Вниманию оптовых покупателей! 17 страница

А вообще в Болгарии очень много надписей типично тюркского вида, собранных Л. Дончевой-Петковой. Один текст такого вида, на­несенный на плиту, найденную у села Бяла Варненского округа, мы и воспроизводим ниже¹³.

Обратим внимание на то, что первый знак на плите в точности напоминает букву Л в азбуке Добрева, но перевернутый вверх нога­ми; последний является знаком ТХ тоже с аналогичным переворо­том. Правда, исследователи отмечают что данные знаки носят ха­рактер меток собственника и не являются руническим текстом¹⁴, так что их можно переворачивать как угодно. Средний знак, который по Добреву можно было бы прочитать как ИУИ, является настоль­ко характерным для различных болгарских изделий, что Центр Болгарских исследований ТАНАГРА стал выпускать с этим знач­ком в качестве логотипа новую серию книг под названием «Българ-ска вечност». Но сочетание букв ЛИУИТХ или ТХИУИЛ, по всей видимости, ничего не означает, так что азбука подобного рода над­писей славянам вряд ли требуется.

Праболгарские надписи. Впрочем, в Болгарии имеются и осмыс­ленные тексты, приписываемые также праболгарам; автор одного из исследований о них — Геза Фехер. Оно было написано в апреле 1939 года, и Геза Фехер к моменту выхода данной работы 17 лет прожил в Болгарии. О своих взглядах он пишет так: «В основе это­го моего труда лежит убеждение, что культура венгров была очень близка к культуре праболгар и что все то, что известно о прабол-гарах, известно о мадьярах. Одинаков был их внешний и внутрен­ний облик: одежда, прически, религия, церемонии, военная культура, художественные промыслы, экипировка и т. д. Это означает, что древние венгры по своей культуре стояли очень близко к своим учителям — праболгарам. Более того, когда мадьяры впервые по­явились на сцене европейского мира, они были названы «онгур» — имя, которое им дают и сейчас все европейские народы и которое в сущности означает самих праболгар, «оногуриев». Это объясняет­ся тем, что мадьяры по культуре были оногуриями, то есть болга­рами, так что европейские народы, и прежде всего славянские их соседи, считали, что имеют дело с болгарами... Но я понял и дру-

гой важный результат... роль и значение праболгар состояли не только в том, что они дали организацию и культуру мадьяр и что они организовали в настоящее государство народы восточных и средних Балкан. Стало ясно, что они имеют со всемирно-истори­ческой точки зрения еще большее значение: владея в течение ряда столетий территориями по средней Волге, Северному Кавказу, меж­ду Доном и Днепром, в Бессарабии и на Балканах, праболгары сыграли огромную роль в построении цивилизации Восточ­ной Европы, особенно у славян, — то есть вывели Восточную Европу в культурный мир»'⁵.

Странная точка зрения. Она может быть оправданна только в одном случае — если культура мадьяр и праболгар тюркского происхождения была выше славянской. Но это очень сложно доказать, и, как мы увидим ниже, автору это так и не удалось сделать, несмотря на все его горячее желание. Что же касается внешнего сходства между болгарами и венграми, то оно вполне объяснимо, поскольку предки тех и других жили на Волге в непосредственной близости друг от друга. Мы очень часто говорим «прибалты» или «кавказцы» о жителях соответствующе­го региона, хотя балтские языки литовский и латышский не имеют ничего общего с эстонским, языком финской языковой группы; точно так же на Кавказе армяне являются индоевропейцами, грузинский язык относится к картвельской семье, а азербайджанский является типичным тюркским языком. В данном случае и болгары, и венгры являлись жителями Волги.

