Глава 27.5. Сюрприз Беллы.

Эдвард

Полный приятных предвкушений, я взлетел по ступенькам крыльца большого дома и был удивлен, найдя его тихим и безмолвным. Дом был пуст. По-видимому, все находились вне дома, празднуя… или чем они там были заняты.

День получился чудесный – впервые за 91 год мне было с кем разделить магию Рождества. Белла настолько влилась в семью и чувствовала себя настолько комфортно в своем новом обличье, что иногда было трудно вспомнить, что она не всегда была с нами. Я практически боготворил ее за то, как изящно и непринужденно она приспособилась к обстоятельствам своей новой жизни, и просто лопался от гордости за нее.

Я распахнул входную дверь… и чуть не споткнулся, в замешательстве. Белла? Я чуть не окликнул ее по имени, когда понял, что аромат – этот сногсшибательный, сводящий с ума аромат – больше не существовал, не был Беллой. Какого дьявола? Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, пока я инстинктивно сглатывал яд, наполнивший мой рот.

Объятый жаром, через секунду я уже стоял перед дверью нашей спальни, в которую был вставлен еще один конверт. Я развернул его и прочел содержимое:

"Ты не представляешь, как долго я хотела отдать это тебе. Я надеюсь, что ты увидишь в этом доказательство моей любви и принятия тебя – именно это я хочу выразить. Я всегда хотела иметь возможность заботиться о тебе всеми возможными способами. И мечтала дать тебе все, что ты пожелаешь.

Я буду любить тебя вечность. Это для тебя"

Я выронил открытку и толкнул дверь. Замерев на месте, я наблюдал, как дверь открывается, пока не увидел небольшой стол посреди комнаты. На столе стоял красивый хрустальный бокал. Наполненный, без всяких сомнений, кровью Беллы.

Боже милостивый!

Нервно сглатывая, я медленно приблизился к столу. Моя спина и плечи тряслись от нетерпения, и я почувствовал, как мои глаза темнеют.

Не могу… поверить… я не могу… или могу?

Я тяжело опустился на колени, преклоняясь перед ее даром. В этот момент я заметил маленькую карточку, прислоненную к ножке бокала. На ней была простая надпись: «Эдвард, пей»

Конечно, я уже пробовал кровь Беллы до этого – трижды. Два раза были вызваны необходимостью: в первый раз я спасал ее жизнь, в третий раз – превратил ее в вампира. Был также второй раз, во время нашего уик-енда за городом, когда я пробовал остатки крови прямо между ее ножек. Именно это воспоминание заставило яд в моем рту струиться рекой, когда я рухнул на пол.

О Белла, ты сумасшедшая, глупенькая, невероятная девчонка. Как я люблю тебя! Как же ты удивляешь меня снова и снова.

До меня дошло, как тщательно она спланировала это и сколько сделала. Когда-то она… сдала кровь. Очевидно, это означало, что Карлайл знал о сюрпризе, так? И они обсуждали это? И…

Потоки яда в моем рту заставили меня энергично сглотнуть и прервали все мои попытки рассуждать рационально. Кровь Беллы манила меня как тогда, в самом начале, на уроке биологии, который был так давно… Она звала меня. И, наконец, она была доступна для меня.
Я даже не знал, то ли бежать, то ли преклониться перед самым драгоценным ароматом, который когда-либо существовал на этой земле.

«Эдвард, пей» - надпись на карточке подсказала мне, что Белла не приветствовала ни один из вариантов.

Тогда, прежде чем я мог обдумать это, или уговорить себя уносить ноги, или сделать еще что-то, что разрушило бы красоту ее самоотверженного жеста, я протянул дрожащую руку и обхватил ножку бокала. Протянув и вторую руку, я нежно обнял стекло, чтобы удостовериться, что я не потеряю, не растрачу ни единой капли.

- За тебя, Белла! – выдохнул я.

К моменту, когда стекло коснулось моих губ, все мое тело дрожало, дыхание замирало, а эрекция была огромной и болезненно настойчивой.

- Уууууууууууухххххххххх, - застонал я, когда первые капли жизненной силы Беллы взорвались на моих вкусовых рецепторах. Может я и пробовал раньше кровь Беллы, но никогда в ситуации, когда бы это не сопровождалось риском, опасностью для нее. Может я и пил раньше человеческую кровь, но никогда кровь, которая так много значила для меня, которая словно соединялась с моим телом на каком-то глубинном уровне. Когда больше мягкой теплой жидкости потекло по моему горлу, все, что, как я думал, я знал… все, что, как я думал, я помнил… о чистом наслаждении, о невероятной наполненности и об изысканно сочном вкусе этой крови вылетело из моей головы. Никогда в жизни я не испытывал такого наслаждения от крови – и не только потому, что это была кровь Беллы. Меня переполняла значимость, смысл, эмоции, которые она вложила в этот жест.

