Глава 6 Сдаваться не будем Костя Воронцов. Первые последствия беспредметного анализа 3 страница

— А разве Испания не входит в Евросоюз?

— Входит. Но это их национальная страховка, поэтому выплаты — в песетах.

— Понятно… Интересно, какой там у нас сейчас курс…

— Да, мне тоже интересно. Ну все, Марина, спасибо. Кстати, одна просьба…

— Слушаю?

— Я вас очень прошу — не звоните пока Гале Логиновой. Хорошо? Я вам объяснил их правила, это в ее же интересах, так что…

— Да что ж я, не понимаю, что ли?!

— Ну вот и хорошо. Всего доброго…

— А в глазенках у нее было: «Как выйдете — так сразу и позвоню», — шепотом поделился я с Серегой, когда мы спускались по лестнице. — Сейчас наверняка сидит и названивает вовсю. Вот это буча будет! Тридцать «лимонов»…

— Да, неплохие деньги.

— «Неплохие»?! Да они теперь всю Москву перевернут, разыскивая этого золотого «страхового агента»! Ну ты даешь, Серый… Думать надо, прежде чем говорить такие вещи. Кстати, какой там сейчас курс?

— Сейчас не знаю, но обычно примерно сто пятьдесят песет за бакс. Так что зря ты разволновался, двести штук для этих товарищей не такие уж и большие деньги. Меня сейчас больше другое заботит.

— Что именно?

— Место там не очень приятное. На ночь глядя ехать в такое местечко — не самое большое удовольствие.

— А что за место?

— Алтуфьево, ГСК. Рядом, в квартале оттуда, — авторынок. В этом ГСК у Володи бокс, работает он почему-то по вечерам, а вроде бы такой знатный мастер… Такой вопрос: и какого черта он там делает, по вечерам? У нас тут приличных автосервисов — видимо-невидимо, такого парня с руками бы оторвали.

— Ты хочешь сказать, что он занимается «левыми» тачками?

— Не хочу. Я просто излагаю тебе свои соображения. Кстати, если он завсегдатай тусовок на Смотровой и при этом занимается «левыми тачками», далеко ехать не надо. Там рядом, на Вернадского, — самый крупный столичный отстойник.

— В смысле — отстойник?

— Ну, туда сгоняют все ворованные машины.

— Не понял… Это не секретная информация?

— Да ну, какой, на фиг, секрет! Вся столица об этом знает.

— А куда в таком случае органы смотрят?!

— Смотрят, чтоб никто не мешал разбирать ворованные машины и подгонять их под аварийные и совсем «убитые» тачки. А потом смотрят, чтобы «отмытые» и «перебитые» машины без проблем регистрировали в ГИБДД.

— Да, вот это порядки тут у вас…

— Ну, теперь это и у вас. Вы-то теперь тоже вроде бы местные!

— Вроде бы… Ну, пусть даже он там перелицовывает краденые тачки — самый худший вариант, — нам-то что с того? Ты там бывал, в том месте, и тебе что-то не понравилось?

— Я там бывал проездом, в сам ГСК не заезжал — незачем было, на авторынок — тоже… Но о местечке этом наслышан, и не забывай, что я отсюда родом.

— Вывод?

— Вдвоем, без стволов и прикрытия, в такую пору ехать в ту степь небезопасно. Совсем не обязательно, что на нас там кто-то бросится, но исключать такой вариант не стоит.

— Предложения?

— Отложить визит на завтра.

— Да ну, целые сутки терять! Может, мы уже через полтора часа будем знать что-то такое, что на порядок продвинет разработку.

— Ну, в этом я почему-то сильно сомневаюсь…

— Да ладно тебе! Кстати, что нам мешает попросить прикрытие из учебного центра? Пусть пришлют парочку смекалистых парней, пока Вася не угнал всех на очередное ночное занятие.

— Хорошо, уболтал. Давай попросим да прокатимся в это скверное местечко…

Серега позвонил Иванову и спросил разрешения на использование силового прикрытия. Иванов разрешение дал, но силу запретил применять категорически. Даже если будут бить — лучше удрать, чем поломать там кому-то чего-то с перспективой фигурирования в милицейской сводке.

