VI. История как информационно-культурный процесс

На протяжении почти столетия на русскую, да и не только русскую обществен­ную мысль гигантское влияние оказывало и еще продолжает оказывать ма­териалистическое понимание истории. Смысл его в двух словах заключается в следующем: исторический процесс есть последовательная смена развивающихся способов производства, возникающих и распадающихся под влиянием и воз­действием внутренних противоречий. Эти противоречия охватывают материаль­ные производительные силы и объективные, образующиеся на их основе производственные отношения. Они создаются как комплекс межличностных внутри- и межгрупповых отношений. Сознание и лежащая в основе его инфор­мация с этой точки зрения надстраиваются над способом производства, отстают или забегают вперед, оказывают на него влияние, могут обладать относительной самостоятельностью, но в любом случае являются вторичным фактором историче­ского развития. Любители экстремистского полхода к философии и культуро­логии готовы полностью перечеркнуть эту концепцию, обвиняя ее во всех грехах советского периода, не видя в ней «ни грамма» разумного содержания. Однако

гигантское влияние марксизма в глобальном масштабе вряд ли можно объяснить его абсолютной ошибочностью или изъянами воспринявшего его русского мен­талитета.

Действительное открытие Маркса состояло в обнаружении фундаментального значения экономических механизмов истории, влияния их на общественное соз­нание, в том числе и на культуру. Ею Маркс интересовался в первую очередь. Тот, кто дал себе труд изучать Маркса в подлиннике и штудировал его *Философско-экономические рукописи* и другие работы по философии и истории, мог бы заметить, что Маркс говорит о культуре не реже, а, может быть, чаще, чем о технических компонентах производительных сил. Тем не менее действительное значение культуры и ее ядра в особенности не было понято им надлежащим образом, что, впрочем, легко объясняется его собственной теорией исторической детерминации сознания.

Ну что ж, легко судить человека, мировоззрение которого складывалось под впечатлением эры промышленного капитализма, расцвета индустриализации. Естественно, что в эпоху формирования информационного и индустриально-информационного общества мы вправе и даже обязаны увидеть историю в другом свете. Это новое видение позволяет утверждать, что история есть сложный социальный, технологический, психологический, культурно-политический процесс, специфическим фактором которого, т. е. фактором, отличающим историю от всех других эволюционирующих процессов, является то, что в их основе лежит процесс порождения, трансформации, аккумуляции и распространения информации на основе постоянно сменяющих друг друга информационных технологий. Понимаемая таким образом история есть одно­временно и история экономики, и история культуры, ибо экономика как систе­ма хозяйственной деятельности создается мыслящими людьми, действующими сознательно, по целям, а сознание и знание вообще есть высшая форма инфор­мации, присущая лишь людям и вырабатываемая ими индивидуально в системе объективного взаимодействия. Таким образом, вопрос об информатизации культуры есть вопрос не просто вневедомственный или надведомственный, но вопрос социально-исторический. Если верно утверждение Маркса, что эко­номика зависит от производительных сил, а эти последние — от техники и технологии, то столь же верно утверждение Робертсона, что «информация определяет предел и уровень развития технологии». Понимая технологию в широком смысле слова, мы замечаем здесь глубинную связь между уровнем информатизации общества, с одной стороны, состоянием и качественной опре­деленностью цивилизации и культуры — с другой. Робертсон, на мой взгляд, достаточно убедительно показал, что состояние и уровень развития цивилизации и культуры в конечном счете определяются уровнем и объемом доступных данному социуму знаний, возможностью распространения, усвоения, переработки и продуцирования.

Не вдаваясь в детали, можно утверждать, что в переходные периоды, в нашем случае от советского к постсоветскому универсальному инновационному циклу, понимание важности интенсивной информатизации культуры есть одно из важ­нейших условий рационализации и оптимизации этого перехода в интересах общества.

