Марта 1963. (Мать начинает с чтения отрывков из своего перевода «Савитри»: речь в них идет о

(Мать начинает с чтения отрывков из своего перевода «Савитри»: речь в них идет о смерти)

Серое поражение… беременно победой,

Хлыст, подстегивающий нас к нашему состоянию без смерти.

Несознательный мир — это камера, построенная самим духом…

Он строит ее сам себе.

Вечная Ночь — тень вечного Дня.

Ночь — ни наше начало и ни наш конец;

Она — темная Мать, в чьем чреве мы укрылись,

Спасаясь от слишком быстрого пробуждения к боли (мира)…

О, это…

Светом мы живы и к Свету идем.

Здесь, в логове немой и одинокой Тьмы,

В сердцевине бесконечного Небытия

Даже сейчас Свет победил этим слабым лучом…[57]

Это чудесно.

Да, как, должно быть, радостно работать над этим.

О, мой мальчик!… Живешь в чудесной атмосфере.

Вот, это все, ты ничего не принес?

Нет, только «Агенда», как всегда.

О! но я устала от своих…

(Молчание)

Это черепаший ход, так что это не интересно. Это действительно черепашьи шаги.

Прошел год с… Когда было то послание? [поворотная точка йоги Матери, великие «пульсации»] В апреле 1962?

В конце марта.

Нет, в конце марта я перебралась наверх и больше не спускалась, это было 16 марта, я отметила это. Я отметила это — моя тетрадь кончилась как раз в этот день (!), я отметила это красным цветом.[58] Скоро будет год с момента второго переживания, переживания пульсаций, с которого началась та работа, которую я веду до сих пор — это было 13 апреля. Осталось чуть меньше месяца, как пройдет год с тех пор. Что же… тут нечего сказать. Я продвигаюсь, несомненно, я действительно делаю шаги — я не отступаю, а иду вперед. Но это так, как если бы я захотела обойти пешком вокруг земного шара! Этому нет конца.

Совершенно ничего эффектного — того «зрелищного» или «сенсационного», что так любят люди. Совершенно ничего. Например, есть две вещи, по которым можно самому (и другим тоже) судить о продвижении вперед: первое — это непосредственное знание происходящего; второе — предвидение того, что произойдет. Что же, с начала моей йоги всегда были эти две возможности или способности, и они переплетены (как говорит Шри Ауробиндо) со всеми сопутствующими движениями разума, который путает все. Уже к 1910 году присутствовали не только эти способности (проявляясь время от времени), я могла видеть и то, что к ним примешивается, и, следовательно, не было уверенности. Поэтому, я не могу даже сказать, что произошло кардинальное изменение — было только изменение в пропорции, это просто вопрос пропорций: пропорции в уверенности, пропорции в точности, пропорции в примеси. Примесь все уменьшается, уверенность нарастает — и это все. Кроме того, время от времени (но так всегда происходило), время от времени возникает ясное, точное, определенное указание! Такое стало происходить чуть чаще! Но это и все. Так что?… Шестьдесят три года. Шестьдесят три года систематических усилий, постоянного напряжения воли, работы — люди, ждущие скорых результатов, вызывают у меня смех!

А это тело не из тех, что не подготовлены. Это тело имеет способности, оно обладает врожденными способностями и было готово для всевозможных опытов. Ему было дано интуитивное различение, о котором говорит Шри Ауробиндо; тело обладало им с самого раннего детства — конечно скрытым, смутным, это само собой разумеется, но оно было. Затем это различение очищалось, нарастало, укреплялось; примесь уменьшалась, и тело как-то… [смеясь] оно претерпело множество всевозможных трений ради собственного совершенства. Конечно, сейчас тело более пригодно, чем пятьдесят лет тому назад, тут нет и тени сомнения! Но, знаешь ли, здесь нечем гордиться!

У меня такое впечатление, и сильное впечатление, что это происходит из-за того, что Земля такова.

Ну конечно! Это совершенно очевидно. Совершенно очевидно.

