Глава 4. Бублик и кот

Перед тем, как ехать, я достал свой старый дневник и нашёл записи о Бублике - воображаемом друге, которого я сочинил вместе с Никки.

«…Бублик всегда был самым отмороженным парнем из всех, с кем мы знакомы. Он постоянно втягивал нас во всякие неприятности. Порой, очень серьёзные. Если бы мы с Никки вовремя не ушли служить, нас бы посадили. И очень надолго.

Бублик – это настоящий бублик. Как сушка, только размером с человека. И еще у него срывает башню от сахарной пудры, которая не переводится на его голове, как перхоть у солдата. Но, как бы то ни было, эта пудра постоянно спасала его жизнь.

Так-то он, вроде, спокойный. Но, когда пахнет жареным, и грозит опасность, Бублик в срочном порядке затягивает такую дорожку, какую не осилил бы и Хендрикс. А уж кто, как ни Бублик, не любит, когда пахнет жареным. Не хотел бы я оказаться в такие времена у него на пути.

Он как-то уверял меня, что был единственным другом Хемингуэя, который смог побить писателя в пьяной боксерской схватке.

Если верить, он побывал во всех мировых войнах, а также Вьетнаме и Афганистане.

Он вместе с Лондоном добывал золото на Аляске, пока не надоело, и отправился потом в Мексику устраивать революцию.

Это из-за него потерпел крушение последний дирижабль Цеппелин.

Это он написал песню «God gave me everything I want» и подарил ее Джаггеру.

Один раз я попросил привезти мне автограф Мика, так Бублик на следующий день приволок мне дохлую кошку, и клялся, что это любимая кошка Джаггера, и что она лучше всякого автографа (хоть, и загнулась по дороге).

Почему-то Бублик был уверен, что меня на самом деле зовут Кейси, а моего друга – Никки, и что фильм «Кровавый четверг» сняли про нас. И каждый раз, когда мы встречались, Бублик радостно кричал: «Никки! Черт возьми, малыш! Я знал, что ты так просто не сдохнешь!»

У него есть фургон, который по его словам, он угнал у Джонни Деппа.

Черт, да он однажды даже показал мне фото, где стоит, обнявшись как лучшие друзья, с Микки Рурком! Причем, это фото действительно выглядело настоящим.

Сколько раз его резали в пьяных потасовках! Но что ему будет? Только крошки летели – он просто собирал их и крепил на клейстер обратно. Один раз он приковылял в бар «Чикаго» без ноги. Сказал, что ее оторвала акула, когда он купался с Деми Мур у берегов Австралии»

Когда я перечитал эту запись, возникло чувство, будто я откопал старый значок, который тут же отполировал до блеска о рукав. Только теперь я понял, что Бублик – это тот самый крутой парень, которым хотел бы стать и я, и Никки, если бы в мире не существовало «если бы».

История Бублика не закончилась с окончанием нашей с Никки дружбы. Видимо, в его воображении и дальше что-то случалось с Бубликом, тот попадал в новые переделки и заводил новых друзей, одним из которых стал Пухлик.

Пухлик – это кот, который живет у соседей, но иногда приходит и ко мне. До сих пор не понимаю почему. Он почти не ест. Ничего не просит. Только приходит, осматривает квартиру и, в конце концов, ложится спать.

Каждый раз, когда он появляется, квартира подвергается тщательному осмотру. Иногда, когда я устаю слишком сильно, чтобы думать, я начинаю развлекаться. Чтобы отвлечься и развеяться, я сопровождаю кота во время осмотра помещений.

Открываю перед ним двери. Докладываю, что все вещи строго на своих местах, точно там же, где были в его прошлый визит. Если что-то оказывается не на месте, я объясняю, почему так вышло. Иногда приношу извинения. Или требую объяснений от своей девушки, с которой мы теперь живем вместе.

Она из-за этого немного напрягается.

Еще у кота сломан хвост, и настолько тяжелый взгляд, что иногда мне кажется, будто он знает жизнь вдоль и поперек, потому что повидал такое, чего не видел ни один смертный.

Глава 5. «Чертов палец»

Не знаю, почему её назвали именно так. Когда-то давно я слышал о черной скале, которая торчит колом в низине среди холмов. Будто напоминание смертным о том, что под землей прячется нечто могучее. Хотя, такие ассоциации само собой навеяло название.

Из всех запахов, которые заполнили салон машины, когда я кружил по проселочным дорогам, узнаваем был только запах чабреца. «Трава богородская» – так называл ее мой отец, когда много лет назад мы собирали ее, чтобы потом заваривать вместе с чаем.

