Глава 9. Мара сидела рядом с Люком за длинным конференц‑столом в помещении

Мара сидела рядом с Люком за длинным конференц‑столом в помещении, тщательно защищенном от подслушивания. Айддар Ниликерка, шеф разведслужбы флота, стоял во главе стола у трех мерной карты Галактики. Большинство звездных скоплений светились традиционным бледно‑голубым, но значительная часть около Белкадана мерцала кроваво‑красным, то были системы, захваченные йуужань‑вонгами.

Ниликерка направил лазерную указку в этот сектор.

– Как видите, наши гиперпространственные зонды принесли весьма скудную информацию. Каларба, Дрюкенвелле и Фаллиен пали. Даже если нам удастся удержать Родиа, – он покосился на советника от Родии Нарика, – Корел‑лианская дуга перекрыта, – он выделил указкой гиперпространственный маршрут. – Наши разведчики докладывают о новых точках размещения заградительных полей довиновтягунав.

Уши советника Нарика повернулись к главе государства Фей'лие.

– И вновь миры Срединных территорий приносятся в жертву ради спасения Центра… или Ботавуи, – зло сказал Нарик.

Мара нахмурилась. Глава государства, ботан по происхождению, пытался удержать остатки Пятого флота дома, но выглядел он нервно. Подавленно. Мех на его лице почти непрерывно шел волнами.

– После столь тяжелого поражения у Фондора, мы практически не имеем выбора, кроме как бросить все силы на защиту куатских вер фей, – с помощью дроида переводчика подчеркнул советник Трибакк от Кашиийка. Он жестом указал на самого нового члена Совещательного Совета, сенатора Куата Вики Шеш. Сенатор согласно кивнула.

– Расположение Балансирной Станции, – вступил Фйор Родан, комменорец, – практически идеально подходит для обороны Куата. Но в каком состоянии Балансир находится в данный момент? Мы можем рассчитывать на Кореллию?

Челч Драввад заерзал в кресле. Похоже, он чувствовал себя не слишком комфортно. Незавидное у него было положение. Кореллия оказалась в роли приманки, которая должна была заманить йуужань‑вонгов в ловушку Балансира.

– Не могу вас обнадеживать, – ответил Драввад. – После выстрела по Фондору что‑то в нем сломалось, возможно, из‑за того, что Сал‑Соло не умел правильно с ним обращаться. Однако важно, чтобы эта информация не попала в руки йуужань‑вонгов. До тех пор, пока они считают Балансир действующим, целая область Галактики находится в относительной безопасности.

Мара почувствовала недовольство, прокатившееся вдоль стола. Только несколько голов мрачно кивнули.

Фей'лиа скрестил руки на груди своего мундира.

– И теперь Кореллия собирается действовать в одиночку, взяв оружие Балансира за точку отсчета, – он метнул взгляд в сторону советника Драввада.

– После потери верфей Фондора, – ответил кореллианин, – Новая Республика в любом случае не сможет использовать Балансир так, как было запланировано. Устройства, позволявшие нам маневрировать в заградительном поле противника, производились только там.

Адмирал Сиен Совв, опора Новой Республики на Суллусте, после катастрофы Балансира находился под угрозой вотума недоверия Совета. Он просто старался выжить.

– Господин Ниликерка, – спросил он. – А какие новости с Кубинди?

Грузный таммарианин покачал головой.

– Всю информацию, которую мы получаем оттуда, мы получаем благодяря любезности Кипа Дюррона. Думаю, вы сами видели это в ГолоСети.

Щеки Совва задрожали от отвращения.

– А кто не видел? Надеюсь, джедай Коран Хорн тоже вернулся к своим героическим свершениям? – он повернулся к Люку.

Люк покачал головой.

– Коран до сих пор хранит уединение на Кореллии.

Мара догадывалась, что Хорн просто залег на дно после гибели Итора.

Совв громко фыркнул.

Кэл Омас, родом с Альдераана, заметил: – Не правда ли, любопытно, что противник взял Кубинди, но не тронул Фвиллсвинг и Кессель?

– Биологи полагают, – сказал Ниликерка, – что генетическая инженерия, которую применяют кубазы к насекомым, делает ресурсы этого мира привлекательными для йуужань‑вонгов.

– А что с компанией по дезинформации? – Фей'лиа обратился к высокой стройной женщине, стоявшей позади шефа Ниликерки.

