Сэр Эсмонд Ингрем, «Таймс», Лондон 15 страница

Барретт быстро нашел в кармане куртки Джерри ключи от машины. Потом торопливо передвинул парня на соседнее сиденье, сел за руль и завел мотор.

И только выехав на Мелроуз, подумал: что же он привезет доктору Квигли – труп или воскрешенную козырную карту окружного прокурора Дункана?

Сорок минут назад доктор Квигли и Майк Барретт внесли Джерри Гриффита в дом врача на Нортс-Арден-драйв. Барретт объяснил, как нашел юношу, и доктор не сказал ни слова.

Оставив Джерри на кровати в кабинете Квигли, Барретт протянул пустой пузырек.

– Нембутал, – пробормотал Квигли, потом взял со стола черный саквояж и придвинул стул к кровати.

– Он жив, доктор? – спросил Барретт.

– Посмотрим, – ответил Квигли, не поднимая головы. – Ты можешь подождать в гостиной, Майк.

Майк Барретт в напряжении просидел сорок минут на диване, листая журнал и безуспешно пытаясь читать. Он думал, что раз доктора так долго нет, значит, все должно быть в порядке. Будь Джерри мертв, Квигли уже давно сообщил бы об этом, решил Барретт. Сорок минут можно возиться только с живым пациентом.

Барретт вновь попытался сосредоточиться на журнале. Услышав кашель Квигли, он встал. Доктор в голубом халате устало вошел в гостиную, снял очки и потер глаза:

– С ним все в порядке, Майк.

– Благодарение Богу! И вам…

– Он принял столько снотворного, что хватило бы прикончить целую армию. Вы, наверное, нашли его сразу, как только он потерял сознание. К счастью, вы сразу же привезли его. Еще пять минут, и ему бы конец. Я ввел сильное противоядие. Сейчас он вне опасности.

– Он в сознании?

– В полном, но очень ослаб. Однако, учитывая общее состояние, в госпитализации нет необходимости. Думаю, примерно через час его можно будет отвезти домой. Хороший сон ночью, завтра немного отдыха, и он будет в полном порядке. Молодой организм обладает замечательными восстановительными силами. – Доктор Квигли сунул руку в карман халата и достал бланк рецепта. – Вот номер, по которому вы должны позвонить. Мальчик хочет, чтобы о происшедшем знала только его кузина. Ее зовут… здесь написано… Мэгги Рассел. – Доктор Квигли протянул бумажку и добавил: – Это ее номер. Телефон в спальне, поэтому Джерри просил звонить до тех пор, пока она не снимет трубку. Он сказал, что она приедет за ним.

– Я позабочусь об этом.

– Хорошо. Тогда я возвращаюсь к больному. – Он остановился. – Фрэнк Гриффит многим вам обязан, Майк.

– Он никогда не узнает об этом. К тому же меня интересует только мальчик.

– Поступайте, как считаете нужным. – Доктор кашлянул в кулак. – В столовой параллельный телефон.

Когда Квигли ушел в кабинет, Майк отправился в столовую, включил люстру и переставил телефон с мраморного столика на обеденный стол. Потом положил бланк для рецепта рядом с телефоном и набрал номер Мэгги Рассел.

Телефон звонил и звонил, но никто не снимал трубку. Еще несколько секунд, решил Барретт, и он положит трубку и перезвонит через какое-то время. Рано или поздно она все равно вернется к себе. Неожиданно звонки прекратились, и в трубке раздался голос запыхавшейся женщины:

– Алло?

– Мисс Рассел?

– Да.

– Майк Барретт. Извините за беспокойство, но…

– Мне кажется, я вам сказала, что не хочу больше разговаривать с вами.

– Подождите. Это касается Джерри.

– Джерри?

– Да, вашего брата. Я нахожусь сейчас с ним. Я…

– Ничего не понимаю. Этого не может быть. Ему не разрешено выходить из дома.

