Структура личности

Тот факт, что понятия “личность” и “индивиду­альность”, при всем их единстве, не совпадают, не позволяет представить строение личности лишь как некоторую конфигурацию индивиду­ально-психологических свойств и качеств чело­века. Для немаркскстских направлений западной психологиче­ской науки, где понятия “личность” и “индивидуальность” (как и понятия “индивид” и “личность”) тождественны и личность не рассматривается как субъект системы отношений, общест­венных по своей природе, как системное социальное качество индивида, структуры (т. е. строение, организация) личности и индивидуальности полностью совпадают. С точки зрения пред­ставителей этих психологических школ и направлений, доста­точно охарактеризовать структуру индивидуальности — и тем самым личность человека будет полностью охвачена и описа­на. Так, психологи используют специальные личностные опросники (своего рода анкеты, включающие вопросы, в которых испытуемому предлагается дать оценку самого себя, своих ин­дивидуально-личностных качеств). Анализируя содержание этих ответов и математически обрабатывая результаты опроса, исследователь получает численное значение выраженности ка­кой-либо черты (типа) на соответствующей этой черте шкале;

при таком подходе определенный набор шкал и задает якобы структуру личности. Однако можно предположить, что в луч­шем случае с помощью этих методов можно описать индиви­дуальность человека, но никак не всю личность в “целокупности” общественных отношений, в которую человек оказыва­ется вовлечен.

Действительно, если принять во внимание, что личность всегда выступает как субъект своих “действительных отноше­ний” с конкретным социальным окружением, то в структуру личности с необходимостью должны войти эти “действитель­ные отношения” и связи, складывающиеся в деятельности и общении конкретных социальных групп и коллективов. Опросники же сориентированы на оценку человеком себя в аморфной социальной среде, в абстрактной “среде вообще”. Эту сторону — реальные межиндивидные отношения личности — опросники не могут отразить и обнаружить. Как уже говори­лось, претендуя на характеристику общей структуры личнос­ти, опросники на самом деле ограничиваются попытками опи­сать индивидуальность, найти принцип организации черт инди­видуальности вокруг некоторых ее стержневых черт (факто­ров). Метафорически говоря, обширная “коллекция” индивиду­ально-психологических черт размещается в нескольких “витри­нах”, которые снабжаются ярлыками (“шизотимия — цикло­тимия”, “интроверсия — экстроверсия”, “эмоциональность — уравновешенность” и т. д.).

Так, в психологии выявлены многочисленные черты индиви­дуальности — конформность, агрессивность, уровень притяза­ний, тревожность н т. д., в совокупности описывающие своеоб­разие индивида. Эти психологические явления по существу сво­ему соотносительны, явно или не явно предполагается некое социальное окружение, по отношению к которому лич­ность н проявляет конформность, агрессивность, тревожность и т. д. Но если индивидуальные особенности людей выступа­ют в этих исследованиях как гибкие, изменчивые, многообраз­но-содержательные, то социальная среда представляется как неизменная, аморфная, бессодержательная, “среда вообще”. Эта ставшая традиционной механистическая трактовка соци­ального окружения в соотношении “личность — среда” трактует среду либо как точку приложения сил для активной личности, либо как силу группового давления на личность. Представление об активном характере взаимодействия личности и ее со­циального окружения в западной науке не было включено ни в ткань теоретических конструкций психологии личности, ни в психологические методы исследования личности.

Однако подход к социальному окружению как к “среде во­обще” порождал теоретическое представление о личности вообще, безотносительно к системе социально детерминиро­ванных взаимоотношений, в которых она существует, действу­ет и развивается. На эту аморфную социальную среду ориен­тированы фактически все личностные опросники, принятые на вооружение традиционной западной психологией личности.

Между тем в условиях конкретной социальной группы ин­дивидуально-психологические качества существуют в форме проявлений личности, с ними далеко не всегда совпадающими. Индивидуальность человека существенно преобразуется в условиях совместной предметной деятельности и общения, ха­рактерных для данного уровня развития группы. Индивиду­ально-психологическое в этих условиях изменяется как лич­ностное, как сторона межличностных отношений. Эта гипо­теза в настоящее время проверена и подтверждена в ряде кон­кретных работ.