Мара немного знала майора Халлис Сэйпер. Раньше она работала в архивах, а нынче в разведкорпусе.

Сэйпер только развела руками.

– Мы знаем, что йуужань‑вонги очень суеверны. Но пока у нас не хватает информации о том, что они считают добрыми знамениями, а что – плохими, мы не сможем убедить их в чем‑либо.

Адмирал Совв медленно покачал головой.

– Спасибо, майор Сэйпер. Как только мы что‑нибудь узнаем об этом, мы обязательно вам сообщим.

Майор Сэйпер вышла, Ниликерка выключил карту, и Фей'лиа добавил яркости в светильники.

Борск Фей'лиа визгливо прокашлялся.

– Советник Пвоу? – он указал на сидящего напротив него куаррена, который едва заметно шевелил длинными усиками. – Вы просили слова.

Советник Пвоу опустил голову, его усики свесились на грудь.

– Мастер Скайуокер, – начал он. – Я рад, что здесь был поднят вопрос о джедае Хорне и джедае Дюрроне. Если вы как можно скорее не научитесь контролировать своих джедаев, вам следует приготовиться к новым гонениям. Люк вскинул подбородок, но промолчал.

– Ведь ваши племянники, – продолжал Пвоу, – допустили, чтобы Сал‑Соло воспользовался оружием Балансира?

– Это так, – ответил Люк. Мара смотрела на стареющую Рыбью Башку.

– По требованию Новой Республики, – напомнил Люк Совету.

– Мы обеспокоены, – сказал Пвоу. – Джедаи и другие группы ополченцев все больше активизируются. Правосудие должно вершиться по закону, а не мелкими тиранами в «крестокрылах».

Мара посмотрела на Фйора Родана, который открыто возражал против формирования каких‑либо новых советов джедаев.

Родан оживился.

– Было время, – сказал он, – когда присутствие двадцати джедаев на Корусканте было надежной гарантией нашей безопасности. А сейчас, такое впечатление, что под вашим началом находится двадцать ополченцев и восемьдесят бездельников.

– Мастер Скайуокер, примите мои извинения, – поддержал его Кэл Омас, – но вы же сами видите, какой спорной фигурой стал джедай в наше нелегкое время.

Родан сощурился.

– Мастер Скайуокер, – сказал он, стараясь, чтобы титул прозвучал унизительно, – становится все более очевидно, что джедаи помогают одним из нас и совершенно не желают помогать другим. Почему же так?

Люк покачал головой, и Мара почувствовала, что он совершенно успокоился.

– Джедаи – это те, кто восприимчив к Силе. А не ко мне. Я только стараюсь координировать и направлять их. Я стараюсь, – добавил он, снова взглянув на советника Родана, – восстановить некоторое подобие организации. Но тут некоторые считают, что если мы будем лучше организованы, мы будем представлять опасность для Новой Республики.

– Разве вы можете их осуждать? – возразил Родан. – Мы вынуждены держать джедаев с их старомодной философией подальше от правительства.

– Просто отказывая нам в поддержке, советник? Или под угрозой травли?

Кремовая шерсть главы государства опять встала дыбом.

– Ваши агенты дезинформировали нас относительно угрозы Кореллии и Фондору. Именно это обстоятельство во многом повлекло катастрофу Балансира.

– Йуужань‑вонги копировали корабли хаттов, чтобы дезориентировать нас, – ответил Люк. – В следующий раз мы не позволим себя одурачить. И мы еще не скоро встретим хаттов‑контрабандистов.

Стоп, – подумала Мара. – Хатты были вынуждены сражаться за свою жизнь.

Фей'лиа сидел, поглаживая бородку.

– Когда мир и справедливость под угрозой, – сказал Люк, – наше право спасать и защищать становится правом спасения и защиты целых миров. Это правда, что некоторые из нас используют это право не во благо. Что бы вы там себе ни думали, но я делаю все, что могу, чтобы вернуть их на путь истинный. Их право на выбор предполагает и право на неправильный выбор.

Тут впервые подал голос коммодор Бранд: – Ну‑ка послушаем…

– Распоряжаться властью всегда нелегко, – сказал Люк, адресовав Родану долгий и выразительный взгляд. – Все вы сталкивались с этим, и всем вам приходилось отвечать перед собственной совестью, посылая людей на смерть.