— Да мы, в общем-то, не собирались ничем таким баловаться, — заверил Серега. — Нам просто по душам поговорить с человечком… А прикрытие — это так, для поддержки штанов…

Потом Серега позвонил Петрушину — на ходу, мы уже ехали, сказал, что нужна пара толковых ребятишек, и назвал пункт встречи. Петрушин, естественно, сразу запросил, какой арсенал ребятишкам брать с собой. Серега замялся.

— Ну, я не знаю… Вообще-то мы ничего такого не собираемся… В общем, огнестрельного ничего не надо, это однозначно. Дайте им дубинки, наручники, «черемуху» и рации. В крайнем случае промеж лопаток кого-нибудь там вытянут, хотя и это вряд ли…

* * *

Прикрытие прибыло на место встречи раньше нас. Съехали мы с моста, свернули на Юрловский проезд, смотрю — у заправки стоит пятидверная «Нива», а рядышком трутся две такие до боли знакомые фигуры в камуфляже… Угадайте, кто: одна возвышается монументально и практически неподвижно, как скала, вторая подпрыгивает рядышком этаким мелким бесом и ручонками машет — что-то рассказывает взахлеб…

— Ну и чего вы сами приперлись? — удивился Серега. — Сказал же — пришлите двух толковых хлопцев!

— Следи за речью, мою юный друг, — с небывалой солидностью заявил Вася. — Ты намекаешь, что мы бестолковые?

— Гхм… — Серега от неожиданности даже поперхнулся. — Ну, Вася… Ни на что такое я не намекаю… Но я же сказал: рутина, ничего острого не будет. Отправили бы парочку парней покрепче…

— Да просто скучно дома сидеть, — признался Петрушин. — Решили прогуляться, свежим воздухом подышать.

И Аркадию тоже скучно дома сидеть: поэтому он пригласил нас на полтора часа раньше, и мы получили возможность работать уже сегодня. Миром рулят люди, которым скучно сидеть по вечерам дома.

— Надо будет их как-нибудь на Смотровую свозить, — предложил я. — Им наверняка понравится.

— Им-то понравится. А вот тем, кто там постоянно тусуется, — вряд ли… — Серега постучал Петрушину в грудь — раздался характерный туповатый отклик титановой пластины. — Ну и зачем нам броник? Я же сказал — ничего острого не будет. Оружие тоже взяли?

— Обижаешь, коллега, — Петрушин, широко улыбнувшись, распахнул полы камуфляжной куртки и продемонстрировал две вручную «расточенные» оперативные кобуры, удобно примостившиеся у него под мышками. Из кобур зловеще торчали рифленые пистолетные рукоятки. — Вот они, родные «вектора»…

— Их давно опробовать пора! — мгновенно вступил поэтически озабоченный Вася. — Чтобы пели пули, выли люди, чтоб валялись трупы во дворах!

— О-о-о! — Я не мог не оценить творческого порыва своего подопечного. — Какая высокая лирика… А чего тут опробовать? Вы из них и так каждый день палите.

— А по живым мишеням еще не пробовали. Гы-гы…

— Вот черт… — Серега от огорчения даже зубами лязгнул. — У Васи — тоже «вектора»?

— А то! Чего мелочиться? Разнесем им там все к е… матери, чтобы знали, с кем связались, скоты!

— Я никуда с вами не поеду! — воскликнул Серега. — Разносите, что хотите, но без меня! Я просил двоих людей без оружия, а вы…

— Да успокойся, брат, — Петрушин нежно похлопал Серегу по плечу. — Шуток не понимаешь? Все будет тихо и пристойно. Клянусь Васиной задницей.

— А чего это моей? — возмутился Вася.

— Да чтобы понятно было, какая это высокая ответственность! Ж… боевого брата — это вам не хухры-мухры! Я тебе отвечаю: никто даже и не думал об этом.

— А зачем тогда «вектора»^[7] взяли? — напористо уточнил Серега.