История, следовательно, может пониматься в разных ракурсах. Не отрицая того, что экономическая деятельность, так же как деятельность политическая и в широком смысле культурная взаимосвязаны, взаимодействуют и взаимно де­терминируют друг друга, можно и даже необходимо рассматривать историю как особый информационный процесс. По существу дела, изменения в экономике, политике и культуре зависят от изменений в технологии производства, техно­логии власти и технологии культурной, в том числе интеллектуальной деятель­ности. Коль скоро это понимание исторического процесса принимается, ста­новится очевидным, что информационная составляющая и образующая истории играет в ней фундаментальную снстемообразующую роль. В самом деле, какие бы

конкретные экономические цели ни ставил человек, он производит продукцию, товары и услуги лишь на основании тех знаний и ноу-хау, которыми он распола­гает в данное время и в данном обществе. Содержание, тип и структура его политической деятельности, технология социального управления и властвования также определяются тем, что он знает и умеет. Нечего и говорить, что то же самое относится и к культурной деятельности. Но знания, навыки и умения есть лишь особая, рациональная, осмысленная форма информации, а объем информации, которой оперирует человечество в каждый данный период, определяется инфор­мационной технологией.

Первая информационная революция была связана с изобретением языка, с технологией устной речи, ее передачей, запоминанием, возможностью трансляции в пространстве и времени. Естественно, что прямое языковое общение как основа информационного процесса ограничивало уровень знаний, их объем и возмож­ность использования рамками родо-плсменного сообщества. Вторая инфор­мационная революция связана с изобретением письменности. Это знаменует гигантский качественный и количественный скачок. Технология письма на твер­дых, а затем и мягких носителях колоссально увеличивает объем памяти, а следовательно, и знаний. Она продуцирует новую технологию управления, веду­щую к созданию государства. Размер сообществ, управляемых в рамках единой технологии власти, скачкообразно увеличивается. Тип исторической деятель­ности усложняется. Трансляция знаний от поколения к поколению осуществляет­ся не только от личности к личности, через мудрецов и менестрелей, но и прежде всего через библиотеки. Александрийская библиотека, например, это эталон объема знаний, определяющих технические, культурные, технологические, производственные и иные возможности общества.

Изобретение книгопечатания — третья фундаментальная информационная технология, ведущая к третьей информационной революции, которая радикально изменила производство (индустриальное общество), культуру и способ организации общественной жизни и исторической деятельности.

Четвертая информационная революция связана с электричеством и новыми информационными технологиями, позволяющими создавать и транслировать информацию в объемах, не мыслимых для Вселенной Гутенберга.

Электрический телеграф, телефон, радио, телевидение и современная полиграфическая техника означали грандиозный переворот с точки зрения скоро­стей передачи информации, объемов памяти и возможности грандиозного накоп­ления знаний. Гигантское увеличение деловой, политической и духовно-культур­ной информации привели к тому, что в 50-е годы, согласно подсчетам Прайса, объем научных знаний удваивался в различных отраслях науки в среднем в интервале от 5—7 до 10 лет. Сейчас в наиболее развитых индустриальных инфор­мационных обществах такое удвоение происходит раз в 2—3 года. Эта четвертая информационная революция с созданием современных компьютеров и систем передачи данных, возникновением новой микропроцессорной технологии и индустрии переработки информации плавно перешла в пятую информационную революцию. Информация и знания стали важнейшей отраслью массового производства. Усложнение индустриального производства, социальной, эко-. комической и политической жизни, невиданное изменение скоростей во всех сферах деятельности человека привело, с одной стороны, к гигантскому росту потребностей в знаниях (без этого современный социально-исторический процесс неминуемо пришел бы к саморазрушению), а, с другой стороны, к перманентному созданию все новых и новых средств удовлетворения этих потребностей. Начало развиваться то, что в англоязычной литературе принято называть «обществом, построенным на знаниях». Совершенно ясно, что функция культуры в таком обществе колоссально возрастает. От образованности и квалификации трудоспо­собного населения, от политической, экономической, бытовой и духовной культу­ры в значительной степени зависит теперь уровень государственного социально-экономического могущества любого общества.

