Глава 2. Положение провинций от убийств в Васси до Амбуазского мира 19 марта 1563 года. Открытая интервенция англичан.

Француа Гиз, с ноября 1561 года удаленный от двора, получает от Антуана Бубона официальное письмо, в котором тот, как наместник королевства, приказывает ему явиться со своим отрядом королевского приказа и со всеми своими друзьями-рыцарями спасать католическую религию и Париж. В историографии данного периода, откровенно говоря, очень трудно встретить положительных отзывов об этом принце крови. Существует устоявшееся мнение, которое ввиду нерешительности и постоянного колебания короля, зовет его перебежчиком. Более радикальные ученые, такие, как например, Карл Маркс, присваивают ему прозвище "тупицы и ренегата"[67]. На самом деле, постоянно нерешительный Антон Бурбон, прекрасно знал свои цели и стремился к ним всеми возможными средствами, не боясь показаться непостоянным. Доказательством тому служат частые переориентации короля на союзников, которые могли бы помочь ему снова вступить во владение Испанской Наваррой; среди них Жан Кальвин, папа римский, Филипп II. Поддавшись в последний раз лживым обещаниям Филиппа II, он отрекся от кальвинизма и встал на сторону Гизов.

Француа Гиз с поддержкой Антона Бурбона, которому он, наместник королевства, приказал явиться со своим отрядом королевского приказа спасать католическую религию и Париж. В результате чего, произошла кровавая бойня в Васси, когда его солдаты перебили 60 горожан-протестантов. 16 марта состоялся триумфальный въезд Гизов в Париж. В то же время протестанты сплотившись вокруг Конде и Кольни заняли Лион, Тулузу, Бурж, Орлеан.

8 апреля 1562 - последовала Декларация (объявление войны) принца Конде парижскому правительству; он объявил последнее антинациональным, незаконным, находящимся во власти испанского посланника, папского нунция и легата, причем решающее влияние в нем принадлежит иностранным принцам (Гизы). И, как правильно заметил, Иван Клоулас, после событий в Васси каждая партия только и думала о том, как бы уничтожить другую[68].

Мы привели краткое описание событий, происходивших в течение первых месяцев 1562 года, поскольку относительно этого года источник дает нам информацию о каких-либо событиях с месяца мая.

Весна и начало лета 62 года в королевстве снова характеризовались частыми, но локальными стычками между протестантской и католической партиями.

Итак, за то время, которое опущено в источнике, а это примерно полгода, положение в провинциях Бретань, Прованс, Лангдеок и других не поменялось в лучшую сторону. Более того, мы получаем первые сведения о возможной интервенции англичан в королевство и о помощи, как денежной, так и военной, которую оказывала Елизавета I приверженцам новой веры[69].

Бретань. Положение дел в провинции Бретань становится очень критическим. Во-первых, из обращения герцога д'Этампа же обращения к королеве от 1 мая явствует, что военные силы в областях были очень ослаблены и из провинций поступает недостаточно денег на нужды армии, что сильно усугубляло положение губернатора, пытавшегося навести порядок в своей области[70]. Правительство даже решилось на крайнее меры: герцогу было разрешено изъять церковное серебро для удовлетворения финансовых нужд[71].

Во-вторых, он замечает, что все трудней становится удерживать народ, который весь пребывает в ненависти к гугенотам и требует д'Этампа, чтобы он их всех выгнал. Такое заявление католиков ставило герцога практически в безвыходное положение: он просто не был в состоянии запретить гугенотам запретить посещать Нант и другие города провинции, более того, как он замечает, он не был уверен на счет всех этих подозрений, следовательно, со стороны католиков имело место преувеличение злодеяний, которое мы уже встречали выше[72]. С другой стороны, бездействия гецога д'Этампа по этому поводу могло озлобить против него католиков. Положение было, действительно, критическим. По мимо, того многие гугеноты, оскорбленные таким обхождением "ежедневно уходят тайком" и направляются на помощь в Орлеан, находившийся в руках Конде и Кольни[73]. В следующем месяце июне, герцог уже с большой боязнью выражает свою возможную неспособность удержать Нант и Ренн, поскольку очень и очень многие покидают эти города, а также отправляют денежную помощь в больших размерах в Орлеан[74]. Положение провинции еще усугублялось, потому что в областях Нижней Нормандии, Пуату, Мене гугеноты укреплялись. Вскоре к бунтующим провинциям присоседилась область Анжу, и д'Этамп пишет, что он "окружен врагами"[75]. Действительно, так и было, ведь если посмотреть на карту Франции XVI века - Бретань бы была буквально отрезана от королевства в виду своего географического положения). Волнения продолжались вследствие всяких оскорблений и поношений, возникали беспорядки и буйства. В середине июля наблюдается большой приток гугенотов в провинцию, которые возвращаются из Орлеана большими отрядами и по большей части по дороге в Нижнюю Бретань[76]. Причина тому - внезапно разразившаяся в Орлеане эпидемия чумы, ввиду чего место военных действий немного сдвинулось, что в больших масштабах, по мнению Клоуласа, отразилось на количестве локальных стычек и сражений[77]. В общей сложности в Бретань возвратилось 300-400 гугенотских всадников. В обсуждении вопроса какие меры следовало принять, что усмирить область мнения разошлись: Антуан Бурбонский приказывал отнять у них всех оружие, а коннетабль Монморанси советовал выгнать всех[78].