– Именно поэтому существуют совещательные органы власти, – сказал Родан. – Чтобы контролировать наделенных властью индивидов.

Только сейчас Мара услышала напряжение в голосе Люка.

– И тот, кто сидит сейчас перед вами, советник Родан, определенно решил защищать одни системы ценой гибели других.

Комменорец Родан нахмурился.

Люк водрузил локоть на стол.

– Некоторые джедаи почти полностью отказались от применения Силы, опасаясь, что она только повредит нам. Один из них – мой пле мянник Джейсен.

В этот момент Мара как раз случайно взглянула на Вики Шэш. Сенатор Куата подняла одну накрашенную бровь.

– Джедаи раздроблены, – продолжал Люк, – но я ручаюсь за них. Мы все ответственны перед вами.

– Да ну? – тихо сказал родианец Нарик, но Люк услышал его.

– Да, это так, – резко сказал он. – По крайней мере, до тех пор, пока присутствующие здесь отвечают за мир и справедливость. Мара подавила желание приторно‑сладко улыбнуться Нарику.

Нарик сжал кулаки под столом.

– Моя родина стоит перед лицом ужаснейшего опустошения…

– Моя, может статься, окажется следующей, – перебил его Люк.

Это было вполне справедливо – Татуин совсем недалеко от Родии.

Зеленая кожа Нарика потемнела.

– Это не моя забота!

– А я пытаюсь заботиться, – спокойно сказал Люк, – обо всех мирах.

* * *

В холле одного из висячих доков Корусканта Мара с наслаждением опустилась в мягкое кресло и глубоко вздохнула. Эти распри уничтожат Новую Республику, и ни единого корабля йуужань‑вонгов не понадобится.

У кромки дока резко стартовал челнок местного сообщения. Глаза Мары уловили движение в дальнем конце холла. К ним направлялась высокая женщина с волосами цвета спелого зерна. Мара открылась Силе – и, прежде чем она дотянулась до женщины, она ощутила какую‑то примитивную живую форму, прилепившуюся к ней самой где‑то возле широкого ремня, крепко охватывающего ее талию. Она тихонько провела рукой…

– Трезина Лоби, – тихонько сказал ей Люк, имея в виду приближающуюся блондинку.

Маре приходилось встречаться с ней. Трезина была первой из чевов, в ком обнаружился талант к Силе. Трезине совершенно очаровательно удавалось бесследно растворяться в любой толпе.

– Ты ее ждешь? – спросила Мара.

Она снова провела рукой по животу. Каменные слизняки часто падают со стен, молсет, один из них завалился ей под жилет? Она постаралась не передернуться от отвращения, чтобы не отвлекать Люка. Каменные слизняки омерзительны как хатты, но совершенно безвредны.

Люк все‑таки ответил на ее вопрос: – По крайней мере, последние несколько минут…

Чев остановилась в паре метров от него.

– Мастер Скайуокер, Мара, – у нее был низкий и музыкальный голос, – простите за беспокойства, но дело не терпит отлагательства.

– Что вы, ничего страшного, – любезно ответил Люк. – Садитесь, Трезина, отдохните, вы, наверное, устали с дороги…

Он снова взглянул на Мару. Со мной все в порядке, Скайуокер, протелепатировала она ему, разглядывая новоприбывшую.

– Со мной все нормально, – сказала Трезина.

По прошлым встречам она запомнилась Маре как постоянно улыбающаяся, несмотря на то что она была очень дисциплинированным джедаем. Сегодня Трезина не улыбалась.

– Я только что вернулась с Дуро, – сказала чев. – Я полетела туда со своей ученицей, с Тринни Вэй.

Мара кивнула. В прошлом году Люк разослал такие группы прослушивания в самые важные системы и в некоторые второстепенные тоже.

Мара снова незаметно ощупала живот, но ничего не почувствовала – ни комков, ни извивающегося тела.

Нехорошо.

– Тринни и я следили за несколькими корабельными концернами на Дуро, – продолжала Трезина. – Ситуация складывалась… запутанная.

– А именно? – подтолкнула Мара рассказчицу. Ведь не может лее быть, чтобы снова эта сидхова болезнь.. не может быть…

– Не знаю даже, с чего начать, – замялась Трезина. – Далеко не все из Правящего Дома Дуро оказались в восторге от плана, предложенного ВКПБ. Похоже, транспортные концерны подкупили нескольких членов Правящего Дома, после чего ВКПБ приобрел достаточную поддержку, чтобы пройти голосование.

