Природные, военные и социотехнические катастрофы

Катастрофа – понятие, употребляющееся в разных смыслах. Обычно оно ассоциируется с масштабными бедствиями, обвалом всех планов и расчетов, потерей управления, дезинтеграцией экономических, природных и социотехнических систем. Катастрофа – это быстро протекающее событие, вызывающее масштабные разрушения социально-природных систем, угрожающее жизни и здоровью большого количества людей. Катастрофы – это кризисы макроуровня, затрагивающие регионы, страны, отрасли экономики, сферы общественной жизни. Организационные кризисы – это кризисы микроуровня. Их рассмотрение обычно ограничивается одной организацией или даже ее подразделением. Естественно, для каждого из уровней существуют свои методы анализа, сбора данных и прогнозирования развития событий и последствий. Однако между ними существует и тесная связь. Она проявляется, прежде всего, в неизбежном влиянии масштабных, катастрофических событий на повседневную деятельность организаций, перспективы достижения организационных целей и даже на возможность продолжения деятельности организации.

Катастрофы при­нято подразделять наприродные, военные и социотехнические.

Природные катастрофы – это то, что предопреде­лено самой природой и не зависит от воли че­ловека: наводнения, землетрясения, пожары, сели, ураганы, извержения вулканов, цунами.

Историю катастроф по праву открывает Всемирный потоп. «В шестисотом году жизни Ноевой, – говорится в Библии, – во втором месяце, в семнадцатый день меся­ца, в этот день разверзлись все источники великой бездны... И вода усилилась чрез­вычайно на земле, так, что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом... Все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих, все, что на суше, умерло...». Некоторые историки считают, что это описание вполне конкретного фантастических масштабов наводнения, случившегося в низовьях Евфрата и захватившего Месопотамскую низменность. Еюпричиной могли быть цунами или сильнейшие ливни и ветры, дувшие навстречу течению рек. По количеству погибших и пострадав­ших людей, а также по нанесенному эко­номическому ущербу самым разрушитель­ным природным катаклизмом приходится признать именно наводнения.

Масштабные наводнения происходят на планете каждый год. Наводнение летом 2002 года в Европе и на юге России нанесли огромный экономический ущерб и лишили жизни сотни людей. А наводнение в 1887года в Китае по своим последствиям является самым ужасным: уровень воды в реке Хуан­хэ поднялся на 20 метров, и на дне вдруг образовавшегося моря оказались три сот­ни населенных пунктов. Утонуло около миллиона человек, а еще два миллиона ли­шились крова.

И все-таки в нашем сознании самым жутким природным явлением представля­ется землетрясение. Только в результате январского землетрясения 2001 года в Индии погибло более 30 тысяч человек, около 70 тысяч по­лучили ранения. А примерные итоги зем­летрясенийXX века просто потрясают: 1 миллион 700 тысяч погибших! Страшны эти катастрофы не только са­ми по себе, но и последствиями, зачастую плохо предсказуемыми. Например, в начале прошлого века в Токио был в основном одноэтажным городом, но большая часть жертв опустошительного по своим масштабам землетрясения в сентябре 1923 была вызвана не обрушением домов, а многочисленными пожарави, охватившими столицу Японии.

Ташкентское землетрясение 26 апреля 1966 года и два сильных семибалльных афтершока 9 и 24 мая вызвали проседание гребня плотины озера Яцинкуль. 18 июня – почти через два месяца после ташкентского удара – плотину прорвало, и гигантская масса воды обрушилась на долину реки Тегермеч. Водо-каменный сель достигал высоты 12 метров!

Цунами – порождение землетрясений, хотя детально их природа не изучена. Предполагают, что подводное землетрясение вызывает провал морского дна, сползание или обвал гигантских глыб объемом в миллионы куби­ческих метров. Как правило, море сначала отступает, обнажая береговую зону на расстоянии нескольких километров. Затем оно возвращается (с интервалом от 5 минут до одного часа), поднимаясь стеной, высота кото­рой иногда достигает 30 метров, и, двига­ясь со скоростью до 200 километров в час. 1 ноября 1775 года сильное землетрясе­ние сравняло с землей Лиссабон, разрушив 5 тысяч зданий. Начался пожар, и, спасаясь от него, оставши­еся в живых в панике бежали на набереж­ную. Но через некоторое время здесь их накрыла 12-метровая волна. Около 60 тысяч человек погибло.