Резонный вопрос. Если кто-то думает, что мы, пользуясь статусом Исполкома, можем раскатывать по городу, обвешанные гранатометами, и тащить за собой пулеметы на станке — это вы зря. Арсенал Исполкома детально продуман специалистами, ничего лишнего там нет, все четко разнесено по категориям. Применение каждой категории вооружения строго регламентировано параграфами инструкций. В частности, для самозащиты и повседневной оперативной работы (то есть практически в течение всего служебного времени и при проведении любых «городских» операций) мы имеем право ношении маломощного «ПСС» (6П28),^[8] который Петрушин презрительно обзывает «пукалкой». Все остальное — только для особых случаев и при наличии специального письменного распоряжения с печатью Исполкома…

— Да специально никто и не брал, — совершенно искренне заверил Петрушин. — Просто мы как раз собрались проводить ночные стрельбы, экипировались — тут ты звонишь. Надо же быстро было! Ну вот — сразу сели и поехали.

— Ладно. Костя свидетель — я вас предупредил: силовое решение вопроса допустимо только в самом крайнем случае, если возникнет реальная угроза жизни. Попросту — если нас с Костей будут убивать. Это понятно?

— Понятно, командир. Давай дальше…

Петрушин у нас не всегда такой покладистый. Вернее сказать, всегда бывает наоборот. И при проведении всех силовых акций обычно командует он. Но сейчас не силовая акция, а рутинная оперативная работа, как верно заметил Серега. Старший в этой рутинной работе, на правах «местного», — Серега. Скажет сейчас — обойдемся без вас, придется нашим терминаторам ехать обратно. Никто ведь не заставлял руководство «силового блока» самолично выезжать на такое «копеечное» мероприятие…

— Мы хотим пообщаться с Володей Кудриным. Едем сейчас в гаражи. Чем он занимается и что там у него за народ, мы не знаем. Поэтому и хотим подстраховаться. Очень может быть, что сейчас там не будет ни единой души и прикрытие вообще не понадобится. Обстановка понятна?

— Понятно. Порядок работы?

— Следовать за нами на максимально дальней дистанции — буквально, чтобы едва задние фонари видели. Ближе не подъезжать. Ни в коем случае не «светиться». Когда пойдем в бокс, я включу мобильный, будете все слышать. Если никаких проблем, я мобильный выключу, тогда можете отдыхать. Если будут проблемы, я скажу «Мне не нравится, как вы с нами обращаетесь». Или так: «Мне не нравится ваш тон». Вот тогда можете подъезжать, выходить, громко хлопать дверьми, показывать, в общем — мы здесь… Но не более! Я объясню, что это сопровождение испанца — потому что он важная персона и все такое прочее.

— Это при каком раскладе такое будет? — уточнил Вася.

— При самом нехорошем, — пояснил Серега. — Это если у него там окажутся какие-нибудь отмороженные бандосы, которым мы не понравимся. Если такое произойдет: считай, весь визит насмарку. Сами понимаете — доверительно общаться в такой обстановке весьма затруднительно. Вот на этот случай и нужно прикрытие. И я очень надеюсь, что оно не понадобится.

— Надо вам маяк вставить, — компетентно заметил Вася. — Как у Ростовского. Чтобы можно было спокойно ехать сзади и не светиться.

— Да, дельное замечание, — одобрил Серега. — Просто до сих пор как-то не надо было… А сейчас уже поздно: с собой нет, а возвращаться — это целое дело. Так что придется вам по старинке — тащиться сзади и глядеть в оба. Напоминаю: для вас главная задача — не нарисоваться раньше времени.

— Можешь не волноваться насчет этого, — заверил Петрушин. — Езжайте, общайтесь спокойно. Мы прикроем…

Мы миновали Юрловский проезд, перед поворотом на Римского-Корсакова съехали на неширокое, слабо освещенное шоссе, оставили справа авторынок и неспешно двинулись к темнеющему впереди массиву гаражного комплекса. «Нива» силовиков дисциплинированно плелась далеко позади, в зеркало я едва различал их фары.