– Он ушел вечером, не обращая внимания ни на какие запреты. Не перебивайте меня и дайте рассказать, что случилось. Но сначала ответьте, кто-нибудь может подслушать наш разговор?

– Нет, нет, это мой личный телефон. – В ее голосе послышались тревожные нотки. – В чем дело? Что случилось?

– Джерри было очень плохо, но сейчас все в порядке. Я буду краток. Где-то после семи я по личным причинам зашел в молодежный клуб на Мелроуз-авеню…

Он быстро рассказал о появлении Джерри, сценах с Джорджем Перкинсом и Дарлин Нельсон, о том, как обнаружил Джерри в машине без сознания. Потом сообщил добрую весть от доктора Квигли.

– Джерри попросил связаться с вами. Он не хочет, чтобы об этом знал кто-нибудь, кроме вас.

– Никто не должен знать, – серьезно повторила девушка. – С ним правда все в порядке? Доктор так сказал?

– Все нормально. К вашему приезду Джерри будет в состоянии поехать с вами домой.

– Немедленно выезжаю.

– Записывайте адрес.

Он продиктовал адрес, и Мэгги положила трубку.

Поставив телефон обратно в боковой столик, Барретт подумал, стоит ли ждать прибытия Мэгги Рассел. Кроме желания еще раз увидеть и поговорить, никаких объективных причин ждать ее не было. Ему не хотелось смущать девушку своим присутствием. Несмотря на то что он сделал для Гриффитов сегодня, он по-прежнему оставался врагом.

Его мысли вернулись к предстоящему процессу. Нужно было еще столько сделать, а времени оставалось совсем мало. Фей Осборн не приедет к нему домой раньше одиннадцати, значит, у него есть несколько часов, чтобы прочитать отчеты о старых процессах против непристойности.

Майк сказал доктору Квигли, что Мэгги Рассел скоро приедет. Если он понадобится, пусть звонят. Потом Барретт вызвал такси и отправился на Мелроуз за своей машиной.

В ночной тишине кабинета Барретт изучал содержимое папки, в которой лежали вырезки и научно-популярные статьи о цензуре из американских и английских журналов за последние десять лет. Они принадлежали перу писателей, критиков, издателей, ученых и были собраны Лео Кимурой.

Он прочитал девять или десять статей и сейчас читал статью Мориса Жиродиаса в лондонском «Инкуайерере». Неожиданно его внимание привлек один абзац. Жиродиас писал, что большая часть человечества была зачата благодаря далеко не романтической похоти и что большинство людей не может жить без секса так же, как без еды и сна. Но несмотря на то, что секс жизненно необходим каждому человеку, практика его исполнения настолько сложна, что его образ искажен ханжеским лицемерием. Фактически, писал дальше Жиродиас, все люди – и мужчины, и женщины – насильники. Этот абзац Барретт внимательно перечитал дважды.

«Изнасилование, – писал Жиродиас, – считается самой нецивилизованной формой нарушения уединения человека. Тем не менее и заурядный семьянин, и спокойный и верный муж, чье единственное завоевание в области секса было совершено путем женитьбы, обычно насилуют ежедневно десятки женщин и девушек. Обладание, естественно, только визуальное, но быстрый оценивающий взгляд тем не менее тоже микроизнасилование. Эти взгляды часто бросают непроизвольно и всегда украдкой. Однако их сущность от этого не меняется, и они дарят крошечную толику сексуального удовлетворения… Что касается верной жены этого спокойного мужчины, думаете, она использует модные наряды, драгоценности и парфюмерию, чтобы соблазнить своего собственного мужа? Ничего подобного. Она использует все эти классические орудия обольщения только для того, чтобы предложить себя всему противоположному полу, чтобы обольстить и быть изнасилованной всеми… Естественно, визуально. Рудиментарные порывы первобытного человека продолжают действовать».

Как верно, подумал Барретт.

