Глава 17. — 0й! Что это? — спросила я, разглядывая дымящиеся тарелки

— 0й! Что это? — спросила я, разглядывая дымящиеся тарелки, стоящие на раздаче. Я бы узнала желтые зерна кукурузы, старые макароны, застывшее пюре, жирную начинку для гамбургера, бледно-зеленый горошек и все остальные блюда, которые обычно готовят в школьной столовой.

— Это картофельная запеканка с мясом, которая называется «Пастуший пирог», — ответил без запинки повар мистер Листон.

— Потому что пастух на нее наступил? — раздался над ухом знакомый голос.

Это был Лукас.

Я молча отошла в сторону. Мой голод был не настолько силен, чтобы захотелось пастушьего пирога.

Лукас поспешил следом, держа тарелку с дымящейся запеканкой.

— Пошли, — сказал он. — Снимем пробу.

— В другой раз, Лукас. Оставь меня в покое.

— Или что? — сказал он, улыбаясь краем рта.

Или ты сам превратишься в пастуший пирог, — ответила я, мысленно похвалив себя за находчивость.

Я заплатила за свой йогурт и салат и стала искать свободный столик. Потом заметила, как мне машет рукой Илана. С нею вместе сидела и Дона. Я кивнула в ответ, но не подошла. Как-то не хотелось быть с ними рядом после сегодняшней ночи.

До бала оставалось всего восемь дней. И три оставшиеся кандидатки, сидящие рядом, выглядели бы как утки в тире. Убийце оставалось только прицелиться и выстрелить.

Я нашла свободное место рядом с каким-то новичком. Увидев меня, он слегка удивился.

— Здесь не занято? — спросила я.

Он не нашелся, что ответить.

— Хорошо, что завтра выходной, правда? — сказала я.

— Ага, — согласился он и бросил взгляд вдоль всего длинного стола. На нас уставились несколько старшеклассников. Когда я обернулась к своему соседу, тот выпятил грудь колесом. Я подмигнула ему.

Через десять минут он мял в руках пакет из-под молока и рассказывал мне о том, как он ненавидит физкультуру.

— Как же мне хочется убить физрука, — повторял он.

Я вздохнула. Все новички хотели стать убийцами.

Спасибо, что бросила нас, — услышала я, когда уже почти покончила с едой. Рядом стояла Илана. Ее лицо было мрачным. Кажется, нас с ней обуревали одинаковые чувства.

Я встала и попрощалась с соседом.

— Ага, до завтра, — откликнулся он. Кажется, я заслужила его преданность на всю жизнь.

— Мы можем поговорить? — спросила Илана без тени улыбки.

До следующего урока оставалось еще минут двадцать. И мы решили пройтись.

Стоял прекрасный весенний день. Дожди наконец-то закончились, все кругом зазеленело. Щебетали пташки, гудели насекомые. Природа возвращалась к жизни.

Мы добрались до городского парка. Ни одна из нас не вымолвила ни слова.

Заметив недавно просохшую после окраски скамейку, мы сели.

— Ты готовилась к сегодняшнему выступлению? — произнесла я первое, что пришло в голову.

— Если честно, — ответила Илана, — у меня столько всего крутится в голове, что мне не до речей, и вообще ни о чем не хочу думать.

Я кивнула и подождала, что она скажет дальше.

Наконец Илана шепнула:

— Мне так страшно. Чувствую себя просто ужасно, — и снова надолго замолчала.

Я пристально посмотрела на нее. На ней был длинный синий с белым свитер, синие леггинсы и золотое ожерелье, по-моему настоящее. Волосы она собрала в короткий хвост, перехваченный белой лентой. На лице выступил нервный румянец.

Кажется, она действительно чувствовала себя неважно. Но не настолько, чтобы забыть о своей внешности.

«Какие дурацкие мысли», — укорила я себя. Илана выглядела такой грустной.

— Я чувствую себя виноватой, — произнесла она со вздохом. — За то, что встречалась с Гидеоном. За то, что увела его у Рашели.

Я поймала ее взгляд. Мне казалось, что она действительно виновата, но не могла же я этого сказать вслух!

— Знаешь, я вовсе не напрашивалась на это, — продолжала Илана. — Гидеон так и увивался за мной. Уверял, что я ему всерьез нравлюсь и что они с Рашелью по-прежнему останутся друзьями.

Она снова посмотрела на меня, будто хотела услышать, что все нормально. Я молчала, потому что не находила слов.

— И вот она умерла, а я уже никогда не смогу попросить у нее прощения. Это терзает меня, и я не могу думать больше ни о чем.

Ее глаза стали влажными. Мне еще не доводилось видеть ее плачущей. Она показалась мне такой жалкой, и я положила руку ей на плечо.

— Ну, то, что случилось с Рашелью, это не твоя вина. Выбрось из головы эти мысли. Лучше побеспокоимся о себе.

Илана благодарно улыбнулась мне, вытерла нос тыльной стороной ладони и прошептала:

— Спасибо.