— Ну что, пока неплохо… — отметил Серега, в очередной раз глянув в зеркало. — Надеюсь, они и дальше будут вести себя примерно…

Марина зря потратила время, подробно объясняя Сереге, как добраться до Володиного бокса. Все гаражи были пронумерованы и располагались в определенном порядке, образовывая настоящие улицы — хорошо освещенные длиннющие прямые линии, пересекаемые перпендикулярами линий-переулков. То есть строились тут, судя по всему, не абы как, а в соответствии с каким-то хорошо продуманным общим планом.

Сопровождение наше изрядно отстало, в зеркале можно было различить лишь какой-то намек на хилую тень «Нивы» — тут было светло, буквально руководствуясь указанием «не светиться», Петрушин выключил фары.

Володин бокс располагался в третьем ряду справа, на второй линии от шоссе и несколько наособицу — издалека видно было, что это не обычный одноуровневый гараж с плоской крышей, а достаточно высокий и просторный ангар. Перед боксом была небольшая площадка, на три грузовика или пять легковушек. Большие двустворчатые ворота из листовой стали, в воротах — стальная же дверь. На двери номер бокса и все — никаких вывесок и комментариев. Над воротами горел мощный галогеновый фонарь, забранный в ребристый кожух. Местечко здесь было довольно закрытое, но порывы скандального сырого ветра до фонаря доставали — он лениво мотался из стороны в сторону, подметая площадку перед боксом хаотично скачущим снопом яркого света.

И стояли на той площадке две нерусские машины, на вид вполне новые и в ремонте не нуждающиеся. Какой-то темный джип и такой же темный микроавтобус «Мерседес». Задницами к боксу, мордами к нам, двигатели включены, но фары не горят — из-за тонированных стекол едва пробиваются разноцветные отблески панелей.

— Однако крутые тачки здесь ремонтируются, — отметил я.

— Они не ремонтируются, — пробормотал Серега внезапно изменившимся голосом и, воровато оглянувшись, воткнул заднюю передачу.

То ли товарищи в крутых тачках угадали ментальный посыл, то ли так задумано было, но джип на диво легко взял с места, мгновенно обогнул нас и встал сзади, метрах в пяти.

— Ну все — приехали… — Серега выдохнул с неопределенной интонацией и достал телефон: — «Второй», мы попали. Попробуем выкрутиться сами. Ни в коем случае не вмешивайтесь без надобности! Напоминаю — раскрываться только в том случае, если нам будет угрожать реальная опасность…

* * *

Не знаю, я почему-то даже бровью не повел. Когда долговязый на Смотровой предложил выступить перед гонщиками, и то больше всполошился, чем сейчас. Потому что сейчас рядом был вундеркинд Серега — прожженное дитя столицы, а сзади я ощущал надежное присутствие Петрушина с Васей, испытанных боевых роботов последнего поколения.

— Не знаю, кто, но факт: нас сдали… Жена Володи? — предположил я. — Не вижу смысла…

— Нет, — покачал головой Серега. — У них, конечно, тачки хорошие… Но это машины, а не самолеты. Больно быстро они тут оказались…

Из джипа вышли двое в темных куртках-балахонах, встали по бокам, сунули руки в карманы. Из микроавтобуса тоже вышли двое и встали рядышком. А здоровые ребята — под стать Петрушину…

— Значит, на Смотровой. Тот долговязый. Или… Извини — но, возможно, это Аркадий.

— Разберемся, — буркнул Серега. — Пошли, уже и так подозрительно долго сидим.

— Одно радует — не бросились сразу.

— Не знаю, не знаю… Если бы бросились, было бы, по крайней мере, понятно, чего хотят… Ладно, товарищ Хосе, — хватит высиживать…

Мы вышли и направились к боксу — Серега впереди, я немного сзади и на полтора корпуса справа. Поймал себя на мысли: построились так, чтобы не мешать друг другу при внезапном открытии огня. Какой, на фиг, «огонь», из чего?! Просто привычка такая…

В микроавтобусе приоткрылась правая передняя дверь.