Гугеноты к тому времени были настолько сильны, что даже более либеральный способ умиротворения казался почти невозможным. Д'Этамп замечал, "они не слабы люди и не олухи"[79] и не следовало "рассчитывать на отнятие оружие у дворян без применения силы", а оставить им оружием значит "пребывать в таком же опасении". Да и вопрос о результате применения какой-либо силы еще оставался еще спорным, поскольку, например, солдатам в Нанте задолжали за три года службы[80].

Однако, дипломатические успехи герцога поражают своими результатами; через неделю он пишет Антону Буробону: "я почти полностью выполнил то, что вам было угодно мне приказать сделать относительно здешних приверженцев новой веры. И поскольку, государь, я слышал, что имеются люди, находящие странным, что согласно королевским эдиктам, как январскому, так и апрельскому (когда я запрашивал, как я должен их выполнять, мне ни разу не приказали их нарушить, но велели относиться ко всему терпимо), до сих пор в пяти или шести местах этой области произносятся проповеди, я в свою очередь могу сказать, что нет такого места в области под моим управлением, где бы не совершалось постоянно (слава Богу!) мессы, и нет ни одной украденной свинцовой чаши, по поводу которой не свершилось бы правосудие"[81].

Не смотря на визуальное успокоение области, еще оставались поводы опасаться возможных волнений. На случай страховки д'Этамп просил у Екатерины Медичи послать ему комиссара с военными силами, ибо он очень был нужен ему для того, чтобы соблюдались королевские этикеты, запрет собраний проповедей и проч. Более того, начав разоружение в Ренне, Нанте, Шатобриане, Ле-Круазике, он все еще опасался возможных волнений, объясняя это тем, что, несмотря на то, что все они "повиновались кротко", если бы они были сильней не согласись бы так легко[82].

В-третьих, вести, которые очень волновали д'Этампа, если не больше всех остальных, были о сначала возможной, а потом и активной интервенции англичан в область. Еще в начале мая герцог предупреждает королеву, что ему будет сложно пытаться удерживать Бретань в повиновении "если вмешаются англичане, а они уже начинают усердно действовать"[83]. В июне он предупреждает королеву, чтоангличане действительно очень деятельно готовились и уже имели несколько кораблей в море под видом пиратов[84]. Месяц спустя, узнав о том, что купцы в Портсмуте увидели около50 английских кораблей которые уже были готовы к отплытию, предупреждает королеву о возможном соглашении между англичанами и гугенотами имеетсясоглашение. Возвращение 300-400 гугенотских всадников из Орлеана в Бретань, о котором мы уже упоминали выше, наталкивало герцога на мысль, что благодаря этому англичане найдут Бретани достаточную опору. Более того, названные вернувшиеся гугеноты не упускали возможность возмутить его область, что наталкивало его на мысль, что они имели здесь какие-то либо замыслы и во многом возлагали свои надежды на англичан[85].

Прованс: по сообщениям графа Танда область Прованс с начала января по апрель 1562 года в покое. Причина, по которой, как считаем, в провинции не возникало волнений, это потому что каждого сдерживало то, "что недавно были набраны отряды пехоты". По приказу королевы от 15 апреля 1562 года эти отряды должны были быть распущены, что очень возмутило католиков, и они начали учинять "бесчисленные беспорядки и наглые выходки", звучали лозунги "нас столько против гугенотских солдат, их надо вышвырнуть!"[86].