– Зачем это понадобилось транспортным концернам? – спросил Люк. Между тем Мара быстро проверила собственный организм. Она чувствовала себя странно усталой, слишком усталой, эти надутые советники не могли утомить ее до такой степени. Болезнь саму по себе ей никогда не удавалось ощутить при помощи Силы, а сейчас она чувствовала странное скопление ее собственных клеток внизу живота.

Болезнь уже обрушивалась на ее репродуктивную систему. Но не на этот раз, пообещала она себе. Дома у нее еще оставалось несколько драгоценных капель слезы Вергера.

Люк почувствовал ее напряжение. Мара тихонько покачала головой, разглядывая Трезину.

Отблеск заката лежал на пшеничных волосах чев.

– Мы с Тринни думали, что нашли разгадку. Концерн «КорДуро Транспорт», с которым ВКПБ заключил договор на поставку грузов для беженцев из других систем, перехватывал эти грузы. Мы слышали, как один из них проболтался в закусочной, что эти товары перепродаются другим беженцам. Но был и еще один слушок, не настолько распространенный, что грузы накапливаются в одном из орбитальных городов.

– Интересная комбинация… – проговорила Мара, намекая, что неплохо было бы услышать подробности. Эй, Скайуокер, ты бы подключался, а?

– Механик, который работал над двигательным и рулевым аппаратом одного из городов, утверждал в разговоре с Тринни, что они наращивают мощность двигателей в несколько сотен раз.

– Они хотят, чтобы их города можно было увести с орбиты, – сделала вывод Мара. – Когда йуужань‑вонги атакуют беженцев на планете, обитатели орбиты смогут рвануть когти, – а ведь там, на планете, Хан, Лея и Джейсен. А теперь еще и Джейна, если верить медотчету, который прислали Люку по прямому каналу. – Какими оборонными ресурсами располагает Дуро?

– «Поэзия», крейсер Мои Каламари, полный состав «крестокрылов» и «костылей», да еще катера местной полиции (их там называют «кинжалами»), рассеянные вокруг «Поэзии» и некоторых из городов, – Трезина наконец опустилась в кресло. – Тринни и я занимались сбором информации в столичном городе, который дуро называют Ббурру. Мы отследили несколько перехваченных фрахтов от одного дока к другому, а оттуда – к другому орбитальному поселению, Уррдорфу, одному из тех, что, как мы предполагаем, были модифицированы.

– И? – мягко поторопила ее Мара. Руки Трезины сжали подлокотники кресла.

– За одиннадцать дней до того, как я Докинула Ббурру, – сказала она. – Тринни исчезла.

* * *

Люк, ясное дело, не обрадовался, ни когда Мара оставила его с Трезиной в РНР, ни когда она заявила, что кое‑что забыла дома. Но спорить он не стал. Просто незачем было. Она знала, что он примчится, как только сумеет.

Когда она вошла, Р2Д2 подкатил к ней, оторвавшись от своего поста а кухне и посвистел вопросительно.

– Нет, спасибо, Р2Д2. Сейчас мне твоя помощь не нужна.

Р2Д2 развернулся и покатил прочь.

Мара поставила стул спиной к широкому окну, села и погрузилась глубоко в себя. Прежде чем употребить последнюю дозу чудодействен ной эссенции, неплохо бы понять, что произошло. Ей в любом случае придется сделать для этого все возможное. Они с Килгаль разработали технику внутреннего самоанализа, ведь другого способа диагностики болезни, которая постоянно мутирует, пока не придумали.

Она полностью сконцентрировалась и позволила Силе течь сквозь себя. Как она и предполагала, источник странных ощущений сидел глубоко в ее матке. Это было уплотненное скопление клеток, почти как опухоль, и размножались они быстрее, чем нормальные клетки. Она погрузилась еще глубже, исследуя клеточное вещество. Вооружившись Силой, она приготовилась перекрыть поток крови к этому образованию.

Потом она почувствовала что‑то страшно знакомое. Кроме ее собственною клеточного вещества (которое она знала очень хорошо, после стольких лет борьбы с болезнью) в опухоли были следы чужой, но очень знакомой жизни. Жизни Люка.

Но во имя всех звездных драконов, это могло означать только одно.