— Послушай... а Гидеон не говорил тебе, ничего о нашем конкурсе красоты? — спросила я.

— Нет, кажется. А что?

— Просто любопытно. Ты же знаешь, что его семья еще беднее, чем у Рашели.

— И что? — Я никак не могла понять, почему мой простой вопрос ее так напугал.

— Я рада, что мы приняли это решение, — сказала вдруг Илана,

Дело в том, что мистер Сьюэлл с утра познал меня, Дону и Илану, чтобы выяснить, готовы ли мы участвовать в конкурсе. Дона сказала, что мы не собираемся отступать из-за Симоны и Рашели, и мы ее поддержали.

— А у тебя уже есть платье? — спросила Илана, следя глазами за тем, как крупная малиновка подбирает червяка.

— Нет.

— Вчера родители сказали мне, что я должна вернуться после бала к одиннадцати.

— К одиннадцати?

— Вот именно, — кивнула она головой. — Разве это будет бал?

— Да уж, стоило ли тогда все это затевать? — согласилась я.

— Трейси Саймон вышла из комитета по украшению Хэлси-Мэнор, потому что боится приближаться к лесу, окружающему улицу Страха.

Ее можно понять. Вряд ли кто-то одобрил выбор помещения.

— А ты согласна с Доной? — произнесла Илана тихо, глядя на свои руки.

— В чем?

— В том, что кто-то устраняет кандидаток в королевы?

— Не знаю. Может, и так, — я нервно закусила губу.

Лицо Иланы помрачнело. От испуга она обычно не кричит, а улыбается широкой вымученной улыбкой.

— Знаешь, с кем я пойду на бал? С Брюсом Чедвином.

Ей явно хотелось сменить тему. И это удалось.

— Брюс? Он пригласил тебя?

— Ага.

— Тогда тебя прикончит не маньяк, а Дона, — усмехнулась я. — Она с ума сойдет.

— Знаю, — Илана пожала плечами. — Кто-нибудь из девчонок всегда злится на меня. Но что ж поделаешь? Он пригласил меня, а не ее. И не я виновата, что у нее не мало поклонников. Если уж говорить о свиданиях...

— Отец Кевина так и не разрешает ему приехать, — сказала я. — Наверное, придется пригласить моего двоюродного брата Сета. Он живет в Уэйнсбридже и утверждает, что без ума от меня. Тот еще вариант. Впрочем, это все не самое худшее. Больше всего меня беспокоит моя речь. Я так боюсь говорить на публике.

Это действительно так. Я слышала, что для некоторых выступать перед аудиторией страшнее смерти. Конечно, до такого я не дохожу, но все-таки страшно дергаюсь.

Вот и в этот раз я успела себя взвинтить к полудню. Но все прошло без сучка, без задоринки. Каждой из нас подолгу аплодировали. А когда Илана сказала, что мы собираемся продолжать борьбу, нам устроили бурную овацию.

После школы я поехала домой и пообедала с родителями и тетей Реной. Потом снова помчалась в школу на репетицию. Мне хотелось прийти пораньше. Нужно было закончить усадьбу капитана, а заднюю стену я сделала еще только наполовину.

За неделю до праздника Робби напрочь потерял чувство юмора. Мне совсем не хотелось выслушивать его ругань, поэтому я решила закончить прежде, чем он появится.

Когда я подъехала к школе, на стоянке оказалось всего несколько машин. В коридоре было пусто и тихо. Я прошла в раздевалку, хлопнула дверцей шкафчика и сама испугалась этого шума.

Я вздохнула полной грудью. Мне всегда нравился этот запах школы — смесь краски, покрывавшей пол, арахисового масла и молока. Разве может здесь случиться что-то ужасное?

Обернувшись, я чуть не столкнулась с мистером Сантуччи, который мыл полы.

— Пытаешься снова меня напугать? — сказал он, причем без тени улыбки. В зале стоял полумрак. Кому это пришло в голову задернуть тяжелые занавески? Наверное, мистеру Сантуччи.

Я направилась вдоль рядов кресел к сцене. Сегодня я уже проходила здесь, чтобы произнести речь. Но тогда в зале было светло и шумно.

У меня мороз пробежал по коже;, показалось, что здесь есть кто-то еще.

Я стала подниматься на сцену. Занавес был опущен, и мне пришлось пройти за кулисы. Я ступала медленно — слишком много всего тут нагорожено: веревки, прожектора, реквизит.

Может быть, в этот момент маньяк крался за мной. Но я решила перехитрить его.

В темноте я добралась до приборного щитка и нащупала огромные деревянные ручки. Я опустила крайнюю и услышала, как с громким гудением зажглась одна из прожекторных стоек.

Тогда я опустила все остальные ручки одну за другой.

Я знала, что теперь сцена залита мягким светом прожекторов, поэтому спокойно повернулась.

И завопила от ужаса.

Дата добавления: 2015-07-18