Понимание истории как информационного процесса, т. е. процесса, в котором информационно-когнитивное начало является важнейшим детерминатором тех­нологии, общения, а, следовательно, и экономического развития, подводит нас к пониманию того, что информатизация культуры, т. е. экипировка всех культур­ных процессов современной информационной технологией является уже не поже­ланием, а объективной внутренней исторической необходимостью. Вывод этот тем более важен, что с возникновением таких мощных элементов СИТ (современ­ной информационной технологии), как системы искусственного интеллекта и гиперинтеллекта на базе современных средств медиатизации содержание массо­вой культуры и культуры элитарной, их пропорции и взаимоотношения качест­венно меняются. Исторический процесс в целом приобретает новую качественную определенность.

Вследствие этого информатизация культуры должна стать важнейшим элемен­том государственной политики, особенно для России, ибо модернизация России как проявление нового большого инновационного цикла без информатизации культуры и сопряженных с ней процессов и структур просто невозможна.

VII. Основные объекты и направления информатизации культуры в России. Состояние и перспективы

В своей известной работе «Познание без познающего субъекта» К. Поппер выдвинул концепцию трех основных миров, с которыми сталкивается действу­ющий человек. Один из них — объективный мир, мир природы, второй — мир субъективных процессов, мир мышления. Третий мир возникает в результате деятельности второго. Он представляет собой мир объективных знаний. Эти знания зафиксированы в форме, доступной для восприятия другими субъектами. Самым наглядным образом такого мира является библиотека. В сущности, любая библиотека представляет собой некий накопитель знаний, сконцентрированных в форме книг, статей, кинолент, магнитофонных записей или в визуально воспринимаемой форме информации.

Библиотека, таким образом, есть реализация третьего попперовского мира и важнейший системообразующий базовый элемент культуры. До второй инфор­мационной революции реализация третьего мира происходила в форме устного предания, транслировавшегося в виде легенд, мифов, правил поведения, производственной, военной, бытовой или культовой деятельности. Для того чтобы избежать искажений трансляции информации в синхронном разрезе от индивида к индивиду и в диахронном от поколения к поколению, учителя, мудрецы и иные включенные в коммуникационный процесс персонажи часто заучивали устные тексты наизусть, стараясь не допускать в них ни малейших изменений и иска­жений. Это были своего рода устные библиотеки. Недаром один американский исследователь сравнивал смерть племенного старейшины или мудреца с пожаром в Александрийской библиотеке.

С появлением письменности и особенно мягких легко транспортируемых носителей, накопление знаний и концентрация их в виде библиотек, а также предоставление их в распоряжение пользователей.— учащихся, специалистов и исследователей, стало важнейшим показателем уровня культурного развития и важным" фактором, определяющим его диапазоны и скорость.

Нечего и говорить, что в современных условиях перехода от индустриальных обществ к постиндустриальным, обществам информационным, базирующимся на знаниях как основной социально-культурной ценности, роль традиционных и компьютерных библиотек гигантски возрастает. Более того, совершается посте­пенный, но достаточно быстрый и в передовых странах почти всеобъемлющий процесс стремительной информатизации, поднимающей традиционные библиотеки до уровня компьютерных. В современных библиотеках традиционного типа информатизация постепенно становится основным условием их существо­вания и фактором доступности для пользователя. Библиотеки благодаря этому из

фактора преимущественно просветительской деятельности или инструмента учебно-образовательного процесса превращаются в фундаментальные базовые элементы современной культуры и в важный объект государственной политики, особенно информационной.

Можно различить несколько уровней автоматизации и компьютеризации, а также медиатизации библиотек. Эти уровни могут быть как сходными для библиотек всех типов от общедоступных до специализированных, так и весьма специфическими для специализированных библиотек, например, музыкальных, библиотек чертежей, патентов и иных технических документов, архивов, в кото­рых хранятся важные в чисто предметном отношении материалы и т. д.

