III. Я не болею тобой

...В жизни каждого человека есть мечта. Иногда не одна. Долгое время мне казалось, что моей мечтой была ты. Безнадежной мечтой, полупотерянной и полуприобретенной.

Но у мечты есть странное свойство: иногда её нечаянное исполнение застилает человеку глаза и он уже не может видеть ясно, а смотрит на всё вокруг сквозь призму этой мечты.

Правильно это или нет, хорошо или плохо – решать не мне.

Я знаю одно: без мечты человек не живет. Но и с мечтой иногда – тоже...

Настойчиво и резко зазвонил телефон. Женька вздрогнула и уронила чашку с кофе. Выругалась, взяла трубку.

-Привет... Да, я... Что случилось?.. Не реви, сейчас приеду... Чёрт…

На светлом ковре растекалась коричневая лужа. «Каппучино. Придётся сдавать в химчистку», - пронеслась мысль и через пару минут Женя уже спускалась вниз по ступенькам, вертя на пальце брелок с ключами.

Её старенький «Опель» выглядел как нищий студент среди шикарных соседских «фирмачей» - «БМВ», «Ауди», «Вольво» и каких-то еще.

-Завтра же куплю себе новую машину, - в очередной раз пообещала себе Женька и завела мотор.

Собственно говоря, покупка нового автомобиля планировалась еще с прошлой зимы, но так жаль было расставаться со старым серым другом, который верой и правдой служил Женьке почти два года. Девушка понимала, что надо обязательно поменять машину, потому что это даже неприлично – жить в шикарном районе и ездить на таких «колесах», но оттягивала неизбежность как могла.

Она притормозила в старом квартале, пропетляла по переулкам и, наконец, почти бегом взбежала по лестнице на третий этаж и нажала на кнопку звонка. Дверь открылась и на шею ей кинулась растрепанная, вся в слезах, девушка.

-Женя… Жень…, - только свое имя различила Женька в ее всхлипываниях. Втянула девушку в комнату и усадила на диван, крепко обняв.

В квартире, как всегда, был полный бардак. Форточки здесь открывались очень редко и комната тонула в белых клубах дыма.

-Люда, что случилось? - спросила несколько минут спустя, когда рыдания девушки чуть стихли.

-Он... Он накричал на меня и ушел... Понимаешь, Жень, он ушел! - голос ее сорвался на крик, - Просто ушел и все! Козел!

-Вы поссорились?

-Да, мы поссорились, черт возьми! Сукин сын! Он посмел сказать мне, что я – шлюха.

-Люда, почему он так сказал? Ты дала ему повод?

-Да нет же, нет! Я задержалась на работе и шеф привез меня домой. И на прощание немного обнял за талию. А этот идиот вообразил себе черт знает что! Он орал на меня как недорезанная свинья!

-А что сделала ты?

-Назвала его конченым импотентом. И не соврала, кстати! Он уже сто лет ни на что в постели не способен! Да если бы не я…

-Скажи, а как бы ты чувствовала себя на его месте? - Женька перебила, понимая, что если этого не сделать – монолог затянется как минимум на полчаса.

-Что? - Люда явно была озадаченна.

-Ну, представь, что он, положим, подвез домой свою секретаршу и обнял ее на прощание. Что бы ты сделала?

-Да я бы ей волосы повыдирала! - закричала девушка и вдруг стихла под насмешливым взглядом Жени, - Ты думаешь.. Ты думаешь... Господи... Какая же я дура...

Женя усмехнулась и обняла девушку за плечи, которые снова начали содрогаться от рыданий.

-Я дура... Я просто идиотка... Он святой человек… Он так долго меня терпит… А я просто кретинка полная, - причитала Людмила.

-Успокойся, Люсь, я поговорю с ним. Он вернется.

-Обещаешь? - девушка подняла на Женю заплаканные глаза.

-Обещаю, - улыбнулась Женька.

-Спасибо, - со счастливым всхлипом снова обняла её девушка, - Ты самая лучшая...

-Да, конечно. Все будет хорошо, малыш, верь мне.

Внезапно Люда снова подняла голову и посмотрела девушке в глаза.

-Ты такая хорошая... Скажи, почему у нас так ничего и не вышло?...

-Потому что ты влюбилась в Эдика, - засмеялась Женя, вставая с места, - Извини, мне пора ехать на работу. Как только смогу - я поговорю с Эдом, но сейчас мне нужно идти.

-Да, конечно, - Люда поднялась с дивана, запахивая халат, - Я провожу тебя.

Дверь захлопнулась, и Женя понеслась вниз по лестнице. Она опаздывала на работу – сегодня был первый день июля, и их съемочная группа должна была лететь в Анапу для съемок нового ролика, рекламирующего спортивную одежду «Sport worker».

Несколько лет прошло с тех пор, как мрачным зимним днем в Лазоревском Макс предложил Женьке и Лесе уехать в Питер вместе с ним и Сергеем. Девушки ни на секунду не пожалели о принятом решении. Конечно, первое время было трудно: мало заказов, низкие гонорары. Но постепенно название фирмы «M&S» стало известным, а лица ребят – узнаваемыми.

Появился офис, кабинеты, своя аппаратура и техника. И даже агент со смешной греческой фамилией Павлидис.

И теперь уже было смешно вспоминать, что не так давно они скидывались, чтобы купить пачку дешевых сигарет, жили в студенческой общаге и не отказывались даже от самой паршивой работы.

На фирму ехать было уже поздно, и Женька прямо с Невского повернула в сторону аэропорта.

Все были в сборе. Стояли, свалив в кучу рюкзаки и оживленно переговаривались.

-Я не опоздала? - Женька прыжком перемахнула через ограждение, улыбнулась обалдевшему охраннику и кинула сумку на пол.

-Почти, - засмеялся Сергей, - Привет, Джен.

-Почти опоздала или почти не опоздала?

-Почти успела! - с добродушным ехидством заулыбалась Олеся. - Что тебя задержало, кстати?

-Наверное, газ забыла выключить? - подключился Макс.

-Да у неё там девушка была! Точно! Ну, чего покраснела? Ребята, гляньте, она покраснела? Не, ну покраснела или нет?

-Иди ты, Серега, - засмеялась Женя, здороваясь с парнем за руку - У меня просто были дела.

-Дела? А у этих дел светлые волосы или темные? - снова съехидничала Олеся, подставляя щеку для поцелуя.

-Не светлые и не темные, - ответила девушка, целуя ее.

-А! Она была рыжая? - Макс ткнул Женю в плечо и пожал ей руку, - Ну, колись, давай! Нам же интересно!

-Вообще-то она была серая, - задумчиво проговорила Женя.

-Серая?! - хором закричали ребята и покатились со смеху.

-Много я в жизни повидал, но уж сероволосых девчонок в жизни не видел, - Загибался от хохота Макс.

-Она что, седая была, чтоли? Лет шестьдесят, да?

-Ну, повезло тебе, - взъерошил волосы Жени Сергей, - Седоволосая бабушка в роли дамы сердца – это.. это.. круто!

-Да ну вас! - сквозь смех девушка отодвинулась подальше, - Серая – это соседская кошка. Она залезла на дерево, и меня попросили ее снять.

На секунду все замолчали. И новый взрыв хохота потряс компанию.

-Ты погляди.. Супервумен... Специалистка по спасению кошек...

-Черный плащ!

-Нет, Спайдермэнша!

-Ладно, ребята, хватит, - по голосу Леси все поняли, что шутки кончились, - Наш рейс объявили, идемте.

Через двадцать минут все были уже в самолете. У Жени и Сергея были соседние места, остальным повезло меньше – их рассадили далеко друг от друга.

-Серега, ты Павлидису звонил? – спросила девушка, когда погасло табло «пристегните ремни».

-Звонил. Они уже на месте. Яхту и вертолет арендовали, камеры готовы, так что всё путем.

-Хорошо, - Женя откинулась на спинку кресла и устало закрыла глаза. Она не любила самолеты. Особенно российских авиакомпаний. Раздражало всё: начиная от противных стюардесс и заканчивая постоянным холодом в салоне.

-Видела бы меня сейчас Лёка…, - промелькнула мысль, - Вот удивилась бы…

За последние два года всё вокруг Женьки поменялось кардинальным образом. Впервые в жизни она могла позволить себе не думать о деньгах – они просто были, и их было много. С особым удовольствием девушка обставляла свою новую квартиру, устраивала в ней студию и тщательно подбирала по цвету ковры и обои.