Если жители горных районов области еще спокойно исповедовали свою новую религию, то в равнинной области сразу же начались раздоры, каждый был вооружен[87]. День спустя они разграбили и осадили несколько домов[88].

В этой области католики начали пытаться делать все, чтобы расквитаться со своими противниками по вере, вплоть до оскорблений, обид и угроз в сторону гугенотов, которые каждую минуту находились под угрозой убийства. Столь раздосадованным приверженцам новой веры нечего было делать, кроме как покинуть города и бежать, что многие на тот момент уже сделали[89]. Экский парламент вполне поддерживал католиков в их жестоком и бескомпромиссном поведении по отношению к гугенотам, потому что, как пишет граф Танд, он был "доволен такими беспорядками, ибо это позволяет им лучше сводить свои счеты"[90], а также и по причине не желания представителей Экского парламента принимать в свои ряды гугенотов[91].

Здесь граф Танд столкнулся с другой проблемой,нежели д'Этамп. Его очень сильно волновала неуступчивость, провокационное поведение католиков, управляемой им области, что в смятении он просил королеву как можно быстрее распорядиться по поводу надлежащих мер, опасаясь, что в любой момент гугеноты объединяться и выступить совместно, ибо "предпочитают умереть сражаясь, чем дать себя убить и уничтожить одного за другим"[92].

Обстановка была далека от разрядки, положение дел с каждым днем становилось все хуже и хуже[93]. Еще больше жару религиозной розне в этой провинции придал сын графа Танда, который объявил, что якобы вся королевская семья захвачена в плен, их нужно срочно спасать, и по этой причине он не распускал свои отряды, которые между делом грабили, убивали и делали все возможные пакости. Более того, его сын, де Соммерив собирался бить наббат и отдавать гугенотов в волю толпы[94], которые, как был уверен Танд, не выпустят ни одного гугенота не предав его смерти[95]. Как видим, граф Танд, который так умело сдерживал в 61 году область от беспорядков, за что получил похвалу от королевы[96], был не способен противопоставить что-либо своему сыну, который не прислушивался ни к отцу, ни к повелению королевы. Такое поведение сына, безусловно, наложило пятно на карьеру графа Танда. Нам не совсем понятны замысли де Соммерива, ибо, действительно, отец хотел сохранить область в спокойствии и порядке, а он только ее разорял[97], своим непослушанием вызывая гнев королевы-матери, желающей скорейшего умиротворения.

Гиень. Райцес В. И. выделял все реформаторское движение в Гиени из всей Франции[98]. Он утверждал, что гасконские крестьяне смогли умело воспользоваться конфессиональными рознями дабы добиться своих коренных стремлений и требований. К сожалению, мы, в свою очередь не можем не присоединиться к этому мнению, ни опровергнуть его в силу причины, что наш источник не дает нам таких данных, которые могли подтолкнуть нас на эту мысль.

В области Гиень (в Бержераке и других местах), также как и в Бретани, потихоньку в значительном количестве собирались войска, которых приверженцы собирались отправить своим людям на помощь в Орлеан[99].В июле Бордосский парламент[100] уведомлял короля, что дела шли довольно удачно, до того, как они обнаружили нескольких предателей, которые хотели захватить крепость Троипетт, при условии захвата которой они могли бы ввести в город "столько сил сколько им вздумается". Также в нескольких местах сельской области имелись уже значительные военные силы, численность которых была неизвестна. Более того, из этого послания мы узнаем, что области Аженуа и Сентож также были охвачены мятежами. Парламент всеми силами занимался принятием мер против беспорядков.

Ради сохранения порядка, спокойствия честных людей и лучшего повиновения губернатору области решениями королевского совета было разрешено смещать капитанов, судей и чиновников его величества, которые не захотят произнести исповедание католической веры и отречься от кальвинизма. Графу Монпансье даже было разрешено назначать людей по своему усмотрению, пока король Наваррский не примет мер. У гугенотов этой области было решено отнять пасторов, запретить все богослужения и отнять оружие всех видов[101]. Католики этой области также потеряли терпение и стали бунтовать против гугенотов. Например, так восстал город Клейрак: бунтующие просили даровать им все имущество и припасы, принадлежавшие гугенотам и мятежникам этого города, то есть право взимать в свою пользу в течение года все конфискованное у противников имущество. Отсюда также многие гугеноты бежали прочь в другие провинции, чаще всего, конечно, как мы уже видели, в направлении Орлеана[102].