— Добрый вечер, — как ни в чем не бывало поздоровался Серега с богатырями в балахонах. — Мы можем войти?

— Вечер добрый, — вполне приветливо отозвался один из «балахонов». — Конечно, можете. Вот, поговорите сначала…

Последовал экономный жест в сторону открытой двери микроавтобуса.

— Привет, ребята, — нам не было видно, кто там сидит на переднем месте в микроавтобусе — свет не включают, можно различить лишь очертания фигуры на фоне тусклых отсветов панели. А голос хороший. Такой глубокий приятный баритон, очень уверенный, привыкший командовать и как будто бы вообще весь из себя состоявшийся. — По какому вопросу?

Да, вариант «а ты кто такой?» или «какое твое собачье дело?», сами понимаете, здесь не проходит. Человек ведет себя так, будто вся эта территория и то, что на ней понастроено, принадлежит ему лично, а мы забрели сюда по недоразумению, не заметив табличек «частная собственность». Присутствие крепышей с оттопыривающимися полами балахонов этак ненавязчиво подтверждает: это не просто бравада, товарищ так ведет себя, потому что имеет полное право.

— Мы к Володе Кудрину, — уверенно завел отработанную песнь Серега. — Вот — представитель… Комитет… Юра Логинов… Страховка…

Без эмоций отслушав песнь, «баритон» уточнил:

— Все?

— Ну… А что еще вы хотите услышать?

— Не стыдно?

— В смысле?

— На вид такой приличный молодой человек… Не стыдно вам такую ахинею нести?

— Послушайте…

— Слушал уже. Неужели не хватило ума придумать что-нибудь более правдоподобное?!

— Комо? Ло сьенто но энтэнди эсо! — счел нужным вмешаться я.

— Боже мой, где вы взяли это чучело? — с искренним возмущением воскликнул «баритон». — Кстати, товарищ испанец…

«Баритон» попиликал кнопками и протянул мне телефон. Жест вполне интернациональный, опасности вроде бы не представляет, если совесть чиста — отказываться не стоит. Я взял телефон, но на всякий случай уточнил:

— Ке сигнифика эсто?

— Вот ему все и скажете!

Мой телефонный собеседник скороговоркой нес что-то по-испански, я вылавливал отдельные знакомые слова из этих витиеватых кружев, вполуха слушал, как «баритон» вставляет Сереге за плохую организацию легенды — словно начальник нерадивому подчиненному, и медленно, но верно наливался жаром стыда. Хорошо, темно — не видно. Вот так все просто: дайте реально испаноговорящего товарища на провод — и привет всей конспирации.

Судя по тону, собеседник задавал какие-то вопросы, я однообразно нудил в ответ:

— Энтьендо… Дэ акуэрдо… Си… Си…

Общались мы не более минуты: телефонный «испанец» вдруг резко оборвал «кружева» и на чисто русском спросил:

— Ну и какого хрена? Ну-ка, передай трубку…

Я тяжело вздохнул и послушно передал трубку. «Баритон» коротко переговорил с абонентом…

— Ну, понятно, я так и думал. Он такой же испанец, как и я! Так что, коллеги, прекратите ломать эту дешевую комедию…

В этот момент у «баритона» (или в том месте, где он сидел) что-то музыкально пискнуло и раздался приглушенный голос:

— Первый?

— Слушаю, — ответил «баритон».

— Ты знаешь, ему есть что сказать. Не хочешь послушать?

— Минутку… — «баритон» на секунду задумался, затем с какой-то нездоровой озабоченностью сказал: — Ну что ж, это меняет дело… Ребята, давайте так: два вопроса — два ответа, и расходимся по своим делам.

— Задавайте, — с ходу согласился Серега, даже не пробуя оспаривать мое порушенное «испанство».

— Первый, как обычно: на кого работаете?

— А можно сразу второй?

— Запросто. Второй вопрос такой: кто у вас начальник?

— Какого начальника вы имеете в виду?

