Приемы изучения законодательных источников

Сегодня в корпус русских законодательных источников X— XVIII вв. входят разнообразные материалы. Это разнообразие объяс­няется рядом моментов: различием принципов законотворчества на отдельных этапах отечественной истории, процедурами состав­ления конкретных памятников и их санкции (утверждения), фор­мами самих законов, а также разным соотношением этих форм на том или ином историческом отрезке, влиянием на письменный закон источников других видов, сохранностью законодательного материала и т.д.

Если говорить о древнерусском законодательстве до конца XV в., то специфика его изучения связана с тем, что оно дошло до нас преимущественно в обширной рукописной традиции. Тексты за­конодательных памятников представлены в списках, по времени более поздних, чем сами оригиналы. При этом временной разрыв может достигать нескольких столетий. Например, Устав киевского

князя Владимира Святославича о десятинах, судах и людях цер­ковных возник, скорее всего, в начале XI в. на основе двух устав­ных грамот Владимира, выданных в конце X в. и начале XI в., а самый ранний список этого Устава, дошедший до наших дней, датируется XIV в.

В современном источниковедении изучается вся рукописная традиция одного законодательного памятника. Изучение рукопис­ной традиции подразумевает выявление как можно большего коли­чества списков источника, прочтение исследуемого текста в каж­дом списке, датировку списка, определение «конвоя», т.е. состава юридического сборника, в котором может находиться законода­тельный источник. По мере работы со списками в тексте источни­ка обнаруживаются различия, которые повторяются, причем ком­плексно: одни различия встречаются вместе с другими. На основе этих расхождений делается предварительная группировка спис­ков. Чем большее число списков будет просмотрено, тем очевид­нее станет сходство одних списков и различие других. Далее раз­новидности текста будут определяться по приметам — наиболее характерным признакам принадлежности текста к той или иной группе. Эти приметы неизменны для данной группы списков, ре­дакции или вида редакции.

Описанная классификация — формальна, она осуществляется по внешним признакам. Существует и другая классификация, учи­тывающая происхождение списков. В этом случае списки класси­фицируются по тому, как они исторически сложились, и по тому, как они генеалогически соотносятся между собой. При такой сис­тематизации необходимо гипотетически восстановить все утрачен­ные звенья, чтобы представить реальную картину соотношения списков и обосновать их исторически сложившуюся группировку. В ходе исследования обе указанные классификации находятся во взаимодействии.

Названные классификации применяются при изучении летопи­сей и других памятников древнерусской письменности. Текстоло­гический метод переносят и на изучение древнерусских законода­тельных памятников, сохранившихся в большом числе списков. Од­нако, по мнению специалиста по истории древнерусского законо­дательства Я. Н. Щапова, хотя при изучении княжеского законода­тельства X —XV вв. и используется текстология, общая картина его истории пока не восстановлена. В 1972 г. он писал: «Сравнивая со­стояние изучения княжеских уставов и такого завоевавшего всеоб­щее признание и довольно хорошо изученного источника, как ле­тописи, можно смело сказать, что знание истории уставов отстает от знания истории летописания более чем на сто лет»¹.

¹ Щапов Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси X—XIV вв. — М., 1972. - С. 6.

Текстологическое изучение почти 200 списков Устава князя Владимира Святославича о десятинах, судах и людях церковных позволило выделить семь его редакций, относящихся к XIII — XVII вв.: Оленинскую, Синодальную, Варсонофьевскую, Волын­скую, Печерскую и Троицкую редакции и редакцию «Степенной книги». Как уже упоминалось ранее, под редакциями понимается бработка памятника, отраженная в списках и свидетельствующая об изменениях в политической, юридической и социально-эконо­мической жизни общества. Возникший в условиях Киевской Руси Устав Владимира продолжал служить правовой основой и в период феодальной раздробленности в Северо-Восточной, Северо-Запад­ной и Южной Руси. Редакции отразили определенные этапы в ис­тории развития текста этого законодательного памятника.