Более того, ситуацию в провинции усугубляли вооруженные отряды гугенотов сеньора де Дюра, который постепенно захватывал города этой области (Сен-Маркер, Бург на реке Дородонь) с целью пресечения доставки продовольствия в Бордо и увеличивал свои силы и имел даже планы на осаду и взятие Тулузы, что было бы, как замечает Монлюк, большой потерей королества[103], потому что весь Лангедок был охвачен мятежами, и единственным местом опоры королевской власти в этой области оставалась Тулуза.

Однако, постепенно положение в провинции, более-менее нормализовалось. В письме от 30 октября Бюри, казначей Гиени, сообщает Карлу, что по мимо Монтобана, в котором сидел сеньор де Дюра, в остальной части Гиени "царит спокойствие и повсюду там можно безопасно передвигаться; дай бог, чтобы так было дальше"[104]. Более того де Дюра, будучи хорошо вооруженным и сидя в Монтобане, был окружен сопротивлением, и при первом же случае Бюри и Монлюк обещали королю его разбить[105], что они сделали ближе к декабрю месяцу[106].

Однако полного умиротворения в провинции не последовало. В том же месяце декабре, на две недели раньше, поражение де Дюра, Нойаль, мер города Бордо извещал Екатерину, что беспокойства начинаются с новой силой, и что "здешние мятежники рассуждают довольно свободно и затевают все новые интриги, вредящие королевской службе, даже их покушение на этот город"[107]. Опять-таки создавалась угроза увеличения сил гугенотов с помощью англичан[108].

Сразу же после разбития сил де Дюра в Бордо и нескольких других областях губернаторства рознь между властями породила много группировок, "смуты и всякие недостойные действия кражи грабежи"[109]. И как сообщал Нойаль Екатерине Медичи, в конце декабря все-равно повсюду в провинциях Гиень и Лангедок происходили волнения, они находились в малом повиновении[110], которым необходимо было оказать сопротивление.

И как верно заметил Нойаль, поскольку к декабрю 1562 года у Колиньи остался один лишь Орлеан[111], он мог вполне послать своих людей совершать здесь грабежи и беспорядки, от которых эти провинции (Гиень и Лангедок) могут очень сильно пострадать и не видеть им покоя[112]. Все же в конце декабря гугеноты Бордо заявили о своей покорности, держась в единении и ненавидя мятежников"[113]. Все же обхождение с гугенотами этого города было не самое доброжелательное: вопреки эдиктам все же продолжались совершаться многие убийства, что вынуждало гугенотов требовать у Бордосского парламента права на ношение оружие, дабы защитить себя[114]. Более того, чужеземные войска размещались исключительно в их домах[115]. Снова требовалось принятие срочных мер правительства, потому что названные гугеноты предупредили о возможности возникновение новых беспорядков в случае, если их ремонстрация не будет рассмотрена[116].

Нормандия: Проблемы провинции Нормандия были не много разнообразней. По мимо мятежей на религиозной почве встал серьезный вопрос о защите провинции от интервенции со стороны англичан. Артеменков М. Н. говорит: "…В очень сложном положении находилась Нормандия. Провинция, разделенная религией и войной, испытывала большие трудности"[117].

Как мы уже упоминали выше, возможное прибытие и пребывание англичан в провинции создавало герцогу д'Этампу большую дилемму. В Нормандии вопрос стоял не менее, если не более серьезно.

В октябре 1562 коннетабль Монморанси извещает Антуана Бурбона о том, что к ним уже собирается английский десант и нужно было принимать меры, чтобы предотвратить их выход. В то же время в Дьеппе уже высадилось 40-50 англичан и с добрую сотню шотландцев. В то же время в Гавре 9, прибывших англичан уже начали распределять дома для расквартировки войск[118], чуть позже туда прибыли 2-3 тысячи англичан[119]. Вполне возможно, что их (англичан) силы могли присоединиться к мятежному центру этой области Руану, и Монморанси старается как можно быстрей собрать силы, что помешать подходу какой-либо помощи к Руану[120].

