Глава 6. Когда захваченный йуужань‑вонг был уложен на смотровой стол

Когда захваченный йуужань‑вонг был уложен на смотровой стол, а поврежденный маскун заключен в транспаристиловий контейнер, Мара скрестила руки на груди и прислонилась к стене. Разбираться с те лом надлежало Разведке Новой Республики, но хотелось остаться. Энакин тоже не спешил уходить.

Экзобиолог доктор Джои Эйкрот собрала свои огненно‑рыжие волосы в хвост. Она разложила набор инструментов и реактивов на подносе у стола и покачала головой.

– Мы знаем о них ровно столько, чтобы можно было с уверенностью сказать, что мы почти ничего о них не знаем.

Мара оттолкнулась от стены.

– По крайней мере, мы выяснили, что парализующий разряд их не берет со сколь угодно близкого расстояния.

– Сомневаюсь, – сказала Эйкрот, – что найдется много желающих подойти к ним на близкое расстояние.

Йуужань‑вонг лежала на столе, завернутая в плащ. Медики подтвердили, что это существо женского пола. Волосы на ее черепе росли рваными пучками, половину поверхности тела покрывали татуированные концентрические узоры, как те, что были на ее лбу. Эйкрот указала на центральный элемент рисунка, отдаленно напоминающий живое существо. Из суставов пальцев выдавались острые когти. Экзобиолог закрепила смирительные ремни поверх рук, туловища и ног пленницы. Килгаль осталась с Марой. Она осмотрела ее руку и взяла образцы кожи и крови для анализов, которыми будут заниматься другие медики. Потом она попыталась оживить йуужань‑вонг. Ни дыхательные аппараты, ни шоковая стимуляция не помогали. В ответ на приглашение она, однако, согласилась подождать вместе с Марой. В комнату широким шагом вошла Белинди Календа, служащая Разведки Новой Республики, недавно пониженная в звании до подполковника – за ложную тревогу. Эйкрот встала навытяжку. Подполковник Календа была маленькой и темнокожей, а свои курчавые волосы она носила собранными в пучок на затылке.

Она встретилась глазами с каждым из присутствовавших и нахмурилась.

– Впечатляет, – сказала она.

Календа несколько раз попадалась на уловки йуужань‑вонгов, хорошо еще, что ее вовсе не выгнали из разведки.

– Не предполагала, что их вообще можно взять живьем, – подполковник снова взглянула на Эйкрот. – Вы все записываете? Я не могу себе позволить потерять такой материал.

– Если что‑то из этого выйдет, – пожала плечами Мара. Она достаточно часто сталкивалась с чужаками и была уверена, что без сюрпризов не обойдется.

Над столом с телом нависал физиосканер. Сейчас он анализировал жидкостный состав организма йуужань‑вонг, возможно, даже составлял карту биоэнергетических полей. Химический анализ может подсказать, какие вещества способны воздействовать на них. Например, чем их можно свалить, кроме удара в висок.

Мара вглядывалась в лицо женщины йуужань‑вонг и где‑то жалела, что они не могут поговорить по душам просто как женщина с женщиной, а не как пленный с захватчиком. Уж она‑то знала, каково это – медленно осознавать, что всю жизнь ты сражалась не на той стороне.

Воин йуужань‑вонг шевельнулась. Мара шагнула ближе. Календа вглядывалась в показания приборов.

Пленница открыла глаза. Первое, что она увидела – это нависающие над ней механизмы. Ее лицо исказилось от ужаса и отвращения.

Мара подняла руку в жесте, который, по ее мнению, должен был служить приветствием.

– Мы не хотим причинить вам вреда, – обратилась она к йуужань‑вонг. – Я знаю, что вы владеете общегалактическим языком. Вы работали в «Зеленом листе», я видела. Позвольте нам помочь вам. Мы отправим вас к вашим людям, если…

Пленница прервала ее речь – зашлась пронзительным визгом на своем языке. Возможно, она обращалась к своим богам. Тело ее выгнулось дугой, сражаясь с ремнями. Доктор Айкорф тихо отступила назад. Энакин, напротив, подошел ближе, сжимая рукоять лазерного меча.

Вдруг когти на правой руке йуужань‑вонг вытянулись раза в четыре. Они располосовали ремень, сдерживающий руку, словно он был из флимсипласта. Освобожденная рука сжалась в кулак. Раздался характерный шипящий звук – Энакин активировал лазерный меч.

– НЕТ!!! – закричала Мара.