Если бы… Если бы у людей было стремление, если бы достаточно много людей ХОТЕЛИ БЫ этого, то, я чувствую, что это было бы сделано почти мгновенно.

Ох, это точно, совершенно верно. Как бы там ни было, такова данность. И, в сущности, обусловленная победа [победа, зависящая от других], что же, это просто то, что немного ускоряет движение Природы. Если дело в этом, все очень хорошо — но, как я сказала (это очень хорошо, я ничего не требую, не протестую, я совершенно умиротворена, и, в действительности, безразлична к результату), тут не о чем говорить, вот что я имею в виду, не следует раздувать из этого никаких историй! [Смеясь] Не стоит об этом говорить.

Если бы речь шла о том, чтобы найти какое-нибудь живое свидетельство истины обещанного — ах, тогда бы стоило об этом говорить. Но речь не о том! Не о том. Дело пошло бы немного быстрее; были разговоры, что если бы люди объединились в стремлении, то прогресс немного бы ускорился — но насколько ускорился?… Мы ничего не знаем.

(Молчание)

Только подумай! Сколько времени я занималась всеми этими людьми — некоторые из них живут здесь уже более 25, 30 лет, но… [Мать качает головой]. Наверное, у них бывали какие-то переживания, но, в конечном счете, тут не о чем говорить. И общая атмосфера… [Мать качает головой].

Хотя, вдруг я услышала (вчера или позавчера) об одной проповеди, одного американца (он одновременно раввин, пастор и даже католический священник!). У него есть группа — группа «объединения религий». Это довольно молодой человек, он проповедник. Он читает проповеди раз в неделю, кажется. Он приезжал сюда с другими американцами, погостил два дня и отбыл.. Затем он прислал нам свои проповеди, которые прочел, вернувшись в Америку. В одной из них он рассказывает о своем «духовном путешествии», как он назвал его (он проехал по Китаю, Японии, Индокитаю, Малайзии, Индонезии и т.д., затем по Индии). В Индии его больше всего поразила нищета — это оказалось для него почти невыносимым переживанием (кстати, именно это заставило двух сопровождавших его людей сразу же уехать, и он расстался с ними): нищета. Не знаю, так ли это, потому что я-то видела нищету повсюду; везде, где была, я видела нищету, но, кажется, она очень шокировала американцев. Одним словом, они приезжали сюда, а потом в своей проповеди он рассказал о своих впечатлениях об Ашраме. Я прочла это… почти с изумлением. Этот человек сказал, что едва попав в это место, он сразу же почувствовал мир, покой, стабильность, каких НИГДЕ и никогда не чувствовал в своей жизни. Он встретил человека (он не называет его, так что я не знаю), который произвел на него впечатление «монумента мира и божественного покоя, так что я хотел только сесть с ним рядом и ничего не говорить»… Я не знаю, кто это (только Нолини мог, в крайнем случае, произвести такое впечатление). Он присутствовал на медитации и говорит, что нигде и никогда не чувствовал столь чудесного. И он уехал от нас с ощущением, что это «уникальное» место в мире с точки зрения реализации божественного Мира. Я прочла это почти с удивлением. Ведь этот человек интеллектуально не способен понять или следовать Шри Ауробиндо (его уровень довольно низок, он остановился на «объединении религий» и пребывает там; это самое большее, о чем он может помышлять). Что же, несмотря на это… Те люди, которые знают Шри Ауробиндо, приходят сюда, уже имея некое представление о том, что они увидят здесь, и чувствуют этот Мир — это я понимаю. Но в данном случае совсем не так: как удар молнии!