Причина такой активности и настойчивой и решительной интервенции англичан в, мы можем объяснить следующим образом:

Во-первых, чтобы понять ту основу, на которой строились англо-гугенотские и англо-французские отношения в целом во второй половине XVI века, нам важно рассмотреть положение, в котором оказались Англия и Франции после заключения мира в Като-Камбрези в 1559, завершивший продолжительный период итальянских войн. После заключения мира Елизавета I, королева английская, оказалась в очень сложной ситуации, как считает Артеменков М. Н., которая таила множество как внутренних, так и внешних опасностей, поэтому заключенный мир давал Англии возможность решить все противоречия. Но была и обратная сторона медали: был потерян важнейший торговый и военный пункт на континенте - город Кале, который по условиям договора переходил под французское управление на восемь лет, после чего Франция обязывалась выплатить 500 000 крон или вернуть город. Но в случае любого акта агрессии между Англией и Францией Кале переходил последней[121]. По мнению Артеменкова, потеря Кале для Англии создавала множество негативных последствий для английского королевства (прерваны устоявшиеся торговые связи купечества, уменьшение обороноспособности и проч.)[122].

Англия, действительно находилась в незавидном положении. Более того, после заключения мира в Като-Камбрези непримиримые враги - Габсбурги и Валуа начинают сближаться. Этому, во первых, содействовал брак Филиппа II на Елизавете де Валуа[123]. Во-вторых не мало важную роль сыграло объединение двух государств против протестантских сил[124]. Как замечает П. Кромсан, в основу политики Сесила, главы правительства при Елизавете Английской, была положена уверенность в том, что религиозные мотивы во внешней политике являются основными, и поскольку католические силы уже создали антрипротестанстский союз[125]. Следовательно, Англии также было бы на руку соединиться с гугенотами для самозащиты. Более того, Англия во время Амбуазского заговора еще не оказывала помощи в гугенотам, так как, словам М. Сазерленда, в это время еще не существовало серьезной гугенотской партии, до того как ее не возглавил принц Конде. Для вмешательства во внутренние дела Франции у Англии, как мы уже говорили, была вполне конкретная и материальная причина - возвращение Кале. Из письма английского дипломата Николая Трокмортона к Сесилу от 17 апреля 1562 года становится ясно, что Англия рассчитывает использовать принца Конде в своих целях, а именно то, что следовало направлять свою политику таким образом, чтобы король Испании принял самое деятельное участие во французских делах[126]. И, как раз, в таком случае французские протестанты будут вынуждены идти на переговоры с Англией. Следовательно, это значит дать королеве возможность получить Кале, Гавр или Дьепп, и все три города вместе[127].

Более того, мы встречаем и другие точки зрения относительно того зачем Елизавете нужно было вмешиваться во внутренние дела Франции в период первой религиозной войны. Например П. Кромсан считает, что основной причиной вмешательства Англии было ее желание получить порты в Ла- Манше, которые могли быть использованы французами для вторжения во владения королевы Елизаветы[128]. Демин О. Б. считает, что военное вмешательство Англии в религиозный конфликт во Франции это результат "нового" внешнеполитического курса, который Елизавета была вынуждена проводить после мира в Като-Камбрези в начале 1560-х годов, потому что, оставшись без союзника в лице Испании и столкнувшись с франко-шотландской угрозой, Англия была вынуждена прибегнуть к политике тайного вмешательства во внутренние дела других государств[129]. Судя по переписке между Трокортоном и Сесилом в апреле-мае[130], мы можем сказать, что в это время англичане собирали сведения о положении в Нормандии и ее городах - Руане, Гавре, Дьеппе, и через Сесила все это передавалось королеве.

Более того, в провинции активно действовал нормандский аристократ, невольный убийца короля Генриха II во время рыцарского турнира и активный участник религиозных войн - граф Монтгомери. Под его руководством гугенотам удалось овладеть практически всей Нижней Нормандией и в итоге войти в Руан. Его мастерство, фортуна и успехи пугали герцога д'Этампа, и он писал Екатерине Медичи, что и после этого к нему шли войска из Руана и Гавра, ежедневно прибывали люди из Анжу и Мэна, большая часть которых оставляла свое имущество и дома, чтобы направится к нему на помощь[131].

Франция смогла вернуть захваченный англичанами Гавр и "изгнать из вашего королевтсва тех, столь безаконно в него вторгся"[132] только в августе следующего года. Далее возобновишуюся войну между двумя странами не нужно было продолжать, потому что в грамоте об объявлении войны англичанам было сказано, война будет вестись до тех пор, пока Гавр не будет возвращен[133].