По уровням информатизации можно различать библиотеки, в которых осуще­ствлена автоматизация процесса приема, распределения, расстановки, классификации, поиска, выдачи и приема от пользователей источников инфор­мации и единицы хранения. На этом уровне происходит соединение ме­ханических, электромеханических, визуальных, оптических и микропроцессор­ных систем, а также систем множительной техники. Все вместе они образуют современную информационную технологию библиотек как реальных пред­ставителей третьего мира Поппера, Так как библиотеки такого рода — довольно дорогостоящая вещь и некоторые единицы хранения носят уникальный характер, редко запрашиваются или по тем или иным причинам труднодоступны,,то особую роль здесь играют процессы включения информатизированных и авто­матизированных библиотек в общую систему глобальных коммуникаций.

Для России все это имеет особое значение. Несмотря на начавшуюся эко­номическую стабилизацию и перспективу обуздания инфляционных процессов, закупка единиц хранения обходится библиотекам очень дорого. Лишь немногие из них, имеющие государственную дотацию, способны закупать минимум валютной литературы, без которой невозможно научное и технологическое развитие обще­ства, модернизация экономики, социальных структур и развития самой культуры в целом. Некоторые из таких единиц хранения существуют вообще в единствен­ном экземпляре. С учетом традиционных систем доступа, состоящих в передвижении читателя к источнику хранения, многие из этих источников просто недоступны (например, для прочтения уникальной книги, находящейся в единственном экземпляре в московской библиотеке, жителю Владивостока необ­ходимо затратить по ценам на ноябрь 1993 г. около полумиллиона рублей, т. е. в тысячу раз больше, чем может стоить сама эта книга или статья). Но и в менее кризисное время проблема получения информации из библиотек становится день ото дня сложнее, и ее решение обходится все дороже. Поэтому внедрение совре­менной ИТ в библиотеки становится неотложной задачей не только с точки зрения культуры, но и с точки зрения экономики.

Допустим, однако, что ситуация в России нормализуется, и традиционная литература — книги, журналы, брошюры, газеты — будет издаваться достаточ­ными тиражами, с разнообразной тематикой, и к тому же будет доступна по ценам. В настоящее время эпоха традиционных домашних библиотек прошла. Даже если литература была бы доступна по ценам, лишь очень немногие, и притом чрезвы­чайно богатые люди в состоянии иметь домашнюю библиотеку, полностью удов­летворяющую их культурные, духовные и деловые запросы.

К тому же библиотека требует большого помещения, систематического ве­дения каталогов, а для этого необходим либо домашний библиотекарь-библиограф, либо наличие огромного свободного времени, целиком отдаваемого комплектованию и поддержанию библиотеки. Естественно, что современному специалисту, живущему в ритме предельной напряженности и динамизма, требу­ется не только гигантский объем информации, но сама информация должна быть весьма разнообразной. Поэтому получение правовой, экономической, биржевой, инженерной и иной информации, включая информацию бытовую, общеобразова­тельную, медицинскую, страховую и просто справочную (телефоны, адреса и т. п.), невозможно получить лишь на основе собственной домашней библиотеки.

Традиционные же библиотеки, как общедоступные, так и специализированные б нашей стране, как правило, почти не автоматизированы. Информация доставля­ется пользователю в ограниченном масштабе, медленно, без должной полноты и предварительной обработки, облегчающей пользование ею. По данным ряда сов­ременных специалистов, традиционные методы использования информации на бумажных носителях в десятки, а то и в сотни раз менее эффективны, чем поиск и использование информации на основе современных "электронных библиотек", хранящихся в памяти сверхмощных современных компьютеров. Такие "электрон­ные библиотеки", использующие оптические запоминающие устройства и обраба­тываемые в целях поиска, трансформации, уплотнения, перекомпоновки и аналитической переработки сверхмощными процессорами со скоростями в сотни миллионов операций в секунду повышают эффективность интеллектуальной де­ятельности и сопряженных с ней деловых, политических, управленческих и твор­ческих процессов в десятки и сотни раз. "Электронные библиотеки" и даже хорошо компьютеризованные традиционные позволяют осуществить различные представления знаний в акустической, графической и иной форме. Работа таких библиотек открывает скоростной круглосуточный доступ к информации. Со­единение систем наиболее крупных библиотек общего и специального назначения в рамках единой интегрированной информационной системы с применением на­домных и-офисных систем (для России это пока мечта) позволило бы существенно повысить экономическую эффективность почти всех производственных и управ­ленческих процессов в несколько раз. Но главный эффект, безусловно, общекуль­турный. В условиях прогнозируемого на несколько лет дефицита всех видов информации максимально эффективное использование существующих библиотек может быть осуществлено единственно возможным способом — последователь­ным внедрением современных информационных технологий на основе иерархически построенного дерева целей с последовательным подключением региональных и специализированных библиотек к основным книгохранилищам России, а затем специализированных вузовских библиотек и библиотек НИИ, а также общедоступных библиотек к высокоинформатизированным и авто­матизированным региональным книгохранилищам. Использование магнитофон­ных и видеофонных записей для распространения различных видов знаний и информации позволило бы сделать информатизацию библиотек мощным элемен­том государственной политики в сфере решения наиболее сложных социальных и экономических проблем.

