Девчонки нашего полка

Я не о тех, кто ждет нас дома,

хоть жизнь их тоже нелегка…

Грустят под гул аэродрома

девчонки нашего полка.

Дрожат брезентовые стены,

мигает лампа в тридцать свеч.

Все прочее обыкновенно,

и не о быте, в общем, речь.

В палатке гладят и стирают,

в палатке думают о нас,

но от любви не умирают,

как мы от выстрелов подчас.

Библиотекарша, связистка,

официантка, медсестра.

Стоят их коечки так близко,

чтобы шептаться до утра.

Но вот заходит на посадку

с гор прилетевший вертолет,

и медсестра глядит украдкой

на телефон и воду пьет.

Палаточный откинув полог,

выходит молча за порог.

Как странен взгляд ее, как долог,

как темен мир и как жесток.

Пусть обошлось: никто не ранен

на тех горах, где мы лежим, -

но долог взгляд ее, и странен,

и не по-женски недвижим.

А утром четверо девчонок

бегут по взлетной полосе,

и подполковник Азаренок

кричит им: «Стойте, живы все!..»

Февраль 1988.

ВРАЧ

Переезжаем Саланг,

смотрим и влево и вправо:

то на обочине – танк,

то под горою – застава.

Ветер порывами бьет.

Мы не торопимся, чтобы

не проморгать гололед

и не заехать в сугробы.

К этому часу уже

заночевали колонны,

сгрудились, как в гараже,

дула направив на склоны.

Все изменилось внизу –

трасса, природа, погода.

Мчим из метели в грозу,

рухнувшую с небосвода.

Молнии блещут из туч,

гром сотрясает равнину.

Даже прожекторный луч

сузился наполовину.

Воздух пропитан насквозь

предощущеньем тревоги,

гнется растущее вкось

дерево возле дороги.

Но разгорается вдруг

зарево встречного света…

Что тебя бросило, друг,

в гонку опасную эту?

Мы бронегруппа почти –

два боевых бэтээра.

Здесь в одиночку идти –

самая крайняя мера.

Вправо, товарищ, смотри,

справа за вспышкою вспышка!

Ну, подожди, не гори,

мы уже близко, мы близко.

Ты поработай в ответ –

духи не любят работы.

Выключи, родненький, свет.

Что же ты медлишь, ну что ты!..

Вырвался из-под огня

Броневичок с капитаном.

«Похоронили меня?

Рано, товарищи, рано!»

Встал на броне во весь рост,

вытянул руку с часами:

«Еду к больному на пост,

а уж с засадой – вы сами.

Я, как вы поняли, врач,

вот и лечу, не стреляю.

Ладно, ребята, удач.

Всыпьте им, я умоляю.

«Скорая помощь», гони!..»

Взвыли движки бэтээра

и кормовые огни

дымом окутало серым.

Ты же гроза в небесах,

та же засада пред нами.

…Были б врачи на часах,

все остальное – мы сами!..

1986.

Дата добавления: 2015-07-20