Заключение:

Проведя исследование, мы смогли ответить на следующие поставленные нами вопросы:

Во-первых, мы определились с датой начала войны. По нашему мнению, ввиду того, что положение, в котором находились провинции Франции, которые были нами рассмотрены, было одинаковым на протяжении всего времени нашего исследования (бунтовали целые города, повсеместно нарушались королевские эдикты, не соблюдались запреты на ношение оружия и созыв многолюдных собраний и проч.), нам более близка точка зрения о начале войн в 1560 году после Амбуазского заговора, который показал всю силу противоречий, происходящих в стране.

Во-вторых, несмотря на то, что гугеноты, ввиду своего поведения, обрели дурную славу вандалов, разрушителей, непокорных подданных государства и разжигателей конфессиональной вражды во Франции, мы убедились в том, что поведение католиков некоторых областей также отнюдь не было примерным, так как в сторону гугенотов сыпались нескончаемые обвинения, писались всевозможные прошения королю, чтобы он помог им очистить всю область от приверженцев новой веры, не смотря на то, что немалая часть из них были примерными подданными короля, всего лишь, исповедавших протестантизм. Безусловно, после такого отношения, когда гугеноты находились в постоянной опасности за свои жизни и жизни своих близких, не могло не возникнуть ответной реакции в сторону «папистов».

В-третьих, мы готовы дать очень положительную оценку губернаторам провинций, в которых бесконечно происходили беспорядки. Многие из них, например, как граф Танд, герцог д’Этамп и другие, на протяжении всего времени нашего исследования демонстрировали покорность и в высшей степени преданность своей королеве. Также мы уже отмечали их искусные дипломатические способности, с помощью которых им на время удавалось хоть немного разрядить обстановку.

В-четвертых, такой протест народных масс придавал войнам необычный размах и длительность. Более того, английская интервенция еще сильней усугубляла обстановку в стране.

Таким образом, разразившийся в стране конфликт двух религий трудно было на начальном этапе погасить какими-либо средствами. Как показывает наш источник, положение в провинциях после Амбуазского мира 19 марта 1563 года мало изменилось: мятежи не прекращались, королевские эдикты нарушались и проч. Религиозной вражде во Франции было суждено длиться еще 35 лет до принятия Нантского эдикта Генрихом IV 13 апреля 1598 года.
Список использованной литературы:

Источники:

1) Люблинская А. Д. Документы по истории гражданских войн во Франции 1561-1563 г.г. М., 1962.

2) Aumale d'. Histoire des princes de Conde pendant les XVI et XVII siecles. Paris. 1863.

Историография:

1) Артеменков М. Н. Англия и гугеноты во время религиозных войн во Франции. М., 2004.

2) Бирюкович В. В. и Люблинская А. Д. Расцвет абсолютизма во Франции // Всемирная история. Т. IV. M., 1958.

3) Вебер Б. Г. Происхождение религиозных войн во Франции в освещении И. В. Лучицкого //Французский ежегодник за 1958 г. М., 1959.

4) Клоулас И. Екатерина Медичи. М., 1997.

5) Лучицкий И. В. Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции. Киев. 1871.

6) Люблинская А. Д., Прицкер Д. И. и Кузьмин М.Н. Очерки истории Франции. Л., 1957.

7) Малинин. Ю. П. А. Д. Люблинская о некоторых проблемах Возрождения и Реформации во Франции // Культура эпохи Возрождения и Реформации. Л., 1981.

8) Маркс К. Хронологические выписки III // Архив Маркса и Энгельса. Т. 7.

9) Могильницкий Б. Г. И. В. Лучицкий о роли народных масс в религиозных войнах во Франции XVI века // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Томск, 1963.

10) Петров Е. Н. Исследования И. В. Лучицкого по социальной истории Франции в эпоху религиозных войн // Научный исторический журнал. СПб., 1914. Т. II.

10) Плешкова С. Л. Екатерина Медичи. Черная королева. М., 1994.

11) Плешкова С. Л. Франция XVI – начало XVII. Королевский галликанизм. М., 2005.

12) Плешкова С. Л. Французская монархия и церковь XV – середина XVI в.в. М., 1992.

13) Плешкова С. Л. Французская реформация (Спецкурс и переводы источников). М., 1993.

14) Райцес В. И. О некоторых радикальных тенденциях во французском реформационном движении середины XVI века // Культура эпохи Возрождения и Реформация. Л., 1981.

