Иммергрюн». 3.19. – 3.25

Отстреляв боезапас «Анемоны», реактивные установки огонь больше не ведут, оставаясь на своих огневых…

Позиции III/ I.R. 135 у Западного острова. Огромные облака дыма закрывают небо. Все еще не рассвело – и теперь, вероятно, рассветет не скоро… Гарь, столбы дыма и пепла закрыли лучи солнца. Обстрел прибрежных зон прекратился, 13/I.R.133 долбит глубины острова – теперь дело за пехотой. Выскакивая из бункеров, первая волна 10-й роты несколькими прыжками достигает берега Буга, стаскивает на воду лодки. К ним присоединяются и офицеры с КП третьего батальона, среди них и военный корреспондент Хабеданк.

Сразу же и пулеметчики роты Лерцера открывают огонь по заранее установленным целям, прикрывая спуск на воду первых лодок, одна за другой скользящих в воду. В них подгоняемые взволнованными призывами садятся штурмовые группы. Плеск воды, взвыли моторы штурмовых лодок, грохочут пулеметы, прикрывающие переправу. Буг отражает кроваво-красные пожары на русском берегу. В глубине островов взметывают обломки разрывы снарядов мортир.

Все, первая волна отправилась^[539].

С русского берега – ни выстрела. Та же картина и во всей полосе корпуса^[540].

Двинулся первый эшелон батальонов I.R.130 – слева идут подразделения первого (оберст-лейтенант Набер), справа – второго (майор Гартнак). Третий, майора Ульриха, пойдет во втором эшелоне полка. Сформированные штурмовые группы выпрыгивают из своих укрытий, быстрыми перебежками преодолевают несколько метров до Буга, подтаскивают к воде малые надувные лодки и, напрягая все силы, гребут в сторону врага.

Наконец-то получил отмашку и I/I.R.135: мост разминирован – вперед! Но не потеряно ли время? Им это неведомо – сапоги солдат батальона майора Ельце застучали по мосту.

3.25. Пошли и другие роты «первого» 135-го – переправа ведется в двух секторах – «примерно в 900 метрах восточнее ж/д моста и юго-юго-западнее, примерно в 600 метрах от цели 604»^[541].

2-я рота I.R.130 тащит к Бугу штурмовые лодки. Сейчас начнется операция лейтенанта Кремера^[542]. Вероятно, в его группу пошли добровольцы – дело предстояло самое опасное – на максимальной скорости проплыть по Бугу между Западным и Южным островами, занятыми русскими, достигнув Мухавца, между Холмским и Тереспольским воротами повернуть направо и вдоль также занятого русскими Центрального острова мчаться вверх по Мухавцу, захватив мосты, несомненно, хорошо охраняемые и уже готовые к обороне.

Солдаты, с трудом таща тяжелые штурмовые лодки, уже почти дошли до Буга… Вдруг – грохот и дым: разрывы в самой их гуще! Русские?!. И сразу же – крики раненых, а с неба вместе с болотистой почвой Буга падают куски первых погибших «сорок пятой» и обломки штурмовых лодок. Кремер остолбенел… 4 из 9 лодок уничтожены, 20 подносчиков (солдат 3-й роты) убиты либо ранены^[543].

Почему так получилось? Ведь русская артиллерия не стреляла? Нет, это отработала своя, похоже, «Небельверфер». Не зря же все исходные позиции тряслись от страха, наблюдая их полеты. Йозеф Гузенбауэр (PiZug I.R.133): «Я был (как и большинство других „камрадов“) назначен штурманом большой надувной лодки. Наша задача – перевозка солдат I.R.130 через 5 минут после начала войны через Буг. Некоторые немецкие орудия целились в свои цели, беря слишком короткую дистанцию, отчего несколько штурмовых групп оказались в опасности. Мы как раз едва достигли нашей полностью занятой надувной лодкой стержня реки, как слева, справа и позади наших надувных лодок поднялись водяные фонтаны снарядных попаданий. Я (как штурман) сидел на задней воздушной камере нашей надувной лодки (большая надувная лодка имела 3 воздушных камеры), когда внезапно упал назад – в воду. Большой осколок снаряда прямо под моей ягодицей разорвал заднюю воздушную камеру!

Плывущих со мной пехотинцев этот случай не мог вывести из спокойствия. Они гребли, стремясь достигнуть другого берега как можно быстрее, и там освободиться, рванувшись в атаку. Я же, стоя по грудь в воде, двигал поврежденную лодку к противоположному берегу.

…У Кремера было хуже – итак, половина группы потеряна, даже не пересекая границу. Что делать? Хватит ли сил? Продолжать ли операцию?»^[544]

11-я рота переправляется без особых проблем. Севернее – из-за насыпи уже выбегают новые солдаты «первого» Ельце – и они пойдут через захваченный Цумпе железнодорожный мост.

* * *

Вторые четыре минуты. На Западном, на тех же местах разорвали землю цитадели еще два снаряда «Карла». Пограничники, курсанты окружной школы шоферов – продолжают сидеть в валах. На улицу не выйдешь – начинка снарядов «Небельверфер» продолжает гореть. Север острова помимо «Карлов» молотят мортиры одной из батарей Галля. Стихает огонь в центре острова – там, к его берегу идут лодки 11-й роты.

