Глава 28.3. Настоящие сокровища.

Белла

В дальнем углу за платяными шкафами стояли три объемные деревянные коробки и большой стол-бюро, заваленный бумагами.
Перед отъездом Джаспер умолял о том, чтобы поехать со мной и посмотреть, какие там хранятся сокровища, и я согласилась. Благодаря общему интересу к фотографии, мы быстро стали друзьями теперь, когда Джаспер мог легко находиться рядом. И нашим прикрытием был двухдневный семинар по фотографии.
Когда мы подъехали к дому, я некоторое время не могла отвести взгляд, любуясь тем, как он преобразился. Но уже через минуту все мысли были о ящиках и столе.
- О, мой Бог, - воскликнула я, пробежавшись пальцами по заколоченной крышке первого ящика. Они были огромными — почти метр в высоту и чуть больше этого в ширину. - Помоги, - промычала я, ухватившись за угол, чтобы сорвать крышку. Вдвоем мы быстро справились.
Думаю, Джаспер был под впечатлением не меньше, чем я.

Книги. Десятки. Хрустальный шахматный набор. Несколько картин - три пейзажа и два портрета, только я не знала чьи. Прекрасные каминные часы и дюжины статуэток, которые очевидно были частью коллекции и стоили огромных денег. Серебряному чайному сервизу не помешала бы полировка, но все равно было видно, как он красив, даже среди фарфоровых предметов с рисунком чайной розы.
Я не смогла удержать всхлип, когда в третьем ящике под тяжелой тканью обнаружила деревянный паровозик. Он состоял из 5 вагонов, каждый из которых был покрашен в отдельный цвет.
- Джаспер, ты думаешь...
Он сжал мое плечо и улыбнулся. Ему тоже не хватало слов.
Третий ящик оказался настоящим сундуком с сокровищами.

Джаспер аккуратно вытащил поезд и расставил на полу. И каждый последующий предмет еще больше усиливал эмоции, которые рикошетом метались от меня к Джасперу и обратно.
Под сложенным пожелтевшим муслином нашлась семейная Библия с нарисованным от руки генеалогическим древом на обложке. Можно только представить реакцию Эдварда.
Мы нашли и три связанных вместе вышитых полотна, и мне было интересно, не принадлежали ли эти творения руке матери Эдварда.
Толстый фолиант музыкальных нот, увидев его я вцепилась в край ящика и задумалась, что же случилось с фортепьяно, которое принадлежало его семье.
В ржавеющей круглой коробке лежали с десяток маленьких металлических фигурок, должно быть солдатиков. Они явно принадлежали Эдварду.
- Он сойдет с ума, - с трепетом прошептал Джаспер, потрогав пальцем солдатика. Он посмотрел на меня. - В хорошем смысле, конечно, только хорошем.
Я не была уверена. Если даже на меня это произвело такое впечатление, то что же будет с Эдвардом!

Прямоугольная коробка внутри ящика казалась смутно знакомой и напомнила одну из тех, что дарил мне Эдвард для наших костюмированных свиданий. Я открыла крышку. И у меня перехватило дыхание.
Наверху лежало некогда белое викторианское платье с большим количеством оборок и шнуровкой, я думаю, скорее всего, это был свадебный наряд. Под ним находилось другое - уже из темного зеленого бархата. А дно было полностью заполнено отрезками шнуровки, поверх которых лежал длинный кусок материала, похожий на фату. Там же лежала пара перчаток, таких маленьких!, и красивые, хорошо сохранившиеся туфли. Должно быть, это приданое Элизабет... боже мой.
Для костюмированного свидания на годовщину у меня уже было платье - родом из 1915 года: приглушенного красного цвета шелковый наряд с вырезом, подрезом под грудь и шнуровкой на рукавах, но... просто... нет слов.

Под свадебным платьем обнаружилась деревянная шкатулка, и я сразу поняла, что она для украшений. Я, совершенно зачарованная, вытащила ее наружу. Не знаю, что там было раньше, но теперь в шкатулке было множество пустых секций. На фоне других сокровищ я чувствовала себя глупо, ощущая расстройство по поводу того, что украшения Элизабет растащили, особенно учитывая, что я носила на пальце именно ее обручальное кольцо, я злилась и за Эдварда тоже. И все же здесь были несколько браслетов и ожерелий, которые вероятнее всего были недешевы, принимая во внимание их возраст и состояние, пусть даже они и были простенькими.
Одно за другим личные сокровища появлялись на свет из ящика. Но самым дорогим я считаю фотоальбом, что лежал на самом дне.
Увидев его, я совершенно потеряла дар речи, и представила, как на это отреагирует Эдвард. Должно быть, реакция будет в сотни раз более бурной, чем у меня, когда Элис и Джаспер подарили фотографии Чарли на мой первый "день рождения". Свадебные фотографии его родителей, очень официальный портрет отца, держащего руку в кармане пиджака, в полный рост фотография его матери в длинном платье, стоящей на фоне приходящего поезда. И фотографии Эдварда. Эдвард с родителями на первой ступеньке дома. Официальный портрет всех троих. Но его младенческая фотография совершенно убила меня, я упала на колени и начала всхлипывать. Он был таким прекрасным ребенком. Конечно, я знала, но увидеть это...