К природным катастрофам относят по­жары и извержения вулканов. Известен хрестоматийный пример извержения вулкана Этна в 1669 году, когда лава погребла 50 городов и 300 селе­ний, унеся жизни 100 тысяч человек.

Весной 1902 года стал пробуждаться вулкан Мон-Пеле, спавший с 1851 года. Птицы далеко облетали кратер, сотни змей выползли из его расселин на поля, прибли­жаясь к городу. В море появлялись глубин­ные волны, внезапно теплела вода. В три часа утра 8 мая раздался адский взрыв. Ог­ненная масса магмы выплеснулась из кратера и бук­вально в считанные мгновения поглотила город Сан-Пьер. Тугая волна сжатого воз­духа, которую лавина толкала перед собой, сбросила в море всех, кто пытался найти спасение на берегу, всего около 30 тысяч человек. Как сообщали очевидцы, вода в гавани кипела и в огромном облаке пара горели суда.

Перед такими картинками меркнет лю­бой фильм-катастрофа. Впрочем, эти филь­мы показывают лишь внешнюю сторону трагедий. Сегодня же специалисты задумы­ваются о более глубоких зависимостях. Представим себе крупное землетрясе­ние в районе Токио. Подобный прогноз весьма вероятен: в тихоокеанском сейс­мическом поясе у берегов Камчатки, Ку­рильских островов и северо-восточной Японии выделяется около 20 процентов сейсмической энергии Земли, и сейсмиче­ская активность достигает максимального на планете уровня. Землетрясения, вплоть до самых сильных, происходят здесь в де­сятки раз чаще, чем в сейсмических обла­стях вне тихоокеанского пояса. Прогнозы показывают, что помимо прямых последствий в виде масштабных разрушений конструкций и сооружений, такое землетрясение вызовет резкую дестабилизацию на мировых рынках. Состояние мировой экономики после такой катастрофы дестабилизируется на годы. В данном случае речь идет не об алармистских фантазиях – имеются примеры воздействия на мировую экономику природных катаклизмов: так, после землетрясения на Тайване в 1999 году был зафиксирован скачек цен на комплектующие детали для компьютеров.

По данным МЧС России около 20 процентов терри­тории страны подвержены сейсмической опасности. Площадь наводнений до­стигает 400 тысячкв. км, создавая угрозу 750 городам и нескольким тысячам населенных пунктов. Ежегодно возникает до 30 тысяч лесных пожаров, которые уничтожают 5 миллионов гектаров леса. Лавины угрожают восьми городам России, опасность селей высока на 8 про­центах территории страны. В целом у нас допустимый уровень риска для человека ориентировочно в 100 раз превышает уровень риска, принятый в раз­витых странах.

В отличие от природных, военные катастрофы творятся людьми, хорошо представляющими, что они делают и к каким последствиям их действия приведут. Традиционно, под военными катастрофами понимается масштабные поражения армий одной из воюющей сторон. Однако в последние годы акцент в понимании военных катастроф сместился на страдания мирного населения, погибающего в ходе военных действий, от бомб, снарядов и мин. А также беженцев, покидающих места своего проживания и терпящих бедствия и лишения. Такие катастрофы в последнее время получили название «гуманитарных». Такие катастрофы не трудно предвидеть, но очень трудно предотвратить. Они носят рукотворный характер, являются следствием политических решений, которые, как правило, имеют менее губительные для населения альтернативы. Хороший, хотя и печальный пример недавней гуманитарной катастрофы – одобренная лидерами ведущих промышленно развитых, цивилизованных стран бомбардировка Югославии и силовая акция в Косове в 2000 году. Эта масштабная операция не дала никаких позитивных результатов (если не считать таковыми создание постоянно действующей натовской базы в Косово и бесконечного судебного процесса по делу бывшего югославского лидера Милошевича), но привела к катастрофическим последствиям – сотни погибших, огромное количество разрушенных зданий и сооружений, загрязненные земли, обнаруженные раковые заболевания у солдат, находившихся на территориях, где применялись американские снаряды с урановыми сердечниками, десятки тысяч людей, лишившихся крова, обострившиеся межэтнические конфликты.

Особый интерес для исследователей представляют социотехнические или техногенные катастрофы, так как именно здесь сочетаются социальные, организационные и технологические причины. Обычно они привлекают внимание всех мировых СМИ, причины и последствия их тщательно анализируются, на основании такого анализа принимаются технологические и организационные меры.