Что же касается имени «оногур», то мы находим у венгерского исследователя Петера Хайду такие строки:«В основе внешнего (упот­ребляемого другими народами) названия ВЕНГРЫ, (H)UNGARUS и т.п. лежит славянское О"Г(Ъ)Р-, через германское посредство распространившееся в европейских языках. Русское ВЕНГР пред­ставляет собой заимствование из польского wegier. Непосредствен­но славянское (УГ(Ъ)Р- отражено в древнерусском У ГРИН, «венгр», мн. ч. УГРЕ (например, в «Повести временных лет»), а также сохранено в украинском языке (УГОРЦ1, УГОРЩИНА). Это сла­вянское слово в конечном счете восходит к булгарско-тюркскому названию союза племен ongour (on — «десять» и gour — «стрела», как название племени... Предки венгров в V-VI вв. были более или менее связаны с государством Онгур, и благодаря союзническим и соседским связям за ними закрепилось название союза племен, со­здавшего это государство»¹⁶ (выделено мной — В.Ч.). Как видим, сходство между венграми и болгарами объясняется их вхождением в одно государство, но название этого государства дошло до Европы только через славян. Иными словами, только благодаря славянам за

венграми закрепилось название УГРЫ/ ВЕНГРЫ (самоназвание это­го народа — «мадьяры»). Таким образом, европейцы не знают венг­ров как МАДЬЯР или болгар как ТЮРОК, а знают лишь их славян­ские названия - ВЕНГРЫ (УГРЫ) и БОЛГАРЫ (ВОЛГАРИ). Так что если Геза Фехер хотел возвысить венгров по их раннему назва­нию «десять стрел», отрицая всякое влияние славян, то на деле он как раз уже в имени народа подчеркнул славянское посредничество. Самые интересные письменные доказательства приведены Фехе-ром в разделе «Мадара». Фехер пишет: «Праболгары построили путь от Плиски до скальной стены, лежащей в 12 км к югу, где природа дала возможность проложить путь по Мадарскому плато, которое очень важно со стратегической точки зрения. Знаки, которые най­дены в скалах, показывают, что путь тут был построен действи­тельно болгарами»¹⁷. Итак, теперь вывод о тюркской строительной деятельности выводится уже не косвенно, а непосредственно: если надписи тюркские, то и строителями были тюрки. Что ж, посмотрим, что это за надпись.

она славянская, но в азбуке Петра Добрева таких знаков тоже нет. Так что пока этническая принадлежность данной письменности не ясна. «Но в Мадаре имеются следы и того, что праболгары почитали пещеры, — продолжает Фехер. — Предметы и одна надпись, найден­ная в так называемой «большой пещере»-, доказывают, что эта пе­щера представляла в римское время нимфеон. Но там имеются следы и праболгарских построек. Уже на стенах пещеры виден один праболгарский знак. Что эта пещера действительно служила у пра-болгар культовым местом, доказывается тем, что найдено в других тамошних пещерах. Над всадником, около середины отвесной скаль­ной стены, имеется лишь одна доступная пещера. Перед входом в эту пещеру находим праболгарские знаки, но и между букв двух надписей самого входа в пещеру с ее правой стороны имеем также праболгарские знаки»¹⁸. На самом деле Фехер помещает на своем рисунке две надписи. Я сначала воспроизвожу нижнюю, на которой виден некий предмет в виде масленки для машинного масла и сама надпись, вытянутая в линию строки, а затем верхнюю.

Прежде всего из сравнения с тюркскими рунами видно, что знаков такого типа там нет. Следовательно, эта надпись — не тюркская. Она не подходит и под венгерские, тисские руны. Конечно, возможно, что

Действительно, на верхнем рисунке вновь видны знаки, но не пра­болгарские, а знаки кириллицы и какого-то иного славянского письма. Так что есть подозрение, что эти знаки имеют отношение к славянам, но, помимо кирилловских букв, относятся опять-таки к «азбуке икс». К сожалению, до меня никто не пытался прочитать соответствующие надписи.

Славянская пиктография? Вообще говоря, Болгария — удиви­тельная страна. Желание найти наиболее древние славянские надписи там столь велико, что было бы вовсе не странно, если бы там по­явился ученый, нашедший, скажем, славянские... пиктограммы. Та­кого исследователя, Павлину Петрову, мы действительно обнаружи­ли в Болгарии. В болгарском журнале «Археология» она писала: «До