Его собственные ощущения подтверждали точку зрения Жиродиаса. На более-менее законном основании он обладал только одной женщиной – Фей Осборн. Но не далее как вчера, прячущийся за цивилизованным фасадом дикарь заставил его совершить по крайней мере два изнасилования: сначала девушки в бикини, выходящей из бассейна в отеле «Беверли-Хиллз», и потом – молодой привлекательной женщины по имени Мэгги Рассел в баре отеля «Беверли-Хилтон». Единственное различие между ним и Джерри, между Джерри и остальными мужчинами заключалось в том, что Джерри изнасиловал свою жертву пенисом, а Барретт и большинство мужчин насиловали глазами. Поступок Джерри считался преступлением, а его действия были безвредными, но оба эти вида изнасилования были вызваны одним и тем же диким и естественным желанием. Разница в том, что Джерри Гриффит оказался слишком слаб и болен, чтобы обуздать свой порыв, тогда как большинство мужчин обладает достаточным здравым смыслом, чтобы направить этот порыв на другие, более разумные цели. Суть этой мысли в следующем: ни один мужчина не может утверждать, что лучше других относится к сексу, или считать себя совершенно целомудренным.

Интересно, сколько изнасилований глазами совершает ежедневно, неделю за неделей, Элмо Дункан, защитник общественной нравственности?

Покачав головой, Майк Барретт возобновил чтение и собрался перейти к следующей статье, когда зазвонил телефон. Майк снял трубку и услышал голос Мэгги Рассел:

– Я надеялась застать вас у доктора Квигли. Он мне сказал, что вы отправились к себе.

– Все в порядке?

– Джерри чувствует себя нормально. Я незаметно привезла его домой, и сейчас он спит. Я… нельзя ли нам ненадолго встретиться?

– Конечно, – обрадовался Барретт. – Но вам нет необходимости ехать в такую даль, в мой пыльный и скучный кабинет. Я вообще-то уже собирался домой и хотел остановиться где-нибудь в Уэствуде перекусить. Не присоединитесь ко мне?

– Называйте место. Я не отниму у вас много времени.

– Сейчас подумаю. Я знаю… рядом с Уэствудским бульваром есть маленькое кафе под названием «Элль». Это на…

– Знаю.

– Тогда через пятнадцать минут.

Ровно через шестнадцать минут Майк Барретт въехал на заправку, расположенную рядом с кафе «Элль». Он попросил заправить машину, залить, если нужно, кварту масла и поспешил в кафе.

Мэгги Рассел приехала раньше, чем он. Она задумчиво курила в глубине зала и не заметила его появления.

Он направился к девушке, не сводя с нее взгляда. Ее блестящие волосы, обольстительные широко поставленные зеленовато-серые глаза, пухлая нижняя губа показались ему даже более привлекательными, чем во время их первой встречи. Она надела прозрачную белую шелковую блузку, которая соблазнительно обтягивала высокую грудь и не могла полностью скрыть контуры кружевного бюстгальтера.

«Еще одно изнасилование», – подумал он и не смог удержаться от улыбки.

Подойдя ближе к столику, Барретт увидел ее серьезное лицо и посерьезнел сам. По дороге в кафе он не стал размышлять, почему Мэгги пожелала встретиться, хотя и догадывался об этом. Едва поздоровавшись и заказав бутерброды с плавленым сыром и кофе, он понял, что не ошибся.

– Я хотела извиниться за то, что так грубо разговаривала по телефону, – сказала Мэгги. – Еще я хотела поблагодарить вас лично за то, что вы сделали для Джерри и… меня. Даже не знаю, как нам вернуть долг.

– Мисс Рассел, я сделал то, что сделал бы на моем месте любой человек.

– Далеко не любой и, уж конечно, не каждый адвокат, – стояла на своем девушка. – Уверена, что немало ничем не брезгующих адвокатов просто дали бы свидетелю умереть. Нашлись бы люди, готовые на все, лишь бы выиграть дело, и, бьюсь об заклад, немало.

– Мисс Рассел, вы говорите не о людях, а я – о людях.