Одним из наиболее ярких и в то же время болезненных примеров социотехнической катастрофы является взрыв чернобыльского реактора. 26 апреля 1986 года в 1 час 23 минуты на 4-м энерго­блоке Чернобыльской АЭС произошла авария с разрушением реакторами выбро­сом огромного количества радиоактивных веществ. Погибли люди, десятки тысяч по­лучили лучевую болезнь, огромная терри­тория до сих пор остается в так называе­мой зоне отчуждения. В ликвидации аварии и ее последствий в 1986-1991 годах приняли участие не­сколько десятков тысяч ученых и специа­листов, свыше 340 тысяч военнослужащих. Из опасных зон на Украине, в Белоруссии и России пришлось переселить 350 тысяч человек. В России радиоактивному загряз­нению подверглись регионы с населением около 30 миллионов человек. Сегодня в России действуют девять атомных станций (29 энергоблоков), 113 исследовательских ядерных установок, во­семь научно-исследовательских организа­ций, работающих 6 ядерными материала­ми. Практически все АЭС расположены в густонаселенных районах европейской ча­сти страны. В их 30-километровых зонах проживает более 4 миллионов человек.

Но не только атомная энергетика порождает социотехнические катастрофы. На памяти ныне живущего поколения катастрофы в индийском городе Бхопале, в результате аварии на химзаводе тысячи человек погибли от выброса ядовитого газа, а десятки тысяч получили увечья, морские катастрофы, среди которых на памяти трагедия российской подводной лодки «Курск» и эстонского пассажирского парома, не говоря уже о грандиозной катастрофе океанского лайнера «Титаник».

Инциденты, которые произошли в течение прошлого десятилетия, кажется, подтверждают правоту теоретиков относительно возрастающего значения социотехнических катастроф, вызванных организационными проблемами. Поэт ому, если охарактеризовать их коротко, то можно сказать, что социотехническая катастрофа – это ситуация, когда человек хотел сделать как лучше, а получилось даже не как всегда, а гораздо хуже.

Социотехнический кризис отличается от кризиса коммерческой организации, завершающегося банкротством, по ряду признаков. Во-первых, банкротству предшествует ряд событий, предвещающих о приближающемся кризисе, а социотехническое бедствие обрушивается внезапно, производя эффект разорвавшейся бомбы. Во вторых, хотя все типы организационных кризисов подвержены влиянию психологических, политических, социальных, экономических, технологических и природных систем, теория социотехнических катастроф придает особое значение промышленным технологиям как причине кризиса и более ориентирована на исследование организационных последствий катастрофы, чем исследования банкротств. В-третьих, социотехнические катастрофы несут угрозу жизни людей, что по своим последствиям несопоставимо ни с какими масштабами материального ущерба вследствие даже самого масштабного банкротства. Хотя многие социотехнические бедствия оказывают значительное влияние на окружающую среду, здесь мы сосредоточимся на воздействии социотехнических катастроф на организации и на людей, которые в них работают.

Причиной социотехнических катастроф могут служить, по крайней мере, следующие четыре типа кризисных ситуаций в организациях:

· нарушения нормального технологического процесса на промышленных объектах, такие как взрывы, утечки токсичных веществ и разрушение оборудования и сооружений;

· транспортные катастрофы, такие как столкновения, крушения, падения самолетов, гибель судов;

· бедствия, происходящие в общественных местах, такие как пожары, разрушения зданий, скопления большого количества людей, вызывающие давку;

· производственные отказы, такие как нарушение работы компьютерных систем.

Их классификация, исследование причин и последствий могут служить основой для технологических и организационных изменений, что, в конечном счете, может привести к радикальному пересмотру стратегических планов организации.

Руководители организации должны определять типы потенциальных катастроф, причины их возникновения и планировать пути их предотвращения. Масштаб и последствия возможных катастроф должны просчитываться и управляться. Как справедливо замечают американские исследователи Р. Коэн и Ф. Эйхерн (Cohen, Aheam, 1996) в современных условиях организации должны не только быть готовыми к быстрым и эффективным антикризисным действиям в случае катастрофы, но и перестроить свою структуру и организационные процедуры, максимально приблизив их к выполнению этой задачи. Этому также должны способствовать новые, специфически антикризисные навыки принятия решений с целью сокращения ущерба на любом этапе развития кризиса. Эти же авторы выделяют три стадии управления социотехническим кризисом: предкризисный период (который включает сигналы о надвигающейся катастрофе), кризисный период собственно кризиса, когда все усилия направлены на минимизацию последствий катастрофы, и послекризисный период или период ликвидации последствий катастрофы.