Впрочем, её друзья изменились тоже. Раньше это были вечно голодные волки с горящими глазами. А теперь? Вон Сергей, признанный лидер и начальник. Совершенно комфортно чувствует себя, одеваясь в дорогие костюмы и разъезжая на похожем на танк джипе. А ведь совсем недавно мечтал о том, чтобы купить новый пиджак и пригласить подружку в третьесортный ресторанчик. Но дело даже не во внешности. А в том, что теперь у них всё спокойно и отлажено. Никакой охоты за клиентами – теперь клиенты охотятся за ними, никаких рискованных съемок, подработок и всего прочего. Всё как у людей. Стабильно и… скучно. Да, именно скучно. Вот и Макс говорит, что раньше ему было гораздо веселее жить. Да он и сейчас не сильно изменился. По-прежнему налысо бреет голову, облачает своё двухметровое тело в джинсы и олимпийки, и пытается сделать так, чтобы в нашем грешном мире воцарилась справедливость. Даже квартиру себе до сих пор не купил – живет у какой-то подружки, если подружка выгонит – новую найдет. Счастливый человек. И Леся счастливая – ей, кажется, деньги вообще не нужны. Она одинаково выглядит в грошовом костюмчике с рынка и в эксклюзивном платье из фирменного магазина. Улыбнется, глазами зелеными сверкнет – и всё, кроме этих глаз уже и не видно ничего. А сама Женька? Сама себя она не понимала. С одной стороны, всё хорошо, жизнь состоялась, в банке – счет, на стоянке – машина, в перспективе – очень хорошая жизнь. Но чего-то не хватало… Ушла из жизни острота, ушло ощущение юношеской безбашенности и вседозволенности.

-А, может, мы просто выросли, - пробормотала девушка.

-Чего? - Сергей услышал и смотрел с интересом.

-Ничего… Выросли мы, говорю. Повзрослели, чтоли.

-Ну, это же хорошо.

-Не знаю. Я иногда скучаю по старым временам.

-Погоди, - засмеялся Сергей, - Сейчас приедем, Павлидис опять что-нибудь отчебучит – и будут тебе старые времена.

Женька называла Павлидиса «ходячее недоразумение». С ним и окружающими его людьми постоянно что-то случалось. Сам он говорил, что это из-за плохой кармы, но Сергей считал, что дело просто в безалаберности и безответственности агента. Всего пару месяцев назад он подписал сомнительный договор на рекламу сомнительных горных лыж и в итоге Леся чуть не разбилась, когда прямо на трассе от её ботинка отлетело крепление. В тот день Женька твердо сказала Павлидису: «Еще раз не проверишь снаряжение – и считай, что ты здесь больше не работаешь». Но всем было ясно, что, скорее всего, не поможет и это.

-Левее, - закричал режиссер и Женя, обернувшись, увидела Сергея и Макса, устанавливающих парусник у причала. Море бушевало. Сильные волны обрушивались на пирс.

Сейчас, в полдень, было темно, как поздним вечером. Но любоваться природой было некогда. Девушка быстро сняла джинсы, майку и натянула на себя сначала высокие гетры, потом брюки из серой плащевки, доходящие до середины икр, затем плотную футболку и ветровку, закрывающую горло. Последним штрихом была бандана, спрятавшая под себя её красивые длинные волосы.

-Паша, иди-ка сюда, - подошла Женя к причалу.

-В чем дело? - недовольно уставился на неё Павлидис. Он был очень маленький и худой, и даже рядом с невысокой Женькой смотрелся как мальчик.

-В этом наряде. Ты уверен, что, промокнув, эта ткань не станет такой же, как мокрые джинсы?

-Уверен, расслабься. Мы проверили ее.

-Послушай, Павлик, я не хочу рисковать своей группой. Вспомни, что я тебе в прошлый раз сказала: еще один досадный инцидент – и мы прощаемся.

-Я же сказал тебе – все отлично. Эта ткань остается мягкой в любом случае.

-Окей..., - Женя мрачно глянула на волны и перевела взгляд на собеседника, - Я готова.

-Отлично, - закричал Павлидис, - трогаемся.

Вся группа была одета почти как Женя – в серых тонах. Они забрались на парусник, море к этому времени уже разыгралось не на шутку – огромные волны внушали страх перед стихией.

-Рекламный ролик №1452002, дубль 1, - закричал режиссер, - Поехали.

Сергей отвязал канат, и яхту сразу кинуло на первую волну. Женя до отказа вывернула штурвал, парусник красиво скользнул, обдав ребят дождем воды. Они вышли в открытое море. Некоторое время всё было спокойно.

-Макс, разворачивай к ветру, - закричала Женя, увидев, как неустойчиво идет парусник. Даже шум вертолета, с которого снимали ролик, был не слышан.

-Женя, мы не успеем, нас накроет, - пыталась перекричать завывающий ветер Олеся.

-Успеем! Макс, разворачивай, - Женя пробежала по палубе и, схватившись руками за бьющийся парус, потянула его на себя. Парус не поддавался. Налетающий ветер трепыхал его, уводя парусник в сторону.

-Сюда! - закричала Женя, глядя на приближающуюся волну.

-Держу! - сразу появился рядом Сергей, ухватился за веревку и потянул на себя. Вдвоем они, наконец, справились с бьющимся парусом и яхта проскользнула по волне.

-Ребята, идем к берегу, - закричал Макс, - мы не справимся.

-Черта лысого, - перекричала его Женя, - Справимся! А если пойдем к берегу – нас разобьет о причал. Правь левее! Там бухта – туда мы сможем войти!

Девушка вывернула штурвал, но недостаточно быстро – мокрая ветровка облепила её тело и мешала двигаться. Парусник тряхнуло. Раздался хруст выгибающегося киля.

-Мать твою, - выругалась Женя и с трудом сорвала с себя куртку.

-Что ты делаешь? - Олеся бросилась к девушке.

-Снимайте эти гребаные куртки! Если парусник пойдет ко дну, мы все утонем к чертовой матери!

Не успела Женя сказать это, как парус развернулся от еще одного шквала, и Макса сбило за борт. Олеся кинулась на помощь, но парень уже скрылся из вида.

-Сергей, держи руль! - Женя скинула кроссовки и прыгнула в воду.

-Веревка! Обвяжись веревкой! - силилась перекричать ветер Олеся.

-Не надо! - крикнул Сергей, - Её разобьет о борт!

Тем временем Женя уже нырнула в волны. Олеся стянула ветровку, оставшись лишь в майке, и кинулась на помощь Сергею. Вдвоем они смогли удержать парусник на плаву...

Вода была очень темной. Какая-то грязь лезла в глаза и Женька ровным счётом ничего не видела. И удивилась, как тихо внизу, под водой… Там, снаружи – стихия... Буря... А здесь – тишина и покой. У неё даже мелькнула мысль о том, как было бы здорово остаться тут навсегда. Мелькнула – и ушла. Безвозвратно.

Женя вынырнула на поверхность, глотнула воздуха и снова ушла под воду. Парусник отнесло чуть в сторону, там Сергей и Олеся вдвоем боролись с ветром. Проплыв еще несколько метров под водой, Женя увидела, наконец, Макса. Тот запутался в своей ветровке и камнем шел ко дну. Девушка схватила его за воротник, и, оттолкнувшись, поплыла вверх. На поверхности из горла Макса хлынула вода, он отплевывался, помогая Женьке держаться на волнах. Женя закричала, но парусник был уже далеко, и ей ничего не оставалось, как плыть за ним. Девушке повезло – Олеся заметила её, и вскоре с помощью троса, они подняли наверх Макса, за ним – Женю. Парень скоро пришел в себя, но так и остался лежать, привалившись к свернутому канату – сил подняться не было. Леся набросила на него одеяло и кинулась к носу яхты.

-Как он? - Женька тревожно глянула вперед.

-Нормально. Думаю, все будет хорошо.

-Отлично. Ребята, давайте вон на той красавице подойдем к берегу, - закричал Сергей.

Прямо на них двигалась огромная волна.

-Вы уверены? - Олеся, дрожа от ветра, смотрела на штурвал.

На мгновение воцарилась тишина и слышен был лишь вой ветра.

-Да! - хором крикнули Женя и Сергей и все вместе они развернули парусник носом к волне... Прошла томительно долгая секунда, в течение которой, казалось, во всем мире стояла полная тишина… Волна налетела… Нос яхты прорезал ее и через мгновение он был уже у берега. Здесь, в более спокойных волнах, ребята смогли развернуться и войти в бухту. Через полчаса они уже были на берегу. Женя спрыгнула первой, привязала трос к свае. Олеся и Сергей донесли Макса до машины скорой помощи и сразу к ним подошел Павлидис.