Глаза Мары открылись. Руки и ноги онемели. Беременна?

Но как это могло случиться? Она же соблюдала все предосторожности. Ее невозможная болезнь изменила молекулы и клетки и атаковала отдельные органы. Это может убить, или искалечить, или еще что‑то невообразимо ужасное сотворить с плодом. Она окала кулак. Ну что она может поделать? Существуют медицинские средства…

Словно гару, защищающая своих детенышей, набросилась она на эту мысль. Нет. Она не позволит, чтобы медицинское вмешательство нанесло вред ее ребенку...

И снова мысль поймала ее в ловушку. Ее ребенку?

Что она несет в себе – свое потомство или свою смерть?

Высокая входная дверь скользнула в сторону. Люк вихрем ворвался внутрь, и еще не успели двери за его спиной закрыться, как Мара почувствовала его стремление обнять, прижать к себе и защитить ее.

– Что случилось? Мара, что с тобой?!

– Ты что, считаешь, что ты всегда должен спешить кому‑то на помощь? – сказала она, напрасно стараясь, чтобы фраза прозвучала сухо и высокомерно. Голос дрожал.

Люк рухнул на колени рядом с ее креслом и стиснул ее руку.

– Мара, что это? Болезнь?

Она взяла его руку и положила ее себе на живот.

– Смотри сам, – сказала она. – Используй Силу и скажи мне, что это такое.

Его брови пришли в движение – сначала задрались, потом сдвинулись. Он явно ничего не понимал.

– Да не спорь ты! – она подавила желание подобрать его челюсть.

– Просто сделай, что я прошу. Мне нужно услышать твое беспристрастное мнение.

Она посмотрела ему в глаза. Эти небесно‑синие зрительные рецепторы уже вернулись обратно в орбиты, брови тоже приняли нормальное положение. Теперь он приготовился опекать ее, что бы ни случилось.

Потом его глаза снова полезли из орбит, а челюсть упала обратно ей на колено.

– Я тут ни при чем, – сипло сказала Мара. – И все равно, он в ужасной опасности. Если болезнь набросится на него – вызовет мутацию…

– Мара, – перебил он, снова сжимая ее руку. – Мара, все что угодно может случиться с любым из нас. Сегодня или завтра. Йуужань‑вонги могут столкнуть вниз одну из лун Корусканта, или мы можем выпасть из окна…

Она молча кивнула, снова поразившись тому, как неистово Люк верит в добро и в победу света. Он немного сдвинул руку и покачал головой, словно все еще не мог поверить.

– Жизнь – вообще очень рискованная штука, – он перешел на шепот, словно боялся потревожить того, что был сейчас внутри нее.

– Я не чувствую… никакой опасности, исходящей от него…

– Пока нет, – так же шепотом ответила Мара. – Но это не значит, что с ним ничего не может случиться.

– Я знаю, – сказал он. Его рука снова сдвинулась, глаза закрылись. Мара почувствовала, как отчаянно хочет ее муж защитить своего будущего ребенка.

Мара позволила себе немного расслабиться и положила свою свободную руку поверх его, себе на живот. В конце концов она расслабилась до того, что даже рискнула представить себе, как она будет держать на руках собственного ребенка, чье маленькое личико будет похоже одновременно и на нее, и на Люка, как ее племянники похожи на Лею и Хана, но при этом совершенно своеобразные и самостоятельные. Она много раз рисовала себе эту картину, но одно дело – мечтать об абстрактном ребенке, а совсем другое – чувствовать его в себе.

А потом ей представился монстр, в которого может превратить ее болезнь беззащитные клетки ее плода.

Беззащитные? Ну уж нет! Он никогда не будет беззащитным, пока я могу заботиться о нем! Кто‑то глубоко внутри нее отчаянно верещал и трясся от страха. Кто‑то другой дико выплясывал от радости, отдаваясь надежде, счастью, новой и всепоглощающей ответственности.

Люк мягко сказал: – Может быть, слезы Вергера сделали тебя отзывчивой к продолжению жизни в Силе?

Она ссутулилась.

– Ты хотел этого. Теперь радуйся.

– До этой минуты, – серьезно сказал ее муж, – я и не подозревал, как страстно я этого желал. Я приготовился стоически ждать и надеяться…

– Ради меня?

Он вскинул подбородок, и она ощутила бессловесную нежность. Уголки ее губ словно против воли поползли вверх.