После ликвидации последствий катастрофы, на заключительной стадии кризиса, организации необходимо возвратиться к некоторой форме равновесия, устойчивого состояния. Процесс выхода из кризиса может продолжаться довольно долго и будет зависеть от ряда факторов. Сюда входят и размеры нанесенного ущерба, и способность руководителей устранять последствия катастрофы.

Первую стадию развития катастрофического кризиса, организация, чаще всего, переживает в состоянии в той или иной степени потери управления. Развертывание организационной реакции на кризис во многом будет определяться организационным климатом и корпоративной культурой, которые, в конечном итоге, определяют такие решающие признаки, как координация работ и действий подразделений, четкость команд, ответственность за их выполнение, дисциплина, инициатива, наконец, самоотверженность персонала.

Вторая стадия наступает, когда организация находится в ситуации локализации последствий катастрофы. На этой стадии решающим является человеческий фактор управления – какие решения будут приниматься руководством организации и как они будут выполняться. На этой стадии очень важна скорость реакции руководителей на быстро меняющуюся ситуацию. Руководители должны уметь принимать пусть не самые лучшие (для сбора информации и анализа альтернатив просто нет времени), но приемлемые решения. Главная цель деятельности организации на этом этапе состоит в том, чтобы предотвратить ухудшение ситуации, и восстановить атмосферу поддержки тех, кого кризис коснулся непосредственно. На этой стадии нецелесообразно заниматься поиском виновных.

На заключительной стадии помимо «разбора полетов» и выявления виновных стоит более важная задача: минимизировать ущерб репутации компании, нанесенный катастрофой. Такой ущерб иногда называют «кризисом легитимности», и преодолеть его можно, прилагая усилия для восстановления доверия к компании в глазах ее ключевых стейкхолдеров – акционеров, инвесторов, кредиторов, поставщиков, дилеров, покупателей. Эта стадия часто характеризуется правительственным вмешательством в кризис, поскольку государство стремится гарантировать законность и принимает предупредительные меры.

Другой важной особенностью посткризисного периода является активное включение собственников, представителей правительства, местных (муниципальных) властей, общественных организаций в процесс выявления масштабов ущерба, поиска виновных и определения выплат и компенсаций пострадавшим от катастрофы. М. Хаслам (Haslum, 1989) определения классифицировать всех лиц, имеющих отношение к катастрофе как «жертв», «помощников» и «свидетелей».

Он определил шесть категорий жертв: первичные жертвы – люди, которые погибли или получили тяжелые увечья вследствие кризиса; вторичные жертвы – родные и близкие первичных жертв; третья категория жертв – спасатели и рабочие, которые устраняли последствия кризиса; четвертая – люди, которые разделяют потери и горе пострадавших; пятая – люди, которые не имеют отношения к бедствию, но тяжело переживают из-за происшедшего; шестая – люди, не ставшие жертвами по чистой случайности. Эта модель позволяет более точно подсчитать число жертв катастрофы и соответствующим образом подготовиться к трудным судебным процессам, штрафным и прочим санкциям. Кроме этого, такое представление позволяет найти более эффективные пути контакта с жертвами.

На помощников, согласно Хасламу, возлагается большая ответственность. Предполагается, что они знают, что происходит, в состоянии предпринять необходимые меры, и что у них все должно получиться. Помощники могут быть работниками государственных спасательных служб (вроде российской МЧС), а также пожарная служба, полиция, скорая помощь. Они могут быть как профессионалами, так и добровольцами. Некоторые помощники могут оказывать первую помощь, просто потому, что они оказались недалеко от места трагедии. Другие специально отправляются на место трагедии, чтобы оказать помощь в пределах своих возможностей. Помощники могут быть специально обученными людьми и помогать «официально» или наоборот необученными и помогать соответственно «неофициально». Организации должны учитывать количество потенциальных помощников, с одной стороны, чтобы обеспечить насколько возможно включение их в процесс локализации и ликвидации последствий катастрофы (иногда без них просто мало что можно сделать, например, при загрязнении нефтью побережья вследствие катастрофы танкера), а с другой стороны, чтобы избежать увеличения ущерба от катастрофы из-за вмешательства желающих, но не способных оказать помощь необученных добровольцев.