— Верное уточнение, капитан, — одобрил «баритон». — Меня совершенно не интересует руководитель операции. Назовите мне фамилию начальника вашего ведомства или, на худой конец, лица, которое инициировало разработку.

— Ой, столько всего сказали… — Серега на «капитана» не повелся. — Вы, наверное, бывший полковник?

— Бывших полковников не бывает, капитан, — веско поправил Серегу «баритон». — Бывает либо полковник запаса, либо полковник в отставке. А для вас я всегда, пока вы носите погоны, — господин полковник.

— Как скажете, — смиренно согласился Серега. — Но насчет «разработки» я что-то не понял…

— Зря вы так, — осуждающе протянул «баритон». — Что за дурацкие игры в военную тайну? Вы вообще тут ни при чем, все вопросы теперь будут решать с вашим высшим руководством. Ну?

— Вы нас с кем-то путаете, — все тем же елейным тоном заявил Серега.

— Не пожалеете?

— Насчет?

— Всего-то делов: назвать начальника. Установить вашу ведомственную принадлежность — раз плюнуть. И стоит из-за этого так страдать?

— В смысле? Что значит «страдать»?

— Все, понял, хватит дурака валять, — «баритон», даже не повышая голоса, коротко скомандовал: — Наручники, в бокс!

— Спокойно… — в затылок мне тотчас же уперся тупой теплый ствол (под мышкой держали, не иначе). — Ручки…

Нас очень сноровисто и аккуратно окольцевали наручниками в положении «руки за спину» и бегло обыскали. Зря стараетесь, господа хорошие. Оружия нет, а все остальное вам неинтересно. Старая добрая традиция: на задание — ни единой лишней бумажки. Единственная ваша добыча — это наши телефоны и листок с адресом, исполненный ручкой Марины.

— Телефон включен, — доложил товарищ, обыскивавший Серегу.

— Мне не нравится, как вы с нами обращаетесь, — буркнул Серега. — Даже очень не нравится!

— Это что, кодовая фраза? — баритон презрительно хмыкнул. — Сейчас на выручку примчатся? Зря стараетесь: мы и сами не прочь пообщаться…

Телодвижений я не видел — лбом в этот момент подпирал холодный борт микроавтобуса, но понял, что мобильный Сереги передали «баритону».

— Ага… Ну все, хватит там в прятки играть! — хорошо поставленным начальственным тоном распорядился «баритон» (очевидно, в наш телефон!). — Подъезжайте к боксу, обсудим наши дела…

Вот и все, кончилось инкогнито нашего прикрытия. Интересно, как сейчас поступит Петрушин, не имеющий установки на именно такое развитие событий?

Нас завели в бокс, с нами проследовали один из крепышей — конвоир и импозантный мужчина лет сорока. В боксе удалось рассмотреть его как следует: симпатичный, атлетически сложенный тип, аккуратно стриженный, в черном кожаном плаще. Взгляд очень уверенный, властный, и вообще… Короче, хозяин положения. Это как минимум. А там, глядишь, как обернется — может, и наших судеб!

Внутри бокса было светло, не холодно, чисто и для автомастерской достаточно уютно. Верстак, полки с инструментами, смотровая яма, две зачехленные машины, стол с компьютером и двумя телефонами. На яме присел на подпорках разутый и наполовину раскиданный кабриолет серебристого цвета, с кожаными сиденьями и очень стильным откидным верхом — как мне показалось, тоже выполненным из натуральной кожи. За рулем сидел довольно молодой балбес в синей спецовке… и гудел. То есть тихонько крутил руль и мурлыкал что-то себе под нос, временами издавая звук работающего двигателя. Взгляд у этого человека был отсутствующий — похоже, он куда-то целеустремленно ехал… Но весь его облик говорил о том, что именно в данный момент он безмерно счастлив. Присмотревшись, я заметил, что за одну руку человек этот прикован к рулевому колесу наручниками. Наверное, это Володя Кудрин. Интересно, чем это они его накачали?