– Как это мы умудрились прохлопать такое? Ведь мы так хорошо знаем друг друга…

– Нет, – сказал он. – Что‑то изменилось. Может быть, во мне. Может, в тебе. Может быть, в Силе как таковой. Все, что я сейчас знаю – это что нам стоит рискнуть. И это, – закончил он, – делает меня счастливым.

Когда он снова поднял на нее глаза, на его физиономии сияла хорошо ей знакомая, но уже давно не виденная простодушная ухмылка.

Мара погрозила этой ухмылке кулаком.

– Слушай, Скайуокер. Никто не должен знать об этом. НИКТО.

Все еще стоя на коленях у ее кресла, он обнял ее за талию.

– Мара, я не против, но с одним исключением: тебе нужен хотя бы один хороший врач. Они…

– Нет. Даже Килгаль на самом деле не может помочь мне справиться с болезнью. Если она не может помочь мне, она не может защитить и моего ребенка. Теперь это станет моей работой.

– Но ведь что‑то может пойти не так…

Она взглядом заставила его умолкнуть. Он помрачнел, потом серьезно кивнул.

– И ты должен тоже выбросить это из головы, – резко сказала она. – Я не собираюсь лежать пластом, прислушиваться к симптомам и ждать, когда что‑то пойдет не так!

Однако она сама только диву давалась, как внезапно и с головой накрыло ее желание защитить это существо, которое еще и на ребенка‑то толком похоже не было. Может быть, тихо прошептала ее совесть, это неуемное желание защитить похоже на то, что чувствует к ней Люк, – эта его страсть, столь неудержимая, что зачастую угрожает независимости любимого человека.

А может, на свете и нет никакой независимости. Нет никакого конкретного смысла у этого словечка.

Тем не менее дитя может попасть под воздействие биотехнологии йуужаньвонгов. Оно… нет, нельзя называть человека «оно»… он может погибнуть, прежде чем появится на свет. Болезнь может повредить ему тысячей разных способов. Он может…

– Все в порядке? – руки Люка ласкали ее плечи. – Мара, нам надо, по крайней мере, попросить Килгаль сделать несколько основных анализов.

– Нет, – твердо сказала она. – Никто не должен знать, Люк. Ни Лея, ни дети Соло.

– Ну а как ты собираешься скрыть это хотя бы от Энакина? – настойчиво спросил он.

– Последнее, что может прийти в голову мальчишке его возраста, это что такая старуха, как я, может быть беременна. Держи свои чувства на замке, и никто ничего не заподозрит.

– По его представлению, я должен беспокоиться о тебе…

– Что ж, я уверена, ты его не разочаруешь…

Люк медленно выдохнул, и она почувствовала, что он немного расслабился.

– Ты права, – сказал он. – Есть люди, которые будут возлагать на этого ребенка надежды, а, может быть, этого делать как раз и не стоит… Он… или она? Ты можешь сказать?

Мара снова открылась Силе, впитывая все, что та могла сказать ей. У нее были особенные способности по части установления связи с другими людьми. Она могла чувствовать Палпатина в любой точке Галактики. Но то, что ощущала она сейчас внутри себя, было еще слишком простым. Лаская Силой этот отпечаток жизни, она снова почувствовала слабые отзвуки своей собственной Силы и Силы Люка.

Тут ей подумалось еще кое‑что. Она принялась считать дни – когда же это произошло?

Она слабо улыбнулась и все‑таки ответила на вопрос Люка: – Честно – пока не знаю. Но я не хочу говорить «оно».

– Ну, тогда пусть пока будет – она?

– Он, – твердо сказала Мара, хотя на самом деле ничего не могла сказать толком. Потом она все‑таки сказала то, что собиралась: – Если он выживет, он может стать воистину великим – или великим злодеем. Или, – добавила она мрачно, – величайшим уродом, из‑за моей болезни. Я не позволю, чтобы так случилось, Люк, Клянусь.

– Это ведь и мой ребенок тоже, – Люк завладел ее второй рукой и стискивал теперь уже обе ее ладони. – Не забывай об этом. И если я буду заботиться и защищать тебя, пожалуйста, учти, что я делаю это не только ради тебя.

– Лучше б ты этого не делал, – проворчала она.