– Да. – Мэгги кивнула и подождала, пока официантка наливала им кофе. – Все равно простите меня за грубость. Я села в такси и по пути к доктору Квигли поняла, как холодно разговаривала с вами. Правда, я рассчитывала застать вас и попросить прощения. Доктор Квигли сказал, что вы поехали к себе. Я уложила Джерри спать, набралась смелости, – а это потребовало немалых усилий, – и позвонила вам.

– Я рад, что вы позвонили. Я уже сказал, что произошло в «Андерграунд рэйлроуд», но до сих пор не знаю, что заставило его сбежать из клуба. Он не говорил об этом?

– Нет. Он был так слаб, что почти не разговаривал. Я, честно говоря, сомневаюсь, что он расскажет. И уж точно не стану его расспрашивать.

– Я не имел в виду расспросы. Дело очень серьезное. Когда молодой человек пытается убить себя, мне кажется, очень важно выяснить причину, которая толкнула его на это. Он, наверное, и об этом ничего не сказал?

– Ничего. Он даже не объяснил, где взял снотворное.

– Наверное, проблем накопилось столько, что чаша переполнилась. Интересно, что же вызвало взрыв? Пренебрежение Джорджа Перкинса? Или слова Дарлин Нельсон? А может, что-то произошло сегодня?

– Не знаю. – Девушка покачала головой, встретилась с Майком взглядом и тут же опустила глаза. – Вообще-то я знаю, что сегодня произошло. Может, следует рассказать вам об этом. Вы очень помогли Джерри и спасли его. По-моему, вы заслужили право кое-что узнать. Но прежде чем рассказывать, я хотела бы прояснить одну вещь, задать один вопрос.

– Пожалуйста.

– Что вы делали в том клубе? Вы ехали… следили, как говорится, за ним? Кажется, адвокатам часто приходится заниматься этим, чтобы раздобыть улики.

– Не верьте всему, что видите по телевизору, мисс Рассел.

– Я и не верю, но…

– Нет, я не следил за Джерри. Я не думал, что Джерри осмелится показаться в таком людном месте после того, как его выпустили под залог. Я искал другого человека. Я знал, что у Джерри есть друг по имени Джордж Перкинс. Мы с ним уже встречались. Я надеялся увидеть его друзей, которые могут оказаться и друзьями Джерри. Мне сказали, что «Андерграунд рэйлроуд» – популярный молодежный клуб. Сегодня вечером там было большое событие: знаменитая рок-группа давала первый концерт. Мне показалось, что концерт может привлечь Джорджа Перкинса, так оно и случилось. Но я даже подумать не мог, что он привлечет и Джерри Гриффита. Когда он появился, я… я решил не подходить к нему, пока не разыгралась эта странная сцена с Дарлин, после которой он на моих глазах сломался и выбежал на улицу. После этого мне пришло в голову, что следовало бы найти его и попытаться узнать, что происходит. Ну, я и нашел его.

– Слава богу, – прошептала девушка.

– Удовлетворительное объяснение, мисс Рассел?

– Извините, я не хотела вас обидеть. Вы, наверное, думаете, что каждый ваш шаг вызывает у меня подозрение. Так оно и было вчера вечером. Поверьте, мистер Барретт, сейчас все по-другому.

– Мне очень приятно.

Официантка принесла сэндвичи, и Барретт принялся за еду. Подняв голову, он увидел, что Мэгги не притронулась к своему сэндвичу и тревожно смотрит на него.

– Я обещала рассказать вам об одном сегодняшнем событии, которое могло… могло взволновать Джерри.

– Вы не обязаны мне ничего рассказывать, мисс Рассел.

– Если я расскажу, это не будет предательством. Все равно шила в мешке не утаишь, зато это может как-то объяснить поведение Джерри сегодня вечером. Мистер Йеркс, Лютер Йеркс, не знаю, как он оказался вовлеченным в дела дяди… Может, потому, что он один из самых крупных заказчиков дяди Фрэнка и, кажется, заинтересован в политической поддержке окружного прокурора. Поэтому он хочет, чтобы мистер Дункан устроил очень громкий процесс против вас. Лютер Йеркс считает, что Джерри может стать очень важным свидетелем обвинения против «Семи минут»… Он уже несколько раз приезжал к нам. Так вот, сегодня после обеда он приехал с адвокатом и психоаналитиком. Мистер Полк, наш адвокат, предложил привезти доктора Роджера Тримбла.