Помимо Володи здесь были еще два человека: полноватый блондин среднего роста, чуть за тридцать, в таком же плаще, как и у «баритона», и невзрачный на вид мужчинка в дорогой легкой дубленке. Блондин сидел на раскладном стульчике возле кабриолета и в момент, когда мы вошли, просматривал что-то на ЖК-дисплее видеокамеры, которая лежала на расположенном рядом верстаке. А мужчинка примостился на сиденье кабриолета, рядом с гудящим Володей, сложил лапки на пузатеньком саквояже крокодиловой кожи и, склонив голову набок, с каким-то странным выражением наблюдал за хозяином бокса. Ни дать ни взять — как врач за пациентом.

— …Ну и потом мы тоже туда не ездили. — Володя радостно улыбнулся, сделал «пф-ф-ф» и пустил пузыри, как малое дитя, — оказывается, он при езде умудрялся что-то рассказывать. — Ну их, они там все злые, свои законы и все такое…

— Присаживайтесь, — «баритон» показал на сваленные у стены покрышки и кивнул мужчинке с саквояжем: — Инъекцию приготовь.

— Кому? — Мужчинка вылез из кабриолета, поставил саквояж на верстак и раскрыл его.

— Да тебе-то какая разница?

— У меня с собой не так уж и много. Если толстому, надо побольше….

Это я-то толстый?!

— Сейчас разберемся, — «баритон» повернулся к нам и с сомнением уставился на меня. — Да… За «чучело» я, конечно, извиняюсь. Теперь понятно, кто у вас в паре старший… Ну, ребята, даю последний шанс. Через десять минут после введения инъекции мы будем знать все, что знаете вы. Так что давайте, быстренько решайте — можете даже пошептаться…

— Первый — Седьмому, — раздался приглушенный голос из кармана плаща «баритона».

— Слушаю, — «баритон» достал крохотную рацию, размером с половину моего мобильника, — никогда раньше не видел ничего подобного.

— К нам едут.

— Встретьте, спросите, чего хотят. Предъявят полномочия — проверьте удостоверения, извинитесь и пускайте. Не предъявят — вяжите и тащите сюда.

— Понял! — в ответе прозвучала ощутимая готовность немедля вязать и тащить, даже не спрашивая, чего хотят.

— Ну вот, и препарат сэкономим — сейчас пообщаемся с вашим «прикрытием», — «баритон» плутовато подмигнул нам. — Или это не прикрытие?…

С улицы раздался звук приближающейся машины. Серега нервно сглотнул и разинул было рот…

— Тихо, тихо, тихо, родной мой… — «баритон» барственным жестом успокоил Серегу. — Не прикрытие, значит, да? Правильно! Я тоже, прежде чем куда-то лезть, сначала посылаю туда зама (кивок в сторону полноватого блондина). — То есть это ваше начальство, верно я понял?!

— Немедленно отмените команду «вязать» и «тащить»! — В голосе Сереги звучала нешуточная тревога, взгляд был мрачным. — И вообще, дайте команду своим людям, чтоб ни в коем случае не обнажали стволы! Иначе…

— А вы, никак, меня пугаете, коллега? — «Баритон» перестал улыбаться и недобро прищурился. — Если ваше прикрытие или начальство будет себя неправильно вести, они об этом глубоко пожалеют…

С улицы раздался скрип тормозов и секунду спустя хлопанье дверей. Я бы даже сказал — нарочитое хлопанье, как и договаривались…

— …Потому что мои люди — специалисты высшей категории, не чета тем идиотам, что остались у вас гнить на казенных харчах!

— Я все-таки настаиваю… — Серегин голос в буквальном смысле дрожал от напряжения — он едва себя сдерживал, чтобы не заорать. — Немедленно дайте команду: ни в коем случае не доставать оружия…

— Ты кого учишь, щегол?! — «Баритон», мгновенно отряхнув флер респектабельности, подскочил к Сереге и залепил ему смачную пощечину. — Когда на тебя х… д…ли, на меня уже шинель строчили, салага е…! Рот закрой, сиди ти…

«Ту-дух»!!! — хлестко шлепнуло на улице. «Ту-дух»!!! «Ту-дух»!!! «Ту-дух»…

…и понеслась! Как будто злобные, пьяные в дым хулиганы замолотили по воротам бокса железными битами. Акустика тут была — я те дам!