В тот же миг йуужань‑вонг вонзила когти себе в горло. Фонтаном ударила черная кровь. Тут же подскочила Килгаль, пытаясь одной перепончатой рукой зажать синтотампоном рану пленницы, а другой дотянуться до контейнеров для переливания крови. Ассистентка удерживала свободную руку йуужань‑вонг. Хирургический дроид, которого Килгаль предусмотрительно припарковала вне поля зрения пленницы, подкатил ближе и приступил к работе.

Мара вздохнула. Она надеялась, что датчики зафиксировали хоть какую‑то полезную информацию. Для себя она уже кое‑что получила – оказывается, когти йуужань‑вонгов требуют более внимательного к ним отношения. Ей надо было убедиться, что эта информация попадет в отчет доктора Эйкрот.

* * *

Час спустя, уже заполночь, она сидела за столом, заново просматривая отчет и снимки, которые сделала Килгаль. Пленнице удалось покончить с собой. Энакина Мара отослала домой, он улетел на своем скиммере. Люк стоял рядом с ней, водя пальцем по следам множественных переломов на снимке. Мара искоса глянула на него, пытаясь понять ею реакцию. Много лет назад его лицо потрепал снежный зверь вампа. Интересно, согласились бы эти люди на лечение бактой? Ведь единственный технологический предмет, который при этом используется, – ванна. Наверное, нет. Они с гордостью носят свои шрамы.

– Когти – это тоже симбионты, – громко заявила она. Было уже очень поздно, ей надоело болтаться тут. – Паразиты, вживленные глубоко в кость. Должно быть, безумно болезненная процедура.

– Они иначе относятся к боли. Она для них – предмет воодушевления, религиозного экстаза, – тихо, почти шепотом ответил Люк.

Мара покачала головой. Золотисто‑рыжие волосы выбились из‑под капюшона и упали ей на плечи.

– Ладно, могло быть и хуже.

– Ты захватила и нейтрализовала живого йуужань‑вонга, – спокойно подвел итог Люк, – и нашла способ убить жезл.

Этого мало.

– Мара! – воскликнул он, и в его голосе ей послышалось раздражение. – Да одно то, что ты можешь стоять на ногах – уже чудо. Почему ты не можешь радоваться небольшим подаркам судьбы?

Годы занятий с лазерным мечом и изнурительных тренировок, пара шрамов, левая рука, воссозданная заново… Хотя, благодаря его удивительной способности к сопереживанию, надо признать, чувствительности доставало обеим его верхним конечностям.

– Ты лучше меня это знаешь, – тихо сказала она, снова склоняясь над снимками. – Ты только взгляни на ее нервную систему. Биоэнергетические поля стопроцентно продублированы. Похоже, это сделано специально.

– Должно быть, именно поэтому парализующие разряды на них не действуют.

– Один‑ноль в твою пользу. Люк выдал свою коронную полуулыбку и стал вглядываться в показания приборов, – А у нее не так много шрамов, как у того, что отсканировали на Биммиеле.

– Это вполне объяснимо. Они поручают малоопытной молодежи работать под прикрытием, чтобы они доказали свои способности, – Мара с трудом подавила зевоту.

Люк продолжал пристально рассматривать женщину йуужань‑вонг.

– Не знаю, что ты еще надеешься углядеть, – сухо сказала Мара, – а у меня был трудный день. Спать хочу. Пошли?

Люк припарковал скиммер на плоской крыше здания. Он первым скользнул внутрь и занял место пилота. Мара не стала возражать. От комплекса разведывательной службы до части имперского дворца, которую они занимали, был совсем короткий прыжок – в основном по открытому воздуху.

Мара вглядывалась в сплошные цепочки габаритных огней.

– Предаешься воспоминаниям? – спросил Люк.

Она поплотнее запахнула жилет, надеясь, что внезапная дрожь вызвана всего лишь вечерней прохладой. Несколько раз близость йуужань‑вонгов, казалось, вызывала рецидивы болезни.

– Да нет… – поежилась она.

Люк давно уже научился понимать, когда ей хотелось тишины, просто лень было вдаваться в объяснения. Она хранила молчание всю дорогу. Скиммер, повинуясь уверенным рукам Люка, скользнул в бокс, когда они прилетели. Люк владел управлением скиммера не хуже, чем любой пилот истребителя. Он прошел переподготовку, сдал экзамены, подтвердил количество летных часов и теперь имел законное право пилотировать почти все летательные аппараты Новой Республики, которые она могла противопоставить йуужань‑вонгам – вроде «звездного крейсера» Мон Каламари, к примеру.

Скайуокер предпочитал делать все официально и честно.

Коридоры в их части дворца были обшиты экзотическим деревом. Деревянные панели, покрытые причудливые резными завитками, заглушали эхо шагов по мраморным вэйландским плитам. Мара приотстала, не вынимая рук из карманов жилета, оставив мужу почетное право первым открыть вполне незатейливую, но массивную и высокую дверь.