«Чертов палец» напоминал место паломничества одержимых вождями коммунистов, которое через пятьдесят лет стало заброшенным, раскрашенным корявыми признаниями в любви и неуважительными потеками – следами от птиц.

С одной его стороны были налеплены гипсовые профили Маркса и Ленина, лица высотой с человека. Сталин оказался свергнутым временем или небесными силами, его расколотый профиль валялся серым блином у подножья скалы.

Он мне и был нужен, судя по надписи на фотографии: «Под головой вождя».

Я просунул под него руку, но ничего не нашел. Так повторилось пять раз – пять пробных попыток с разных сторон нащупать клад под иконой советской власти. В конце концов, нашел. Это оказался перевязанный веревками пакет.

Сначала мне захотелось сразу распаковать его, но я решил растянуть удовольствие, подняться на холм, где оставил машину. Когда я подошел к ней, то вспомнил кое-что из детства.

В каком-то фильме я видел, как герой лежал на капоте своей машины, беззаботно заложив руки за голову, и смотрел на облака. Этот образ стал для меня символом свободы, и я решил, что когда-нибудь и у меня будет такой момент, когда я куплю себе машину, уеду за город и буду смотреть на облака, лёжа на капоте. И в этот самый момент я пойму, что я свободен и ни от чего не зависим.

Странно, до этого момента я ни о чем таком не вспоминал, даже, когда покупал машину. Я лег на капот.

Когда я в последний раз смотрел на облака? А лежал на капоте своего автомобиля? Вроде, вырос, а ничего такого не сделал, хоть и мечтал. Наверное, Никки преуспел в исполнении таких желаний за нас двоих.

Мы стали общаться с ним только на третьем курсе института, и я совсем не помню, с чего все началось. Видимо, это пазл, который дождался своего часа, чтобы органично занять место в картине моей личности.

Никки был диковат. По крайней мере, хотел таковым казаться – нелюдимый, крутой парень, пока еще без стиля, но с комплексами – живое воплощение подростков-бунтарей с киноэкрана.

Со временем я проникся этой картинной романтикой. Мы облюбовали один бар, где заказывали кофе, дешевую выпивку, если были деньги, и постоянно курили, подражая героям книги Мураками, от которой Никки тогда был под впечатлением и постоянно пересказывал.

И как-то раз я признался, что случайно потерял книгу друга и так и не прочёл её. Какие проблемы! Никки настоял, чтобы мы немедленно, прямо сейчас отправились в ближайший книжный и купили «Слушай песню ветра», которую я оставлю себе.

Добрались мы только до следующей остановки, где, перейдя дорогу в неположенном месте, наткнулись на ДПС, которые были очень рады нас видеть.

Черт, как давно я это не вспоминал!

Мы сидим на заднем сидении. Сержант берет в руки протокол, а я пытаюсь сфокусировать взгляд, чтобы выглядеть более-менее осознанно.

- Ну что, молодые люди, заполняем протокол? – вопрошает вершитель наших судеб.

- Ну, что поделать, если нет других вариантов, - я вспоминаю, что в таких ситуациях теоретически можно «решить вопрос на месте». Но проблема в том, что я совершенно не подкован в этой теории.

Поэтому, когда ручка сержанта замирает над протоколом, ожидая предложений с моей стороны, я теряюсь и жду однозначного ответа. Например, суммы.

Вместо ответа ручка снова заплясала на бумаге. Я смотрю на Никки, ищу поддержку, а он трет большим пальцем об указательный и пожимает плечами, напоминая, что все его деньги мы уже пропили.

- Ваши паспорта.

- У нас их с собой нет.

- Тогда что, придется, значит, ехать в отделение и задерживать вас до выяснения личности. Но, значит, учитывая, что вы пьяные, то сначала на медосведетельствование. Значит, получается, переход в неположенном месте – 500 рублей штрафа. А нахождение в общественном месте в нетрезвом виде – еще 1000.

Ручка замирает. Было бы забавно, если бы он передавал ее мне, имитируя эстафету. Он сказал – теперь мой ход. Я отвечаю – возвращаю ручку обратно.

- Ну, может быть, решим как-то сейчас всё. Чтобы никуда не ехать…

Эй, ты! Я передал ручку в твои ручки!

- Как? – спрашивает он, выдержав паузу.

Я чувствую себя парнем, который может договориться с кем угодно, о чём угодно. Я победитель!

- Ну вот, у меня есть немного, - я протягиваю скомканные пропитанные потом купюры, и оба сержанта подпрыгивают на месте.

- Ты охренел что ли?! На сиденье клади, и валите отсюда!

- Что взять с бедных студентов, - мямлю я, оставляя сзади триста рублей, двести из которых щипает Никки, и мы быстро, очень быстро уходим во дворы.

Дата добавления: 2015-07-18