Свидетели – это люди, которые приходят посмотреть на развитие событий, попросту «зеваки». При некоторых обстоятельствах свидетели могут помешать доступу спасательных служб к месту бедствия. Информация о катастрофе, которая дается очевидцами, используется средствами массовой информации для освещения события. Поэтому необходим заранее разработанный метод определения, кто является должностным лицом, а кто свидетелем, и подготовленная система предоставления информации, то есть, что и как должно сообщаться очевидцами.

К лицам, принимающим решения, относятся члены правительства, чиновники государственных и муниципальных органов управления и общественные группы, отстаивающие групповые и финансовые интересы. Им должна быть своевременно и в достаточном объеме представлена вся информация, необходимая для выполнения ими своих должностных обязанностей. Если этого не сделают представители компании или ведомства, в чьем ведении находятся меры по ликвидации последствий катастрофы, это может сделать кто-либо другой, предоставив информацию, выставляющую организацию в невыгодном виде. Соответственно, в этом случае будет трудно рассчитывать на более благоприятные для организации решения.

Организации необходимо в самом начале развития событий по катастрофическому сценарию определить, кто из стейкхолдеров может быть полезен на каждой стадии развития кризиса и смоделировать поведение «жертв», «помощников» и «свидетелей». Только на такой основе можно управлять их поведением.

При развитии социотехническое катастрофы важную роль играет организационная реакция на кризис. Такая реакция на кризис может быть «мгновенной» и «длительной». Мгновенная реакция следует, когда нужно контролировать технические проблемы, которые вызывают повреждения и когда нужно помочь пострадавшим. Реагировать приходится в условиях нехватки времени, неадекватной и противоречивой информации, отказа ряда организационных систем (например, в условиях, когда затруднена или отсутствует координация работы различных подразделений организации). Добиться мгновенной реакции можно только в том случае, если службы и подразделения проходят систематическую подготовку в форме тренировок, деловых игр, использования специальных обучающих программ, симуляторов и т.п. В некоторых организациях регламент их деятельности предполагает систематическую подготовку персонала к поведению в «нештатных» ситуациях (подготовка пилотов, охранников, пожарных и т.п.), однако часто катастрофы рассматриваются как крайне маловероятные события и обучение персонала проводится формально или вовсе игнорируется. К сожалению, в российских условиях мы нередко наблюдаем последствия такого пренебрежения безопасностью.

Под длительной реакцией подразумеваются расследование причин и последствий катастрофы, разрешение конфликтов, рассмотрение требований компенсации, восстановление и улучшение организационной, технологической и инфраструктурной ситуации в организации, а также ликвидация ущерба, нанесенного окружающей среде. Решающим условием успеха здесь является компетентность менеджмента организации.

На посткризисном или заключительном этапе управления катастрофическим кризисом менеджеры организации, ее владельцы, представители власти и общественности пытаются уменьшить последствия кризиса, ищут пути выхода из него, определяют способы улучшения организации и технологии. Жертвам выплачивается материальная компенсация. Процесс социального восстановления предполагает возвращение пострадавших (как отдельных лиц или групп лиц, так и организаций) в общественную систему и нормализацию социальных отношений. Экономическое восстановление происходит посредством финансовых, технологических, организационных, маркетинговых мероприятий.

Другая важная задача посткризисного этапа – выявление причин кризиса. Здесь существует опасность свести дело к анализу причин самых последних событий в длинной цепочке, приведшей к катастрофе. Например, в катастрофе приведшей к падению аэробуса признали виновным командира корабля, допустившего к управлению самолетом своего малолетнего сына. Но этот факт лишь заключительная сцена трагедии, истоки которой в общем снижении требований к летному составу, падению дисциплины, игнорированию проблем организационной культуры и плохого морального климата в компании, и даже более того – проблем в отрасли в целом. Если не выявлены «первичные» причины катастрофы, трудно рассчитывать на то, что подобные катастрофы не повторятся.

Обобщая, можно отметить, что при анализе социотехнических катастроф существуют простые и сложные, комплексные подходы. В первом случае речь идет о выявлении ошибок людей, которые вовремя что-то не проверили, не закрепили, нарушили инструкции и т.п. Отсюда делается вывод, что для преодоления последствий ошибок людей необходимо улучшить управление – планирование, контроль, подготовку персонала и т.п. – хорошо отлаженных систем управления достаточно для избежания кризиса: катастрофы не являются следствием операционных отказов в хорошо отлаженных системах безопасности, они происходят в плохо отлаженных и плохо управляемых системах.