— К бою! — заорал «баритон», выхватывая из-за пазухи ствол и сноровисто пристраиваясь за кабриолетом. — Калитку — живо!

— Падай, — буркнул Серега и прилег за покрышки. Я тотчас же последовал его примеру.

Крепыш, который нас конвоировал, метнулся к двери и закрыл ее на щеколду, толстую арматурину, которая продевалась в два приваренных к стальному полотну обрезка трубы. Затем в два прыжка переместился за одну из зачехленных машин, достал пистолет и стал целиться в сторону двери. За другой машиной уже сидел полноватый блондин с пистолетом и также готовый в любой момент открыть огонь. Мужчинка с саквояжем влез под верстак — а зря, если от входа будут стрелять, он как раз попадает в сектор…

«Биты» были разные: одни хлесткие и звучные, другие, будто обернутые войлоком, мягкие и тупые. И звучали они недолго, примерно столько времени мне нужно было, чтобы прочитать предыдущий абзац. Потом еще два раза бухнуло — как будто совсем отдельно, этак подытоживающе… И наступила гробовая тишина.

— Хватит стучать, бездельники! — радостно крикнул Володя. — Вечер уже, люди отдыхают! Идите сюда — че скажу…

— Вы чего там устроили, дебилы?!!! — бешено заорал «баритон». — Вы совсем, о…ли, уроды?!!!

Затем он достал рацию и начал торопливо выкрикивать позывные своим подчиненным. А в ответ — тишина…

— Ваши люди мертвы, — процедил Серега замороженным голосом. — Я же вас предупреждал! Вы идиот, господин полковник!!!

— Рот закрой, щегол, — «баритон» с размаху швырнул рацию об пол и направил ствол в сторону Сереги. — Запор видел? Пока будут ломать, я из тебя решето сделаю!

— Они не будут ломать. Их стволы такую сталь пробивают насквозь. Послушайте меня, полковник: бросайте оружие и останетесь в живых. Иначе…

Кто-то снаружи пробно бухнул плечом в дверь. Потом еще разок…

— Эй, там — от двери!!! — раздался снаружи голос Петрушина. — На «три»! Раз! Два! Три!

Стальная дверь завибрировала и приукрасилась свежими дырами (дыры видел позже — в тот момент обхватил голову руками и уткнулся носом в вонючую покрышку) на уровне пояса и выше, стук отлетевшей вместе с «приварком» щеколды утонул в раскатистом грохоте выстрелов… Затем дверь распахнулась от сильного удара и явила засевшим за машинами стрелкам черную пустоту, по которой они тотчас же, без команды, открыли огонь… и в мгновение ока выпустили каждый по магазину.

Затем последовала неизбежная трехсекундная пауза: хлопцы судорожно меняли магазины. Я из-под руки осторожно глянул на вход и увидел внизу, на уровне щиколотки, два крохотных зеркальца — справа и слева, на каждую стойку косяка по одному. Они были там в одиночестве секунду, не более, потом рядышком образовалось по стволу.

«Ту-дух»!!! «Ту-дух»!!! «Ту-дух»…

Я видел, как умер «баритон» — другие стрелки были вне поля моего зрения. С затылком его случилась беда: он вдруг как будто взорвался и брызнул во все стороны краповым фейерверком. Пистолет упал на пол — мужчинка с саквояжем, затыкавший уши под верстаком, что располагался рядом с кабриолетом, зачем-то потянулся за ним…

— Не трожь! — заорал Серега. — Мужики, это…

«Ту-дух»! Мужчинку рвануло влево и запрокинуло навзничь — ножками он выбил конвульсивную дробь и затих…

Тишина… В ушах звенит, воняет жженым порохом и кровью… Такой до боли знакомый фимиам короткого ближнего боя, в котором тебе посчастливилось остаться живым…

Дата добавления: 2015-07-26