Глава 15. Приснилось

Мы с Бубликом и Никки летели на военном вертолете над океаном. Причем, Никки строчил из бортового пулемета по воде, потому что ему вконец сорвало крышу, и он думал, что мы опять оказались во вьетнамском полку (где, кстати, и познакомились – друг с другом и Бубликом - тогда он был капралом Бубликом).

Следующий кадр – я военный журналист во Вьетнаме, и меня отправляют в соседний полк вместе с Никки, старинным другом даже во сне.

А водителем как раз оказался Бублик. Он частенько вставлял словечки на французском - уверял, что это придает ему шарм в глазах вьетнамских проституток.

Мы ехали на джипе и слушали историю Бублика о том, как он подцепил гонорею в одном мексиканском притоне (мы почему-то не задавались вопросом, как кусок хлеба может подцепить гонорею).

На дороге из-за жары и горячего ветра стояло много пыли, и мы решили проехать через джунгли, где была тень, относительная прохлада и, если верить карте, несколько деревень, жители которой были дружелюбно настроены к нашей армии.

Бублик с радостью поддержал эту идею, а Никки отнесся безразлично – джип был с открытым верхом, мой друг сидел за Бубликом, и случайно нанюхался пудры, которую сдувал с водителя встречный ветер.

Думаю, если бы Никки предложили тогда прострелить ногу, он бы с готовностью согласился – ради опыта. И сделал бы все своими руками.

… Я очнулся от укуса москита. Место укуса сильно жгло, и поначалу мне показалось, что кто-то направил на меня солнечный луч из увеличительного стекла.

Когда я пришел в себя и осмотрелся, то увидел наш джип, отброшенный на несколько метров от грунтовой воронки. Передних колес не оказалось, а сама машина выглядела пожеванной каким-нибудь неразборчивым в еде великаном: помятая и обожженная со всех сторон, с вывернутым наизнанку салоном, она напомнила мне о детстве, когда мы с друзьями проводили время в играх на свалке.

У бровки дороги пустой глазницей зияла воронка.

Все это оказалось далеко впереди меня, и я понял, что, когда мы напоролись на фугас, меня трамплином выкинуло из кабины. Я искренне порадовался, что брезент не был натянут на рамы, иначе я бы не отделался так просто. Возникло желание вознести к небу слова благодарственной молитвы, придумывая ее на ходу, но я вспомнил, что ехал не один.

Долгое время ни кто из моих попутчиков не отзывался – в этих душных джунглях не было ни звука, кроме ненавистного жужжания москитов и моего крика. Почти срывая голос, я стал звать парней ещё громче, и, когда, задрав вверх голову и завопив уже от безысходности, я совсем отчаялся и запаниковал, откуда-то сверху послышалось хриплое «твою мать».

Бублик. Его тоже выкинуло взрывом из кабины, только дальше чем меня. Поэтому бедный парень оказался насаженным на обгорелый ствол старой пальмы, который был надломлен и загнут вбок. Как в игре с накидыванием колечек на штырь.

- Ах ты ж богу душу мать… - он увидел, в каком положении оказался.

- Твою мать! – заорал я. – Твою ж мать! Живой!!!

- Мужик! Мужик!

- Винни, Винни, тебе плохо? – я смеялся, как сумасшедший.

- Мне плохо? Да мне пи**ец! Меня насквозь пропороло какой-то хренью!

То ли от неподдельного ужаса в глазах и крике Бублика, то ли от комичности всей картины, в которой он оказался, насаженный вниз головой на обгорелую пальму и сучивший от страха короткими ножками, я захохотал еще сильнее.

Этот смех перешел в истерический скрип, который подпитывался ужасными на самом деле воплями опаленного куска теста, насаженного, как муха на иголку. Вряд ли я бы сумел быстро успокоиться и взять себя в руки. В тот момент, когда я уже всерьез начал опасаться того, что не смогу сделать очередной вздох, кто-то как следует осадил меня крепким подзатыльником.

Едва устояв, я обернулся и увидел Никки. Он тяжело дышал, разъяренно смотрел на меня и хрипло шипел что-то неразборчивое. Из нас троих ему досталось больше всего: правый ботинок был оплавлен и деформирован, штанина разодрана и опалена до колена, а кожа обожжена и выпачкана в жирном черноземе джунглей. Примерно так же выглядело и туловище. Он уже успел найти какую-то палку, которую приспособил под костыль. На лице красовались ссадины, рассечения и опухоли от удара и укусов москитов. Кепки не было, а половина кителя – более-менее целая половина – была выправлена.