Так, в задачу одного исследования входила проверка указанной выше гипотезы применительно к внушаемости (конформности) как свойству лич­ности, а также к противоположному явлению — коллективистскому само­определению как феномену межличностных отношений в группе (см. 11.6). Гипотеза конкретизировалась в следующей экспериментальной процедуре. Ряд реально существующих групп образует иерархию уровней группового развития — от диффузной группы до подлинного коллектива. Около трети испытуемых в каждой группе независимо от уровня ее развития, по дан­ным эксперимента, обнаруживали в незначимой ситуации тенденцию к кон­формности. О том же свидетельствуют данные личностных опросников. Воп­рос состоял в том, как эти испытуемые поведут себя в условиях экспери­мента на выявление феномена коллективистского самоопределения в группах разного уровня развития. Экспериментальные данные подтвердили, что индивиды, входящие в группу высшего уровня развития, по отношению к ко­торым при использовании незначимых воздействий был сделан вывод об их податливости групповому давлению, обнаруживали коллективистское само определение, т. е. способность не поддаваться групповому давлению, защи­щая коллективные ценности. Другими словами, такое индивидуально-психо­логическое качество, как внушаемость, оказывается преобразованным в лич­ности индивида как член коллектива.

В других исследованиях выяснялось, свойственна ли такая черта индивидуальности человека, как экстрапунитивность (склонность обвинять в собственных неудачах других людей), поведению члена хорошего коллектива, т. е. выступает ли она как необходимое проявление его личности. Первоначально с помощью специального личностного теста выявлялась группа спортсменов с выраженной экстрапунитивностью (среди членов команд в игровых видах спорта их было весьма много). Каза­лось бы, эта черта индивидуальности должна определять осо­бенности их личности в ведущей для них спортивной дея­тельности. В действительности в высокоразвитых группах спортсменов (в подлинных коллективах) лица, по данным лич­ностного теста, экстрапунитивные проявили по отношению к членам своей команды коллективистскую идентификацию (см. 11.6), т. е. обнаружили качества личности, прямо противо­положные экстрапунитивности.

Таким образом, очевидно, что структура личности человека шире структуры индивидуальности. Поэтому в первую следует включать не только черты и общее строение его индивидуаль­ности, наиболее полно выраженные в темпераменте, характе­ре, способностях и т. д., но и то, как личность обнаруживает себя в группах разного уровня развития, в межиндивидных отношениях, опосредствованных ведущей для этой группы дея­тельностью. С позиций советской психологии, данные, полу­ченные в результате исследования личности как индивидуаль­ности, не могут быть непосредственно перенесены на харак­теристики личности как субъекта межиндивидных отношений; индивидуально-типическое выступает существенно по-разному в зависимости от развития той общности, в которой живет и фор­мируется личность, и от характера, ценностей и целей деятель­ности, опосредствующих межиндивидные отношения.

Проблема соотношения биологического (природ­ного) и социального начал в структуре лич­ности человека является одной из наиболее сложных и дискуссионных в современной пси­хологии.

В немарксистской психологии заметное место занимают теории, которые выделяют в личности человека две ос­новные подструктуры, сформированные под воздействием двух факторов — биологического и социального. Была выдвинута мысль о том, что вся личность человека распадается на “эндопсихическую” и “экзопсихическую” организацию. “Эндопсихика” как подструктура личности выражает внутреннюю взаимозависимость психических элементов и функций, как бы внутренний механизм человеческой личности, отождествляе­мый с нервно-психической организацией человека. “Экзопсихика” определяется отношением человека к внешней среде, т.е. ко всей сфере того, что противостоит личности, к чему лич­ность может так или иначе относиться. “Эндопсихика” включа­ет в себя такие черты, как восприимчивость, особенности па­мяти, мышления и воображения, способность к волевому уси­лию, импульсивность и т. д., а “экзопсихика” — систему отно­шений человека и его опыт, т. е. интересы, склонности, идеалы, преобладающие чувства, сформировавшиеся знания и т. д. “Эн­допсихика”, имеющая природную основу, обусловлена биоло­гически, в противоположность “экзопсихике”, которая опреде­ляется социальным фактором. Современные зарубежные много­факторные теории личности в конечном счете сводят строение личности к проекциям всех тех же основных факторов — биологического и социального.

