Прощание с кабулом

Два хребта, между ними долина

с каменистой журчащей рекой,

и унылый призыв муэдзина,

и великий восточный покой.

Разноцветные автомобили

всех на свете заводов и стран

и сквозь облако гари и пыли

зеленеющий Дар-уль-Аман.

Стены грозного Бала-Хиссара –

полукрепости, полудворца,

мастерские, дуканы, базары,

запах дыма, гашиша, насвара,

ожидание в спину свинца.

Полицейские в бело-зеленом,

лицеистки во всем голубом,

и окраинный город по склонам,

как огромный поваленный дом.

Сад Бабура: платаны и туи,

розы, темные, как мумиё;

вождь любил эту землю святую,

здесь он сердце оставил свое.

Понимаю, завидую. Впрочем,

что завидовать: я ведь живой…

А еще я Кабул видел ночью

с гор, с позиции сторожевой.

Желтый, розовый, голубоватый

плыл внизу электрический свет –

приглушенный, как будто бы ватой

или облаком город одет.

Ночь дрожала, вдыхая дневное

городское живое тепло,

звездный купол с холодной луною

над Кабулом блестел, как стекло…

А у нас ни солярки, ни свечки:

вертолет позабыл прилететь.

Возвращаемся с улицы к печке

греться, думать, вполголоса петь.

Посидели, погрелись, взгрустнули,

вновь пошли проверять караул.

– Ну, боец, что там видно в Кабуле?

– Да пока не взорвался Кабул.

В ту же ночь мы слегка постреляли:

отогнали душманский отряд,

он в Кабул доберется едва ли,

чтоб рвануть там дукан или склад.

А на утро Кабул затянуло

прозаической гарью машин…

Нас прогнали домой с тех вершин.

И почти не осталось Кабула.

14 ноября 1992.

IV.

ПОСЛЕДНЯЯ КОЛОННА

* * *

На Саланге зима. На Саланге лавины.

Семерых потеряли под снегом ребят.

На Саланге приемники ловят на длинных.

Ах, какие слова нам в эфир говорят!

О ненужной войне. О напрасных потерях.

Об опасных привычках, что мы обрели.

И стоим у костра, и молчим, и не верим,

что отныне у нас не осталось земли.

1989.

* * *

В землянке, вкопанной в долину

близ городка Пули-Хумри,

с ботинок очищаю глину,

жизнь коротаю до зари.

Здесь печь гудит, здесь лампа светит,

поскрипывает в петлях дверь,

здесь жизнь мне, может быть, ответит,

что с нею делать мне теперь.

Последний раз вдали от дома

ночую посреди войны,

где все понятно и знакомо –

от взрывов и до тишины.

Еще не мучает теченье

похожих, словно капли, дней,

где жизнь опять полна значенья,

всецело замкнутого в ней.

Еще любовь не стала стержнем

и самоцелью бытия…

Еще я весь – не тот, не прежний,

которым завтра стану я.

Февраль 1989.

* * *

Дата добавления: 2015-07-20