Весь его вид напомнил мне старого пирата, который чудом уцелел после сражения и шторма.

- Уроды! – заорал он изо всех сил. Он был настолько зол, а Бублик так сильно вопил «Не могу поверить, что сдохну таким образом!», что я не выдержал и снова начал хохотать.

Никки матерился.

Но я быстро успокоился, памятуя о той затрещине, что привела меня в чувства минуту назад, и постарался успокоить Никки – достаточно было просто не мешать ему, а потом сказать:

- Окей, Никки. А теперь давай снимем Бублика с пальмы.

- Откуда?!

Когда мы с горем пополам сняли нашего дружка «с крючка», то втроем постарались спокойно – насколько это возможно – оценить ситуацию и ту беду, в которую попали.

Но к моменту, когда мы придумали, что делать, я проснулся от собачьего холода, лежа на сырой земле, посреди поля. Небо уже было чистым и звездным.

Глава 16. «Эта реальность»

Отсутствие приключений и остроты в моей жизни вполне компенсируют сновидения. По ночам я постоянно вижу что-то невероятное и реалистичное настолько, что, проснувшись, не могу сразу отойти от той жизни, которая мне снилась.

Несколько раз я просыпался с четким пониманием того, что люблю девушку из сна, а Кристина мне чужая. Я даже ловил себя на мысли: «А как теперь жить? Я ведь другую люблю».

После такого мне был необходим еще как минимум день, чтобы понять, что реальность не во сне, и люблю я Кристину, а не кого-то еще. Ей я об этом не рассказывал никогда.

Однажды после череды снов я расстался со своей девушкой. В то время у нас были некоторые трудности, и я, вероятно, в глубине души задавался вопросом: нужно ли все это? И вот из ночи в ночь я стал видеть цепочку снов – они были логично связаны друг с другом и смотрелись почти как фильм, только в нем я играл самого себя – точно такого же, как в реальности.

Эти сны как бы показывали мне альтернативную, параллельную реальность. В ней я общаюсь с теми же людьми, встречаюсь с той же девушкой, так же работаю менеджером по продажам в своей фирме. Разница была только в деталях – в архитектуре города, например. Гуляя по нему я точно знал, что это мой родной город, но кое-где были здания, которых в реальности не существовало. Во сне эти здания не вызывали у меня никаких подозрений, они стояли на своих местах, которые запомнились мне еще в детстве.

В этой череде снов я жил такой же обычной жизнью, без суперспособностей или мистики. Когда я просыпался и весь день бодрствовал, мир сна не замирал до следующей ночи. Он точно также развивался, и, заснув снова, я продолжал жить в этой параллельной реальности – только с погрешностью на пропущенные мной события, которые имели место, пока я не спал. Мой герой отлично справлялся с жизнью и без моего присутствия, так что я мог спокойно оставлять тот мир на время бодрствования.

В снах отношения с девушкой тоже развивались, и однажды она сообщила мне, что забеременела. Я помню, как сидел в баре думал: что делать? Этот вопрос не был рожден страхом перед новой социальной ролью. Думаю, я вполне смог бы с ней справиться, да и средства позволяли.

Проблема была в том, что я не мог понять: будет ли эта девушка хорошей мамой для моего ребенка. Я сидел в баре и анализировал ее поступки и поведение на протяжении всей истории нашего общения. Вспоминал ее рассказы о прошлом.

И в итоге понял, что не хочу своему ребенку такую маму. Конечно, после родов она, возможно, стала бы ответственной и заботливой девушкой. А может, и нет. Так или иначе, во сне у меня уже выбора не осталось – все, что я мог там, это надеяться на благоприятный исход.

Когда я проснулся, в голове уже было решение: раз во сне я попал в безвыходную ситуацию, то здесь еще могу что-то изменить. И изменил. Расстались мы громко и со скандалом. Эта сука разнесла мне половину квартиры в приступе истерики.

С тех пор я стал внимательнее к снам.

Еще у меня появилась новая привычка: называть реальность «этой реальностью». Я всерьез считаю, что параллельно существует куча миров, где Кейси работает менеджером по продажам, и еще больше, где он некто больший.

Может даже, есть такой мир, где я все-таки стал писателем и путешественником, как мечтал в детстве. Это я даже в Журнал записать постеснялся.

Дата добавления: 2015-07-18