Нафтула

П.Студеникину

В кишлаке тишина, пустота,

только печи еще не остыли,

только сохнет на ветках куста

белый холст, непоблекший от пыли,

пахнет козьим парным молоком,

тертой ягодою шелковицы…

Над безлюдным пустым кишлаком

воронье беспокойно кружится.

Что случилось? Что жизнь прервало

в отдаленном селении этом?

Даже самое хитрое зло

не могло не оставить приметы.

«Разведвзводу проверить дувал,

над которым кружатся вороны.

Остальным – трехминутный привал

на местах круговой обороны».

Не садится на землю майор,

не снимает с груди автомата,

смотрит пристально в сторону гор,

пропитавшихся кровью заката.

Три минуты прошли. Разведвзвод

возвращается медленно, хмуро.

С переводчиком рядом бредет

вдвое меньшая ростом фигура.

Что-то белое на голове –

значит, девочка. Смотрит под ноги,

где сухие колючки в траве

и колючие камни дорогм.

Лейтенант начинает доклад,

забывая слова от волненья:

«Банда к матери, встань, говорят…

В общем, три ножевые раненья…

Мать успела ей дать узелок –

шелковичные ягоды вроде.

Подошли, а она – на порог

и теперь ни на шаг не отходит.

Может, встретим кого на пути,

ведь с ума же сойдет в одиночку…»

«Лейтенант, нам самим бы дойти,

пережить бы самим эту ночку.

Переводчик, ребенка – домой.

Дайте ей сухпаек и сгущенку.

…Что она говорит? Вы немой?

Почему не ведете ребенка?!»

Переводчик – ефрейтор-таджик –

говорил, успокаивал, гладил,

но ребенок лишь крепче приник

к незнакомому доброму дяде.

«Как зовут-то ее?» – «Нафтула», -

отвечает с надеждой ефрейтор.

«Ладно, парни, была ни была.

Головой отвечаете в рейде.

Все! Ускоренным шагом – вперед!»

Тени вновь расчертили равнину,

лишь одна, где разведка идет,

покороче других вполовину.

Высыхает слеза на щеке,

улыбаются черные глазки,

и конфета в ее кулачке –

обещание будущей сказки.

Материнский несет узелок,

словно взрослая, на головенке.

…Среди трудных солдатских дорог

горше нет, чем дорога с ребенком.

Не виновны ни в чем перед ней,

на крутые взбираемся скаты,

где скрываются между камней

те, кто прокляты и виноваты.

Потерпи, Нафтула, потерпи,

мы тебя понесем – после боя,

ты случайно вперед не ступи,

мы тебя прикрываем собою.

Ты не плачь, Нафтула, ты не плачь,

поскорее за камень укройся,

узелочек свой беленький спрячь,

пули выше летят, ты не бойся.

Все равно победит доброта –

в сказке, в жизни, повсюду, навечно.

Эта истина очень проста,

потому что она человечна.

1986.

Дата добавления: 2015-07-20