Это сродни исцелению; я знаю это в определенной мере: Сила действует так мощно и почти чудесно — на расстоянии. Эта Сила… я очень хорошо знаю эту Силу. Но надо сказать, что вблизи Сила чувствуется не так, как на расстоянии. Что касается дел на уровне государств, стран, общей земной атмосферы, больших событий и вдохновений на уровне идей (на некоторых людей, чтобы были реализованы определенные вещи) — там действие Силы очень ясно. И что касается спасения людей, их лечения — Сила действует очень мощно. Но она действует гораздо лучше на расстоянии, чем здесь! (Хотя восприимчивость людей возросла после того, как я удалилась наверх: ведь это, естественно, придало людям стремление искать что-то внутри, чего они больше не могли найти снаружи.) Но здесь отклик очень неровный. У некоторых многое идет от веры, искренности, простоты, а у других от Силы… Некоторых людей я могу спасти (согласно моему видению, это, естественно, те люди, которые МОГУТ быть спасены), это то, что я могла предвидеть с давних-предавних пор. Но сейчас я даже не пытаюсь: это приходит само, вот так [жест как быстрая стрела]. Например, мне говорят: «Такой-то человек заболел.» Что же, я сразу же знаю, выздоровеет ли он (для начала: есть ли в этом заболевании что-то серьезное), выздоровеет ли он, займет ли это какое-то время, будет ли борьба и трудности, или же это фатально — я узнаю это автоматически. И я даже не ищу, не пытаюсь узнать: известие о болезни и заключение приходят одновременно. Эта способность усилилась, но, в первую очередь, из-за того, что меня теперь меньше беспокоят, а при большем спокойствии вещи идут более нормальным ходом. Но было два-три небольших случая, когда я спрашивала Господа [жест подачи, ладони открыты кверху], я просила Его кое-что сделать, и тогда (это не часто, такое происходит со мной не часто; иногда что-то приходит как необходимость, необходимость предоставить что-то и объяснить — что я и делаю с утра до ночи и с ночи до утра, вот таким движением [тот же жест подачи] — но иногда есть комментарий, как если бы я спрашивала: «Возможно ли это?»), и тогда сразу же приходил ответ. Но эту подачу делаю не я сама, ты видишь: это просто «вот так», это идет «вот так», как все остальное.[59] Так что я пришла к выводу, что это часть Плана, то есть, нужная вибрация входит [в Мать], воздействует и затем… Здесь не о чем рассказывать, мой мальчик! Здесь нет ничего, что могло бы наполнить людей энтузиазмом, придать им уверенности, ничего такого.

Три-четыре дня тому назад заболел очень милый человек, которого я очень люблю; и он был очень полезен. (На самом деле он давно уже болен, и постоянно борется; но всевозможные причины, связанные с семьей, средой, деятельностью, тем, этим — он не заботится о том, как все это должно быть; он не заботится о теле должным образом.) Я «видела» его после первого приступа: он был полон жизни — тело было наполнено жизнью и волей жить. Поэтому я сказала: «Пустяки, не о чем беспокоиться.» Затем, некоторое время спустя, не помню, может быть не прошло и месяца, как случился второй приступ, вызванный не тем же самым, а последствием этого. Я получила письмо, в котором сообщалось, что он слег в больницу. Я была удивлена и сказала: «Но как же! У него была такая воля жить, почему? Почему это произошло?» Как только я об этом узнала и установила с ним контакт, он выздоровел… с фантастической скоростью! Почти за несколько часов. Его срочно положили в больницу, потому что думали, что произошло резкое ухудшение, а через день он уже вернулся домой. Больничный доктор сказал: «Вот это да! Он получил новую жизнь.» Это не так: я просто привела его снова в контакт с волей его тела, которую, по той или иной причине, он забыл. Подобные этому вещи, да, здесь все очень ясно, все идет очень сознательно… но, как бы там ни было, здесь нет ничего, о чем стоило бы говорить!

Но у этого человека необычайная вера, такая вера!… Первые слова, которые он произнес, очнувшись в больнице, были такие: «А Мать разрешила положить меня в больницу?…» Ты понимаешь. Так что мне было очень легко ему помочь. Для людей такого рода, да, можно что-то сделать, но это благодаря тому, что они имеют веру!

Но хватит об этом. Здесь не о чем говорить.