-Отлично, отлично! Замечательная съемка! С первого дубля! - начал он.

-Паша, я тебя предупреждала? - перебила Женя.

-О чем?

-О том, что снаряжение нужно проверять.

-Ну, Жень, понимаешь... Одежду доставили только сегодня, и...

Мужчину прервал кулак Жени, врезавшийся прямиком в его нос. Павлидис упал на землю и зажал лицо руками. Сквозь пальцы хлынула кровь.

-Идиотка! С ума сошла!

-Идем, ребята, - Женя обняла друзей за плечи, и они пошли к машине скорой помощи.

Обнаженные до пояса, в прилипших к телу брюках, они смешно смотрелись на фоне милых «телевизионных мальчиков» в ярких рубашках и шортах, и ничуть не жалели об этом.

***

Женя стояла под душем. Струи теплой воды стекали по её телу, смывая всю грязь и пыль трудного дня в офисе. Девушка вытерла волосы, и, завернувшись в халат, пошла в студию.

В этой комнате она проводила большую часть свободного времени. Большие окна не позволяли даже маленькой частичке солнечного света пройти мимо, и от этого здесь всегда было светло и радостно. На полу лежал широкий, два на полтора метра, матрас. Несколько мягких кресел, ковер, покрывающий пол студии, делали ее особенно уютной и теплой. У одного из окон стоял мольберт с неоконченным портретом маленькой девочки. На стенах висели несколько картин молодых художников. А в углу стояли картины Жени. Это были пейзажи, портреты, и просто рисунки, изображающие то играющих в футбол мальчишек, то листок, летящий по мостовой. Еще в Таганроге Женька мечтала о том, чтобы становиться иногда к настоящему мольберту, брать в руки настоящую кисть и рисовать настоящие, «серьезные» картины. Только теперь эта мечта сбылась.

Подвинув кресло к окну, девушка налила себе кофе и села, взяв в руку телефон.

-Привет, Лесь, - заговорила она минуту спустя, - Как ты?

-Все хорошо, я была у Макса, через пару дней он выйдет на работу, - голос Леси звучал как-то приглушенно, - А ты как?

-Нормально. Что там с Павлидисом?

-Я его уволила по собственному желанию.

-Как он отреагировал?

-Сказал, что подаст на нас в суд. Только какой будет повод у иска – он, кажется, даже сам не понял.

-Отлично. Я бы не хотела, чтобы он кричал на тебя.

В трубке было слышно, как смеется Олеся.

-Послушала бы я, как бы он на меня кричал.

-Действительно, - улыбнулась Женя, - Лично я бы не решилась.

-Блин, да слезьте же вы с меня! - в трубке раздался грохот и голос Леси на секунду пропал, - Жень, ты извини, это я не тебе.

-Ну вот, а я уже обрадовалась. У тебя разбойники гостят, чтоли?

-Ага… Один разбойник… И…, - голос отдалился, - Да в холодильнике они! - и тут же вернулся обратно, - И второй тоже… Я уже с ума схожу тут.

-Что требуют? - Женька смеялась, представляя себе Лесину растерянность. Её младших братьев любили все ребята, но одно дело любить, и совсем другое – присматривать за ними.

-Апельсины требуют… Да отстаньте же вы от меня хоть на минуту! Не видите – я по телефону разговариваю! Жень, ты слушаешь, да? Мы договорились, что я даю им апельсины, а они оставляют меня в покое. Только они что-то не оставляют.

-А родители твои где?

-Родители усвистели в театр. И оставили на меня это безобразие… Гена, не лезь в шкаф, там совершенно нет ничего интересного!

-Лесь, а хочешь, я к тебе приеду и помогу с ними справиться? - неожиданно для самой себя предложила Женя.

-Хочу! Очень хочу! Женечка, милая, я тебе по гроб жизни обязана буду, мамой клянусь! - даже через телефон передавались волны радости, - Приезжай, а?

-Окей. Минут через сорок буду.

-Я тебя жду.

Уже выруливая в сторону центра, Женька с улыбкой вспомнила, как в свой первый приезд в Санкт-Петербург обозвала колонны Церетели «столбами с рогами». Лесиным братьям очень понравилось это определение, и только в прошлом году они, наконец, перестали напоминать о нем всем вокруг.

Гену и Владика все родственники Леси называли либо «подарком судьбы», либо «исчадьем ада» - в зависимости от настроения. Они родились когда их сестра уже была совершеннолетней, и моментально стали любимыми. Только семь лет спустя все поняли, какую ошибку совершили: мальчишки стали совершенно неуправляемыми. Справиться с «разбойниками» было под силу только отцу. Мать и сестру они ни в грош не ставили.

«Странно, - думала Женька, тормозя на светофоре, - По идее, ребята должны были вырасти избалованными белоручками, а они только хулиганят в меру своего возраста».

И это было действительно так. И Генка, и Влад отлично учились в школе, занимались бальными танцами и никогда не хамили и не садились на шею. Вот только шумные были слишком…

-Женькааааааа! - протяжно завопил кто-то из темноты и на девушку обрушился вихрь, при детальном рассмотрении оказавшийся старшим из «разбойников» - Владиком.

-Привет тебе, - пробормотала Женя, выпутываясь из куртки, - А брательник где?

-Леську достает! Она обмотала голову полотенцем, сказала, что от нас слишком много шума и заперлась в ванной. А Генацвале под дверью воет.

-Геннадий! - заорала Женька, услышав протяжный вой, - А ну иди сюда, смерть твоя приехала!

-Олеська, вылазь, к тебе подруга пришла! - завопил Генка и ринулся в прихожую, - Привет! А ты что нам принесла?

-Эх, ты! Нет бы спросить, как у меня дела… Всё какие-то мелкособственнические интересы показываешь!

-Какие интересы?

-Мелкособственнические, - Женька засмеялась, схватила детей в охапку и потащила в комнату, - Лесь, выходи, это я!

-Не выйду! - раздался приглушенный всхлип, - Дайте хоть пару минут в тишине побыть.

-Ну, как знаешь. Значит, мороженое мы без тебя съедим.

-Ух ты! Фисташковое! Обожаю фисташковое! - братья уже успели расположиться на полу и открыть ведерко, когда в дверях появилась бледная Олеся.

-Жень, ты с ума сошла? Они сейчас мороженого налопаются и всю ночь спать не будут, а я совсем свихнусь.

-Не свихнешься. Будут спать, как миленькие. Генка, тащи ложки, мы же не будем его руками есть!

Через полчаса в гостиной воцарилась тишина. Все четверо сидели на полу вокруг полупустой тарелки с мороженым и лениво запускали в него столовые ложки.

-Всё, я объелся! - Влад привалился спиной к дивану и вытер губы, - Офигительно вкусно.

-Я тоже объелся, - с трудом выговорил Генка, - Но еще чуть-чуть съем.

-Лопнешь!

-Не лопну!

-Я лучше знаю – точно лопнешь! - Влад потянулся, чтобы дать брату подзатыльник, но в последний момент передумал.

-Кого в кровать отнести? - улыбаясь, спросила Женька.

-Меня! - простонали хором, - И видик включишь… Кассету с мультиками.

-Лучше с фильмом! Ужастик какой-нибудь.

-Ну, можно и ужастик…

У пацанов явно не было сил даже спорить. Женька быстро оттащила их в спальню, скинула на кровать и включила телевизор.

-Спокойной ночи, разбойники!

-Ага…

Выходя из комнаты, девушка невольно залюбовалась совершенно непохожими друг на друга близнецами, выглядывающими из-под пухового одеяла. Она знала, что максимум через десять минут они уже будут спать и поэтому спокойно пошла на кухню.

А там, склонившись над большой чашкой кофе, уже сидела посвежевшая Олеся.

-А мне кофе дадут? - Женька плюхнулась на стул и достала сигареты.

-Тебе всё, что угодно. Хочешь, даже памятник поставлю, - мигом появилась вторая чашка и пепельница.

-Куда, на могилку?

-Нет, на садовый участок. Поверить не могу, что ты их утихомирила.

-Учись.

-Учусь. Завтра же запасусь мороженым на все случаи жизни.

-Еще шоколад хорошо помогает, - засмеялась Женька, - Главное, чтобы много.

-Запомню. Жень, а откуда ты так хорошо в детях разбираешься?

-Да ниоткуда. Просто помню, какая сама была в их возрасте – вот и всё.

-Аа… А я-то уже, было, подумала, что у тебя где-нибудь в Тмутаракани куча внебрачных отпрысков.

