики за тысячелетие, т. е. 80–81 %[85].

Имеется и более сложная методика математического определения степени родства языков, в целом исходящая из тех же представлений. В литературе высказывались и сомнения в универсальности и надежности методики глоттохронологии.

Литература

Арапов М. В., Херц М. М. Математические методы в исторической лингвистике. М., 1974.

Климов Г. А. Вопросы методики сравнительно-исторических исследований. М., 1971.

/135//136/

Дата добавления: 2015-07-24