15) Спиц Л. Возрождение и движение Реформации. М. 2002.

16) Трофимова О. В. Города в гугенотском движении во Фрвнции XVI века. Ярославль, 1983.

17) Трофимова О. В. Социально-политическая борьба в Ларошели в первой третия XVI века // Ученые записки Башк. Университета. 1972. вып. 64, №

18) Шустерман К. Б. Проблемы религиозных войн во Франции в XVI веке в освещении И. В. Лучицкого // Хабаровский пед. Ин-т. Ученые записки. Хабаровск, 1958. Т. 3.

19) Duby G. et Mandrou R. Histoire de la civilization francaise. T. II. Paris, 1958.

20) Rоmiег. L. Le royaume de Catherine de Medicis. T. II. Paris, 1922.

[1] Маркс К. Хронологические выписки III // Архив Маркса и Энгельса. Т. 7. С. 280

[2] Плешкова С. Л. Французская реформация (Спецкурс и переводы источников). М., 1993. С. 33.

[3] Люблинская А. Д. Документы по истории гражданских войн во Франции 1561-1563 г.г. (Предисловие). М., 1562.

[4] Rоmiег. L. Le royaume de Catherine de Medicis. T. II. Paris, 1922. C. 289.

[5] Duby G. et Mandrou R. Histoire de la civilization francaise. T. II. Paris, 1958. С. 340.

[6] Люблинская А. Д., Прицкер Д. И. и Кузьмин М.Н. Очерки истории Франции. Л., 1957. С. 95-96

[7] Бирюкович В. В. и Люблинская А. Д. Расцвет абсолютизма во Франции // Всемирная история. Т. IV. M., 1958, С. 224.

[8] Плекшова С. Л. Французская реформация… С. 5.

[9] Там же. С. 5.

[10] Там же. С. 5-6.

[11] Лучицкий И. В. Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции. Киев. 1871.

[12] Там же. С. 54

[13] Там же. С. 55.

[14] Лучицкий И. В. Гугенотская пристократия и буржуазия на юге после Варфоломеевской ночи. СПб. 1870.

[15] Лучицкий И. В. Католическая лига и кальвинисты во Франции. Киев. 1877.

[16] Петров Е. Н. Исследования И. В. Лучицкого по социальной истории Франции в эпоху религиозных войн // Научный исторический журнал. СПб., 1914. Т. II

[17] Шустерман К. Б. Проблемы религиозных войн во Франции в XVI веке в освещении И. В. Лучицкого // Хабаровский пед. Ин-т. Ученые записки. Хабаровск, 1958. Т. 3., С. 197.

[18] Там же. С. 203.

[19] Вебер Б. Г. Происхождение религиозных войн во Франции в освещении И. В. Лучицкого //Французский ежегодник за 1958 г. М., 1959.

[20] Могильницкий Б. Г. И. В. Лучицкий о роли народных масс в религиозных войнах во Франции XVI века // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Томск, 1963. С. 87, 88.

[21] Малинин. Ю. П. - А. Д. Люблинская о некоторых проблемах Возрождения и Реформации во Франции // Культура эпохи Возрождения и Реформации. Л., 1981.

[22] Там же. С. 258.

[23] Там же. С. 259.

[24] Там же. С. 260.

[25] Трофимова О. В. Социально-политическая борьба в Ларошели в первой третия XVI века // Ученые записки Башк. Университета. 1972. вып. 64, № 11.

[26] Трофимова О. В. Города в гугенотском движении во Фрвнции XVI века. Ярославль, 1983.

[27] Райцес В. И. О некоторых радикальных тенденциях во французском реформационном движении середины XVI века // Культура эпохи Возрождения и Реформация. Л., 1981.

[28] Плешкова С. Л. Французская реформация… М.. 1993.

[29] Плешкова С. Л. Французская монархия и церковь XV – середина XVI в.в. М., 1992.

[30] Плешкова С. Л. Франция XVI – начало XVII. Королевский галликанизм. М., 2005.

[31] Там же. С. 196.

[32] Плешкова С. Л. Екатерина Медичи. Черная королева. М., 1994.

[33] Клоулас И. Екатерина Медичи. М., 1997.

[34] Артеменков М. Н. Англия и гугеноты во время религиозных войн во Франции. М, 2004.

[35] Плешкова С. Л. Французская реформация… С. 7.