Важнейшей из этих проблем является проблема образования и воспитания нового поколения граждан России. Здесь я вынужден возвратиться к идее смены больших универсальных инновационных циклов.

Когда-то Томас Кун в своей знаменитой книге «Структура научных рево­люций» (М-, 1976} говорил, что смена научных парадигм возможна лишь при смене популяции ученых. Новая парадигма утверждается лишь тогда, когда пред­ставители старой сходят со сцены. Как ни жестока эта истина, но она имеет очень существенное значение. В масштабе смены универсальных инновационных циклов эта максима Куна превращается в утверждение, что окончательное ста­новление и формирование нового цикла, опирающегося на принципиальные социальные, экономические, политические и культурные инновации, возможно лишь с приходом на историческую сцену новых поколений. Для них усвоение новых культурных ценностей, цивилизованных стандартов, способов деятель­ности, политического, общественного и бытового поведения происходит как есте­ственный процесс, не требующий ломки старых стереотипов, отказа от уста­ревших ценностей, крушения мировоззрения и не ведущего в силу этого к трагическому мировосприятию. Эти поколения — творцы истории. Поколение же, на долю которого выпадает процесс перехода от одного инновационного цикла к другому, оказывается его неизбежной жертвой.

Стихийное формирование нового поколения, включающее постепенную выра­ботку новых ценностей, мировоззрения, типа поведения, стандартов

3(.

I

квалификации и т. д., естественный для истории процесс, привычный и в каком-то смысле неизбежный. Но наша эпоха может быть с полным основанием названа революцией скоростей. На это одним из первых обратил внимание Дж. Бенигер в книге «Революция контроля» (1986 г.). Речь идет не только о скоростях передвижения самолетов, автомобилей и т. д., но о скоростях производства, финан­совых расчетах, обработке и передаче информации и т. д. Переход к инфор­мационному и индустриально-информационному обществу невозможен, если ско­рость формирования новой генерации людей будет уступать скоростям техно­логически детерминированных процессов. Так как формирование нового поко­ления не биологический, но в широком смысле социально-когнитивный, т. е. общекультурный процесс, то в его основе лежат, естественно, информационные процессы, так как именно природа социальной информации, как показано выше, образует фундамент глубинных исторических изменений. Короче, создание новой генерации людей, способных реализовать постсоветский инновационный цикл и довести его до уровня полной реализации, требует глубочайших, и притом уско­ренных изменений в процессе системы воспитания и образования. Речь здесь, разумеется, идет об образовании в широком смысле. Итогом революции образо­вания должно стать повышение общенациональной квалификации по меньшей мере в три раза на протяжении жизни одного поколения, т. е. в интервале 25—30 лет, а это возможно лишь при одновременной революции воспитания, связанной с внедрением в сознание человека новых моральных, поведенческих и мировоз­зренческих стандартов труда, бытового, производственного и управленческого поведения, профессионального и социально-политического менталитета. Произвести такие быстрые и глубокие изменения в сознании и поведении людей можно лишь на основе и с использованием современных информационных техно­логий в качестве основного образовательного и воспитательного средства. Акку­муляция знаний, их трансформация, закачка в психофонд обучающихся и конт­роль за эффективностью их усвоения в соответствии с требованиями, выдвигае­мыми переходом к новому универсальному инновационному циклу, могут быть осуществлены только на основе продуманной системы образования и воспитания. И так как радикальный переход к новому социальному устройству, новому боль­шому инновационному циклу, новым поколениям граждан России не может осу­ществляться лишь в форме отказа от старого и полной замены его новым, то процесс образования и воспитания новых поколений должен соединять принцип преемственности в рамках сохраняющегося ядра культуры и принцип трансфор­мации этого ядра в целях его адаптации к новым технологическим и цивилизационным условиям развития. Здесь уже необходимо не стихийное, но сознательное, стратегическое решение вопроса.