-Да какие там отпрыски…, - Женя с удовольствием затянулась и окинула взглядом просторную кухню, - Леська, а помнишь, как мы с тобой в Лазоревском сидели на кухне у хозяйки и мечтали о собственном жилье?

-Помню. Такое вообще нереально забыть. Представляешь, мне до сих пор иногда каштаны снятся. В жутких снах…

-Мне тоже снятся. Уже не так, как в то время, конечно. И аул этот чертов снится, и скалы, и руксус. Кошмар…

-Да уж, кошмар, - Леся откинулась на спинку стула и закрыла глаза, - Знаешь, мне тогда часто казалось, что это – конец. Что мы не выберемся. И придётся навсегда остаться среди мерзких мужиков в камуфляже и грязных коров.

-Мне тоже казалось, что не выберемся. А сейчас вспоминаю – и кажется, что всё это было не с нами, а с кем-то другим, далеким…

-Угу…

-Леська, ты спишь, чтоли? - Женя пристально посмотрела на девушку. А та, действительно, уже тихо посапывала, - Тебя тоже на кровать отнести?

-Отнеси, - пробормотала, - Ты домой поедешь или останешься?

-Останусь, наверное. Не помешаю?

-Не-а…

Так не хотелось вставать, идти куда-то, что-то делать, но пришлось. Женька осторожно подняла Лесю на руки и отнесла на кровать во второй спальне. А та, уже совсем сонная, обняла девушку за шею и промычала:

-Ложись со мной, в гостиной диван неудобный.

-Лягу. Дай разденусь хоть.

-Ага…

Сквозь сон Женька услышала какие-то звуки, но шевелиться было лень. Правда, очень болела затекшая рука, на которой с комфортом расположилась Олеся, но Женя терпела, не делая попыток выползти из-под подруги.

Хлопнула входная дверь, и на Женьку вдруг повеяло сквозняком. Сон как рукой сняло. Женя открыла глаза и ошалело уставилась прямо на Олесиного отца.

Мужчина остановился в дверном проеме и смотрел на открывшуюся перед ним картину: Леся спала, навалившись на Женьку и обняв её крепко руками.

Женя вздохнула и, не зная что сказать, молча стала смотреть в глаза Олесиному папе. Он первым не выдержал и отвел взгляд, потом сделал шаг назад и прикрыл дверь. Девушка выскользнула из кровати и, чертыхаясь, натянула джинсы.

-Ты чего вскочила? - сонно пробормотала Леся, закутываясь поплотнее в одеяло.

-Кажется, нас застукали, - вмиг вернулось самообладание, появились слова.

-В смысле?

-В прямом. Вставай, похоже, что твои родители приехали за пацанами.

-Как? - Олесина голова взметнулась над подушкой, - Они что… Сюда заходили, чтоли?

-Отец твой заходил.

-Ну… Какая разница? Ничего же не было.

-По нашему внешнему виду этого не скажешь. А учитывая мою репутацию… Ладно, я пошла оправдываться, а ты одевайся и приходи помогать.

Уже по дороге на кухню Женька решила никак не комментировать ситуацию. В конце концов, если она будет оправдываться – Лесин папа, естественно, решит, что не ошибся в своих подозрениях. А если не будет – оставался шанс.

-Здравствуйте, Иван Александрович, - Женя уверенно просочилась к кофеварке и налила себе кофе, - Простите, что сразу не поздоровалась.

-Здравствуй, Женя. Ничего страшного – это я виноват, ворвался неожиданно. Я не думал, что у Олеси… гости.

-Я вчера приехала, чтобы помочь с мальчишками управиться, а потом уже поздно было домой ехать.

-Я понимаю, конечно, - мужчина выглядел смущенным, - Как твои дела?

-Отлично, - Женька задумчиво размышляла, закурить сейчас или попозже, когда на кухню вплыла Леся, розовая после сна и в длинном махровом халате. Она медленно поцеловала отца в щеку и пристроилась к нему на колени:

-Привет, папуль.

-Привет, красавица. Как бандиты, не сильно тебя измучили?

-Сильно. Вот даже тяжелую артиллерию пришлось привлечь, - кивок в сторону Женьки не оставил сомнений в том, кого она имела ввиду:

-А где пацаны, кстати? Спят еще?

-Спят. Меня мама за ними командировала, боялась, что они тебя до инфаркта уже довели. Она же не знала про твою «тяжелую артиллерию».

Дружеский смех несколько разрядил обстановку, но несмотря на это, Женя отказалась от завтрака и быстро откланялась. Уже в прихожей она быстро поцеловала Лесю в щеку и шепнула: «Держись, дорогая … Сейчас тебе головомойку устроят».

-Не устроят, - улыбнулась девушка, - Папа не ретроград, я ему всё объясню.

-Тогда счастливо.

-Пока, - Олеся захлопнула за Женькой дверь и, помедлив, побрела в сторону кухни. Несмотря на внешний оптимизм, она немного боялась предстоящего разговора. И, как оказалось, не напрасно.

-Дочка, ты мне ничего не хочешь сказать? - Иван Александрович дождался, пока Леся нальет себе кофе и посмотрел на неё внимательным взглядом.

-О чём?

-О том, что я увидел сегодня утром в твоей комнате.

-Ой, пап, ладно тебе, - Леся улыбалась, хотя внутри каменным стержнем сжал сердце страх, - Вчера мы поздно все угомонились, и я Женьке предложила остаться. А диван в гостиной сам знаешь какой… Вот и всё.

-Знаешь…, - мужчина замялся, - Я бы с гораздо большим удовольствием увидел у тебя в кровати мужчину, а вовсе не Женю.

-Папа, перестань! У меня и Макс, и Серега ночевать оставались. Мы друзья, понимаешь?

-Лесенька, я же ни в чём тебя не обвиняю. Просто если у вас с этой девушкой какие-то отношения, то мне хотелось бы об этом знать. И маму подготовить тогда надо бы.

-Папка, ты такой смешной! - Леся быстро обняла отца и потерлась носом о его начинающую лысеть макушку, - Я же тебе говорю: мы друзья, и ничего больше. Так что маму готовить не надо, и отношений у нас нет.

-Ну слава Богу! - Иван Александрович вздохнул облегченно и улыбнулся, - Ты знаешь, мы с мамой вполне современные люди, и если бы у вас с Женей что-то было – мы бы, конечно, расстроились, но приняли бы и поняли. Но я рад, что вы только друзья.

-Конечно. Друзья и ничего больше, - Леся засмеялась и радостно поцеловала отца в макушку.

Издавна повелось, что в фирме «M&S» кроме работы моделями ребята выполняли еще массу других функций. Сергей отвечал за организаторскую деятельность, контролировал весь процесс получения заказов и их выполнение. Максим занимался бухгалтерией и подведением счетов. Леся была незаменима в работе непосредственно с клиентами: в её компетенцию входили пробные показы роликов, фотографий и всего остального, а так же она контролировала ежемесячную рекламу фирмы в средствах массовой информации.

Женька же была «мозговым центром» компании. Именно она придумывала сценарии, слоганы и надписи к снимкам. Иногда идеи били из девушки фонтаном, а порой уходило несколько недель на то, чтобы придумать всего одну фразу.

Ребята часто работали над заказами зарубежных компаний и им поневоле пришлось учить английский язык. Так к обычным обязанностям добавились еще долгие и нудные занятия с репетиторами. Неудивительно, что домой Женя обычно приезжала глубоким вечером и выжатая как лимон. Только иногда, по субботам, она позволяла себе отдохнуть и отправлялась в какое-нибудь увеселительное заведение. Иногда с друзьями, но чаще одна.

Первый раз Женька попала в клуб «Эгос» в прошлом году. Кто-то из знакомых отмечал там день рождения. Совершенно неожиданно ей понравилось. В отличие от большинства питерских клубов, «Эгос» был небольшим и очень уютным: столики располагались вдоль стен вокруг большой танцплощадки, в углу сверкала матовым блеском барная стойка, и, главное, музыка просто громко звучала, а не била по барабанным перепонкам тяжелыми ударами молота. Клуб был, можно сказать, элитным и очень дорогим, что тоже было очень приятно: это исключало саму возможность появления в нём ярко накрашенных и вечно кричащих девочек-мальчиков шестнадцати-восемнадцати лет.

В очередную субботу Женька пришла в клуб с вполне определенной целью: напиться. Утром она получила письмо от Кристины. Прочитала о том, как растолстел и начал спиваться Толик, о том, как Женька-младший подрался в детском садике с какой-то девочкой, о том, как Шурик ругается со своей женой и… затосковала. Ей вдруг почему-то очень захотелось в Таганрог. Пройти по знакомым улицам, попить пива на октябрьской площади и просто увидеть полузабытых, но всё же дорогих и любимых. И, может быть, хоть одним глазком посмотреть на Лёку…

Женя зашла в зал и в полумраке подошла к бару. Взяла бокал вина, влезла на табурет и закурила. Сегодня ей не хотелось ни с кем разговаривать, потому что друзья непременно заметили бы её странное лицо и пришлось бы объяснять… А так не хотелось.