– Лютер Йеркс у Гриффитов. – Барретт прищелкнул языком. – Ну что ж, меня это не удивляет. Все сходится. Пока до меня доходили только слухи, что Йеркс поддерживает кандидатуру Дункана на пост сенатора. Ваши слова подтверждают их. Теперь мне понятна шумиха вокруг процесса. Извините, что прервал. Пожалуйста, продолжайте.

– Джерри против своей воли должен пройти курс лечения у доктора Тримбла. Первый сеанс состоялся сегодня в комнате Джерри. Доктор Тримбл и Джерри остались наедине. Через час Тримбл спустился и рассказал нам о состоянии Джерри. Не вдаваясь в подробности, скажу, что, по его мнению, Джерри крайне взволнован. Он считает, что Джерри испытывает двойственные чувства в отношении изнасилования. С одной стороны, не хочет говорить на эту тему, с другой же – некоторым образом гордится содеянным. Тримбл сообщил нам, что у Джерри есть склонность к самоуничтожению. Возможно, она реальная, но, скорее всего, воображаемая. По мнению доктора Тримбла, Джерри следует подвергать давлению как можно меньше. Мистер Йеркс поинтересовался, сможет ли Джерри выступить свидетелем обвинения против книги. Тримбл ответил уклончиво – мол, сейчас рано говорить. Все правильно, Джерри считает себя жертвой «Семи минут» и, если он не изменит своей позиции, из него может выйти очень ценный свидетель. В то же время Джерри панически боится выступать на людях, и если он еще глубже уйдет в себя, то его ценность для обвинения сойдет на нет. Потом доктор Тримбл пообещал мистеру Йерксу и дяде Фрэнку каждый день до самого процесса по часу беседовать с Джерри. Никто, кроме меня, не понимает, как расстроил Джерри разговор с психоаналитиком. Джерри хочет только одного – чтобы его оставили в покое, хотя это как-то не вяжется с его дикой вылазкой в многолюдное место сегодня вечером. Джерри очень не нравится, что доктор лезет к нему в душу. Я согласна, что он нуждается в лечении. Просто сейчас не самое удачное для этого время.

– Уверен, что доктор Тримбл понимает это, – кивнул Барретт. – По-моему, его лечение в основном будет заключаться в поддержке, чтобы Джерри смог пережить процесс.

Мэгги Рассел надкусила бутерброд, потом положила его на тарелку и отодвинула.

– Да, я тоже так думаю. Если бы доктор Тримбл был один, я бы не беспокоилась. Меня тревожит то давление, которое оказывают на Джерри мистер Йеркс и дядя Фрэнк. Видели бы вы, что было после ухода Тримбла. Как только он вышел, мистер Йеркс заявил, будто нам повезло, что пресса и телевидение проявляют такой интерес к судьбе Джерри. Мистер Йеркс считает, что они могут помочь общественности увидеть и услышать от самого пострадавшего, какой вред способна нанести порнографическая книга подростку. А это, в свою очередь, может вызвать сострадание и жалость к Джерри. Мистер Йеркс сказал, что по собственному почину пригласил Мерла Рейда взять интервью у Джерри. Мерл Рейд ждал все это время на улице.

– Рейд? – повторил Барретт и поставил чашку на стол. – Вы имеете в виду телевизионного обозревателя?

– Да, он каждый вечер выступает на всю страну, от одного побережья до другого.

– Его передачи напоминают мне мыльные оперы с одним героем. Я как-то вечером видел, как он брал интервью у одного заключенного в камере смертников. Можно было подумать, что он болтает с человеком на бале в колледже.