Южный. Красноармейцам пока не до обороны – рвутся снаряды тяжелой артиллерии, горят здания госпиталя. Там, в дыму ждут своей мучительной смерти лежачие пациенты хирургического отделения.

Медсестра Прасковья Ткачева в ту ночь была не на дежурстве. Но едва стих грохот реактивных установок и показалось было, что обстрел ослаб, она уже, преодолев свой страх, бежала – туда, в хирургический, где на втором этаже ждали хоть кого-нибудь послеоперационные больные.

Влетев в уже охваченную дымом палату, под крики больных и грохот вновь рванувших на улице снарядов она схватила первого попавшегося, потащив его в укрытие. Времени было слишком мало…

Северный. Бойцы подразделений Восточного форта выбежали на улицу, осколки сразу же разорвавшихся снарядов мортирного дивизиона 34 I.D. попали во многих из них. Тем не менее бойцы, многие ранены, бегут к орудиям, ибо дежурная батарея должна уже через 5 минут после объявления тревоги открыть огонь… А боевую тревогу в их казарме объявили сразу же, как на острове разорвались снаряды^[545].

Мортиры 31-й дивизии бьют по Западному форту. Его валы вздрагивают, но пробить их не удается.

Однако несколько снарядов, вероятно из-за недолетов, да, впрочем, прицельный огонь из-за дыма, окутавшего крепость, и невозможен – теперь ударили прямо в расположенные перед Западным фортом «дома начсостава». В эти минуты те командиры и их жены, кто, поднятые «Анемоной» с их простых железных кроватей, еще не успели убежать, лихорадочно одеваются и, беря на руки детей, пытаются захватить самое ценное из скудного имущества.

В комнате на втором этаже корпуса № 9 – семья ст. политрука, ответсекретаря партбюро 333 сп Ивана Почерникова: жена, Александра (воспитательница детсада), 5-летний Алик и 6-летняя Нина. Напротив, в корпусе № 8, также на втором этаже – семья Джиджишвили^[546].

…Тамара Джиджишвили: «С Почерниковыми мы были близкими друзьями… Корпуса стали бомбить одновременно с казармами. Мы, раздетые, выскочили в коридор. Напротив, в окно, было видно, как Шура суетится у детских кроваток, а Ваня протягивает ей одежду ребят. В это мгновение в дом попал снаряд, стену и часть помещения словно стесало топором. Когда осела пыль, я увидела только Ваню и Шуру. Детей не было, их вместе с кроватками похоронило под обломками стены. Я стала кричать, но они меня не слышали. От взрыва снаряда Шуре зашибло ноги. Ване повредило лицо осколками, по лицу у него текла кровь. Я, оцепенев, прижимая к себе Тамази, смотрела на них. Они стояли в коридоре. В руках у Ивана была туфелька девочки, Шура зачем-то кинулась в комнату, вернулась с альбомом и штанишками мальчика и вдруг опустилась на ступеньку лестницы. Ваня сел тоже – ступенькой ниже…^[547]».

В 3.20, выпустив последние, предназначенные для поддержки 45-й дивизии снаряды, мортирные дивизионы начинают вести огонь в интересах своих дивизий, наступающих слева и справа от крепости.

«Иммергрюн» Цитадель пока не затронул – через несколько минут ей сполна достанется от «Крокуса»…

Во всей полосе корпуса к русскому берегу идут, вероятно, около двухсот надувных лодок – по ним ни выстрела^[548].

Лейтенант Цумпе только что обезвредил подрывной заряд на центральной опоре^[549] и освещает фонарем соседние – не подготовили ли русские еще сюрпризов? С восточного берега наползает дым. Кажется, пахнет паленым мясом?

Берлинское время – 3.20.

* * *

Брест. Линия ВЧ в кабинете Тупицына еще работала, но, услышав в трубке голос дежурного в ЦК Белоруссии, он едва успел представиться, как страшный грохот накрыл коридоры обкома, сильный удар по голове отбросил Тупицына в противоположный угол кабинета.

Сквозь оседающую пыль была видна дыра в стене – прямое попадание! Грохот – уже возле обкомовского гаража. Они явно пристрелялись, сволочи… Схватив и тотчас отбросив ставшую бессмысленной телефонную трубку, Тупицын, сунув в карман печать обкома, борясь со звоном в голове, побежал в подвал…

Минск. Штаб Западного особого военного округа. Из армий одно за другим приходят сообщения об артобтрелах, авианалетах. В полосе 10 А – «группа диверсантов перешла границу, из них 2 убито, 2 ранено, 3 захвачено плен, один бежал»^[550]. Что это – война? Провокация? Сейчас не до раздумий – нужно срочно сообщать в Москву. Начальнику Генерального штаба уходит боевое донесение штаба Западного ОВО № 001/оп, подписанное его начальником, генерал-майором В. Е. Климовских. О положении в районе Бреста информации мало: «…4-я армия – в 4 часа 20 минут началась бомбежка Бреста. Количество самолетов не выяснено… По всей границе, по данным постов ВНОС, – артиллерийская перестрелка»^[551].

Дата добавления: 2015-07-17