появления фонетической системы письма черты, соответствую щие особенностям языка и людей во всех ранних обществах, пере­давались некоторыми сравнительно примитивными способами в разных видах сообщений при отсутствии прямого контакта. Са­мый распространенный из них — картинное письмо. На террито­рии Первого Болгарского царства зарегистрировано большое число рисунков, нанесенных на постройки, скалы и изредка на керамичес­кие сосуды. Как произведения самобытного народного искусства и как исторические произведения они обстоятельно исследованы. От­мечено, что некоторые пиктограммы имели прежде всего практи­чески-коммуникативную функцию. Эта сторона проблемы еще не была предметом серьезного исследования. Основная трудность при изучении коммуникативной стороны письменности есть отграни­чение ее от чистой художественно-образной формы. Утвердилось мнение, что рисунки, крайне упрощенные и не содержащие элемен­тов художественного содержания, как раз и являются носителями информации. Основная их часть носит повествовательный харак­тер и отличается не только динамизмом, но и единством синхрон­ного и диахронного действия. Рассматриваемая в этом отношении значительная часть округи первой болгарской столицы Плиски может быть определена как местная форма староболгарского кар­тинного письма. Предметом нашего внимания являются несколько граффити летописного содержания»¹⁹. Честно говоря, в каждой стра­не, включая и Россию, время от времени попадаются странные знаки прошлых эпох, некоторые из которых имеют отдаленное сходство с предметами. Однако делать на этой основе заключение именно о наличии пиктографии нам кажется делом очень смелым, стоящим на грани чистой фантазии. Поскольку с наших позиций пиктография есть не только историческая ступень в развитии письма (подобно тому, как жестикуляция есть не только историческая ступень в раз­витии звуковой речи), но представляет собой вполне самостоятель­ный способ выражения мыслей, существующий во все эпохи, то сама по себе постановка вопроса у нас никакого удивления не вызвала. Главное тут было найти соответствующие символы-изображения. Однако когда исследовательница перешла к описанию конкретных знаков, возникло чувство некоторого замешательства, ибо под пик­тографическими символами были поняты графемы славянской сло­говой письменности! Разумеется, слоговые знаки были не первыми изобразительными начертаниями в ее исследовании, сначала она рас­смотрела подлинные изображения, но завершился анализ все-таки вовлечением в него слоговой письменности.

Вот как это было. Поначалу анализировались изображения и рас­положенные рядом абстрактные знаки. В качестве примера сначала рассматривается изображение из Мадара, где представлена человечес­кая фигура с круглым предметом в одной руке и длинным прямым предметом в другой, что можно принять за рисунок воина со щитом и копьем — исследовательница, однако, считает его шаманом с бубном и колотушкой, не приводя никаких доказательств (ни этнографических, ни археологических). Ниже помещен знак, который исследовательни­ца назвала «двойным треугольником»²⁰, знак X. Отсюда ее вывод: «двойной треугольник» есть знак шамана.

Следует заметить, что даже если это так, «двойной треугольник» сам по себе не напоминает шамана с бубном, следовательно, является знаком не действительности, а знаком знака, то есть знаком второго порядка. Следовательно, перед нами не пиктография, а идеография, т.е. логограмма-иероглиф X. С нашей точки зрения, построения Пав­лины Петровой весьма сомнительны. Прежде всего бросается в глаза разная техника исполнения рисунка «шамана» и его иероглифа: в пер­вом случае присутствует двойной контур, во втором — одинарный. Иными словами, два этих изображения нанесены разными людьми, вероятно, в разное время и, скорее всего, никакого отношения друг к другу не имеют. Кроме того, как уже отмечалось, рисунок человека имеет больше сходства с воином, чем с шаманом: у него круглый щит и весьма длинное, доходящее до земли копье — такие длинные коло­тушки для удара в барабан нигде не применяются. К тому же так, как показано на рисунке, барабаны никто не держит — так можно держать лишь бубен, в который, однако, бьют рукой, а не палкой. Еще раз знак X исследовательница обнаружила у Преслава, набор этих знаков

(где тоже не исключены разновременность и отсутствие смысловых связей), воспроизводимый нами на рисунке правее, она назвала «изоб­ражением тотемов Великого Преслава» — первым среди них помещен «двойной треугольник» с горизонтальной чертой²¹. Не имея более ни­каких подкреплений своей версии, П. Петрова приступила к дешиф­ровке основного изображения — граффити из села Крива-река, где можно видеть христианский крест с надписями 1С ХС и НИКА, ки­рилловскую надпись ПС1ьРУ, несколько слоговых знаков, свастику, а также рисунок двух всадников на конях (последнее изображение на фрагменте рисунка, справа от представленного изображения, я не по­местил)²².