-Ну, с праздником, - пробормотала девушка и, отсалютовав бокалом потолку, сделала глоток.

Сегодня была годовщина. Ровно три года прошло с того дня, как она навсегда уехала из Таганрога. Что-то забылось, что-то помнилось до сих пор. Порой как ушат воды накатывала мысль: «А вот брошу всё – и поеду. В гости. К Кристинке, к Сане… к Лёке». Накатывала и уплывала прочь. Женька знала, что в прошлую жизнь пути нет.

-Ничего, дорогая… Переживешь…, - улыбнулась и допила вино.

А дальше в глазах началась как будто замедленная съемка. Вот Женя медленно оборачивается и делает знак бармену. Вот кидает мимолетный взгляд на сцену. А вот её глаза медленно расширяются и застывают, устремившись в одну точку.

Какая-то женщина танцевала в середине зала. Одна – в этот час в клубе было еще мало людей. Медленно двигалась под музыку, полностью отдаваясь мелодии.

Женька засмотрелась. Она не разглядела лица девушки, не разглядела ее фигуры. Но взбудораженное сердце впитало в себя образ: темные волосы, струящиеся по плечам, белые руки. Внезапно незнакомка повернулась, и улыбнулась Жене.

Эта улыбка была как искра огня, прошедшая по всему телу от пяток до головы. Женька заморгала, пытаясь прогнать наваждение.

-Немедленно прекрати на неё пялиться, - пробурчала себе под нос, - Тебе двадцать семь лет, ты уже не девочка, и эта женщина – не Лёка.

Не помогло. Сердце ухнуло вниз и забилось где-то в районе пяток. Задрожали пальцы рук.

-Да елки-палки, успокойся ты, - Женька уже шипела, но никак не могла отвести взгляд, - Ну чего ты этим добиваешься? Ну, вот, смотри – она села к себе за столик, рядом с ней её друзья. И она видит, что ты сидишь как идиотка и смотришь на неё как на пришельца с планеты Бумбараш.

Почему-то упоминание дурацкой планеты из мультфильма отрезвило Женю и через мгновение она нашла в себе силы отвернуться и даже пригубила какой-то напиток из бокала, совершенно не ощущая вкуса.

Следующий час Женька медленно и методично напивалась. Пила стакан за стаканом, делая перерывы лишь для того, чтобы закурить очередную сигарету. И в какой-то момент поняла, что это бесполезно – уставший организм отказывался воспринимать алкоголь, и сознание лишь немножко замутилось.

-Ну и к дьяволу, - пробормотала девушка и отправилась к выходу из клуба. На лестнице остановилась. Задумалась так, что губы сами собой сжались в узкую полоску. А потом вдруг дернула своевольно головой и, пробормотав: «А какого черта…», почти бегом понеслась назад.

Опомнилась Женька только когда уверенно подошла к столику и села напротив незнакомки. Все, кто был рядом, застыли в изумлении. Как-никак, приличный клуб, а тут – девушка с безумным взглядом молча садится к посторонним людям и так же молча смотрит, не отрывая глаз.

-Привет, - наконец смогла выдавить из себя Женя. Вблизи незнакомка оказалась безумно красивой. Невозможно было опустить взгляд, перестать смотреть.

-Привет, - женщина казалась чуть удивленной. Совсем чуть-чуть, самую малость, - А мы разве знакомы?

-Нет, - прошептала, - Мы незнакомы.

И замолчала, как будто это заявление должно было всё объяснить.

«Ты ведешь себя как дура, - пронеслась мысль, - Немедленно скажи что-нибудь».

Но никакие слова не приходили в голову. Голос застыл комком в гортани и отказывался вырываться наружу. Впервые в жизни Жене было всё равно, что ей скажут, и что о ней подумают – она наслаждалась каждым мгновением момента. Просто смотрела и сходила с ума.

-Девушка, а Вы что, собственно, хотели? - кто-то противный в сером пиджаке и галстуке попытался разрушить сказку. Не удалось – Женька просто его не услышала.

-Как Вас зовут? - Господи, у неё был просто Божественный голос. Он переливался вверх-вниз по октавам и отдавался в сердце тяжелыми ударами.

Женька открыла рот, чтобы ответить и… не смогла. Её тело отказывалось служить, оно всё превратилось в средоточие нервов, впитывающих в себя каждый звук этого голоса.

А незнакомка уже не отводила взгляд от Жениных глаз, улыбка появилась на её лице. Она улыбалась, когда встала, взяла Женьку за руку и повела за собой. Улыбалась, когда они вышли на улицу. Улыбалась, когда почувствовала дрожь пальцев в своей руке.

-Так как Вас всё-таки зовут?

-Женя, - слова вдруг прорвались сквозь комок в горле, - Меня зовут Женя.

-Очень хорошо. А я Марина.

-Да, я… Здорово…, - Женька судорожно сжала ладошку женщины в своей руке, боясь, что сейчас это видение растает, как дым.

Но чудо не ушло… Они медленно брели по ночной улице, не обращая внимания на гудки проносящихся мимо машин. Опомнилась Женя только на набережной - почувствовала свежий ветер, бьющий в лицо и забирающийся под воротник рубашки.

Девушка пораженно взглянула на спутницу, одетую лишь в тонкое вечернее платье. Марина зябко повела плечами, и это незамысловатое движение окончательно вернуло Женьке рассудок. Она рывком сорвала с плеч пиджак и накинула её на плечи женщине. Та удивленно посмотрела, но промолчала. А Женя, закрыв от наслаждения глаза, обняла её за плечи, согревая.

Это было какое-то волшебное таинство: молча стоять на берегу залива, чувствовать касание ветра и горячих рук.

-Ты сумасшедшая, да? - первой нарушила молчание Марина. Женька улыбнулась:

-До сегодняшнего дня была нормальная. Теперь уже не знаю…

-Кто ты?

-А какая разница?

-Да, наверное, никакой… Пойдем, я замерзла.

И они пошли. Забрели в какую-то кафешку, долго сидели на мягких стульях, и Женька пила коньяк из пузатого бокала, а Марина – глинтвейн. Они по-прежнему не разговаривали, только обменивались ярко-сочными взглядами, от которых внутри становилось горячо и сладко. И поднимался к потолку белый дымок от Женькиной сигареты, и бесшумно менял пепельницы официант, и медленная музыка растекалась по вишневым стенам, покрытым какой-то тканью… И какой-то детский восторг наполнял душу, заставляя прикрывать глаза и тихонько чему-то улыбаться.

***

-Я сошла с ума…, - Женька сидела на полу и, упираясь подбородком в колени, смотрела на спящую Марину. Вчера она на автопилоте привела её к себе домой и вот теперь самая прекрасная девушка в мире спала на Женином матрасе, одетая в Женину футболку и укрытая Жениным одеялом, - Да, я определенно сошла с ума.

Марина пошевелилась и по-детски улыбнулась во сне. Она была удивительно красива, эта молодая женщина. Женька медленно скользила взглядом по длинным курчавым волосам, стекающим по спине и достающим до бедер, по аристократически-тонким пальцам рук, по плечам, по едва заметной ямочке на щеке.

Вдруг эта ямочка дрогнула, Марина зевнула и открыла глаза.

-Доброе утро, - оказалось, что сегодня у Женьки уже лучше получались слова.

-Привет, - девушка потянулась и вылезла из-под одеяла, - Безумие, да?

-Похоже на то. Будешь кофе?

-Буду. Буду душ и буду кофе.

-Ванную сама найдешь?

-Обязательно. Я же вчера в ней зубы чистила, - Маринка поднялась на ноги и, смешно поджимая ноги, прошлепала мимо ошалевшей Женьки в коридор. Словно фотоаппарат, сознание девушки зафиксировало стройные ноги, потрясающе-красивые бедра и вызывающие холмики груди.

-Иди, делай кофе, - сама себе приказала Женя, - Иначе завтра вечером точно в Кащенко окажешься. Если не сегодня.

Продолжая бормотать про себя, она двинулась в кухню и включила кофеварку:

-Значит, так, дорогая. Ты после Лёки любила кого-нибудь? Не любила. Потому что до сих пор любишь Лёку. А раз так – нечего изображать из себя Бог знает что. Ну да, она красивая. Ну да, у тебя руки при виде её отнимаются. Ну и ничего! Ну и переживешь…

-А где ты спала? - голос Марины без предупреждения ворвался в кухню, и Женька моментально вынырнула из глубины своих мыслей.