Потом она прильнула к нему и обняла его за плечи. Люк встал с колен и помог ей подняться. Его губы слились с ее, его дыхание пьянило. И она чувствовала, как безмерно он счастлив сейчас.

* * *

Несколько часов спустя Мара сидела у большого окна, глядя на огни трасс, рассекавших предрассветное небо.

Ее мысли снова вернулись к Дуро и еще к Балансирной станции, которая, оказывается, снова вышла из строя. У нее было такое чувство, что еще немного – и она поймет нечто очень важное.

Если, конечно, ей дадут сосредоточиться.

– Как думаешь, Лея в курсе этой катавасии с поставками?

Голос Люка раздался снизу – он сидел на полу рядом с ее креслом.

– К этому времени она либо сама разобралась с этими концернами, либо натравила на них Хана. Должно быть, они работают в плотном контакте.

– Но ты бы предпочел слетать на Дуро и проверить.

– Не лезь в мои мысли, Джейд.

Он прямо‑таки ерзал от восторга, что ему удалось обратить против нее ее же собственный любимый упрек.

– Я лучше поеду сам, чтоб не посылать никого на риск. Мне надо бы поговорить с Джейсеном. Возможно, стоит взять с собой Энакина, если ты не…

Мара смотрела в темень за окном.

– Эээ, не против, – он протянул руку из темноты и погладил ее волосы. – Мара, я не хочу прямо сейчас рисковать тобой. Я…

– Нет, ты мне скажи, у кого из нас лучше чувство опасности? – Мара тронула настройку окна, впуская в комнату свет ночных огней, который немедленно выхватил из мрака до невозможности сосредоточенное лицо ее мужа.

Люк подался вперед и продолжил пороть чушь: – Ты не можешь намеренно рисковать нашим ребенком! – нездоровый блеск в его глазах вызвал у Мары мрачные воспоминания о самых худших днях ее болезни, когда Люк ходил вокруг нее весь отчаявшийся и подавленный.

– Ты думай, что говоришь. Я когда‑нибудь намеренно шла на лишний риск? Спустись к реальности, Скайуокер. Если йуужань‑вонги подойдут к Корусканту, мне придется бежать на эвакуационном корабле, да еще и управлять им, на самомто деле. Но то, о чем мы говорим, гораздо безопаснее.

Люк насупился. Она почти слышала, как скрипят у него мозги, подготавливая старые и ржавые аргументы, как он готовится обойти ее с фланга, похоронить ее доводы под грудой нежной патриархальной заботы. Мара очень любила и берегла эту его фермерскую непосредственность, но она совершенно не желала, чтобы вокруг хлопотали и кудахтали.

Интересно, подумала она, женщинам, которые не знают наперед, что им собирается сказать муж, легче даются споры?

– Мои инстинкты меняются, – признала она. – Я уже чувствую, как стучатся новые гормоны. Я уже думаю о своей безопасности. Уже, Скайуокер.

Он посмотрел на нее такими полными надежды голубыми глазами, что ей совсем расхотелось его разочаровывать.

– Но для меня, – тем не менее продолжала она, – защищаться значит действовать. Я еду с тобой. На самом деле, возможно, мне стоит взять Энакина и рвануть, – предложила она. – Тогда ты останешься тут разбираться с нашими ненаглядными военными советниками. Когда они начинают употреблять слова типа «гонение», стоит обратить внимание.

Люк страдальчески задрал брови. Еще бы, меньше всего на свете он хотел бы отпустить ее одну (ну хорошо, даже если и с Энакином, что с того?), а сам остаться здесь и продолжать переливать из пустого в порожнее на Совете.

– У нас Тринни Вэй потерялась и четверо наших родных застряли в этой подозрительной области…

– А как же Совещательный Совет?

– Кент Хамнер превосходный стратег. Он справится с ролью советника.

– Ну да, как все эти адмиралы, что тебя окружают, – поддела она его.

К ее изумлению, он никак не отреагировал на издевку, похоже, просто проморгал. Вместо этого он ухнул обратно на пол.

– Не делай этого, – взмолился он. Мара рассмеялась.

– Как хорошо будет, наконец, убраться отсюда. Думаю, Энакина нам тоже стоит взять с собой.

– Как думаешь, Трезина и Тринни ошиблись?

– Вот как раз это, – усмехнулась она, – нам и надо выяснить. И чем, скорее, тем лучше.

Дата добавления: 2015-07-15