Приняв во внимание важность географической ориентации надпи­си, Павлина Петрова излагает ход дешифровки так: «В левом углу петроглифа, над и перед головой человека и животного обособлена композиция из букв и рун. Такого рода тексты обычно не имеют определенного порядка чтения. Однако организуем слова и понятия в направлении слева направо и начнем читать «текст» пиктограм­мы с христианской формулы «Иисус Христос побеждает» (рисунок на кресте с монограммой 1С ХС NIKA), за чем следует имя «Псяр» в дательном падеже. Потом идут руны в связке и два «двойных треугольника», а также «двойной треугольник» с открытой верти­кальной стороной и «ипсилон». Выше мы уже приняли чтение знака «двойного треугольника» как «тотем-богини», хотя, как было отме­чено, в определенном контексте он может иметь смысл и «шаман-богини». В другой нашей работе мы изложили толкование «ипсило­на» как знака «шамана верховного бога». «Двойной треугольник» с открытой вертикальной стенкой тоже может войти в группу про­тоиндийских знаков, которые читаются как «завладеваю», «держу» (ссылка на работу Кнорозова). Получается соединение понятий и ■ слов: ИИСУС ХРИСТОС, ПОБЕДИ ПСЯРА, ЗАВЛАДЕЙ (ПЛЕ­НИ) ШАМАНОМ ВЕРХОВНОГО БОГА И ДВУМЯ ШАМАНА-

МИ ВЕРХОВНЫХ БОГИНЬ!» При согласовании по смыслу полу­чается такой гипотетический текст: «ИИСУС ХРИСТОС! ПО­МОГИ ПСЯРУ ПОБЕДИТЬ ШАМАНА ЯЗЫЧЕСКОГО БОГА И ДВУХ ШАМАНОВ БОГИНИ!»". Оба варианта чтения, противопо­ложные по смыслу (в первом случае Иисус должен победить Псяра, во втором — помочь ему), явно неудовлетворительны. Кто такой Псяр? Подобное славянское имя неизвестно, существительное «псарь» или «писарь» писалось бы иначе и вообще не подошло бы по смыслу. Если допустить первую версию, то Христос должен победить ПС АРА, что крайне удивительно, ибо обычно у Христа просят помощи, но не заставляют его вступать в бой самого; если же допустить вторую, то призыв ПОМОГИ не обозначен в тексте никаким знаком и является домыслом исследователя, так что ни в одном случае концы с концами не сходятся. Трудно согласиться и с трактовкой символа X как знака «тотем-богини»: ряд таких знаков был обнаружен на известняковых блоках в Пловдиве, где они наносились на короб средневекового во­допровода, куда вставлялась труба для подачи воды²⁴, как показано на позиции «а» рисунка. Неужели строители водопровода призывали «великую богиню»?

Иными словами, речь здесь идет о какой-то системе письма, но какой, пока не совсем ясно. Разумеется, она не носит и не носила пиктографического характера.