Этот подход к анализу причин катастроф предполагает поиск виновных и подчеркивает значение правильных действий внутри организации. Более общий подход к процессу возникновения кризисов рассматривает отдельные, но связанные между собой факторы в качестве причин возникновения катастроф. Здесь следует выделить следующие факторы: 1) неблагоприятная среда и 2) плохо налаженная социотехническая и организационная системы, которые не могут управлять факторами, способными вызвать сбои в социотехнической системе. Последующий системный сбой создает неблагоприятную среду, после чего следует кризис. Сложные системы, элементы которых – идеи и знания, энергия, экономика, социальные отношения, технологии, системы управления и окружающая среда – взаимодействуют друг с другом, порождают возможность кризиса, функционируя именно как целое, которое при определенных условиях, под воздействием сбоя в любой своей составной части этой системы, порождает катастрофы.

Комплексный подход к проблеме возникновения кризиса указывает на предрасположенность системы к кризису, которая развивается циклически. Уязвимость и первоначальное действие одной части системы (общественные взгляды на природу и роль организации, например) могут вызвать ответную реакцию в других частях системы, которые склонны к уязвимости и первоначальному действию (убеждения, поведение и действия внутри организации). Это может создать цикл увеличивающейся предрасположенности к кризису.

Извлечение опыта из организационно обусловленного кризиса позволяет увидеть недостатки системы управления в организациях, которые переживают кризис. Это может помочь укрепить представление о том, что «это не могло случиться здесь - мы не могли сделать этих очевидных ошибок». Процесс извлечения опыта из прошлых катастроф является своего рода «слушанием дела» о действиях других. Предполагается, конечно, что судьи не будут делать тех же ошибок, о которых они призваны судить. Поэтому вместо того, чтобы помогать избежать возможного кризиса, процесс анализа бедствия может вызвать опасное самодовольство.

Феномен организационно обусловленного кризиса заключается в том, что многие организации склонны считать, что они не предрасположены к кризису, пока он не обрушится на них. В последующих главах мы попытаемся индивидуализировать проблему кризиса, так как многие из нас работают в организациях, предрасположенных к кризису и процесс изучения прежних кризисов необходим, чтобы внести организационные изменения в наши собственные организации.

У социотехнических катастроф имеются общие характеристики. Например, они чаще всего происходят, когда человеческие, организационные и технологические системы перестают функционировать. Они обычно влекут за собой огромные финансовые и общественные затраты и наносят ущерб человеку. Существуют различные мнения относительно причин возникновения бедствия. Одни считают, отдельные лица отвечают за возникновение кризиса, другие видят причины кризисов в том, что современная система организации склонна к кризису из-за своей сложной структуры. Этот подход рассматривает современную организацию как комплексное взаимодействие систем взглядов, политических, экономических, технологических систем, социальных отношений и окружающей среды. Таким образом, социотехнические бедствия рассматриваются как часть «привычного хода событий». Стратегия управления основывается на оптимистическом предположении, что мы способны управлять нашим будущим. Понимание природы социотехнических бедствий может помочь спланировать организационные действия, чтобы снизить опасность возникновения социотехнического бедствия в организациях и в обществе в целом.

Литература

Антикризисный менеджмент / Под ред. А.В. Грязновой. М., 1999.

Habermas J. Legitimating crisis. Boston, 1975.

Janoff-Bulman R., Friweze I. A theoretical perspective for understanding reactions to victimization // Journ. of social issues. 1993. Vol. 39. N.1. p. 1-17.

Cohen R., Aheam F. Handbook for mental health care of disaster victims // Raphael, В. (ed.) When disaster strikes. L., 1996.

Haslum M. The Psychology of disaster // Walsh, M. (ed.), Disaster: current planning and recent experience. L., 1989.

Starburk W., Milliken F. Challenger: fine-tuning the odd until something breaks //Journ. of management studies. Vol. 25. N 3. Р. 319-340.

Stuart R. The trauma of organizational change // Journal of European industrial training, Vol 20, N 2. 1996. P. 31-39.

Turner B. The organizational and interorganizational development of disasters // Administrative science quarterly 1990. Vol. 35. P. 378-397.

ГЛАВА 2

Дата добавления: 2015-07-20