Не будет парадоксом утверждение, что профессиональное и особенно высшее образование как процесс активного усвоения знаний тесно связано с инфор­матизацией библиотек как репрезентаторов третьего мира Поппера. Но он также связан с информатизацией других накопителей культурных ценностей, например, информатизацией музеев.

Музей, в обычном представлении интеллигентного обывателя, есть некий хорошо организованный хламовник, посещение которого, за исключением чисто профессионального интереса ограниченного числа специалистов диктуется ску­кой и правилами хорошего тона. Имеется, однако, и другая сторона медали. Усвоение и выработка действительно новых культурных ценностей, включая практически необходимые эстетические и художественные ценности, эко­логические, этнические и бытовые, невозможно без систематического сопостав­ления и сравнительного анализа предметных сред и объектов, реализующих эти ценности. В широком философском смысле музеи как раз и представляют собой накопители предметных реализаций или материализованных предметных сред, реализующих различные наборы таких культурных ценностей. Они, по существу, есть коллекции предметно реализованных ценностей. Обращение к таким кол­лекциям в эпоху низких скоростей жизнедеятельности и информационного обме-

на обычно осуществлялось ц виде неторопливых посещений музеев различного типажа и профиля. Но широта запросов современного человека, увеличение скоростей общественной жизни и деятельности, транспортные расходы и постоян­ный дефицит времени требуют перемещения музейных коллекций к индивиду и одновременного удешевления процесса информационного доступа к ним. Единственно возможным способом решить эту задачу является широкое исполь­зование современных информационных технологий: воспроизведение коллекций музыкальных музеев, картинных галерей и т. д. с помощью современных техно­логий в виде аудиозаписи, воспроизведение с помощью цифровых средств, компь­ютерных дисплеев, видеофонов, оптических кассет и т. д.

Известно, что информатизация библиотек, современных полиграфических систем, применение новейших компьютерных технологий и средств компью­теризации образования и воспитания в соединении с видеотизацией, медиатизацией и компьютеризацией музейных коллекций —совсем не новая проблема. Во всех этих направлениях информатизации культуры в наиболее развитых странах достигнуты большие успехи. Относительно новым является понимание того, что интенсивная информатизация объектов культуры и культур­ной деятельности для отсталых в социально-экономическом отношении стран, стран развивающихся и особенно находящихся, подобно России, в глубоком эко­номическом и духовно-культурном кризисе, является гораздо более приоритетной задачей, чем для стран развитых. Более того, информатизация культуры и особен­но таких культурообразующих процессов, как образование, обучение и воспитание от стадии младенчества до стадии переквалификации взрослых людей гораздо приоритетнее, важнее и фундаментальнее, чем решение некоторых эко­номических проблем, лежащих, так сказать, на поверхности, ибо как раз решение последних зависит от уровня и состояния культуры, от профессионалов и специалистов самого широкого спектра, в чью компетенцию входит решение социально-экономических, политических и духовно-культурных задач, ведущих к преодолению общего кризиса и эффективному переходу к новому инно­вационному циклу.

То, что не хлебом единым жив человек, известно давно. Но эта библейская сентенция часто произносится без должного понимания. Было бы, конечно, наивностью считать, что экономические проблемы целиком решаются мерами информатизации культуры. Но еще наивнее было бы думать, что их можно решить без глубоких культурных трансформаций, и что эти последние в совре­менном обществе повышенных скоростей и быстро сменяющих друг друга радикальных инноваций возможны без информатизации культуры.