– Я рада, что он вам не нравится. Меня лично тошнит от этого бесчувственного идиота. Мистер Йеркс привел его в дом вместе с двумя операторами. Один нес камеру, а другой занимался освещением. Дядя Фрэнк попросил меня сходить за Джерри, но я отказалась. Тетя Этель стала на мою сторону, но дядя Фрэнк заявил, что все это делается ради Джерри, и пошел за ним сам. Остальное можно и не рассказывать. Джерри был похож на маленького, загнанного в угол щенка. А когда Мерл Рейд под жужжание камеры поинтересовался, какой именно эпизод в «Семи минутах» заставил Джерри совершить изнасилование, Джерри не выдержал и разрыдался. Мне стало наплевать на всех, и я увела его из гостиной. Никто даже не попытался остановить меня. Лютер Йеркс радовался всему этому, словно мы одержали какую-то победу. Он повторял Рейду: «Видите? Видите, что такая мерзкая книга может сделать с юношей?» А этот кретин Рейд заявил: «Момент, когда он сломался, был потрясающим, ну просто потрясающим». Они все говорили будто о каком-то автомате, а не о человеке. Теперь, мистер Барретт, вы имеете некоторое представление о том, в каком состоянии Джерри вышел сегодня вечером из дома.

Освободившись от невидимой ноши, Мэгги Рассел словно почувствовала облегчение.

Несколько секунд Барретт задумчиво смотрел на нее, потом сказал:

– Знаете, мисс Рассел, у меня сложилось такое впечатление, что все в доме боятся Фрэнка Гриффита. Я прав?

Она хмуро смотрела в свою чашку.

– Я… я не могу ответить на этот вопрос. Но даже если бы могла, все равно бы не ответила. Возможно, я и так рассказала вам больше, чем следовало бы. С другой стороны, умолчав, я допустила бы несправедливость.

– Прекрасно. Меня только удивляет, что мистер Гриффит, зная, в каком состоянии находится его сын, так много требует от него.

– Он желает Джерри лишь добра. Я уверена в этом. Думаю, он пытается помочь Джерри… но по-своему.

– Может, вы и правы, – кивнул Барретт. – Обещаю больше не расспрашивать о Гриффитах. Однако у меня остался еще один вопрос, личный вопрос, если вы не возражаете.

– Все зависит от вопроса.

– Вы – привлекательная, молодая и умная девушка, вы могли бы добиться всего, чего хотите, но вместо этого ограничили себя семьей Гриффитов и не очень интересной работой. Мне кажется, что это как-то сдерживает ваши возможности. Я спрашивал себя почему. А сейчас набрался наглости и решил спросить у вас самой. Почему, мисс Рассел?

– Все очень просто. Здесь нет никаких тайн. Я занимаюсь тем, чем хочу.

– Не могу поверить, что все так просто.

– А теперь уже вы ведете себя сверхподозрительно. – Девушка слабо улыбнулась, но тут же стала серьезной. – Да, наверное, все значительно сложнее. Дайте-ка подумать. Для начала нужно признаться, что мне всегда не хватало семьи и близких людей. Мои родители умерли, когда я была совсем юной. Родственников было много, я ездила по ним, но всегда чувствовала себя чужой. Повзрослев, я уехала и пробовала жить сама. Сначала проучилась год в Университете Северной Каролины, потом три года – в Бостонском университете. Там я и получила диплом.

– По какой специальности?

– Я психолог, а вторая специальность – английская литература, но это не имеет никакого отношения к нашему разговору. У всех девушек одна главная специальность – замужество.

– А вы были замужем?

– Я была так занята поисками самой себя, что не оставалось времени искать еще кого-то.

– Вы продолжаете искать саму себя?

– Более-менее. Мистер Барретт, вы начинаете задавать очень личные вопросы. Давайте лучше вернемся к одиссее, которая забросила меня в Лос-Анджелес. Моя мать всегда больше всех любила старшую сестру, Этель Гриффит. Тетя Этель тоже очень любила мою мать и считала себя ответственной за меня. Она посылала мне деньги, помогла доучиться. Без нее я, скорее всего, не закончила бы университет.