«Черты и резы». Тем не менее желание увидеть у славян про­стейший тип письменности отличает многих исследователей. Пред­положение, высказанное черноризцем Храбром, о наличии у славян «черт и резов» пустило глубокие корни в представлениях ряда сла­вистов. «Существует мнение, — отмечает Е.В. Уханова, — что эти «черты и резы» были письмом, которое способно было переда­вать все необходимые понятия и полностью удовлетворять по­требности языческого общества. А указанный Храбром переход к греческим и латинским буквам произошел с появлением новых хри­стианских понятий, которые никак не могли быть переданы сред­ствами «черт и резов»... Более того, исследователи приходят к выводу, что это древнейшее славянское письмо было очень прими­тивным, включавшим небольшой, нестабильный и отличающийся у разных племен набор простейших значков. В сколько-нибудь раз­витую и упорядоченную логографическую систему, где был бы пред­ставлен большой набор знаков, обозначавших не только отдельные предметы, но и отвлеченные понятия и явления, это письмо пре­вратиться не могло»²⁵. Хотя я совершенно не согласен с такой по­становкой вопроса, считая, что язычество культуре не помеха, од­нако вынужден согласиться с тем, что ученые были как раз заинтересованы в принижении культуры наших предков. Ведь чем ниже в культурном отношении язычество, тем выше христианство! Чем хуже племенной строй, тем прогрессивнее государство! Поэто­му не то чтобы я отрицал наличие примитивного славянского пись­ма типа «черт и резов», которое, разумеется, могло сохраниться и на ступенях довольно высокого развития культуры (пишем же мы иногда и в наши дни номер очереди прямо на руке у стоящего в ней, хотя в наш век компьютерных технологий бирка в виде самой руки кажется жутким анахронизмом), но я не считаю его связанным имен­но с язычеством и со Средневековьем. Просто такой тип письма действительно существовал, но из него вряд ли можно было выу­дить какую-либо информацию. Суть дела в том, что система услов­ностей такого рода передачи сообщений касалась только одного ад­ресата: самого пишущего. Это могли быть зарубки и засечки для подсчета чего-либо, могли быть календарные засечки для расчета каких-либо нужных дней, могли быть календарные метки против нужных праздников, это могли быть расписки неграмотных людей, наконец, это могли быть метки собственника. Постепенно вырисо­вывался каждый пласт знаков такого типа; археологи обычно назы­вают класс этих знаков, когда описывают какой-либо археологичес­кий объект, но дальше этого не идут, поскольку дальше идти некуда. Скажем, какой-то знак опознан археологом как метка собственни-

ка, но поскольку мы в наши дни не знаем, какой собственник поме­чал свои вещи каким знаком, для нас эта метка дальше уже не может быть связана с конкретным лицом. Иными словами, она мо­жет быть обнаружена, но не может быть опознана, не имеет конк­ретной привязки и в этом смысле нечитаема. Немногим лучше и метки современные, буквенные; например, написано: ИВАНА. Ясно, что вещь принадлежит Ивану. Но какому? Мужчин с таким именем тысячи! Так что письмо типа «черт и резов» — это не письмо вооб­ще; это просто метка, символ, имеющие смысл в очень узком кон­тексте.

Вообще говоря, письмо предназначено для передачи больших сообщений через времена и расстояния. Частным случаем письма является тайнопись, где понять надпись могут только избранные. Что же касается метки или зарубки, то она понятна в полном объе­ме только одному человеку, ее владельцу. Так что как тип письма письмо в виде «черт и резов» должно занимать нижайший уровень!

Рабоши. Познакомимся теперь, что же представляли собой эти весьма примитивные вспомогательные средства вблизи. Начнем с информации, которую приводит И.В. Ягич: «Живой пример таких «черт и резов» существует до сих пор в очень распространенном употреблении кусочков дерева или палочек с различными нарезами, которые у разных народов Юго-Восточной Европы известны под названием ровош, рабош, рабуш... Рабуш представляет древней­шее средство для обеспечения различных обязательств у безгра­мотных народов; поэтому оно и теперь еще довольно распростра-

нено в низших слоях безграмотного сословия, в особенности — в Юго-Восточной Европе»²⁶. Таким образом, деревянная палочка вы­полняет роль долговой расписки у неграмотных людей. На рисунке показана связка таких расписок у кредитора из Хорватии.

Каждый рабош представляет собой палку с зарубками. Они на­носятся в виде прямых и косых насечек, часто образующих кресты, что имеет цифровое значение. Так, в Боснии, например, денежное обязательство имело значение: 1=1, I 1 = 2, "Н*= 3, 1111 или ЧМ*.= 4,

+ = 5, VV = 10, X = 20, Ус = 30, #= 40, П, О = 50, И, © =

100. В Моравии, где палочки назывались «врубы», ими считали

овец, причем одна овца обозначалась знаком I, яловая овца —
знаком +, 5 овец — Л, десять — +; тысяча обозначалась как
IIIIIIIIII. Был и другой способ обозначения, например, 1=1, I I =
2, Л= 3, Л_ =4, L = 5, 1 = 10. Так что кодировалась не речь, а
числовые расчеты. При выполнении финансо-
^^:^J.'.'.'^?!g ^' во-кредитной операции на рабош наносилась
" —**■ * нужная сумма, затем палочка раскалывалась

Рабош из Гилана надвое, так что одна часть (А) уходила креди­тору, а другая (В) — должнику.