С тех пор как в годы перестройки был приподнят, а затем и ликвидирован железный занавес, в страны СНГ и особенно Россию хлынуло сразу несколько совершенно неконтролируемых потоков информации. По степени интенсивности среди них в первую очередь выделяются экономическая, общеполитическая и культурная информация. Последняя осуществляется в виде потока различных, в основном низкопробных кинофильмов, телесериалов, различных видеошоу, мно­гочисленных радио- и телепередач весьма пестрого содержания, от обычных реклам до откровенной порнографии и т. д..Если перевести известные факты на [ язык социальной философии и культурологии, то речь идет о довольно известной г из истории мировой культуры информационно-культурной агрессии. Мета- \ форически сущность этого процесса заключается в проникновении различных | культурных влияний из сферы, так сказать, более интенсивной, более напряжен- [ ной культурно-информационной жизни в ареал некоторого культурного вакуума,: или, опять же метафорически выражаясь, в сферу разреженной культуры, в | область пониженного культурного давления. Происходит неэквивалентная а культу рациа, приводящая к снижению культурного иммунитета общества, ста­новящегося объектом культурной агрессии.

До поры до времени ударную волну акультурации принимает на себя защитный пояс, окружающий ядро данной культуры, в нашем случае российской,

у"же — русской. Защитный пояс эффективно выполняет свою роль, пока не исчер­пан, так сказать, запас его прочности. После такого исчерпания могут начаться весьма нежелательные деструктивные процессы в ядре культуры. В этом случае в сознании, самосознании и самоидентичности нации могут произойти необ­ратимые деструктивные изменения. Они с необходимостью приводят, коль скоро не встречают сознательного противодействия, к разрушению национальной цело­стности и распаду национально-государственного единства,

Я отнюдь не сторонник ретроградной сверхконсервативной идеи культурной самоизоляции и так называемой концепции российского возрождения, поскольку она на самом деле не повышает культурный иммунитет, а главное — не противо­поставляет пролиферации чуждых и порой несовместимых культур нечто принципиально новое, жизнеспособное, инновационное в ядре нашей собственной культуры. Это жизнеспособное инновационное начало нужно развивать и созда­вать иногда заново, используя национальные традиции, поддерживая их жизне­способное начало, но не ограничиваясь лишь этим. Социальная среда обитания глобального масштаба, в которую погружена нынешняя Россия, очень сложна, неоднородна, динамична, акселеративна и включает множество разнонаправлен-ных процессов. Адаптация к ним требует ускоренных и сознательно направляе­мых усилий в общенациональном масштабе. В эти процессы должны включаться не только культурные элиты, но и максимум самодеятельного населения России. Из этого с необходимостью следует, что без интенсивной информатизации куль­туры — единственного средства, позволяющего в гигантских масштабах и на больших скоростях делать достоянием нации и особенно новых поколений лучшие образцы отечественной культуры, как традиционной, так и современной, инно­вационной,— самосохранение и развитие нации как самоидентичного и жизнеспо­собного целого невозможно. Речь идет не о войне и не о столкновении культур,— избави нас Боже от таких нелепостей,— но об интенсификации собственного культурного развития, включающего три процесса:

1) сознательная трансформация ядра культуры в направлении поддержки, расширения и углубления всего жизнеспособного в культурных традициях и в инновационном потенциале;

2) усиление иммунных механизмов защитного слоя;

3) интенсификация агрессии нашей собственной культуры.

Последний процесс связан с распространением культурных эталонов, стандар­тов и достижений нашей культуры за границей ее собственного исторического ареала. Включаясь, таким образом, в систему мировой культурной динамики, она как бы обретает новое поле для жизнедеятельности, что, кстати, и происходило на протяжении второй половины XIX и первой четверти XX в. Такая, казалось бы, невинная вещь как информатизация наших культурных сокровищ (музейная информатизация), делающая их доступными мировому сообществу,— одно из самых мощных средств сохранения культуры и пролиферации за границу собст­венного культурного ареала.

