А что было изображено на рисунке?

Это были забавные рисунки. На одном было море со скалой и маленькой фигуркой человека (этот рисунок был самым удачным). Высокий утес, маленькая фигурка и море. Но это было средненько!

Он водил моей рукой, а я смотрела по сторонам — я не смотрела на рисунок, чтобы быть уверенной, что не было никакого подсознательного вмешательства. И я очень хорошо чувствовала, как его рука двигала моей; затем, спустя какое-то время, сказала себе: «Посмотрим, что получается». Я посмотрела — «О, это средненько!»

Это было в Тлемсене.

Меня никогда не интересовали такие диковинки. Мне это казалось совершенно естественным. Но именно это люди называют чудом.

Был и другой подобный случай (менее поразительный): это случилось в комнате, такой же длинной, как и эта, но немного пошире[41], в гостиной в доме моих родителей. Ко мне пришли мои маленькие друзья, и мы играли. Я сказала им: «Сейчас я вам кое-что покажу: я покажу, как надо танцевать.» Я отошла в один угол комнаты, чтобы получилось самое большое расстояние до противоположного угла, и сказала: «Я только один раз коснусь пола в середине.» И я это сделала! [Мать смеется] Я оттолкнулась (даже не было ощущения прыжка: я словно танцевала, словно встала на пуанты), затем коснулась пола кончиками пальцев, отскочила и оказалась в противоположном углу — никто не может сделать так, даже чемпионы. Длина прыжка превзошла все рекорды; потому что потом, уже здесь, когда мы начали делать физические упражнения в Ашраме, я поинтересовалась, каков рекорд по прыжкам в длину — мой прыжок был длиннее! Причем они берут разбег, не так ли, они разбегаются и прыгают. А я прыгнула без разбега: я стояла в одном углу и хоп! (я просто тихонько себе сказала «хоп!»), и фррр! я приземлилась на кончики пальцев, оттолкнулась и оказалась в противоположном углу — совершенно очевидно, что меня перенесли.

Все это происходило до того, как мне исполнилось тринадцать-четырнадцать лет (в возрасте между восемью и тринадцатью-четырнадцатью). Происходило множество таких вещей, но они казались мне совершенно естественными — у меня никогда не было ощущения, что я делаю что-то чудесное. Все совершенно естественно.

Также помню еще, как прошлась по металлическим дужкам (не знаю, есть ли они сейчас), огораживающим лужайки в Булонском лесу! Это был вызов, который я бросила своему брату (он был старше меня на шестнадцать месяцев — есть от его задирать нос!). Я сказала ему: «Сможешь пройти по этим штукам?» Он ответил: «Отстань, меня это не интересует.» Тогда я сказала «смотри!» и пошла по ним, да с такой легкостью! Словно занималась этим всю жизнь. Это было то же самое явление: я не чувствовала своего веса.

У меня было ощущение, что меня переносят: что-то поддерживает и переносит. И сейчас, если сравнить эти движения или ощущение… это то же самое, как широкое движение крыльев — та же самая вибрация.

После тринадцати ― четырнадцати лет такое стало удаваться заметно труднее. Но раньше это было очень легко и забавно.

(Молчание)

Было то же самое, когда я сотворила то Надментальное формирование (мы были на пути к чудесам!). Однажды Шри Ауробиндо сказал мне, что я притянула к Амрите[42] силу созидательного Брахмы (это созидательное Слово, исполняющееся автоматически); и я не знаю, как это произошло… что-то, не помню что, показало мне, что это очень хорошо работает. Меня осенила идея: «Смотри-ка! А если применить эту мощь к москитам, то москитов больше не будет! Что если попробовать?» (В то время москиты сильно докучали нам.) Прежде чем сделать это (медитация закончилась, это можно было бы попробовать сделать в следующий раз), я спросила Шри Ауробиндо: «Что же, а не попытаться ли использовать эту отзывчивую силу; сказав ”пусть исчезнут москиты”, мы смогли бы избавиться от них, по крайней мере, в некотором поле действия или на некотором поле влияния?» Тогда он повернулся и взглянул на меня [с улыбкой], помолчал, и сказал: «Ты находишься в Надментальном плане. Это не та Истина, которую мы хотим проявить…» Я рассказывала тебе об этом. Это Он сказал по данному случаю.

Подобные вещи можно было бы делать.

Он сказал мне [Мать принимает иронический тон]: «О, ты можешь творить чудеса! Люди будут изумлены.»

(Молчание)

Но мне больше нравится другое чудо… Это было в Тлемсене, когда я играла на фортепьяно; я не помню, что именно я играла (что-то из Бетховена или Моцарта). У Теона было фортепьяно (на нем играл его английский секретарь), и это фортепьяно стояло в гостиной, находившейся почти на одном уровне с горами. То есть, чтобы добраться до гостиной, надо было пройти два лестничных марша внутри дома, а в самой гостиной были громадные двери-окна, открывавшиеся на панораму гор. Обычно я играла во второй половине дня, и эти двери-окна были широко распахнуты. И вот, однажды, закончив играть, я повернулась, чтобы подняться, и увидела громадную бородавчатую жабу — огромнейшую жабу, которая делала «пуф, пуф, пуф» (ты знаешь, как они раздуваются и сдуваются), она раздувалась и сдувалась, раздувалась и сдувалась… будто была на седьмом небе! Я никогда не слышала ничего столь чудесного! Она была совсем одна, такая громадная, вся круглая, вся черная, вся бородавчатая, между открытыми створками — обе створки были широко распахнуты к солнцу и свету. Жаба сидела посередине. Некоторое время она еще продолжала раздуваться-сдуваться, затем, увидев, что музыка кончилась, она повернулась, скок-скок-скок… и исчезла.