Комната была наполнена влажными звуками, которые вырывались из моей глотки, и постоянным низким постаныванием, которое Белла охарактеризовала бы как урчание.

Когда я заметил, что бокал наполовину пуст, я умерил свой пыл, не желая, чтобы этот потрясающий момент – момент, который никогда больше не повторится – завершился слишком быстро. Хотя я и знал, что не имеет значения, насколько медленно я буду пить.

Мой нос судорожно вдыхал концентрированный аромат человечности Беллы, и я ощущал покалывание в своих черных глазах: если бы это было возможно, я бы прослезился. Я стонал от мучительного наслаждения, отчаянно желая, чтобы Белла была здесь, со мной. Но в то же время понимал, что она, с одной стороны, и была рядом, а с другой – не могла быть здесь.
И, честно говоря, в те моменты, когда мне удавалось мыслить, я был благодарен, что все это только для меня. Даже если бы я прожил тысячу лет – и я чертовски надеюсь, что мы проживем эту тысячу вместе – я никогда, никогда, никогда в жизни не забуду этот момент. И благодарность по отношению к невероятному созданию, которое сделало этот момент возможным.

Струйка, которую я неторопливо смаковал, постепенно утончалась, и я дрожал, понимая, что кровь, кровь Беллы, почти перестала существовать в этот мире. Сначала она стала совсем тонкой, затем превратилась в тяжелые капли, которые падали все реже и реже… и наконец все, что осталось – это полупрозрачный след от крови внутри бокала.
Может это было не слишком красиво, но я тщательно облизал бокал, собственные пальцы и все поверхности, на которых могла остаться хоть капля крови.

И вот ее больше не было.

Я вибрировал от напряжения, каждый мой выдох сопровождался низким рычанием, выражавшим потребность. Новую потребность, которую могла удовлетворить только Белла. Я жаждал как следует отблагодарить свою жену за лучший в мире рождественский подарок.

Но сначала…

Я аккуратно поставил бокал на стол и снял зеленую рубашку, которая была на мне. Разложив рубашку на полу, я разместил сверху бокал. Положил его на бок, аккуратно обернул тканью, создавая защиту, которая должна хотя бы на время сохранить хрупкое стекло. Собрав карточки с подсказками, которые Белла подготовила для меня, я засунул их в складку рубашки. Наконец я взял свое сокровище и направился в нашу ванную, где хранилась моя тайная шкатулка. Открыв, я переложил ее содержимое, освобождая место для остатков подарка Беллы. Заперев шкатулку, я вернул ее на место и выпрямился. Вокруг меня на крючках висела разнообразная одежда, но я знал, что для того, что я намеревался теперь сделать, одежда не понадобится.

Но куда же теперь я должен отправиться? Этим вопросом я задался, как только вспомнил, что сегодня мы занимались охотой за сокровищем. Наконец я заметил карточку, пришпиленную к стене, ведущей в холл. Нетерпеливо сорвав ее, я прочел: «Отправляйся в место, где я могу увидеть тебя в разнообразных позах»

Я невольно зарычал. Она точно заплатит за это. Мой мозг напряженно работал. Позы… позы… фотографии! Темная комната! Я пронесся через дом в темную комнату Джаспера, где Белла торчала целыми днями, с тех пор как Джаспер поделился с ней всем, что знал о фотографии. Я вошел, точно зная, что я на верном пути.

Новое рычание вырвалось из моей груди, когда я увидел розовые трусики Беллы, висящие рядом с карточкой на веревке для фотографий над столом для проявки. Сорвав одним движением и трусики, и карточку, я сунул розовый кусочек ткани в карман джинсов и взглянул на подсказку… Черт, боже, Белла, ты убиваешь меня. Карточка содержала следующую подсказку: «Иди туда, где ты хранишь мои шелковые зеленые трусики… а ты думал, я не в курсе? Хи-хи»

Мои глаза чуть не выпрыгнули из орбит. Элис, маленькая ябеда! Я невольно усмехнулся, одновременно раздосадованный и впечатленный, и метнулся из дома к гаражу. Уверенно направился к своему Vanquish и открыл дверь со стороны пассажирского сиденья. Там в бардачке лежали зеленые шелковые трусики, которые я снял с Беллы той ночью, когда мы танцевали… и тот танец свел меня с ума и заставил распустить руки, когда мы сели в машину. Я… раздобыл эти трусики, когда мы добрались до дома, и Белла переоделась.