После определения редакций (в основном по формальным при­знакам) осуществляется работа по установлению взаимоотноше­ний групп источников, по датировке и локализации и определе­нию причин появления каждой из них. Так, Устав Владимира в Синодальной редакции был широко распространен на террито­рии Новгородской республики, Великого княжества Московско­го и Великого княжества Литовского. В период феодальной раз­дробленности возникли изводы этой редакции, т. е. варианты тек­ста редакции, не имеющие следов принципиальных переработок. В то же время изводы отражают приспособление законодательного памятника к новым условиям. Предполагают, что Синодальная редакция возникла на территории Новгородской феодальной рес­публики, так как именно здесь был найден старший список ре­дакции в составе кормчей, принадлежавшей Новгородской епис­копской кафедре. В пользу этого предположения свидетельствует тот факт, что эта редакция легла в основу новгородского Устава Всеволода, а также особенности обработки Устава. Суть пере­работки связана с вторжением церковного суда в сферу светского, княжеского. Такая ситуация была возможна в особых политиче­ских условиях Новгородской республики. Для определения време­ни создания Синодальной редакции важную роль играет должно­стная и терминологическая информация источника. Перераспре­деление функций государственного управления между формиру­ющимися республиканскими органами и княжеской властью из­меняло номенклатуру должностей, особенно княжеского аппара­та. Изучение времени появления изменений в наименованиях долж­ностных лиц и составе их обязанностей показывает, что обработ­ка Устава Владимира, отраженная в Синодальной редакции, осуществлена, скорее всего, в последней четверти XIII в.

В период Русского централизованного государства изменились условия создания законов. Судебники не имеют списков, в кото­рых отразились бы следы переработки. Новые исторические усло­вия интенсифицировали текущую законодательную деятельность

самодержца. Большой объем нормативных материалов и быстро меняющаяся реальность предполагали более частую кодификацию, или систематизацию, законов.

При изучении происхождения и назначения любого кодифициро­ванного закона, его социальной направленности, места в ряду преды­дущих и последующих законов возникает вопрос о законодатель­ной базе, на основе которой он появился. При такой постановке вопроса на первый план выходит поиск ранее созданных норматив­ных материалов. Однако многие законы в виде грамот, указов, ука­зов с боярским приговором не сохранились. Одной из причин их утраты были московские пожары. Особенно губительным был мос­ковский пожар 3 мая 1626 г., когда сгорели «царские хранилы», где находились акты и грамоты за многие годы и документация прика­зов. Составители Соборного уложения вспоминали об этом пожа­ре, когда не оказывалось необходимых нормативных документов.

Восполнить пробелы в законодательной базе этого времени помо­гает изучение сохранившейся делопроизводственной документации XVI — XVII вв. Отсутствие текстов законов порождает дискуссии по ряду фундаментальных проблем. В исторической науке, например, спорным остается вопрос о роли законодательства в закрепощении крестьян: были ли переходы крестьян запрещены государством или прикрепление крестьян к земле сложилось стихийно?

Факты, почерпнутые из ряда делопроизводственных докумен­тов 80 —90-х гг. XVI в. (поручной записи крестьянина вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря 1 мая 1584 г.; наказа писцам города Галича Костромского уезда 30 июня 1585 г.; царской грамоты с из­ложением челобитья игумена новгородского Пантелеймонова мона­стыря до середины 1595 г.), подкрепляют позицию тех историков, которые считают, что в последние годы жизни царь Иван IV издал специальное установление, запрещавшее крестьянские переходы во время проводившегося в 80-е гг. XVI в. писцового описания.

Законодательные источники периода абсолютизма могут изу­чаться и с помощью других приемов. Как уже отмечалось, специ­фика законодательных материалов этого времени связана с по­этапным, постадийным возникновением закона. При сохранении документации на всех этапах — законодательной инициативы, вы­работки проекта закона, его обсуждения и переработок, утверж­дения верховной властью — возникает значительный комплекс источников, касающихся происхождения одного закона. Эта до­кументация позволяет определить хронологию возникновения вари­антов законопроекта и их авторство (индивидуальное или кол­лективное), установить социальную направленность закона.