В эти последние дни, медитируя на ходу, я спросила Господа: «Что же я имею? У меня нет ни уверенности, ни предвидения, ни абсолютной силы, у меня нет ничего» (под «я» я подразумеваю свое тело — это тело). Это тело спросило: «Ты видишь, каково мне? У меня еще много… о! Множество (тело горько жаловалось) самых глупых движений.» Мелкие движения опасения, мелкие движения неуверенности, мелкие движения беспокойства, всевозможные мелкие и мелочные движения — те, кто живут обычной жизнью, не замечают их, не знают о них, но когда есть различение, направленное вниз, и вы наблюдаете… о! Мой мальчик! Это такое мелкое, маленькое, мелочное…

Есть только одно (и оно еще не абсолютно), это некая ровность, пришедшая в тело — это не ровность души [смеясь]: это ровность клеток! Она пришла в тело. Нет больше этого противопоставления радости и боли — всегда и для всего, каждую минуту, реакция будет: «Тебе, Господь! Это Тебе, Господь, это Тебе, Господь, это Тебе, Господь.» И… это так.

Есть достаточно физических недомоганий, чтобы переживать то, что люди называют физической «болью» — мне их вполне хватает (!) Но материально все вещи организуются таким образом, чтобы дать как можно больше радости! Например (но у меня всегда было так, с пятилетнего возраста), когда тело говорит: «О! Если бы у меня было то… о, надо бы иметь это», все сразу же приходит или происходит. Фантастически! Но так было всегда, только сейчас я лучше это осознаю. Это происходило почти незаметно, воспринималось как самая естественная вещь. Теперь, конечно же, тело изменилось, оно больше не ребенок и не имеет детских желаний. Но когда приходит этот Ритм, и когда есть: «О! Это прекрасно»… мой мальчик! Это ОБИЛЬНО ЛЬЕТСЯ со всех сторон, безо всяких слов с моей стороны. Просто вот так. Было время, когда это меня забавляло, это радовало тело, оно было очень довольно (еще два года тому назад или раньше), оно было довольно, это его развлекало — это было мило, ты видишь. Сейчас: «Это Тебе, Господь». Только это, этот род спокойной постоянной радости: «Это Тебе, Господь, это Тебе, Господь, это Тебе, Господь…» Всегда, и в моменты физической боли. С этой точки зрения тело прогрессирует. К тому же, по правде говоря, это облегчает ему жизнь! Настолько облегчает, что надо быть очень взыскательным, чтобы не быть удовлетворенным — Господь полон бесконечной милости.

Нет, несмотря ни на что, тело пока еще не обрело состояния полной стабильности этого рода, у него нет ощущения своего бессмертия (бессмертие — не то слово), своего постоянства; но у него нет и ощущения своего непостоянства, совсем нет, клетки чувствуют себя вечными — это есть. Но нет «чего-то», что служило бы укрытием от всех атак. Тело еще подвержено нападениям. Оно чувствует нестабильность, у него нет ощущения абсолютной безопасности, оно еще не достигло ощущения абсолютной безопасности — именно так, нет ощущения безопасности. Еще остаются вибрации небезопасности. И все же это кажется таким мелочным, таким глупым! Тело еще живет в небезопасности… Безопасность, ощущение безопасности приходит только в единении со Всевышним — ничто в жизни, такой как она есть, ничто в мире, таком как он есть, не может дать ощущения безопасности, это невозможно. Но постоянно чувствовать присутствие Всевышнего, быть способным отдавать все Ему: «Это Тебе, это Тебе, это Тебе» и не иметь ощущения безопасности! Тело получает удар или толчок (необязательно нанесенные ему лично, просто в жизни), и тогда не уходит эта особая вибрация, вибрация небезопасности — она еще остается. Это то, что беспокоит тело, это его мучит: «Почему?». Это не так, что тело жалуется, оно винит само себя, оно находит себя не «на уровне».

