Горячая печь

Как я упомянул выше, учиться у истории - неестественно для нас. Мы имеем достаточно предпосылок, чтобы полагать, что наше генетическое наследие, как человека прямоходящего не одобряет передачи опыта. Банально, но дети учатся только на своих собственных ошибках - они прекратят дотрагиваться до горячей печи только, когда самостоятельно обожгутся; никакие предупреждения не смогут добавить ребенку ни грамма осторожности. Взрослые также страдают от этого. Этот пункт был исследован пионерами поведенческой экономики, Дэниелом Канеманом и Амосом Тверски на примере людей, которые выбирают рискованное лечение, которое не соответствует рациональному поведению при неуверенности. Я и сам видел подобное в моей чрезвычайной небрежности по части обнаружения и предотвращения (то есть я отказываюсь извлекать свои риски из вероятностей, вычисленных для других, чувствуя, что я — «особенный»). Это врожденное отрицание опыта других не ограничено детьми или людьми, подобными мне; это затрагивает в широком масштабе, инвесторов и людей, принимающих деловые решения.

Все мои коллеги, отрицавшие историю как основу для опыта, эффектно "взорвались", я должен приложить усилия, чтоб найти такого человека, кто бы не "взорвался". Но самое интересное обнаруживается в замечательном сходстве их подходов. Я заметил множество аналогий между теми, кто "взорвался" в крушении рынка акций в 1987, в плавильном котле Японии в 1990, в разгроме рынка облигаций в 1994, и теми, кто "взорвались" в России в 1998, и теми, кто "взорвался" покупая Макашовские акции в 2000. Они все говорили, что "времена различались" или, что "наш рынок совсем другой" и предлагали, по-видимому, хорошо простроенные интеллектуальные аргументы (экономической природы), чтобы доказать это. Они были неспособны принять, что существовал опыт других, в открытом, свободном доступе, в каждом книжном магазине — в виде книг, где были описаны в деталях предыдущие крахи. Кроме этих «системных» "взрывов", я видел сотни опционных трейдеров, которые были вынуждены оставить бизнес после глупейших "взрывов", несмотря на предупреждения ветеранов. Они были подобны ребенку, трогающему огонь. Это напоминает и мое собственное отношение к обнаружению и предотвращению у себя разнообразных болезней. Каждый человек верит в собственную исключительность — и именно вопрос, "почему я (тоже)?" многократно усиливает шок после установки диагноза

Мы можем обсуждать эту проблему под различными углами. Эксперты называют проявление такого отрицания истории историческим детерминизмом. В двух словах - мы полагаем, что люди, которые, скажем, были свидетелями крушения рынка акций в 1929-ом осознавали тогда, что они переживают острое историческое событие и если бы такие события повторились, они бы их распознали. Жизнь для нас напоминает приключенческий кинофильм, когда мы заранее знаем, что что-то грандиозное вот-вот случится. Трудно представить, что люди, будучи свидетелями истории, не понимают в то время, важности происходящего момента. Так или иначе, все уважение, которое мы испытываем к истории, не влияет на наш способ осознания и оценки настоящего.

Дата добавления: 2015-07-15