Что же касается информатизации в сфере воспитания и образования, то она, делая лучшие образцы отечественной и мировой культуры достоянием новых поколений, интенсивно наращивает и духовно-культурный потенциал, га­рантирующий адаптацию и выживание в новых социально-экономических ус­ловиях. Этим же, кстати, обеспечивается и возможность для новых поколений россиян усвоить и освоить инновационные механизмы, выработанные в современ­ных динамических обществах. Последнее особенно важно на начальных стадиях формирования нового, большого, постсоветского универсального инновационного цикла.

Наше правительство и высшее государственное руководство России, занятые решением текущих проблем, упускают из виду глубинные духовно-культурные процессы, которые в конечном счете важны не менее, а в переходные периоды даже более, чем некоторые сиюминутные экономические и политические действия.

2 Вопросы философии, № 2 33

О возможности информатизации культуры как инновационного фактора, стимулирующего модернизацию России, свидетельствует, например, опыт инфор­матизации в форме так называемого телеобучения и образования. При общем низком культурном и квалификационном уровне российской глубинки, особенно в сельских местностях, вопрос, например, о подъеме аграрной экономики, культу­ре деревенского быта и т. д. не может быть решен иначе как с помощью телеком­пьютерных информационных систем. Фермер и вообще сельский житель, име­ющий хотя бы не самый современный компьютер с дисплеем с добавкой фак- и модем-платы, может, так сказать, не выходя за границы фермы, получать не только всю необходимую экономическую, агробиологическую, зоотехническую, медицинскую, маркетинговую, технологическую, консультационно-юридическую информацию и соответствующие знания в виде текстовых записей, лекций, докла­дов, буклетов и т. д., но и получать доступ к всевозможным образовательным курсам. Еще важнее, что при нашем бездорожье и трудной доступности дорого­стоящих привилегированных школ, гимназий, лицеев и т. д., дети фермеров (об этом свидетельствует, например, австралийский опыт) получают возможность с помощью компьютера и видеофона, а также системы телевидения приобрести хорошее профессиональное и обще культурное образование и сдать соответству­ющие экзамены.

Появление таких мощных современных систем, как мультимедиа, приводит к созданию не только новых рабочих мест, но и особых возможностей для изменения культуры бытового, производственного и экономического поведения. Технология ускоренного чтения, приобретения знаний, открываемая эффективным использо­ванием систем мультимедиа, а также доступ к автоматизированным библиотеч­ным накопителям знаний может открыть совершенно новые горизонты для интенсивного культурного развития России.

Известно, что, несмотря на тяжелые кризисные явления, охватившие эко­номику и общественную жизнь в нашей стране, многие отечественные и зарубеж­ные исследователи предсказывают, что при сохранении, а тем более ускорении темпов экономических и социальных реформ Россия на протяжении ближайшего десятилетия может стать наиболее динамично развивающейся страной мира. Но, разумеется, это может произойти только при условии, что экономическое и социальное реформирование будет сопровождаться глубокими и всеобъемлющими реформами в сфере культуры. Эти последние нуждаются в поддержке государст­венного и частного секторов. Пока последний относительно слаб, роль государст­ва в развитии культуры будет оставаться доминирующей. Сознательная, целенап­равленная, экономически обоснованная, имеющая огромное нравственное и воспитательное значение государственная политика в сфере информатизации культуры должна стать одним из стержневых процессов в общей политической и экономической доктрине России как демократического, социально ориентирован­ного, процветающего общества, высшей ценностью которого является человек. Можно сколько угодно говорить о правах и свободах человека, возможностях для самореализации личности и т. д., но пока эта личность, этот человек не овладеет всеми достижениями мировой и отечественной культуры и не научится использо­вать свои культурные достижения для рационального переустройства своей жизни, экономики и быта, говорить о его свободе можно будет лишь мета­форически, как о некоторой полуутопии или даже просто утопии. Интенсивная и продуманная информатизация культуры, проводимая в общегосударственном масштабе на основе государственной и региональной политики — важнейшее средство превращения этой утопии в реальность.

Дата добавления: 2015-07-15