-Я не спала, - она старательно сполоснула чашки и налила кофе. Затем села за стол и дрожащими руками прикурила сигарету. Сразу стало легче.

-Как? Совсем не спала?

-Совсем.

-А почему? - Маринка пристроилась напротив Жени, - Не спалось, чтоли?

-Я на тебя смотрела, - эх, ни к чему была эта откровенность, но девушка ничего не могла с собой поделать. Хотелось говорить всё, что думаешь. Высказать те чувства, что прыгали и скакали в душе.

-А зачем на меня смотреть?

-Ты красивая.

-А ты всегда говоришь правду? - засмеялась, отхлебывая кофе.

-Нет, но тебе – всегда.

-Почему?

-Не знаю. Так вот получается.

Марина засмеялась. Даже сейчас, без косметики, с влажными после душа волосами, она была сказочно красива.

-Тогда рассказывай.

-Что рассказывать?

-Всё рассказывай. Не просто же так ты вчера подошла ко мне, правда?

-Я…, - Женька замялась. И тут неожиданно пришли слова, улетучилось смущение, и она рассказала девушке всё. Про Лёку, про Таганрог, про Москву. Про то, как было одиноко и больно, как хотелось домой. Про то, как приходилось сжимать волю в кулак и работать, уже из последних сил. Про то, как вчера билось сердце, и судорожными рывками дергалась измученная душа. Вселенская тоска невозможности.

-У тебя непростая судьба, - заметила Марина, когда Женя замолчала, - Но она редко у кого бывает простая.

-Это точно. Я рассказала тебе всё. Расскажи и ты о себе.

-Зачем?

-Я хочу всё о тебе знать.

-Почему?

-Ну, просто… Хочу и всё.

-Нет, здесь не всё так просто, - задумалась, потянулась за сигаретами, - В жизни вообще всё непросто.

-Ну и пусть… Главное жить и радоваться тому, что живешь.

-Ты так наивна?

-Я не наивна, - Женька накрыла ладонью пальцы Марины. Она говорила тихо, и голос срывался от эмоций, - Вчера я увидела тебя, и что-то взорвалось в моей душе. И дело было не в том, красива ты или нет – я даже не разглядела тебя толком в темноте. Это была какая-то фантастическая энергия, пронзающая насквозь, сводящая с ума. На секунду мне показалось, что я умираю. Да, я говорю сейчас глупости, ты, скорее всего, решишь, что по мне больница плачет, но это не имеет никакого значения. Знаешь, наверное, у каждого человека бывают в жизни моменты, когда он понимает, ради чего живет. Мне теперь кажется, что я жила только в ожидании встречи с тобой. Понимаешь? Я ждала тебя всегда, искала взглядом в толпе прохожих и вот, наконец, нашла. Ты похожа на ангела. Не потому, что красивая, а потому что ты чиста и излучаешь такой прекрасный призрачный свет. Мне кажется сейчас, что я готова убить ради того, чтобы всегда чувствовать этот свет, это тепло.

Женька замолчала. Ей не хватало слов, чтобы объяснить… А Марина молча смотрела на неё, а потом убрала руку и улыбнулась задумчиво:

-А ты умеешь обольщать.

-Я? Что ты... Нет. Просто…, - девушка закрыла глаза, в попытке найти правильные слова и вдруг, словно кидаясь в омут с обрыва, прошептала обреченно: - Я люблю тебя, Марина… Я тебя люблю…

-А ты ничего не путаешь? - голос женщины звучал насмешливо, - Быть может, в тебе говорит желание обладать мною? Мы ведь знакомы меньше суток. Или ты веришь в то, что, войдя в твою спальню вечером, мы утром выйдем из нее влюбленными? Будем называть вещи своими именами. Мы - сверстники и хорошо понимаем друг друга... По крайней мере, твои глаза тебя выдают.

-А я ничего и не скрываю! - Женька выскочила из-за стола и горящим взглядом уставилась на Марину, - Да, я влюблена. Да, я хочу тебя – что в этом плохого?

-И ты привыкла одерживать легкие победы?

-Легкие? Ты шутишь?

-Но твое безумство мне не понятно! Ты видишь меня первый раз в своей жизни! Ты не знаешь - кто я, что я и зачем я. Может, сейчас у тебя в гостях авантюристка, переодетая шлюха или просто кокетка. Ты летишь как мотылек на пламя, без всякой осторожности... Это похоть?

-Нет! Это желание хоть раз в жизни совершить настоящий поступок! Поддаться внезапно нахлынувшему чувству - что бы это ни было! Пусть потом я буду жалеть! Но этот момент останется в памяти как лучший за всю рассудливую и осторожную жизнь! - Женя почти кричала. Впервые ей было жизненно необходимо, чтобы поверили… Чтобы поняли…, - Пусть я не знаю тебя! А ты меня! Неужели тебе иногда не хочется закрыть глаза и броситься в омут! С головой!

-Знаешь, что я тебе скажу... в омут, с головой? А потом опустошение и разочарование? сейчас ты вся горишь, а завтра приведешь сюда другую... Тебе самой не надоело обжигаться?

-Другой не будет! - новая вспышка в глазах. Зрачки Женьки горели. Горели тем огнем, который ни до этого момента, ни после уже не загорался.

-А можно я просто улыбнусь? - снова насмешливо спросила Марина, - Я видела, как ты умеешь ухаживать.

-Ты зря не веришь, - с отчаяньем прошептала девушка, - За всю свою жизнь я ни разу не изменила любимому человеку.

-Женя..., - Марина посмотрела в сторону, - У меня есть парень.

-Мне все равно. Я жизнь готова за тебя отдать. Ты сводишь меня с ума.

-Чтож, это я заметила, - вновь насмешливый голос, - Скажи, чего ты хочешь от меня?

-Быть рядом.

-А конкретнее?

-Любить тебя, разговаривать с тобой, гулять, узнавать тебя с каждым днем все больше.. Поддерживать, когда это будет нужно.

-И спать со мной?

-Секс не так уж важен для меня, как ты думаешь.

-Женя... Посмотри в зеркало на свои глаза. В них – вся ты. Извини, мне пора.

-Постой... Я... Мы увидимся?

-Кто знает...

Марина быстро вышла из кухни и через несколько минут раздался звук захлопнувшейся двери. Только после этого Женя смогла, наконец, оторвать взгляд от дотлевающей в пепельнице сигареты и повернулась к зеркалу. С серебряной поверхности на неё смотрела молодая женщина, невысокая, спортивного вида... И с наполненными болью глазами.

Конечно, они увиделись снова. Каждый вечер Женька с маньякальной настойчивостью приезжала в клуб. Садилась за столик, заказывала что-то и… смотрела.

Она так и не решилась больше подойти к Марине, заговорить с ней. Много раз пыталась – но что-то внутри как будто говорило: «Стой. Не время. Ты пожалеешь об этом». И приходилось останавливаться на полпути.

Иногда Марина танцевала. Танцевала так, что от одного только созерцания Женю бросало в дрожь.

-Как странно, - задумывалась, - Почему я так на неё реагирую? По большому счету, в ней нет ничего особенного. Она обычно говорит, сдержанно двигается и очень просто танцует.

Но именно эта сдержанность и простота доводила Женю до такого нервного напряжения, что сигарета начинала подрагивать в руке.

Естественно, девушка старалась не обращать на себя внимание. Она выбирала столики подальше от танцплощадки, просила официанток принести какой-нибудь букет. И уже под цветочным прикрытием – наблюдала.

Воспаленный мозг фиксировал все мелочи, связанные с Мариной: ее настроение, ее передвижения по клубу, ее степень опьянения.

Марина появлялась в клубе часто – практически каждую ночь. Иногда с друзьями, иногда с мужчиной. С одним, другим, третьим… Женька сбивалась с толку, пытаясь понять, что из этих людей Маринкин парень.

Через пару недель поняла. Это был веселый жизнерадостный мужчина, который весь светился от счастья, когда смотрел на Марину.

-Странно… Почему он позволяет ей проводить время с другими? Я бы не позволила, - мелькала мысль и тут же на смену ей приходила другая: «Впрочем, её нельзя посадить в клетку. Сбежит…»

Тогда Женька даже не догадывалась, насколько была неправа.

-Ты слишком много куришь. – Даже не обернувшись, Женька поняла, чей это голос. Застыла, наблюдая, как Марина забирает у неё сигарету и присаживается рядом.