Карточка, лежащая прямо поверх трусиков, начиналась со смайлика. Чертов смайлик! Ох-хо-хо, ну она получит! Я прочел надпись: «Скорее приходи ко мне, Эдвард. Я жду тебя в нашем месте. Поторопись»

Последнее слово, такое простое, но наполненное таким желанием и нетерпением, превратило мой игривый настрой в тягостную жажду.
У меня не было сомнений по поводу того, какое именно место она имела в виду. И я помчался туда, изнывая от нетерпения, чувствуя себя так, будто ее присутствие было для меня жизненно необходимым. Впрочем, так и было.

Пока я несся через лес, я вспомнил тот сентябрьский день, когда мы наткнулись на необычную вершину холма неподалеку. С двух сторон ее обступали высокие скалы, а цветущие розовым деревья служили своеобразной третьей стеной. С открытой стороны холма открывался вид на национальный парк Денали, а также на захватывающий дух вид горы МакКинли. Этот холм стал аляскинской версией нашей поляны в Форксе.

Когда я вломился на вершину, по пути снеся несколько деревьев, то сразу же замер на месте, переполненный чувством красоты от увиденного. Во-первых, Белла украсила наше местечко. На самом краю она установила шест, от верхушки которого к скалам были протянуты несколько проволочных веревок. Разноцветные китайские фонарики висели на проволоках, озаряя все вокруг теплым радужным светом. Их свечение оттеняли волнообразные зеленые и красные огни в небе. Северное сияние собственной персоной явилось в эту ночь, словно рождественское чудо.

Белла не ограничилась лишь фонариками, она также соорудила на земле роскошную постель: целая гора подушек подпирала скалу, а рядом лежали несколько слоев толстых матрацев.

И наконец, главным украшением была сама Белла. Она скромно сидела на краю импровизированного ложа, одетая лишь в медальон, обручальное кольцо и кольцо вечности, которое я подарил ей несколько месяцев назад.

Я чуть не взвыл от желания, восхищения и обожания.

- Иди ко мне, Эдвард, - прошептала она.
- Белла! – выдохнул я срывающимся голосом
- Я знаю, милый. Иди сюда.

Она протянула руки, и я влетел в ее объятия.

Во мне смешалось множество мыслей, и я не знал, с чего начать, желая высказать ей свою любовь, благодарность, радость и желание. Белла перебирала пальчиками мои волосы, а я положил голову ей на грудь.

Ее мысли тоже были переполнены эмоциями. Я просто хотела, чтобы у тебя было все, Эдвард. Надеюсь, все прошло хорошо. Надеюсь, ты не сердишься…

- Ни капельки! – торжественно поклялся я, прогоняя ее страхи обжигающим поцелуем. - Я буду хранить память о том, что ты сделала для меня, вечно.
- О Эдвард, - воскликнула она, покрывая поцелуями мое лицо.
- Ты нужна мне. Я хочу тебя сейчас же, Белла. Так сильно…
- Так возьми меня, Эдвард. Сделай меня своей и помни, что я буду твоей всегда.
- О Боже, - простонал я, сбрасывая брюки и устремляясь к ней.

Через мгновенье я был в ней. Дома. В раю.

Мы двигались вместе, по очереди отдавая и принимая. Ее дар завел меня до такой степени, что мы занимались любовью до рассвета. Мне хотелось быть еще ближе. Мне хотелось быть еще глубже. Я не мог насытиться, и мы продолжали снова и снова, словно главной целью всей нашей жизни было дарить друг другу наслаждение, использовать все возможности плотской связи, чтобы выразить нашу вечную любовь всеми способами.

Никто из нас не хотел, чтобы ночь заканчивалась. Никто из нас не хотел покидать наше секретное священное место. Но Белла успокоила меня, как она делала всегда, зная что мне нужно даже когда я сам не знал.

- Не волнуйся, Эдвард, мы вернемся сюда завтра.
- И через день тоже, - добавил я.
- У нас в распоряжении тысяча «завтра», которые мы разделим вместе.

Нет. Больше. Мне нужно намного больше.

- Нет, миллион «завтра», Белла. И даже после миллиона «завтра», я всегда буду хотеть тебя еще больше. Потому что ты научила меня любви и подарила мне жизнь такую чудесную, что я никогда не захочу, чтобы она завершилась.
- Хорошо, тогда миллион, - согласилась Белла. – Звучит достаточно немного.
Затем она хихикнула.
- Сколько это лет – миллион дней?
- Хммм… - я прикинул. – Примерно 2700 лет, плюс-минус.
Она рассмеялась.
- Тогда… - продолжила она голосом, в котором слышался задорный смех, - нам явно понадобятся более длинные списки.

Дата добавления: 2015-07-18