Как же следует отнестись к указанной концепции двух фак­торов? Личность человека, являющаяся и продуктом, и субъ­ектом исторического процесса, не могла сохранить биологиче­скую структуру, рядоположепную и равноправную подструк­туре социальной. Природные предпосылки развития индивида, его телесная организация, его нервная и эндокринная систе­мы, преимущества и дефекты его физической организации властно влияют на формирование его индивидуально-психо­логических особенностей. Однако биологическое, входя в лич­ность человека, становится социальным и далее существует (психологически) в социальной форме. Так, мозговая патология порождает в индивиде, в структуре его индивидуальные биоло­гически обусловленные психологические черты, но личностными чертами, конкретными особенностями личности они стано­вятся или не становятся в силу социальной детермина­ции. Природные, органические особенности и черты выступают в структуре личности как социально обусловленные ее элементы.

Разумеется, индивидуальность человеческой личности сохра­няет на себе отпечаток своей природной, биологической органи­зации. Вопрос состоит не в том, следует ли учитывать в струк­туре личности биологический и социальный факторы,—при­нимать их во внимание безусловно необходимо, а в том, как понять их взаимоотношения. Теория двух факторов механиче­ски противопоставляет социальное и биологическое, среду и биологическую организацию, “экзопсихику” и “эндопсихику”. В действительности такое внешнее, механистическое противопо­ставление бесплодно и ничего не дает для понимания структуры личности. Но возможен иной подход к проблеме природного и социального в формировании и строении личности.

Покажем на примере исследования, в котором изучалось формирова­ние черт личности людей, чей рост не превышал 80 — 130 см. Было уста­новлено значительное сходство структуры индивидуальности этих людей, у которых, кроме низкого роста, не было никаких других патологических отклонений. У них наблюдался специфический инфантильный юмор, некри­тичный оптимизм, непосредственность, высокая выносливость к ситуациям, требующим значительного эмоционального напряжения, отсутствие какой бы то ни было застенчивости и т. д. Указанные черты личности не могут быть отнесены ни к “эндопсихике”, ни к “экзопсихике”, уже хотя бы по­тому, что, являясь результатом природных особенностей карликов, эти чер­ты могут возникнуть и сформироваться только в условиях той социальной ситуации, в которой карлики находятся с момента, как выявилась разница роста между ними и их сверстниками. Именно потому, что окружающие от­носятся к карлику иначе, чем к другим людям, видя в нем игрушку и вы­ражая удивление, что он может чувствовать и мыслить так же, как и ос­тальные, у карликов возникает и фиксируется специфическая структура ин­дивидуальности, которая маскирует их угнетенное состояние, а иногда и агрессивную установку по отношению к другим и к себе. Если на минуту представить, что карлик формируется в обществе людей того же роста, то станет совершенно очевидно, что у него, как и у всех его окружаю­щих, будут формироваться совсем другие черты личности.

Природные, органические стороны и черты существуют в структуре индивидуальности человеческой личности как соци­ально обусловленные ее элементы. Природное (анатомические, физиологические и другие качества) и социальное образуют единство и не могут быть механически противопоставлены друг другу как самостоятельные подструктуры личности.

Итак, признавая роль и природного, биологического, и со­циального в структуре индивидуальности, нельзя только лишь на этой основе отыскивать биологические подструктуры в лич­ности человека, так как в ней они уже существуют в превра­щенной форме.

В структуру личности, таким образом, в первую очередь входит системная организация ее инди­видуальности, представленная в строении темпе­рамента, характера, способностей человека, не­обходимая, но недостаточная для понимания психологии лич­ности. Таким образом, выделяется первая составляющая струк­туры личности — ее внутрииндивидная (интраиндивидная) под­система.

Личность, являясь субъектом системы действительных отношений с обществом, с группами, в которых она интегриро­вана, не может быть заключена лишь в некое замкнутое про­странство внутри органического тела индивида, а обнаружива­ет себя в пространстве межиндивидных отношений. Не сам по себе индивид, а процессы межличностного взаимодействия, в которые включены по меньшей мере два индивида (а фактиче­ски общность, группа, коллектив), могут рассматриваться как проявления личности каждого из участников этого взаимодей­ствия.

Из этого следует, что личность в системе своих “действи­тельных отношений” (К. Маркс) как бы обретает свое особое бытие, отличающееся от телесного бытия индивида. С точки зрения марксистской философии, реальное существование лич­ности обнаруживается в совокупности предметных взаимоотношений индивидов, опосредствованных их деятельностью, и по­этому одну из характеристик структуры.личности следует ис­кать в “пространстве” вне органического тела индивида, ко­торое составляет интериндивидную подсистему личности.