-Боже, что со мной происходит? - девушка закрыла глаза, мысли носились по растрепанной голове вхолостую, - Прекрати немедленно! Она всего лишь докуривает твою сигарету, присев рядом с тобой и для нее в этом нет ничего особенного. Это ты, а не она, считаешь миллиметры между вами

-Проснись и пой, проснись и пой, - мелодично пропела Марина, - Ты почему не подошла поздороваться?

-Привет… Я не хотела тебе мешать.

-Глупости какие! Олег выпил лишнего и за руль не сядет. Отвезешь меня домой?

-Конечно! - Женька подскочила, сбивая на пол бокал и бутылку. Глаза заметались в поисках сумки и ключей от машины, - Идем… Я сейчас.

-Не нервничай так! - Марина посмотрела с улыбкой и взяла девушку под руку. От этого прикосновения, казалось, мигом сгорел рукав Жениной рубашки, - Пойдем.

Когда они вышли на стоянку, Женька вся покрылась холодным потом. Любимая старенькая машина показалась ей в этот момент дряхлой уродиной. Но Марина, не обратила на это никакого внимания. Расправив стрелки на брюках, она элегантно села на переднее сиденье. Женя с шумом втиснулась за руль.

-Куда едем?

-Выезжай на Большую Морскую, а там я скажу, когда поворачивать.

-Хорошо.

Они ехали долго. Петляли по маленьким улочкам, лучи света от фар вырывали из картин уличной жизни какие-то кусочки. И было очень тревожно молчать, потому что вроде бы, и не сказано еще ничего, и в то же время сказать нечего…

Однажды, года два или три назад, Женька решила для себя, что всегда хотела быть такой, как Лёка: смелой, сильной, независимой, чуточку жесткой и, главное, уверенной. Всегда и во всем. Сейчас она как никогда жалела, что так и не стала такой.

-Тормози. Вот этот дом, - Марина указала на новую десятиэтажку, спрятавшуюся глубоко в дворах.

-Хорошо.

-Пойдем, я угощу тебя чем-нибудь вкусным.

Женя задохнулась от счастья. Выползла из машины, рванулась открыть вторую дверь и не успела – Марина уже спокойно прошествовала к подъезду.

-Красиво тут, - Женька удивилась, насколько чисто и приятно было внутри. Синего цвета стены, новый лифт, в котором они стояли так близко друг от друга, что девушка боялась упасть на пол и уже не встать. И вот, наконец, - квартира.

-Ты одна живешь? - вырвалось неожиданно.

-Одна. Не бойся, разъяренный муж не прервет командировку и тебе не придется прятаться на балконе, - Марина смеялась, доставая тапочки и увлекая Женьку за собой в кухню.

-Я ничего не боюсь.

-Неужели? - как по мановению волшебной палочки на столе возникли чашки, тарелка с пирожными и горячий чайник, - Совсем ничего?

-Совсем. Я разучилась бояться с тех пор, как приехала в Питер.

-Не может такого быть. Каждый человек чего-нибудь боится. Тебе чай или кофе?

-Чай. Нет, ты не права. Человек боится только того, с чем не может справиться. А я теперь могу справиться с чем угодно.

-О, как самоуверенно! - Марина устроилась на стуле и достала сигареты, - Прямо дух захватывает!

-Это не самоуверенность, и не бахвальство. У тебя ведь тоже наверняка бывали такие чёрные дни, после которых думаешь, что уже ничего не страшно.

-Бывали, конечно. Но это ощущение быстро уходило – потому что в мире всегда есть чего бояться.

-Ну а я не боюсь ничего. Потому что когда в определенный момент боли становится слишком много, человек просто перестает её ощущать. Так случилось со мной.

-А ты, оказывается, максималистка… Надо же. Сколько тебе лет, Жень?

-Двадцать семь, - Женька улыбнулась жалко и потянулась за сигаретой, - И я не максималистка.

-Ну хорошо, пусть будешь максималисточкой, - Марина смеялась, - Маленькой такой…

-Почему маленькой?

-Потому что я старше тебя на три года, глупенькая! Так что теперь буду обращаться с тобой как с ребенком.

-Я не ребенок!

-Ну да, ну да… Конечно! - женщина неожиданно протянула руку и погладила Женю по голове. От этого невинного прикосновения кровь в венах забурлила и, кажется, даже закипела.

Марина застыла, наблюдая, какой эффект произвел её жест. А потом коснулась кончиками пальцев Женькиных щек, провела по подбородку. Девушка закрыла глаза от наслаждения. И всё кончилось: Марина убрала руку и налила себе еще кофе.

-Жень, а когда ты поняла, что любишь женщин?

Вопрос прозвучал как гром в тишине, наполненной чувственностью и негой. Женька помотала головой, прикурила очередную сигарету и с трудом взяла себя в руки:

-А я этого никогда не понимала.

-В смысле? Мне показалось, что ты… Ну…

-Лесбиянка? - девушка усмехнулась мрачно, - Нет, ты не угадала. В моей жизни были мужчины. Двоих я любила.

-А как же Лёка?

-Ленка была моей феей. Моим личным ангелом-хранителем. Знаешь, если бы она была чуточку другой, я бы, наверное, уже не смогла её любить.

-Почему?

-Не знаю... Она была кем-то очень особенным. Необычным. Ярким. Я не знаю, Мариш. Она не была принцессой или чем-то в этом роде. По большому счету, я точно знаю, что принцев и принцесс ждать никогда не стоит: у них и так всё есть. А у меня была Ленка. Чудесная. Замечательная. Моя. Я знала все её недостатки, а их было немало, но любила её. И люблю до сих пор где-то, наверное. И я знаю, что когда буду умирать – подумаю в первую очередь о ней. Именно о ней.

-Вот как? А что же тогда ты чувствуешь ко мне? - в глазах Марины мягко скользнула насмешка. Скользнула – и спряталась в темных зрачках.

-А тебя я… люблю, - с трудом выговорила Женька, - Понимаешь, у меня всегда была мечта. Запретная, преступная. Я хотела найти человека, такого, чтобы всё – с первого взгляда, чтобы сразу – любовь, чтобы дрожь в коленках и заплетающийся язык. И я нашла. Ты появилась неожиданно, из ниоткуда и безраздельно заняла моё сердце. Как ангел. Тихий светлый ангел. Я знаю, ты сейчас скажешь, что я не знаю тебя, но это не так. Сейчас я чувствую только тепло в душе. Потому что ты рядом. Близко. Значит – всё правильно. Значит – всё хорошо. Я искала тебя, Маришка. Я искала тебя всю свою сознательную жизнь. В силуэтах прохожих, в окнах домов. Я искала тебя во всех, кого встречала на своем пути – и не находила. А теперь нашла. И я не отпущу тебя больше никуда. Я сделаю всё ради того, чтобы ты была счастлива.

-Жень… Ты очень красиво говоришь, конечно, но…

-Подожди! Ты не любишь меня – это естественно. Скорее всего ты никогда меня не полюбишь – я это понимаю. Но, умоляю, позволь мне просто быть рядом с тобой. Как друг, как приятель, как кто угодно. Я хочу быть рядом. Я больше никогда не заговорю о своих чувствах, никогда не сделаю ничего такого, что будет тебе неприятно – клянусь! - Женька сползла со стула на пол и опустилась на колени, глядя снизу вверх на расширившиеся глаза Марины, - Только не прогоняй меня. Я сейчас как пьяная, знаешь… И я хочу перестать говорить, но не могу. Я как на ладони перед тобой, ангел мой. И я умоляю тебя – не прогоняй меня из своей жизни.

Марина протянула руку и осторожно вытерла слезы, катившиеся по Жениным щекам. Помолчала немного. А потом улыбнулась мягко и немного растерянно:

-Вставай с пола, котенок. Никто никуда тебя не прогоняет.

-Ты… Я смогу тебя видеть… Хоть иногда?

-Господи, ну конечно! - женщина схватила Женьку за руки, помогла подняться и обняла крепко-крепко, - Глупый ты ребенок, всё это так… Так странно. Откуда ты появилась… такая?

-Не знаю, - Женя всхлипывала, тщетно пытаясь отстраниться, уйти от этих объятий. Но руки не слушались, они словно отделились от хозяйки и сами по себе вжимались в ласковое тепло.

Наконец, Марина оторвалась от Женьки и села обратно за стол. Потом подумала и достала из шкафчика бутылку коньяка и бокалы. Налила.

-Ну, давай. За чистые и светлые отношения, - и залпом выпила.