Барретт вспомнил свои собственные отношения с Филом Сэнфордом и правило, которое вывел из них: все люди что-то должны друг другу. Рано или поздно каждый человек должен вернуть свой долг. В природе не существует совершенно свободных людей. Линия человеческой жизни определена.

Он взглянул на Мэгги Рассел:

– Поэтому вы считаете, что обязаны ей?

– Не только поэтому. У меня по-прежнему есть желание жить в семье. Я хотела узнать тетю Этель поближе и попробовать влиться в их семью. Когда она предложила мне стать ее секретаршей и компаньонкой, я с радостью согласилась. Очень хотелось пожить в Лос-Анджелесе. Я не собиралась задерживаться у дяди с тетей больше года, но, став членом семьи и увидев, как я нужна тете Этель и Джерри, решила остаться. Вот вам вторая и главная причина, почему я осталась с Гриффитами. Как я вам вчера сказала, все дело в Джерри. Я люблю его. Он любит меня и в восторге от эфемерной независимости. Сейчас у него сложный переходный период, и, кажется, я много для него значу. После того что произошло, он, конечно, доверяет мне больше, чем кому-либо другому. Вы что-нибудь поняли?

– Да, я понял, почему вы в Лос-Анджелесе. Я бы хотел еще раз повторить, что Йеркс, Дункан и Фрэнк Гриффит стараются выставить меня в роли врага Джерри, поскольку я защищаю книгу, которая, по их мнению, толкнула его на преступление. Но я хочу вас еще раз заверить, что это не так. Мне жаль Джерри. Я не могу вам передать, какие глубокие чувства испытывал к нему несколько часов назад. Будто он мой сын или младший брат. Я никогда не причиню ему вреда. Поверьте мне. Я бы никогда не согласился защищать «Семь минут», если бы хоть на минуту поверил, что они могли толкнуть Джерри на изнасилование. Я совершенно не верю в это и считаю «Семь минут» прекрасной книгой.

Мэгги Рассел встретилась с ним взглядом и спокойно сказала:

– Я тоже думаю, что это прекрасная книга.

– Вы хотите сказать, что читали ее?

– Да.

– И она вам понравилась?

– Очень. Каждое слово в ней тронуло меня. Чему вы так изумляетесь? В этом нет никакого противоречия. Все по-разному воспринимают жизнь. Нам покажут один и тот же предмет, и одни назовут его прекрасным, а другие – безобразным. Я считаю «Семь минут» прекрасной книгой. Джерри нашел ее безобразной. У него слабые нервы, и поэтому она так на него подействовала. Но ее воздействие на Джерри не может никоим образом повлиять на мое литературное восприятие книги. Это просто лишний раз подтверждает, что люди отличаются друг от друга и реагируют на один и тот же предмет по-разному. Мне хочется поверить, что «Семь минут» не виноваты в преступлении, которое совершил Джерри, поскольку полностью разделяю ваши взгляды на «Семь минут» и на цензуру в целом. В то же время вы ничем не подтвердили свои слова. У меня есть только одно доказательство – слово Джерри, что книга оказала на него страшное воздействие. Если это правда, тогда мои чувства к книге утрачивают значение. Если она причинила вред Джерри, а через него Шери Мур, если она может причинить вред и другим людям, значит, она должна быть запрещена. Я знаю, что все это кажется очень сложным, мистер Барретт, но иначе никак не могу объяснить свои чувства. Я за книгу, но против всего, что может причинить вред Джерри. Если «Семь минут» причинили ему вред, я обязана отбросить в сторону свое мнение о книге. Поэтому, если книга виновата, я хочу ее немедленного запрета.