Рассмотрим возможности изучения постадийного создания за­конодательного акта на примере Регламента Главного магистрата 16 января 1721 г. Этот закон обеспечивал городскую реформу Петра I и детализировал компетенцию Главного магистрата как централь-

ного государственного учреждения коллегиального типа, подчи­ненного Сенату. Автором первоначального текста (первой редак­ции) был консультант царя по вопросам административной ре­формы Генрих Фик. Его проект был существенно изменен обер-секретарем Сената Анисимом Яковлевичем Щукиным. В результате переработки возникла вторая редакция Регламента, вынесенная на обсуждение сенаторов, которые сделали поправки, внесенные в текст беловика второй редакции. Таким образом в Сенате возникла третья редакция этого документа. Беловик третьей редакции Регламен­та Главного магистрата был исправлен двумя анонимными лицами. Так появилась четвертая редакция. На совместном обсуждении Регла­мента Сенатом и Петром I последний лично внес поправки в текст четвертой редакции. Окончательный текст Регламента, подписан­ный Петром I, представляет собой пятую и последнюю редакцию. Таким образом, менее чем за год текст этого документа прошел стадии подготовки, многократного обсуждения и принятия.

Последовательное изучение текстов всех пяти редакций пока­зывает, в каком направлении перерабатывался первоначальный вариант Регламента и какие цели преследовал законодатель. Со­гласно варианту Фика, предполагалось дать российским городам самоуправление по образцу западноевропейских городов, однако на разных этапах обсуждения из текста были изъяты главы, свя­занные с организацией самоуправления («О градских городовых службах», «О привилегиях российских городов», «О наследствен­ных городовых маетностях и собственных доходах российских го­родов», «О городских караулах»). Если первоначальный проект пре­дусматривал, что выборным членом магистрата мог стать любой «честный и добронамеренный» горожанин, то при обсуждении в Регламент были внесены ограничения: «выбирать во всех городах из гостей и из гостиной сотни и из гостиных детей и из граждан первостатейных добрых, пожиточных и умных людей»¹. Как ви­дим, проект закона переписывался на каждой стадии обсуждения в интересах не всего городского сословия, а лишь городской вер­хушки. Изменения авторского проекта привели, в конечном сче­те, к централизации механизма государственного управления го­родами и усилению контроля за горожанами.

Источники

Древнерусские княжеские уставы XI —XV вв. — М., 1976. Законодательство Петра I. — М., 1997.

Полное собрание законов Российской империи (первое). — СПб., 1830.-Т. 1-45.

Памятники русского права. — М., 1952— 1961. — Вып. 1—8.

¹ Полное собрание законов Российской империи (первое)... — СПб., 1830. — Т. 6.-№3708.

Российское законодательство X —XX вв.: в 9 т. — М., 1984—1987. — Т. 1-5.

Соборное уложение 1649 года. Текст. Комментарии. — Л., 1987.

Литература

Алексеев Ю.Г. Белозерская уставная грамота 1488 г. и вопросы на­местнического суда // Вспомогательные исторические дисциплины. — Л., 1991.-Вып. 23.

Алексеев Ю. Г. Вопросы истории текста Псковской судной грамоты // Вспомогательные исторические дисциплины. —Л., 1979. — Вып. 11.

Алексеев Ю.Г. Судебник Ивана III: традиция и реформа. — СПб., 2001.

Водарский Я. Е. Проект Регламента Главного магистрата и его редак­ции (1720 г.) // Проблемы источниковедения. — М., 1962. — Вып. 10.

Замуруев А. С. Приемы и методы кодификации при подготовке проек­та Уложения Российского государства в 20-е гг. XVIII в. (на примере глав о противоцерковных преступлениях) // Вспомогательные исторические дисциплины. — СПб., 1994. — Вып. 25.

Зимин А. А. К истории текста краткой редакции Русской Правды // Труды Московского государственного историко-архивного института. — М., 1954.-Т. 7.

МанъковА. Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. — СПб., 1998.