Именно эти фотографии мы с Джаспером забрали и отнесли в фотосалон, чтобы их оправили в рамки. Еще несколько я взяла с собой на Аляску. Эдварду необязательно расставлять их везде, где мы будем жить, но мне хотелось, чтобы они были рядом.
К счастью, Эдвард думал, что наш семинар по фотографии не закончится раньше завтрашнего дня, поэтому мы могли дождаться, пока фотографии вставят в рамки, а потом можно было лететь на Аляску на частном самолете (я хорошо себя контролировала, но зачем рисковать и запирать меня на пару часов в замкнутом пространстве).

Постепенно приближалась годовщина, и я все больше нервничала. Эдвард, конечно, заметил, и тоже забеспокоился.
Но я смогла убедить его, что все дело в сюрпризе, что я готовила на годовщину. Это все что я могла сказать, и ему пришлось принять это.
В конце концов, это было правдой.
- Любимая, прошу, поговори со мной, - попросил Эдвард утром 12 августа, за день до нашей годовщины. - Я волнуюсь за тебя.
- Прости, - ответила я, покрывая поцелуями его лицо. Я не могла дождаться, когда мне больше не придется ему лгать - мне это ужасно не нравилось, пусть намерения мои и были хорошими. - Больше можно не волноваться. Одевайся, Эдвард. Нам пора в путешествие.
Он изогнул бровь.
- Вот так просто?
- Да. Мы с тобой садимся в машину и едем кое-куда в путешествие.
- Белла, любимая...
- Это будет первый мой тебе подарок на годовщину. Готов?
Он широко улыбнулся.
- Всегда готов.
Я сделала глубокий вдох.
- Я могу быть среди людей. У меня получается. Особенно если перед этим поохотиться.
Он втянул воздух и сжал в руках мое лицо.
- О Белла. Я так тобой горжусь. Как давно?
- Только не злись.
Он оставил на моих губах теплый поцелуй и отстранился.
- Ни за что.
- Я просто не говорила, потому что это связано с другим сюрпризом, - я глубоко вздохнула. - С января или около того.
- Восемь месяцев! Что... почему...?
- Я обещаю, если ты готов для нашего путешествия, то ты все поймешь.
Его выражение лица стало меняться - от уязвленного до смущенного потом до измученного, и наконец - заинтригованного.
- Пожалуйста? Тебе даже не нужно специально одеваться. Я обо всем позаботилась.
- Хм, как все таинственно, - сказал он, на лице его читался благоговейный трепет - одна я могла его удивить. - Как же мне нравится загадочная Белла.
Я жевала губы - от этого я не смогла отучиться за пять лет - всю дорогу до аэропорта. Мы взяли частный самолет до Милуоки, чтобы Эдвард ни о чем не догадался, услышав мысли пилота или его переговоры с диспетчером.
Мы взяли напрокат машину, и Эдвард не переставал мило улыбаться и приставать ко мне в попытках узнать секрет.
Когда мы сели в машину, я игриво оттолкнула его, когда он попытался, целуя меня в шею, выманить тайну, и протянула ему плотный кусок черной ткани.
- Что это? - с ухмылкой спросил он.
- Это повязка на глаза. Надень, пожалуйста.
- Ммм... проказница. Мне это нравится, - он поиграл бровями, вынужденный повязать полоску.
Я усмехнулась и заулыбалась, видя его хорошее игривое настроение, и дважды проверила, плотно ли он завязал глаза.

Поездка до Чикаго была недолгой, на нашей скорости мы добрались всего за час. И это хорошо. С каждым минувшим километром, желудок все больше сжимался от волнения, и только благодаря Эдварду, вслепую пытающемуся меня найти, мне было немного лучше. Я со смехом шлепала его по рукам, хотя это практически не имело эффекта.
Я надеялась, что это хорошее настроение продлится дольше.
Наконец, я въехала на маленькую дорожку у дома.
- Мы на месте, - прошептала я. - Ты согласен делать то, что я скажу?
- Белла, - проговорил он, - что бы то ни было - мне непременно понравится.
Хотя он этого не видел, но я улыбнулась ему за то, что он так хорошо знал меня. Я сжала его ладонь, потом вышла из машины и обошла ее, чтобы открыть ему дверь.
День только начинал разгораться, и силуэт дома выделялся на фоне неба, освещенного летним солнцем. Фонари полностью освещали поместье и внутри, и снаружи, как я и велела рабочим. Я хотела, чтобы Эдвард мог все увидеть.
Я открыла дверь, и он вышел.

Дата добавления: 2015-07-18