Это восхищение жабы наполнило меня радостью! Это было очаровательно.

(Молчание)

Еще как-то, когда мне было лет одиннадцать-двенадцать, моя мама снимала маленький домик на краю леса: нам не надо было проходить через город. Обычно я выходила и усаживалась совсем одна где-нибудь в лесу — садилась и погружалась в грезы. И вот однажды ко мне пришли белочки, прилетело несколько птиц и пожаловали лани [Мать широко открывает глаза], и они смотрели на меня… Это было очень мило! Когда я открыла глаза и увидела их, я нашла это очаровательным — и они тут же скрылись.

Я вспомнила обо всем этом ПОТОМ, после встречи с Теоном — гораздо позже, мне уже было больше двадцати, то есть, более, чем десять лет спустя. Я встретила Теона, и он объяснил мне все эти вещи, я поняла. Когда я вспомнила, что со мной происходило, то сказала: «Смотри-ка!…» Потому что мадам Теон сказала мне (я рассказала ей все истории из своего детства), она мне сказала: «Да, конечно, я знаю: ты являешься ТЕМ, отпечаток ТОГО наложен на тебя». Поразмыслив над тем, что она сказала, я увидела: да, это так. Все эти переживания были ясным указанием на то, что наверняка в невидимом мире были люди, которые присматривали за мной! [Мать смеется]

Интересно, что в этом не было ничего ментального: я не знала о существовании таких вещей, не знала, что это была медитация — я медитировала, не имея ни малейшего представления о том, что это было, я не знала ничего, совершенно ничего, моя мать наложила на это полное табу: не касаться этих вопросов, а то они сведут тебя с ума!

Потом я это вспомнила.

*

* *

(К концу беседы Мать спрашивает, какой будет следующий Афоризм для «Бюллетеня», и есть ли у ученика вопросы)

Я хотел бы задать один вопрос, касающийся смерти.

О-о-о-х!…

Все, что я считала своим знанием по этому вопросу, кажется мне теперь совершенно поверхностным, и при этом я как бы… прикоснулась к чему-то, что производит впечатление грандиозного открытия… Но это только проблеск, я не овладела этим. Я не могу об этом говорить. Так что лучше бы подождать, прежде чем касаться этого вопроса.

Этот афоризм касается смерти?

Да, он касается дуальностей: жизни и смерти, знаний и заблуждений, любви и жестокости… Можно, конечно, не ставить вопрос о смерти, просто он пришел мне в голову.

Говорю же тебе, так мы исказим эту тему; возможно, через несколько месяцев (или лет, я не знаю) это прояснится; тогда, возможно, я скажу что-то стоящее.

Знаешь, был момент, когда я была [Мать делает жест колебания между двумя мирами][43] вот так, я соприкоснулась с тем, что назвала «смерть смерти». Это была нереальность смерти. С СОВЕРШЕННО материальной точки зрения. Это был вопрос клеток и сознания клеток. Я словно оказалась на грани открытия: «Вот оно! Сейчас я это ухвачу, вот оно, вот оно!…» А затем все исчезло. Осталось только впечатление.

Несколько секунд переживания дали мне ощущение, что самая главная проблема решена. И затем…

Когда это в действительности произойдет, вот тогда будет интересно.[44]

*

* *

(Прежде, чем уйти)

Нужен ли еще какой-нибудь Афоризм [для Бюллетеня]? У нас уже три.

Я добавлю часть того, что ты говорила в самом начале, по поводу чудес в ментале…

Тех, что делал Шри Ауробиндо?

Да, я спросил тебя, что это за чудеса в области ментала. Ты ответила, что он вводил Супраментал в Разум… Это интересно.

Ты думаешь, об этом следует сказать людям? Они…

Дело в том, что лично я не очень-то понимал, что это значит, и почему вы не делали чудес. Но я не собираюсь помещать туда все, что ты сказала сегодня.

О, нет, нет, нет! Не надо… Это только для нашего развлечения. А как продвигается твоя книга?

Потихоньку.

Скоро я начну готовиться к 29 февраля следующего года[45], и твоя книга составит часть этой подготовки… Сейчас я в поисках того, что раздавать — что подойдет. Я еще не знаю, что подойдет. Но все люди, во всех уголках мира ждут 29 февраля (они хотят приехать отовсюду), так что нужно, по крайней мере, что-то для них подготовить.

Единственное, что пока мне видится, это что мое внутреннее состояние позволит мне просидеть два-три часа, пока люди будут проходить передо мной (конечно, сама я ничего не буду раздавать, это невозможно). Важно находиться в таком состоянии созерцания, что это не будет мешать: люди будут проходить мимо меня, не затрагивая мое состояние.

Это пришло ко мне в форме видения: я сидела в высоком кресле там внизу (в зале медитаций, куда я ходила в 1960), а люди шли мимо меня. Но тогда людям надо что-то раздавать, и я больше склоняюсь к чему-то печатному, чем к материальным предметам. Материальные предметы… прежде всего, я очень бедна. Надо что-то напечатанное.

Это смутно — смутно: нет — это неполно. Детали точные, то, что я вижу, точное, но там нет всего. Это только точки здесь и там — это неполно.

Я знаю только то, что хотела бы, чтобы твоя книга была напечатана к тому времени, чтобы она вышла к концу февраля, лучше бы к 21. Но людям в типографии требуется много времени, чтобы прилично что-то сделать. Поэтому я тебя и спрашиваю.

Надеюсь, что книга будет закончена к началу следующего месяца.

Хорошо. До свидания, мой мальчик.

Дата добавления: 2015-07-26