Примечательно, что, переводя рассмотрение личности в межиндивидное “пространство”, мы получаем возможность от­ветить на вопрос о том, что представляют собой описанные выше феномены коллектива: коллективистское самоопределе­ние, коллективистская идентификация и др. Что это: собствен­но групповые или личностные проявления? Когда характеристи­ки и само существование личности не замыкаются “под ко­жей” индивида, а выносятся в межиндивидное “пространством, ложная альтернатива, порождаемая отождествлением понятий “индивид” и “личность” (либо личностное, либо групповое), оказывается преодоленной. Личностное выступает как прояв­ление групповых взаимоотношений, групповое выступает в кон­кретной форме проявлений личности.

Интраиндивидная и интериндивидная подсистемы не покры­вают все проявления личности. Есть возможность выделить третью составляющую структуры личности — метаиндивидную (надиндивидную) подструктуру. Личность при этом не только выносится за рамки органического тела индивида, но и пере­мещается за пределы его наличных, существующих “здесь и те­перь” связей с другими индивидами. В этом случае в центре внимания психолога оказываются “ вклады ” в других людей, которые субъект вольно или невольно осуществляет посредст­вом своей деятельности. Индивид как личность тем самым вы­ступает в качестве субъекта этих активно производимых пре­образований интеллектуальной и эмоционально-волевой сферы так или иначе связанных с ним людей. Речь идет об активном процессе своего рода продолжения себя в другом не только в момент воздействия субъекта на других индивидов, но и за пределами непосредственного сиюминутного актуального взаи­модействия. Этот процесс продолжения субъекта в другом ин­дивиде, обеспечения своей “идеальной” представленности как личности в других людях за счет произведенных в них “вкла­дов” получил название персонализации.

Явление персонализации открывает возможность пояснить всегда волновавшую человечество проблему личного бессмер­тия. Если личность человека не сводится к представленности ее в телесном субъекте, а продолжается в других людях, то со смертью индивида личность “полностью” не умирает. Вспом­ним слова А. С. Пушкина: “Нет, весь я не умру... доколь в под­лунном мире жив будет хоть один пиит”. Индивид как носи­тель личности уходит из жизни, но, персонализированный в других людях, он продолжается, порождая у них тяжелые пе­реживания, объясняемые трагичностью разрыва между идеаль­ной представленностью индивида и его материальным исчез­новением. В словах “он живет в нас и после смерти” нет ни мистики, ни чистой метафоричности — это констатация факта разрушения целостной психологической структуры при сохранении одного из ее звеньев.

Можно предположить, что если бы мы сумели зафиксиро­вать существенные изменения, которые данный индивид про­извел своей реальной предметной деятельностью и общением в других индивидах, что формирует в других идеальнуюегопредставленность — его личностность, то мы получили бы наибо­лее полную его характеристику именно как личности. Индивид может достигнуть ранга исторической личности в определенной социально-исторической ситуации, охарактеризованной в марк­систской концепции роли личности в истории, только в том слу­чае, если эти изменения затрагивают достаточно широкий круг людей, получая оценку не только современников, но и истории, имеющей возможность достаточно точно взвесить эти личност­ные вклады, которые в конечном счете оказываются вкладами в общественную практику.

Если подлинную личность метафорически можно тракто­вать как источник некоей мощной радиации, преобразующей связанных с этой личностью в условиях деятельностного опосредствования людей (радиация, как известно, может быть полезной и вредоносной, может лечить и калечить, ускорять и замедлять развитие, становиться причиной различных мутаций и т. д.), то индивида, с бедными личностными характеристика­ми, можно уподобить нейтрино — частице, которая пронизывает любую сколько угодно плотную среду, не производя в ней ни­каких — ни полезных, ни вредных — изменений. “Безлич­ность” — это характеристика индивида, безразличного для других людей, человека, от которого “не жарко и не холодно”, чье присутствие или отсутствие ничего не меняет в их жизни, не преобразует их поведение, не обогащает и не обездоливает их и тем самым в значительной степени лишает его личности.

Факт персонализации может быть установлен эксперимен­тально, что получило подтверждение в большом количестве ис­следований.

Так, например, школьникам предлагают дать оценку умственных, воле­вых, нравственных и других качеств незнакомого сверстника, чью фотогра­фию им дают возможность посмотреть. Так как сфотографирован неизвест­ный, черты лица которого недостаточно информативны для выводов, то оценки, даваемые испытуемыми, аморфны и неопределенны. Его не считают умным, но и не утверждают, что он глуп, и т. д. Во второй серии опыта предъявляют аналогичное фото другого школьника. Но при этом включается фонограмма, на которой записан голос педагога. При этом содер­жание того, что он говорит, фактически не улавливается испытуемым, icm более что оно не имеет никакого отношения к задаче оценки портрета. Между тем голос одного педагога приводит к резкой поляризации оценок — незнакомец оценивается как глупый, злой, хитрый и т. п. или, напротив, как умный, добрый, простодушный и т. п., а голос другого оставляет оценки столь же аморфными, какими они были в первой экспериментальной серии. Очевидно, что первый педагог в большей степени личностно представлен, персонализирован в своих учениках.

