Глава 18. Все еще надрывая связки, я побежала через сцену, не в силах остановиться

Все еще надрывая связки, я побежала через сцену, не в силах остановиться. Мой крик гулко отдавался под высокими сводами зала.

Посреди сцены лежала Илана лицом вниз, ее левая рука как-то странно вывернулась. Пальцы правой руки, казалось, пытались царапать сцену. По полу растекалась лужа уже потемневшей крови.

Я не переставала орать, и в дверях наконец появился мистер Сантуччи со шваброй в руках.

— Вызовите «скорую»! — выпалила я.

Он посмотрел на меня удивленно. Я подскочила к краю сцены.

— Вызывайте «скорую»! Сейчас же!

Завхоз бросил швабру, повернулся и выскочил вон.

Когда через несколько минут появились медики, я все еще стояла на сцене, тупо уставясь на неподвижное тело Иланы. Следом за медиками в зал вошли двое полицейских.

Они медленно приближались ко мне, и я слышала, как бормочут их рации. Конечно, спешить было уже некуда.

— О нет! — простонала санитарка, которая подошла первой.

— Что произошло? — спросил долговязый рыжий полицейский, поднимаясь по лестнице.

Илану перевернули на бок.

Ее лицо было разбито. Оно выглядело почти так же, как в моем сне.

Врач пощупал пульс у Иланы на шее. Потом переглянулся с нами и медленно покачал головой.

— Похоже, она упала с высоты, — произнесла женщина в форме, поднимая взгляд к потолку, потом заметила меня. Я тоже узнала ее — это была офицер Барнетт.

— Ты присутствовала при падении? Видела, что произошло?

— Нет.

Рыжий полицейский указал наверх.

— Должно быть, она свалилась оттуда.

Офицер Барнетт положила руку мне на

плечо:

— У тебя есть что сказать о случившемся?

— Там наверху есть маленькая подсобка, — ответила я. — Иногда я там работаю. Наверное... наверное, она искала меня.

Офицер Барнетт направилась к подсобке и на полпути огляделась. А я осталась внизу отвечать на вопросы рыжего полицейского.

Тело Иланы положили на носилки. Не знаю, зачем ее повезли в больницу. Наверное, так поступают со всеми покойниками.

— Она не свалилась, — сказала я тихо. — Это уж точно.

— Почему ты так решила?

И я поняла, что у меня нет никаких доказательств. Опять села в лужу. Поэтому пришлось ответить:

— Просто знаю, и все.

И тут я увидела его. Он был зажат у Иланы в руке. В той самой, что скребла по полу.

Ее пальцы сжимали крохотный клочок бордовой ткани.

— И ты утверждаешь, что она заметно нервничала? — спросил офицер Джексон.

— Да. А как же иначе? — вырвалось у меня. — Я тоже нервничаю. Мы все перепуганы до смерти.

Отец обнимал меня за плечи. Мы сидели рядом на обитом плисом диванчике. На другом таком же пристроилась Дона. Джексон и Барнетт сидели напротив, причем теперь уже оба вели записи.

Было десять, допрос продолжался больше часа. Наверное, мне предстояло провести всю весну в беседах с полицейскими.

— Но она казалась слишком нервной? — продолжал офицер Джексон.

Я громко вздохнула.

— Да! — У меня больше не было сил скрывать свои чувства. — А как бы вы себя чувствовали на ее месте? Я и сама больше не сплю по ночам.

— Кто-то убивает кандидаток в королевы красоты! — выкрикнула Дона. — Это же очевидно!

Она уже рассказала им о своих догадках.

— Мы проверяем все варианты, — офицер Джексон поглядел на нее снизу вверх.

— Господи, — запричитала Дона, — когда нас выдвинули, я просто на крыльях летала от радости. А теперь получается, что нас выдвинули на смерть! Как вы этого не поймете?