Женька последовала её примеру. Сразу стало легче: появился румянец на бледных щеках, перестали трястись руки. Марина задумчиво оперлась подбородком о ладони и прошептала:

-Господи, что же мне теперь с тобой делать?

-Ничего! - поспешно ответила Женя, - Ты просто будь… Такой, какая ты есть. И всё. Я ничего от тебя не требую, мне ничего от тебя не нужно. Я не создам тебе проблем, обещаю.

-Ты уже создала…, - улыбнулась Марина и, увидев ужас на лице Женьки, добавила: - И создала именно тем, что тебе ничего от меня не нужно…

Снова закружился хоровод времени. Да так, что оглянуться не успели – а уже август на пороге, и новое яркое солнце и новое счастье, и новые надежды. Женя очень изменилась за эти месяцы. Улыбалась, шутила, смеялась – была совершенно и полностью счастлива. Очень редко выпадала возможность побыть с Мариной наедине, но девушка никогда ни на чём не настаивала. Появлялась только тогда, когда была нужна. Медленно, постепенно они привыкали друг к другу. Не смущало даже то, что Марина никогда ничего о себе не рассказывала. Женя знала, что она работает в рекламном агентстве, что её родители живут в Израиле, что её друга зовут Олег, и он славный, хоть и ревнивый, парень. Больше - ничего. Но Женьке и не нужно было много знать. Она светилась, когда её хвалили за что-то, радовалась каждой улыбке, каждому случайному прикосновению.

На работе Женька теперь появлялась редко: только когда это было необходимо. Канули в лету частые посиделки с Максом, Лесей и Сергеем за бокалом вина. Девушка отдалилась от всех, заперлась в своем маленьком мире и категорически отказывалась оттуда появляться.

-Жень, давай сегодня сходим куда-нибудь все вместе, - предлагал Макс, заглядывая в рабочее время в Женькин кабинет.

-Нет, не могу… У меня сегодня встреча.

-С кем?

-С одним человеком.

-Джен, мы уже помаленьку начинаем ненавидеть этого твоего «одного человека».

-За что это, интересно?

-За то, что он тебя у нас украл и возвращать не собирается, - Максим смеялся и закрывал за собой дверь.

Совсем иначе реагировала на происходящее Олеся. Она замкнулась в себе, редко улыбалась и почти перестала звонить Жене домой. Сергей говорил, что у неё какие-то проблемы, но Женька особо не вникала. Она теперь вообще ни во что не вникала, кроме Марины.

Но однажды, после возмущенного звонка Максима, Жене вдруг стало стыдно. И, отложив все дела, она поехала к Олесе.

-Привет, - Леся открыла дверь и стояла на пороге, холодно глядя на подругу, - Тебе чего?

-Привет, - Женька улыбнулась, пытаясь сгладить прозвучавшую грубость, - Мне бы поговорить с тобой.

-Ну, заходи, - девушка посторонилась и Женя следом за ней вошла в квартиру. Вошла и ахнула от изумления.

В квартире был полный разгром. Какие-то вещи валялись прямо на полу, всюду – на столе, холодильнике, подоконнике – стояли наполненные застарелыми окурками пепельницы. Под столом обалдевшая Женька разглядела какие-то стеклянные банки, наваленные некрасивой кучей. Да и сама Олеся выглядела не лучшим образом – круги под глазами, грязный халат, шерстяные носки и безразличное выражение лица – всё это окончательно напугало Женю.

-Собирайся, - скомандовала она, доставая мобильный телефон.

-Размечталась, - процедила Леся, - Говори что хотела и иди отсюда.

-Я сказала – собирайся, - повторила, - Иначе увезу прямо в халате.

-Я никуда не поеду. Ясно?

-Хорошо. Тогда я останусь.

Женя быстро переобулась в тапочки и отправилась в ванную комнату за ведром. Через полчаса в квартире закипела бурная деятельность: Женька выбросила окурки и весь прочий мусор, запихнула грязное белье в стиральную машинку и начала методично убираться и отмывать грязные полы.

Олеся никак не реагировала на всё происходящее. Покорно разрешила вытряхнуть себя из халата, так же покорно сходила в душ, потом, уже чистая, присела в кресло и с чашкой чая в руках принялась наблюдать за Женей.

А наблюдать было за чем: сильные руки уверенно сжимали черенок швабры, на спине, обтянутой белой майкой, переливались напряженные мышцы, мокрая челка падала на лоб, и ясные глаза блестели от труда и внутреннего напряжения.

Уборку Женька закончила только через несколько часов. Олеся к тому времени уже немного пришла в себя и даже попыталась помочь, но была отстранена сильной уверенной рукой.

Поразмыслив, Леся решила не настаивать и отправилась на кухню готовить ужин и варить кофе. Женя появилась неожиданно – выплыла из ванной комнаты, на ходу вытирая мокрые волосы.

-Пахнет здорово, - улыбнулась, аккуратно развешивая полотенце на спинку стула, - Кофе есть?

-А как же, - Олеся улыбнулась в ответ, - Садись. Всё практически готово.

Ели молча, старательно пряча друг от друга глаза и опасаясь заговорить о главном. Первой не выдержала Леся:

-Прости меня.

-Хорошо, - улыбнулась Женька, - Прощаю.

-Почему люди бросают друг друга? – помолчав, спросила вдруг Олеся.

-Не знаю. По большому счету, все мы – чьи-то бывшие. Отвратительное слово, правда? Так тяжело ощущать себя… бывшей.

-Да, - прошептала Олеся, - Тяжело. Бывшей, брошенной, оставленной. Растерзанной, раздавленной. Так глупо, Жень. Тебя бросают и ты вдруг остаешься одна. И это так странно – разве можно бросать живого человека? Выкинуть из жизни? Ведь человек всё равно живой, ему нужно работать, есть, пить, спать, разговаривать, - то есть делать всё то, что он делал до этого. Но вот только сил жить нет. Нет и всё. И ты вдруг понимаешь, что была совсем не готова к тому, что тебя бросят.

-Лесь, - улыбнулась грустно, - Как бы это ни сложилось, нельзя быть готовым к тому, что тебя бросят. Ты можешь догадываться, если чувствуешь, что от отношений повеяло холодом, можешь думать об этом, даже с друзьями советоваться и удивляться: «почему?». Но когда звучит фраза «Я ухожу» или другая – еще более идиотская – «Давай будем друзьями», ты понимаешь, что всё равно была не готова к этому.

-И что делать тогда? Как это пережить?

-Не нужно переживать. Нужно просто жить. Сохранить в душе только светлые воспоминания и жить дальше. Как бы по-идиотски это не звучало, время – лучший лекарь. Всё пройдет. Всё забудется.

-Правда? – всхлипнула Олеся. – Значит, ты… Забыла Лёку?

-Я… - Женя растерялась. Она ожидала какого угодно вопроса, но только не этого. – Нет. Я её не забыла.

-Выходит, тебя время не вылечило?

-Лесь… Я вспоминаю о ней без боли. Да, я по-прежнему люблю её. Но эта любовь не причиняет мне страданий. Она просто есть и это самое главное.

-Но как же так?

-Знаешь… - Женя долго молчала прежде чем ответить. – Когда она ушла, мир перевернулся с ног на голову. Я не могла понять: как же так? Ведь еще вчера мы были вместе, еще вчера она была рядом, мы разговаривали, смеялись, занимались любовью. А потом вдруг ничего не стало. И это было так дико и непонятно. А потом я поняла, что моя любовь к ней никуда не делась, она осталась со мной, во мне. И это было самое главное.

-А тебе не хотелось отомстить? – в Олесиных глазах мелькнул огонек.

-Нет, - улыбнулась, - Месть разрушает.

-А вернуть её? Сейчас ты бы хотела её вернуть?

-Олеська… Ты задаешь вопросы, на которые я сама не до конца знаю ответы. Главное то, что любое расставание – это опыт. Это возможность оглянуться назад и подумать: а может, именно я чего-то недодала любимому человеку? Может, я редко говорила слова любви? Может, я плохо слушала или где-то не смогла поддержать? Единственное – не стоит слишком глубоко копать. Нужно просто понять, осознать случившееся и жить дальше.

-Мне хочется кричать, Жень, - пробормотала сквозь слёзы.

-Я понимаю, - Женька усадила подругу к себе на колени и обняла крепко, - Хочется кричать: «вернись, всё будет иначе, я люблю тебя, всё будет по-другому теперь». Я понимаю, маленькая моя. Но кричать не надо. Всё пройдет, слышишь? Всё проходит в жизни, и это пройдет. Всё будет хорошо. Веришь?

Дата добавления: 2015-07-20