Знать, что все есть Ты, что только Ты существуешь, чувствовать Тебя повсюду, чувствовать Тебя всегда и еще быть открытой всему, что приходит снаружи и наносит удар, откуда и возникает ощущение небезопасности — как абсурдно!

Конечно, если сконцентрироваться на истинном существе [жест вверх], это сразу же исчезает — но это значит, что не тело имеет ощущение безопасности! Это истинное сознание имеет это ощущение (и это естественно: иначе оно не было бы истинным). Но мы хотим, чтобы тело жило в САМОМ СЕБЕ, благодаря САМОМУ СЕБЕ, со всеми достоинствами в САМОМ СЕБЕ; ведь нет необходимости в Божьем проявлении только для того, чтобы тело больше не жило в беспокойстве!

Нет, это не То!

Так что на это требуется долгое, долгое, долгое время — год уже прошел. А в итоге…

Еще один пример. Год назад я читала письмо, принесенное Нолини. Я начала читать; в нем было четыре-пять страниц, а времени у меня не было. Нолини ничего не сказал (конечно, он слишком хорошо воспитан, чтобы сказать что-то вслух), но про себя подумал: «Зачем Мать тратит свое время на это письмо, тогда как у нас и так еле хватает времени на нашу работу?» Это вошло в атмосферу, но еще не успело достичь меня, как я увидела эти одну-две-три-четыре-пять страниц и сказала: «Нет, довольно!». К концу первой страницы я сказала: «Достаточно!». И отложила письмо. Но эта мысль Нолини, и мое решение чуть позднее, на несколько секунд позднее… мое тело покрылось испариной с ног до головы! С ощущением ужасного изнурения. Мне потребовалось, по крайней мере, полминуты концентрации, чтобы восстановить порядок. Ведь тело стало таким чувствительным, что оно не может сталкиваться с тем, что происходит в обычной жизни, но это необходимо для его трансформации. И это меня удивило. Конечно, спустя полминуты тело обрело равновесие, но мне потребовалось для этого сконцентрироваться и призвать покой.

Так что тело подумало: «А, я еще не вышла из этого… Чтобы сохранять равновесие, мне надо делать точно то, что надо, точным образом и секунда в секунду…» Ты понимаешь, это ощущение небезопасности! И оно очень сильное, очень сильное. Конечно, есть нечто, напоминающее разум (это вовсе не обычный разум), нечто, напоминающее разум, который говорит: «Когда ты автоматически будешь делать всегда то, что нужно, это исчезнет.» [Мать смеется]. Покорнейше благодарю! Но это же не может быть ментальным решением, тогда как же быть? Ведь можно учиться только на опыте, а поскольку вещи находятся в вечном движении, то опыт прошлого мало может помочь будущему: так каждую минуту. Тогда как узнать?… Значит, мы будем знать, что не ошибаемся, только когда будем всегда, всегда находиться в совершенной гармонии! Но тогда это и не надо будет знать — это станет свершившимся фактом! Такая вот ситуация. Если тело трансформируется и, естественно, будет жить в божественном ритме, зачем мне все эти знания! [Смеясь], мне они будут совершенно ни к чему, потому что это БУДЕТ. Хочется знать то, чего еще нет.

Тело, ты знаешь, как ребенок, нуждающийся в одобрении: «Давай! Не расстраивайся, все хорошо, ты делаешь успехи, не о чем беспокоиться.»… О, смехотворно!

Вот так, мой мальчик.

(Ученик кладет

голову на колени Матери)

Новое, к примеру, то, что раньше (под «раньше» я подразумеваю год назад!), когда я давала свои благословения, приходила Воля и проходила через меня в другого — всегда так было. Это не было действием [Матери]. Но сейчас это явно ощутимо [Мать потирает кончики пальцев], почти видна вибрация, которая сходит с кончиков пальцев и входит в голову [ученика]. В этом разница: раньше это всегда было Сознание, Существо, работающее сверху — сейчас и тело участвует в этом. В этом разница.

Очень маленькие веши, совсем маленькие.[60]

Дата добавления: 2015-07-26