Манъков А. Г. Уложение 1649 г. — кодекс феодального права России. — Л., 1980.

Милое Л. В. Легенда или реальность? (о неизвестной реформе Влади­мира и Правде Ярослава) //Древнее право. — 1996. — № 1.

Мюллер Р. Б. Законодательные акты второй половины XVI — первой половины XVII в. и принципы их издания // Вспомогательные истори­ческие дисциплины. — Л., 1976. — Вып. 8.

Развитие русского права XV—первой половины XVII в. — М., 1986.

Развитие русского права второй половины XVII — XVIII в. — М., 1992.

Тихомиров М. Н. Пособие для изучения Русской Правды. — М., 1953.

Флоря Б.Н. Об установлении «заповедных лет» в России // Отече­ственная история. — 1999. — № 5.

Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI—XVII вв. — М., 1978.

Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV—XV вв. — М.; Л., 1948 — 1951.-Ч. 1-2.

Черепнин Л. В. Соборное уложение 1649 г. и Правила Василе Лупу 1646 г. как источники по истории закрепощения крестьян в России и Молдавии // О румыно-русских и румыно-советских связях. Совместная сессия румынских и советских историков. Июнь 1958 г. — М., 1960.

Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI — XIV вв. — М., 1972.

Юшков С. В. Судебник 1497 года (к внешней истории памятника) // Труды выдающихся юристов: С.В.Юшков. — М., 1989.

Янин В.Л. Новгород и Литва: пограничные ситуации XIII —XV вв. — М., 1998. - Гл. 2.

Глава 3

¹

АКТЫ

3.1. Общая характеристика

Термин «акт» происходит от латинского оборота «actum est», Что в переводе означает «сделано, совершено». Актами часто на­зывают разнообразные документы договорного, законодательно­го, распорядительного, регистрационного, удостоверительного и другого характера.

Вместе с тем в источниковедении термин «акт» используется в узком смысле для обозначения определенного вида письменных исторических источников, которые имеют специфику в назначе­нии, содержании и форме. В связи с этим они не отождествляются с законодательными, распорядительными и другими документа­ми, также имеющими особые функции, форму и содержание.

Главное назначение акта в узком смысле заключается в закреп­лении в письменном виде условий соглашения между двумя кон­трагентами. Одной или обеими договаривающимися сторонами могли выступать верховная власть, церковные объединения, част­ные лица. Содержание актов отражает многообразие договорных отношений, существовавших на том или ином историческом эта­пе в политической, социальной и экономической сферах. Тексты договорных документов включают специальные устойчивые фор­мулы, расположенные в определенной последовательности. Таким образом, акты — это «документы, в которых в форме определен­ных юридических норм зафиксированы экономические или поли­тические сделки, договоры между "частными лицами"; "частным" (юридическим или физическим) лицом и государством (или цер­ковью); между церковью и государством; между государствами»¹.

Сегодня акты X— XVII вв. представлены значительным корпу­сом текстов на бересте, пергамене и бумаге. Одной из проблем источниковедческого изучения текстов договорного характера яв­ляется их классификация. Разработано много вариантов деления совокупности договорных документов на более или менее одно­родные группы. Например, по принадлежности актов к сфере по­литических, социальных и экономических отношений. Детальную классификацию договоров периода феодализма предложил С. М. Каштанов. Его классификация строится на типах отношений (политических, социальных и экономических) и юридическом

¹ Каштанов СМ. Очерки русской дипломатики. — М., 1970. — С. 9.

положении контрагентов, при этом учитываются стадии развития феодализма. Классификация, основанная на этих трех признаках, показывает, «что в разные периоды развития феодализма акты преобладают в различных сферах общественно-политической жиз­ни»¹.

Еще один вариант систематизации актов учитывает только юридическое положение контрагентов. В соответствии с этим при­знаком акты делятся на две большие группы: публично-правовые акты и частные акты. В качестве одного или обоих контрагентов публично-правовые акты имеют верховную власть. Частные акты отражают сделки, в которых контрагентами с обеих сторон вы­ступают частные лица.

Дата добавления: 2015-07-24