Подавшись вперед, Барретт серьезно сказал:

– Мисс Рассел, если книга толкает человека на насилие, я тоже хочу ее запрета. О такого рода цензуре судья Кэртис Бок говорил на процессе против Рота. «Книга может быть названа непристойной только тогда, когда неопровержимо доказано, что она заставляет человека совершить преступление». Американский союз гражданских свобод установил тот же самый стандарт непристойности. «Любое правительственное ограничение или наказание под предлогом борьбы с непристойностью должно основываться на неопровержимых доказательствах того, что книга или иное произведение послужило причиной совершения насилия». Мы с вами оба согласны с этим. Вопрос заключается в том, может ли порнографическая книга заставить человека совершить преступление на сексуальной почве. Большинство врачей отвечает на этот вопрос отрицательно. Они считают, что насильники заболевают задолго до того, как берут в руки порнографическую книгу. Доктор Уорделл Помрой, заменивший Кинси в Институте сексуальных исследований, провел опрос заключенных, которые совершили преступление на сексуальной почве, и пришел к следующему выводу: «Нет убедительных доказательств того, что порнография побуждает людей к противоправным действиям». Простите, что я говорю как адвокат, но я и есть адвокат. И я не могу не отметить, что миссис Сент-Клер из ОБЗПЖ тоже прочитала «Семь минут», но книга ничем ей не повредила. Элмо Дункан прочитал «Семь минут», и с тем же результатом. Вы прочитали книгу, мисс Рассел, но она не заставила вас преступить закон. Тогда почему я должен верить, что пострадал только Джерри? Нет, мисс Рассел, ничто не может убедить меня, даже сам Джерри, что «Семь минут» заставила его пойти на преступление. Поймите, Джерри нужен мне не как свидетель, я не хочу любым путем опровергнуть его свидетельские показания. Мне нужна правда, я хочу знать истинные причины, заставившие его изнасиловать девушку. Я хочу узнать, что на самом деле заставило спокойного и приличного юношу выбежать на улицу и изнасиловать первую попавшуюся девчонку. Мне нужна правда о более глубинных причинах, которые толкают молодых людей на насилие. Известно бесчисленное множество подобных причин. Одна из них – семья, отношения в ней или отсутствие этих отношений. Вот какие факты мне нужны. Если я обнаружу их, я не только докажу безвредность книги, но и смогу помочь Джерри и другим юношам увидеть настоящих виновников их вспышек насилия.

После недолгого молчания Мэгги Рассел спросила:

– Вы уже что-нибудь нашли?

– В прошлом Джерри? Несколько незначительных фактов, но никаких доказательств, которые могли бы помочь в суде.

– Но если бы вы что-нибудь нашли… Я говорю сейчас не о книге… Как-то объяснили поведение Джерри, разве это не повредило бы ему в собственном деле?

– Мисс Рассел, это могло бы только помочь самому Джерри. Когда ему будут выносить приговор, эти свидетельства могут смягчить его, показать судьям причины, более человеческие и понятные, нежели пагубное влияние неодушевленного печатного слова. По-моему, судья вынес бы более мягкий приговор.

– Вы на самом деле верите в это?

– На самом деле верю.

– Ну что ж… – Она внимательно посмотрела ему в лицо. – Может, я и начинаю вам верить, а может, я дура и вы водите меня за нос. Но… – девушка помолчала, – я по-прежнему считаю, что не должна ничего вам рассказывать. Однако есть другие люди, которые могут сделать это. Вы хотите знать о Джерри?

– Да.

– До моего приезда у тети Этель была другая компаньонка. Она проработала год или два и была скорее медицинской сестрой, поскольку не исполняла секретарских обязанностей. После того как она ушла или была уволена, тетя предложила мне ее место. Возможно, эта женщина могла бы чем-то вам помочь.

– Как ее зовут?

– Миссис Изабель Воглер. Кажется, она живет где-то в Ван-Найсе. Это самое большее, чем я могу отплатить вам за ваш сегодняшний поступок.

– Спасибо.

– Вы задавали мне вопросы, мистер Барретт, – произнесла Мэгги, беря сумочку. – У меня тоже есть к вам несколько личных вопросов.

Дата добавления: 2015-07-18