[36] Люблинская А. Д. Документы по истории гражданских войн во Франции 1561-1563 г.г. М., 1962.

[37] Aumale d'. Histoire des princes de Conde pendant les XVI et XVII siecles. Paris. 1863.

[38] Люблинская А. Д. Документы по истории… (Предисловие).

[39] Спиц Л. Возрождение и движение Реформации. М. 2002. С. 201.

[40] Люблинская А. Д. Документы по истории… С. 14-15.

[41] Там же. С 14.

[42] Там же. С. 15.

[43] Там же. С. 15.

[44] Там же. С. 14-15.

[45] Там же. С. 17

[46] Там же. С. 19.

[47] Там же. С. 19.

[48] Там же. С. 19.

[49] Там же. С. 20.

[50] Там же. С. 24.

[51] Там же. С. 24.

[52] Там же. С. 24.

[53] Там же. С. 26.

[54] Клоулас И. Екатерина Медичи. С. 234.

[55] Aumale d'. Histoire des princes de Conde… С. 349.

[56] Люблинская А. Д. Документы по истории… С. 28.

[57] Там же. С. 29.

[58] Там же. С. 30.

[59] Там же. С. 31.

[60] Там же. С. 31.

[61] Там же. С. 35.

[62] Там же. С. 36.

[63] Там же. С. 36.

[64] Там же. С. 36-37.

[65] Там же. С. 36.

[66] Артеменков М. Н. Англия и гугеноты… С. 35.

[67] Маркс. К. Хронологические выписки // Архив Маркса и Энгельса. С. 324.

[68] Клоулас И. Екатерина Медичи. С. 233.

[69] Люблинская А. Д. Документы по истории… С. 39.

[70] Там же. С. 39.

[71] Там же. С. 112.

[72] Там же. С. 59.

[73] Там же. С. 59.

[74] Там же. С. 74.

[75] Там же. С. 100.

[76] Там же. С. 100.

[77] Клоулас И. Екатерина Медичи. С. 239.

[78] Люблинская А. Д. Документы по истории.... С. 100.

[79] Там же. С. 100.

[80] Там же. С. 100.

[81] Там же.

[82] Там же. С. 129

[83] Там же. С. 100.

[84] Там же. С. 99.

[85] Там же С. 116.

[86] Там же. С. 46.

[87] Там же. С. 46.

[88] Там же. С. 46.

[89] Там же. С. 43.

[90] Там же. С. 43.

[91] Там же. С. 43.

[92] Там же. С. 42.

[93] Там же. С. 54.

[94] Там же. С. 53.

[95] Там же. С. 54.

[96] Там же. С. 20.

[97] Там же. С. 67.

[98] Райцес В. И. О некоторых радикальных тенденциях во французском реформационном движении середины XVI века // Культура эпохи Возрождения и Реформация. С. 188.

[99] Там же. С. 59.

[100] Там же. С. 81.

[101] Там же. С. 124.

[102] Там же. С. 124.

[103] Там же. С. 159.

[104] Там же. С. 182.

[105] Там же. С. 159.

[106] Там же. С. 210.

[107] Там же. С. 182.

[108] Там же. С. 182.

[109] Там же. С. 210.

[110] Там же. С. 211.

[111] Там же. С. 211.

[112] Там же. С. 211.

[113] Там же. С. 215.

[114] Там же. С. 215.

[115] Там же. С. 215.

[116] Там же. С. 215.

[117] Там же. С. 109.

[118] Там же. С. 161.

[119] Там же. С. 164.

[120] Там же. С. 164.

[121] Артеменков. М. Н. Англия и гугеноты. С. 22.

[122] Там же. С. 22.

[123] Aumale d'. Histoire des princes de Conde… С. 363.

[124] Там же. С. 350-351.

[125] Артеменков М. Н. С. 25.

[126] Aumale d'. Histoire des princes de Conde… С. 354.

[127] Там же. С. 355.

[128] Артеменков М. Н. Англия и гугеноты. С. 41.

[129] Демин О. Б. Из предыстории становления внешней политики Англии нового времени // Проблем новой и новейшей истории. М. 1979. С. 187.

[130] Aumale d'. Histoire des princes de Conde. С. 354-372.

[131] Люблинская А. Д. Документы по истории... С. 139.

[132] Там же. С. 289.

[133] Там же. С. 289.

Дата добавления: 2015-07-24