Таким образом, в структуру личности человека входят три образующие, три подсистемы: индивидуальность личности, ее представленность в системе межличностных отношений и в других людях, и личность должна быть характеризуема в единстве всех трех сторон ее существования, как субъект меж­индивидных, социальных по своему происхождению связей и отношений.

Единство рассмотрения личности во всех трех ее подструк­турах покажем на примере такой важной ее характеристики, как авторитетность.

Авторитет складывается в системе межиндивидных отноше­ний н в зависимости от уровня развития группы проявляется в одних общностях как жесткий авторитаризм, реализация прав сильного, как “авторитет власти” по преимуществу, а в дру­гих, высокоразвитых, группах — как демократическая “власть авторитета”. Здесь личностное выступает как групповое, груп­повое как личностное (и н т е р и н д и в и д н а я подсистема лич­ности). В рамках м е т а и н д и в н д н о й подсистемы личности авторитетность — это признание другими за индивидом права принимать значимые для них решения в значимых обстоятель­ствах, результат того вклада, который он внес своей деятель­ностью в их личностные смыслы. В низкоразвитых группах— это следствие конформности ее членов, в группах типа коллек­тива — результат коллективистского самоопределения. Таким образом, в коллективе авторитетность — это идеальная пред­ставленность субъекта прежде всего в других (он может иной раз не знать о степени своей авторитетности) и только в связи с этим в самом субъекте. Наконец, во внутрииндивидном “про­странстве” личности — это комплекс психологических качеств субъекта: в одном случае — своеволие, жестокость, завышенная самооценка, нетерпимость к критике, в другом — принципиаль­ность, высокий интеллект, доброжелательность, разумная тре­бовательность и т. д. (и н т р а и н д и в и д н а я подсистема личности).

Метаиндивидная подсистема личности в большей мере, чем другие, выражает одну из важнейших духовных потребностей человека — потребность быть личностью, т. е. своей деятель­ностью производить значимые для других людей изменения их интеллектуальной и эмоциональной сферы. Эта потребность может быть осознана или не осознана субъектом, может быть у одного человека более интенсивной, у другого — менее, ее ре­ализация может приводить к благоприятным или неблагоприят­ным последствиям для других людей, наконец, один человек может располагать средствами для ее удовлетворения (за счет высокого интеллекта, или богатства эмоционального мира, или широкого набора разнообразных умений, или исключительной смелости и решительности, или же всех этих качеств, вместе взятых), а у другого эти средства более ограниченны.

Потребность индивида быть личностью существует в конкретно-исторической форме, имеет классовое содержание. В до­социалистических общественных формациях эта потребность могла быть полностью реализована только представителями господствующих классов и всеми способами подавлялась у тру­дящихся.

В группах корпоративного типа каждый стремится быть “личностью” за счет деперсонализации, подавления потребнос­ти и способности быть личностью у всех других. Эксперимен­тальные исследования показали, что оптимальные условия для удовлетворения потребности быть личностью (быть персона­лизированным, продолженным в других людях) создаются в коллективе как группе высшего уровня развития.

При правильно поставленном обучении и воспитании у че­ловека, живущего в социалистическом обществе, складываются все необходимые условия для формирования и удовлетворения потребности быть личностью в общественно полезной деятель­ности. Чтобы понять личность учащегося, педагог должен рас­сматривать школьника в системе его действительных отноше­ний со сверстниками, родителями и учителями, а не как образо­ванную жестким сочетанием “атомов” индивидуальных качеств изолированную “молекулу” в организме класса и школы. Не­возможно изучить и понять личность школьника, не изучив и не поняв группы, в которые он входит, в которых он действует и общается, производит и принимает “вклады”, осуществляя преобразование интеллектуальной и эмоциональной сферы дру­гих людей и в свою очередь претерпевая изменения, приняв “вклады” от них. В центре внимания учителя должны нахо­диться активность личности и характер ее социально-значимой направленности.

Дата добавления: 2015-07-20