Календарные сосуды. Они решают проблему выбора нужных дней. На чаши обычно наносился узор, соответствующий месяцам.

На рисунке показан круг, с помощью которого можно было совершать календарные гадания и знать даты сельско­хозяйственных работ. Вместо надписей каждый месяц харак­теризуется только ему прису­щей штриховкой, нанесенной на торец гадательной чары.

Сами чары VI века из села Лепесовка на Украине выгля­ дят так.

Б.А. Рыбаков рассмотрел также спе­циальный ритуальный сосуд-календарь IV века из Ромашек для молений о дожде, который имел иной вид, для определения по нему не только месяцев, но и дней не­дели²⁷.

Здесь узоры имели более сложный характер, что потребовало намного боль­ших усилий для дешифровки изображе­ний. Но в результате были определены даже дни.

Юридические знаки. Этот вид пись­менности впервые рассмотрел П. Ефимен-ко в 1874 году. Под юридическими зна­ками он понимал различного рода под­ писи под документа­ми, оставляемые не­грамотными людьми вместо расписки. *3наки собствен­ности в народе назы­ваются пятнами, знаменами, мат­ками или отмет­ками, рубежами, домовыми или жердяными, также заручными или своеручными клеймами или про-

сто клеймами, — свидетельствовал он. — ...К бумаге — заруч-ным или своеручным... к жерди — жердяным, если он состоит из прямой линии и вырублен топором — рубежом. В Холмогорском уезде знаки собственности преимущественно называются клей­мами, в Пинежском — пятнами и т. п. Накладывать свое клеймо на что-либо по-народному: пятнать, клеймить, зазначивать, отзначать, заорлить. Русские и инородческие знаки разделя­ются на два вида: одни из них состоят из начальных букв имени и фамилии домохозяина, другие — из совершенно оригинальных начертаний и вырезок»²⁸.

П. Ефименко собрал знаки только в одной, Архангельской, гу­бернии у русских, зырян, корел, самоедов и лопарей. Тем самым даже если здесь и были остатки славянской слоговой письменности, они были густо разбавлены знаками совершенно иных народов. Тем не менее довольно любопытно посмотреть на итог его усилий. Как видим на рисунке, некоторые знаки представляют собой буквы ки­риллицы (101-105), например X, Т, Н, К. Большинство же знаков представляют собой чистые «черты и резы», не имеющие фонети­ческого значения. К сожалению, П. Ефименко не приводит тут ни фамилии, ни имена писавших, так что отождествить данные знаки с реальным звучанием вряд ли удастся. Можно лишь констатировать, что в XIX веке основная масса крестьян Архангельской губернии связь с буквенным письмом утеряла полностью; совпадения с ним не выходят за рамки случайного, а среди наиболее частых знаков преобладают косые кресты.

Так же могут выглядеть и «знаки собственности», наносимые на любые предметы. Таким образом, открытие «черт и резов» нас не продвинуло вперед в обнаружении новых видов славянских знаков для записи речи, хотя дало возможность понять многообразие бы­товой символики наших далеких предков. И теперь стало ясно, что никакой письменности типа «черт и резов» не было и нет, ибо «чер­ты и резы» — абстрактные знаки-метки для неграмотных людей, так сказать, абстрактная пиктография.

Зато были разные виды развитого письма, использовавшегося в славянских странах; одно из них мы сейчас рассмотрим более под­робно. Речь идет о надписи на памятнике Бусу.

Чтение надписи Буса. Александр Асов, энтузиаст-эпиграфист, весьма увлечен изучением русских рунических знаков, которые, однако, он называет «пеласго-фракийскими» и читает написанные на них тексты. Его наиболее интересным исследованием является получение им чертежей памятника легендарному русскому князю Бусу, казненному на Кавказе в четвертом веке н.э. Деятельности

Буса он посвятил специальную статью²⁹, а затем и заметку с чтени­ем надписи на памятнике³⁰.

Надпись просматривается плохо, хотя прочитать ее возможно (рис. 4-14). Заимствована она из книги немецкого ученого Гуль-денштадта, путешествовавшего в 1771 году по Кавказу³¹.

Дата добавления: 2015-07-24