Захлопнув ее, Мара сбросила жилет на дроида‑прислужника. Слева от информационно‑подзарядной панели раздалось приветственное дудение.

Люк в ответ прочирикал нечто столь лее дружественное.

– Привет, Р2Д2.

Анфилада комнат, которую они занимали, была небольшой, но изысканной. Ей нравилось жить в центре. В трех шагах впереди из транспаристилового панорамного окна открывался прекрасный вид Корусканта. Спирали какого‑то нового сооружения торчали на фоне заходящей луны.

Мара сладко зевнула, прислонилась к стене и стала разглядывать луну. Как та медленно спускается все ниже и ниже, как становится все больше и все мутнее, погружаясь в городской смог. В эти дни даже лунные закаты кажутся зловещими. Интересно, какого цвета будет этот закат, если йуужань‑вонги захватят Корускант и переделают его по своему разумению, как они сделали это с Белкаданом?

Теплые ладони опустились сзади ей на плечи.

– В постель? – шепнул Люк ей на ушко. Она накрыла его ладони своими.

– Погоди минутку.

– Что‑то не так?

– Ничего, все в порядке, – это был рефлекс, и Люк знал об этом, но почему‑то все равно спрашивал. – Я чувствую себя почти до не приличия хорошо, – повторила она второй раз за сегодняшний длинный день.

– Тебе… все‑таки нелегко… – сказал он. – Нет, мне не нужно прибегать к Силе, чтобы понять это. Я просто вижу. Я просто хорошо тебя знаю, милая.

– Прекрасно, – тихо сказала она, испытывая страстное желание хорошенько дать ему в зуб. – Но я тут ни при чем. Посмотри туда. Видишь, сколько домов? Тысячи и тысячи. А насколько они в безопасности на самом‑то деле?

Он положил подбородок к ней на плечо и не спешил отвечать. И только его руки обняли ее за талию.

– По всем территориям люди остались без крова. Целые миры. Теперь они могут думать только о том, чтобы выжить. Представляешь, что это за жизнь?

Это был риторический вопрос, и он не ответил. Делаешь успехи, Скайуокер! – удивленно подумала она. Он продолжал молчать, не вступая в спор. Ей пришлось поднажать.

– Мы – джедаи. Мы защищаем жизнь. Это правильно, но ты никогда не задумывался, какую жизнь мы защищаем? Такую, какой живут сейчас тысячи беженцев?

– Мы не можем предложить им ничего другого. Сколько времени ты уже говоришь мне это?

– Годы. И я по‑прежнему права. Тем, чья жизнь состоит из страха и горя, – не было бы им легче порасти кораллами йуужань‑вонгов?

Он только крепче обнял ее, и ей снова пришлось отвечать себе самой.

– Конечно, им было бы легче. Они бы не мучились. Тебя никогда не удивляло… или, может, ты скажешь мне наконец… как сказывается на Силе вся эта жестокость и отчаяние? Угроза эпидемии сеет страх и злобу. Темная сторона становится сильнее. Что может противостоять этому?

– Маленькие надежды, – ответил Люк. – Маленькие радости.

Мара провожала глазами исчезающую луну.

– Это похоже на нашу с тобой жизнь. Но так повсюду…

Он ободряюще погладил ее по плечу.

Она опустила голову.

– Просто защищать тех, кто еще жив, – это не выход. Нас загнали в тупик, Скайуокер. У нас нет выбора.

– Только продолжать исполнять свой долг, каждый день, покуда мы живы, – голос Люка был мягок, как свет умирающей луны. Или даже еще мягче. – Защищать тех, кто не может защитить себя сам. Умереть за них, если понадобится. Как умер Чубакка.

Мара откинулась назад, прижимаясь к его груди.

– Я пережила Империю, – тихо сказала она. – Я потеряла человека, которого любила и на которого работала, потеряла средства к существованию. Я смогу пережить и Новую Республику. Я люблю, когда все надежно и спокойно. Кстати, и ты – тоже, не отпирайся.

Его руки начали жить собственной жизнью, дискуссию можно было считать оконченной. Но, уже растворяясь в его руках, Мара упрямо закончила мысль: – Но просто… оставаться в живых… это еще не все. Разве ты не видишь?.. Мы всего лишь пытаемся… приостановить убывание жизни… Жизни в Галактике становится все меньше… Это отлив… Наверное, это неизбежно, как отлив…

– Ты – мой прилив, Мара… Иди сюда…

Дата добавления: 2015-07-15