Офицер Джексон пожал плечами:

— Осталось ответить всего на несколько вопросов, и ты свободна.

— Извини, Лиззи, — офицер Барнетт поднялась на ноги. — Допрос что-то затянулся. Но ты была последней, кто видел Илану и Рашель в живых. И мы стараемся установить картину преступления.

— До репетиции ты... — она повернулась к Доне.

— Играла в теннис, — ответила подружка.

— И последний раз ты видела Илану, когда вы произносили свои речи?

— Верно.

— А теперь, — офицер Барнетт обернулась ко мне, — расскажи все, что знаешь о бордовой куртке.

Пришлось снова повторять одно и то же. Сто раз говорила о мужчине, бежавшем в лес и о его бордовой куртке.

— Я подозреваю Лукаса, — закончила я.

Офицер Джексон перестал писать и захлопнул блокнот.

— Надо будет с ним поговорить.

— А кто, по-вашему, все это сделал? — спросила Дона.

— Мы проверяем все варианты, — снова повторил офицер Джексон.

Мы с Доной переглянулись.

— Почему вы не хотите нам сказать, кого подозреваете? — спросила Дона срывающимся голосом. — По-моему, мы были бы в большей безопасности, если бы знали, кого опасаться.

— А вы будьте осторожны со всеми, — пожал плечами офицер Джексон. — Это все, что я могу сказать.

Папа проводил полицейских к выходу. Дона встала:

— Я, пожалуй, тоже пойду.

— Что ты собираешься делать? — спросила я.

— Да ничего особенного. Забаррикадирую дверь, заряжу автомат. Как обычно.

Она слабо улыбнулась. Я хотела улыбнуться в ответ, но не смогла.

— Теперь остались лишь мы, — сказала Дона.

— Ты о чем?

— О конкурсе.

Я посмотрела на нее, пытаясь понять, говорит ли она всерьез. Кажется, да.

— А ты не пыталась смотреть на это с другой стороны? Ведь из-за убийцы одной из нас не придется беспокоиться о том, кто победит в конкурсе.

Дона пожала плечами.

— Что ж, — сказала я. — Титул достанется тебе. Я схожу с дистанции. Завтра пойду к мистеру Сьюэллу и скажу, что отказываюсь от борьбы. Уж поверь, мне больше не хочется быть королевой красоты. Интересно, где будут проводить бал? В городском морге?

Я резко повернулась, собираясь выйти, но столкнулась нос к носу с мамой.

— Осторожно! — вскрикнула она.

Я молча прошла мимо и стала подниматься по лестнице. Добравшись до своей комнаты, громко хлопнула дверью. Однако я разозлилась не так сильно, как следовало. Мне хотелось выплеснуть все на Дону, да не получилось.

Я выглянула в темное окно. Дона быстро прошла к воротам. Она казалась ужасно расстроенной, и мне стало стыдно за свою резкость.

Я наблюдала за ней до тех пор, пока ее машина не рванулась с места. Потом стала просто смотреть в окно. Оглядела качающиеся от ветра деревья. Прислушалась к шороху листвы. Если бы кто-то забрался в сад, ему было бы где прятаться.

Я села на кровать и поняла, как дрожали мои ноги. Я прямо увидела, как они трясутся.

И вообще, меня всю трясло.

Я легла и постаралась успокоиться. Однако все-таки подумала о том, что следующий черед — мой.

Я понимала, что не следует давать волю подобным мыслям, но ничего не могла с собой поделать. В голове так и пульсировала фраза:

«Я следующая... Я следующая... Я следующая...»

А потом слова Лукаса: «Ты мне нравишься. Ты по-настоящему нравишься мне».

Я пролежала минут двадцать, так и не сомкнув глаз. Тревожные мысли сменяли одна другую.

И вдруг прямо у меня над ухом зазвонил телефон.

Я посмотрела на него, прислушиваясь.

Трубку брать не хотелось.

Дата добавления: 2015-07-18